Об Иисусе видимом и настоящем

Я часто удивлялась тому, что Иисус был человеком из плоти и крови, как и мы с вами, хоть и была это всего лишь видимость.

Часто мне казалось, что он был мечтой мечтающего среди немечтающих мужчин и женщин.

Он и в самом деле был мечтой, одной из многих, мы начали реализовывать ее.

Но и мечтой он не был в то же время. Мы знали его три года и наблюдали за ним широко открытыми глазами.

Мы касались его рук, и мы следовали за ним, бредя с одного места на другое. Мы слушали его проповеди и были очевидцами его деяний. Так неужели ты думаешь, что мы попали в мечту из области грез и сновидений?

Великий всегда наблюдал, только наблюдал за битвами нашей повседневной жизни. Да‑ да, Иисус из Назарета был самым великим Состязанием, самой Великой Битвой. Отца и мать и братьев этого человека мы прекрасно знали, но он все равно оставался для нас чудом, сотворенным в земле Иудейской. Да, все его чудеса были только составной частью Великого Чуда.

И все реки, и все годы не смоют из нашей памяти его образ.

Он был горой, вздымающейся в ночи, он был нежным румянцем, покрывающим лик холмов. Он был бурей в небесах, и он же был журчанием ручья в тумане рассвета.

Он был ливнем, льющимся с высот на землю, уничтожаемую жаром. И он был детским смехом.

Каждый год я отправляюсь по весне в гости к той долине. Я рассматриваю лилии и цикламены, и каждый год моя душа печалится вместе со мной. И вечно радуюсь я вместе с весной.

Когда Иисус пришел в мое время года, он сам был весной, и в нем воплотились надежды всех прошедших лет. Он наполнил мое сердце радостью. И казалось, расцветаю я фиалкой, раскрываюсь в свете его пришествия.

Нет, Иисус не был ни фантомом, ни выдумкой поэта. Он был человеком радости, но умел радоваться как‑ то иначе, чем все остальные люди. И с высот его печали он дарил радость всем остальным людям.

Ему являлись видения, какие не дано увидеть нам, и слышались голоса, какие не дано услышать нам. Ему было дано говорить со многими.

И часто оставался Иисус в одиночестве. Он был меж нами, но он не был одним из нас. Иисус был над землей, он был над небесами. И только в нашем одиночестве мы можем войти в землю его одиночества.

Он любил нас нежнейшею любовью. Его сердце было виноградом. Ты и я можем лишь прикоснуться к чаше и отпить того вина.

И все же я не могла понять многого в Иисусе: его забавляли слухи, ходившие средь народа о его деяньях. Он шутил и играл словами, и смеялся от полноты сердца своего, но в глазах его мелькало что‑ то чужеродное и печалью веяло от голоса его. Только теперь я поняла.

Я часто думаю о земле, как о женщине, тяжелой первенцем. Когда Иисус родился, он был первенцем. Когда ж он умер, он превратился в Первого Умершего Человека.

Ибо вместе с ним в ту мрачную пятницу умерла сама земля.

И не умрем ли мы, коли пропадут из нашей обнаженной памяти черты его лица?

Он не был Богом видимым. Он был Настоящим.