Швейцария, клиника.

- Условия жесткие, но необходимые. Не пить. Не курить. Не есть в дни уколов. Соблюдать жесткую диету. Гулять. Это все, - отчеканил суровый доктор, пригвоздив пациентов к стульям. И быстро вышел из палаты Эванса.
- Вилли, ну и жесть, - протянул Ричард. – Мы же тут загнемся. Может, все-таки, позвонить парням, а? Они же черт-те что о нас сейчас думают!
-Дики, нет! Нельзя. Давай попробуем вылечиться, а? Тогда все проще будет. Я не хочу, чтобы Том рвал себе мозг из-за этого всего. Ну, а если нет… Тогда и будем думать.
- Билли, бл*, я же скончаюсь без Кая скоро! Меня уже трясет всего – хотя бы голос услышать! Ты не скучаешь, что ли, по Тому?
- Малыш, я скучаю по Тому. Ты даже не представляешь, как. Но мы их оставим в покое сейчас. Они поймут, я знаю. Том чувствует меня. Они не могут подумать, что мы их бросили.
- Да? – неуверенно спросил Дик. – А я бы именно так и подумал! Пойдем, прогуляемся, рокер?
- Пойдем, - согласился Уилл. – Я слышал, тут озеро есть. Вот туда и пойдем. Все равно ни курить, ни пить нельзя. Блин, а крылья у нас не вырастут?
- Билли, тебе очень полезно хотя бы месяц воздержаться. Хуже точно не будет.
- Да иди ты, - Уилл со смехом оттолкнул Ричарда. – Тоже, поборник морали. Не помнишь, что вы с Каем на Мальдивах-то творили?
Ричард вздохнул.
- Вилли, я тебе обещаю, мы это повторим! Как только вся эта история закончится, я увезу Кая. На Мальдивы, на Гавайи, к черту на рога – куда угодно. Но увезу. И не отпущу больше.
- Да… Я тоже, Рич. Я тоже увезу Тома. Знать бы, чем это все закончится, - Уилл задумчиво посмотрел в окно.

Парни вернулись в клинику часа через два, продрогнув до костей. Уилл включил электрический чайник и закутался с головой в мягкий плед.
Ричард нырнул под одеяло, успев снять только ботинки. Зубы стучали.
- Эй, Дики, ты мне всю кровать испачкаешь! Чего улегся-то, как у себя дома? Может, к себе пойдешь? Я спать хочу!
- Сейчас, Вилли, отстань. Морозил меня два часа, вот и получай. Отогреюсь и пойду. А может, ты меня согреешь? Вдвоем теплее! – Дик не сразу понял, ЧТО он сказал. И кому. И вообще, зачем. Ничего такого он не имел в виду.
Уилл странным образом это понял. И осторожно прилег рядом с Диком, обнимая его, кутая в одеяло, как в кокон.
- Ну как, малыш? Так лучше? – прошептал в ухо. Шепот обжег Дика, как расплавленный металл. Парень непроизвольно дернулся, отстраняясь. Он совершенно не хотел реагировать на Вилли так, как раньше. Когда-то. В другой жизни.
А Уилла обволакивал ЕГО запах. Такой родной, знакомый. По которому он скучал, не признаваясь даже себе. Наклонился и зарылся губами в светлые мягкие волосы, нежно целуя затылок.
Ричард вывернулся и посмотрел Уиллу в глаза. Огромные, карие, возбужденные.
- Вилли… А как же Том? – прошептал почти неслышно.
Уилл, сдернув в парня одеяло, крепче прижался к тонкому желанному телу.
- Дики… Молчи сейчас, хорошо? Потом, все потом… - И припал к мягким розовым губам, наваливаясь на парня, срывая с него свитер вместе с футболкой, быстрыми движениями расстегивая джинсы…
- Билл… Ты с ума сошел, - стонал Дик, пытаясь отстраниться, не дать этому сумасшествию захлестнуть себя.
Тщетно. Возбуждение горячей волной накрыло обоих, и пропало желание сдерживаться.
Так неправильно, так странно… и так восхитительно, черт побери…
Ричард выгнулся со стоном, когда Уилл захватил губами головку, пощекотав дырочку прохладным пирсингом. И вцепился в плечи Эванса, пытаясь оттолкнуть, но против воли сильнее прижимая к себе, двигаясь бедрами навстречу горячему рту, который так хорошо знал.
Дрожь озноба исчезла, сменившись дрожью дикого возбуждения. Обоим было жарко, сердца стучали, как бешеные.
И не было сил остановиться.
Том… Кайрос… Зеленые, серые глаза… лихая светлая стрижка. Черные, мягкие, волнистые волосы. Пухлые губы грека. Нежные, розовые губы Тома. Родинка на щеке. Красивое, шикарное тело. Мышцы груди, безволосая кожа. Розовые, гладкие, как у ребенка, ягодицы…
Вихрь воспоминаний перед глазами.
Реальность.
Синие глаза, подернутые экстазом. Сильный толчок, тихий вдох, хриплый вскрик. Влажная кожа, быстрые движения.
Задетый нечаянно телефон, нетерпеливо сброшенный на пол.
Нарастающий экстаз, бьющий по венам адреналин.
Влажный звук входящих друг в друга тел. Запах секса.
Мощная, быстрая разрядка, почти синхронный стон.
Упасть. Заснуть.
Светящийся экран телефона.
«ТОМ».
Умереть. Лучше умереть!

