Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют.
|
|
А) Язычники содержат и истину Божию в неправде (I, 19-II, 16).
а) В, религиозном отношении язычники подавляли благочестие нечестием: они, хотя и знают Бога, но чтут Его не как должно (I, 19-23).
б) В нравственном отношении они подавили правду неправдой: они знают, как жить праведно, а живут порочно и развращенно (I, 24-31).
в) Следовательно, они безответны и праведно заслуживают гнев Божий на суде Божием (I, 32-II, 16).
а) Нечестие язычников и плоды нечестия (1, 19-23).
19. Справедливо ли судить язычников за нечестие, когда Бог им не открывал Себя, как открывал Иудеям? Справедливо, говорит Св. Павел. Потому что то, что человеческому уму доступно знать о Боге, явно для них, - в сердцах их, как видимый предмет пред глазами; ибо Сам Бог явил им Себя в них самих, ведение о Себе Он вложил в душу человека при самом его рождении. Таким образом, прирожденность благочестия есть первый – внутренний источник Боговедения. Но этот внутренний голос души мог заглушиться шумом хлопот и забот человеческих. Поэтому, чтобы «разумное» Божие было явно в людях, Бог раскрыл пред ними книгу природы, которой нельзя не читать, ибо она всегда пред глазами. В ней Он явил себя видимым образом.
20. В Боге все невидимо: и Божеское существо, и Его Божественные свойства, и не для нас только, но и для высших духов. Невидимы и самые действия Божества. Творение за творением выходили на сцену жизни по Его слову – «рече и быша», но ни определения воли Его, ни действия ее нельзя было ни видеть, ни слышать. Созданный мир существует по известным законам, это – видимо, вседержительной же силы Божией, промышляющей о мире, мы не видим. Однако, не видимые для глаз, не могут быть невидимы для ума, следы бытия Творца и Его вечных свойствах: здесь они являются ясно отпечатленными на Его Творениях. Рассматривая мир в целом и в частях, нельзя не видеть и не признать всемогущей творческой силы, устроившей все это необъятное множество разнообразных тварей, их жизнь и деятельность; нельзя не видеть свойств устроившего их Божества, особенно премудрости и благости, давшей всему сотворенному все нужное для его существования. Приискивая причину для видимого в видимом же, ум для невидимого Творца не может приискать причины и должен признать Его вечным. Итак, видимый мир открывает невидимого Бога, присносущего, и Его Божественные Свойства. Это – второй источник, данный Богом людям для познания Его, так что они, имея два указанных источника Богопознания, безответны, - не могут сказать, что не имели возможности знать Его. Как же язычники воспользовались данными им средствами для Богопознания?
21. В этом и следующих двух стихах (22 и 23) Ап. раскрывает психологический процесс постепенного превращения данной истины Боговедения в нечестие и идолопоклонство. – Язычники первоначально знали, что есть Бог и что следует почитать Его, но не прославили Его, т.е. перестали постоянно памятовать о Нем, исповедовать и славить Его беспредельные совершенства и дивные дела и, позабыв Его благодеяния, не питали к Нему благодарных чувств и не старались постоянно благоугождать Ему. Таким образом, первая ступень ниспадения от Бога – подавление истины неправдою, есть забвение Бога: Он забывается и помышления о Нем редко впадают на ум, Он превращается в нечто лишь мыслимое и перестает управлять внутренними движениями человека; а вместе с этим охлаждается и религиозное чувство человека: сердце не славит и не благодарит Бога; хотя язык по привычке и читает славословия и благодарения Ему, но нет уже непрестанного внутреннего славословия и благодарения Его, как Бога, движущего всем существом человека. Далее, и мысль стала отходить от Бога – она осуетилась, занялась предметами земными, ища в них блага и счастья для человека. Но это счастье есть призрак – суета. Привязанность мысли к земному и порабощение ее им, есть вторая ступень отпадения от Бога. На этой ступени мысленного омрачения есть еще Богопочитание, но только внешнее наружное, без участия не только сердца, но даже и мысли, которая занята совсем иным. Итак, истина Богопознания в душе подавлена неправдой. Но она еще есть во внутреннем человеке – в духе или сердце его; временами совесть пробуждается и укоряет человека за забвение Бога, и страх Божий грозит за это наказанием. Но вот омрачается и несмысленное сердце. Занятый земным, человек руководится правилами, не согласными с совестью, и она постепенно заглушается, отходит страх Божий, оживлявший совесть, темнеют истинные понятия о Боге и о назначении человека. В душе – мрак, впрочем, туда человек и не заглядывает – он весь во мне. Это третья ступень подавления истины неправдою. Теперь Бог забыт, сердце и помыслы прилепились к земному, совесть заглушена, страх Божий омрачен, истина Божия подавлена неправдой. Остается оправдать такое положение разумом, что и делает отступивший от Бога, и ниспадает еще ниже.