Кайрос и Том.

Том смотрел на экран телефона, не веря своим глазам. И ушам.
Билл позвонил ему. Том дрожащим голосом ответил, задыхаясь от счастья:
- Билли!
И цепенел все больше, понимая, что происходит на другом конце провода.
Его Билл трахался с Диком. И, видимо, нажал на последний набранный номер. Его, Тома.
Том слушал. ЕГО тяжелое дыхание, ЕГО шепот, ЕГО оргазм.
Он не сбросил звонок. Он упрямо дослушал до конца, не веря, все больше каменея и сходя с ума от разрывающих эмоций.
Кайрос спал рядом, тихо посапывая. Ничего не зная.
Том не сомкнул глаз до утра, бездумно рассматривая звездное небо. Все было кончено.

- Мистер Альтман, мистер Костаки! Просыпаемся! – зычный голос доктора, который торжественно усаживается на стул между ними.

Том открыл глаза, притворяясь, что только что проснулся. Измученный, тусклый взгляд. Ничего не выражающий.

Кайрос, матерясь, вылез из-под подушки, протирая заспанные глаза.
- Че так рано-то? Пожар, что ли?
- Мальчики, у меня хорошая новость. Для обоих. Вирус вышел. Еще пара дней на обследования – и можете быть свободны. Главное – соблюдать диету. И все. Поздравляю вас!
Кайрос издал победный клич и кинулся на шею Тому. И вдруг остановился – взгляд Тома ничего не выражал. Совершенно ничего. Ни радости, ни печали. Стеклянный взгляд.
- Том! Ты чего, блин? Ты слышал, что док сказал-то? Вирус вышел, бл*! Чего ты морозишься-то?
Том проводил взглядом доктора, выходящего из палаты. Перевел взгляд на Кайроса.
- Кай. Билли с Диком.
Кайрос задохнулся.
- Чтоооо? Ты что несешь? Откуда ты знаешь?
Том равнодушно рассказал греку о ночном звонке. Ровно, без эмоций. И отвернулся к окну, давая понять, что рассуждать на эту тему он больше не хочет.
-Том? – Кайрос сел рядом, глядя Тому в затылок. – Давай нажремся, а? Хрен с ней, с диетой. Поблюем потом, не впервой. Что скажешь?
Том резко развернулся, впиваясь в грека полыхающим взглядом.
- А давай! Текилы! Литра два! И давай сегодня ко мне поедем, за*бался я в этой больничке загорать!
- Заметано, директор. Договорились.