22. Четвертая ступень ниспадения от Бога есть подведение всего превратного порядка жизни под начала разума и установление его, как единственной разумной и должной нормы жизни, свойственной человеку. Это – есть верх безумия, но по-ихнему – это есть верх мудрости. Самомнение и самонадеянность есть отличительная черта такой мудрости: она все надеется получить от себя, от своего умения и своих способов. Но, заботясь исключительно о телесном, и не имея ни знания, ни силы устранить от человека разные несчастья, она впадает в малодушие, печаль, отчаяние, страх от бесов, боязнь от людей, зверей, болезней и смерти. Сколько самонадеянности, столько, или еще больше, трусости, и в этом последнем самое видное обличение буйства – мудрости мира (Исаак Сирин). К чему же привело такое развращение ума и сердца? – К идолопоклонству.
23. Бога всесовершенного, вечно живого Духа заменили истуканами (образами – подобиями) людей, зверей, даже гадов, мертвым и вещественным. Этих грубых, мертвых, вещественных истуканов стали почитать не только как символов Божества, а самим Богом. Спрашивается – как же люди могли дойти до такого безумия, уже после того, как имели истинное понятие о Боге? Св. Златоуст говорит, что до такой нелепости люди сами не могли дойти без участия злого духа. Он постарался, пользуясь их омрачением, унизить их до поклонения разным гадам и тем низвести их до настоящего их подобия: такие боги не требовали от них ничего, кроме внешнего почитания. Апостол выше объяснил, как язычники извратили благочестие в нечестие и впали в идолопоклонство. В следующих (24-32) стихах он излагает, какими они стали в нравственном отношении, или – как неправдой заменили нравственную истину.
б) Неправда язычников и плоды ее (I, 24-31).
С извращением веры и благочестия шли в ряд – извращение должного характера жизни и потеря добрых нравов: аб) люди предались чувственности (24-27) и затем бб) стали делать всякую неправду (28-31).
аб) Чувственность язычников (24-27).
24. За то, что язычники оставили истинного Бога, и Бог попустил им идти, куда влекло из развращенное сердце, именно, в нечистоту плоти, в самоосквернение плотской нечистотой. Это – естественное следствие отпадения от Бога. Человеку следовало духом своим жить в Боге и духом властвовать над душою и телом. Но когда он отпал от Бога и стал жить нечестиво, тогда и дух его, не одушевляемый более Богом, не только потерял силу власти над душою и телом, но даже сам подчинился им. Поэтому, живя духом, человек руководился чувством нравственного долга и совестью, а живя вне духа, чувством телесно-приятного. А так как плотские удовольствия своею грубостью ощутительнее других, то душа человека и подчинилась им: плотские потребности стали ее потребностями и превратились в ее похоти. Но душа, увлекшись этими похотями и наслаждениями при их удовлетворении, уже не довольствовалась только естественным удовлетворением: готовая испытывать от них постоянное и сильное удовольствие, придумала неестественное удовлетворение – чрез самоосквернение.
25. Такое нравственное унижение и извращение естественных потребностей было следствием того, что язычники истину о Боге, как Духе живом, вечном и нетленном, изменили ложью, начав почитать за Бога и почитать вместо Его и служить идолам, и при том служить (в слав.: паче) усерднее, чем прежде служили истинному Богу-Творцу. Впрочем, останется благословенным во веки: нечестие язычников не повредило славе Творца.
26-27. За то, что язычники не воздали Богу подобающей Ему чести, Он попустил (предал) им впасть в бесчестную страсть, не послужили Богу, Который есть Бог по природе, и стали служить и чтить того, кто по природе не Бог, то и Он попустил им впасть в противоестественную срамоту. Женщины и мужчины впали в неестественные плотские отношения каждый со своим полом.
бб) Беззакония и неправды язычников (28-31).
28. Отпадение от Бога и самоугождение (эгоизм, угождающий только своей гордости) извратили естественные, благожелательные отношения людей и продлили множество пороков. Так как язычники решили не иметь Бога в разуме, не думать о Нем, как о Боге, и не чтить Его богоугодною жизнью, а добровольно избрали нечестие, то Бог и попустил им подпасть под руководство ума превратного, действующего не как должно было действовать, а как не должно – делать непотребства. Ум в человеке – владычественная сила, почти что дух, носитель Богоподобия, вдунутый Богом при творении человека в лицо его. В уме напечатлены чувства Божества и Его правды, или страх Божий и совесть. Страх Божий держится истинным боговедением и памятью о Боге и оживляет совесть, как ведение воли Божией. Когда память о Боге выходит из ума и боговедение омрачается ложью, чувство страха Божия слабеет, слабеет и совесть, а чувственность увеличивается. Совесть без страха Божия – безжизненна и не имеет силы заставить слушать себя. Вместо совести тогда дает себя чувствовать плотская страсть, руководимая эгоизмом. Отсюда-то и происходят всякого рода «неподобия-непотребства». Под влиянием же эгоистической чувственности и ум мало-помалу становится превратным (не искусен), признавая за доброе лукавое, и придумывая для оправдания неправой жизни ложные начала.
Представив картину развития греховности языческой жизни. Апостол далее представляет и самые пороки, которые заправляли их жизнью.
29. Господь попустил язычникам впасть в не искусен ум, и они исполнились всякой неправды без меры, ограничения и удержу. Да и что могло их тогда сдерживать? Бог – забыт, совесть – заглушена, ум – извратился, во вне – кругом – одни соблазны. Поэтому язычники как бы переполнились пороками: незаконного сожительства (блуда), коварства, хитро подкапывающего под благо и покой ближнего (лукавства), скаредности без разбора средств (корыстолюбия), злых помыслов ко вреду ближнего (злобы), мучений сердца по поводу благосостояния и успехов ближнего (зависти), покушения на жизнь (убийства), страсти первенства без должных заслуг (распрей), льстивых речей с целью обмануть ближнего и настроить его так, чтобы он сам причинил себе зло (обмана), злого настроения, скрытой злобы, от которой происходят ссоры (злонравия).
30-31. В этих двух стихах Апостол перечисляет людей порочных. Таковы: (злоречивы) худо отзывающиеся о ком-либо в тихомолку (сл.: шепотники); худо говорящие о других открыто, по своему злонравию (клеветники); даже враждующие с Богом, понося Его ропотом и хулой – богоненавистники (сл.: богомерзки); ругающиеся неприличными и колкими словами – обидчики (сл.: досадители); высоко думающие о себе, своих преимуществах – самохвалы (сл.: величавы); имея какие-либо достоинства, свысока смотрящие на тех, кто не имеет их, спесивые, чванливые (горды); выдумщики злого, инициаторы, руководители других на зло (изобретательны на зло); не внимательные к родительским наставлениям (непослушны родителям); жестокосердные, не имеющие даже родственной любви (не любовны); безбоязненно нарушающие взаимные договоры (не клятвохранительны); не сострадательные, не склонные на милость, жестокие как звери (не милостивы).
в) Безответственность знающих и не делающих (I, 32-II, 16).
В дополнение ко всему ужасу. В котором очутился языческий мир, надо отнести и то еще, что все они безответны пред Богом: у них есть оправдания за свой дурной нрав пред Богом на Его суде, ибо они знали, как надо было делать, но не делали, а потому их и ожидает осуждение.
32. Апостол, именно, утверждает, что язычники знали не только порочность греха, но и то, какому возмездию они будут подлежать за свое поведение, знали о смерти и вечных мучениях, и все-таки не только сами не исправились, но и других вовлекали в те же пороки своим одобрением их, а это уже крайний предел развращения. Так как, кто грешит и в то же время сознает, что грешит, то есть надежда, что он хотя со временем исправится в своем поведении, ибо имеет еще побуждение к раскаянию в сознании и осуждении греха, а кто дошел до того, что хвалится даже своим позором, тот лишил себя и последнего побуждения к исправлению.
|
|