Часть 3. У Минсока руки подрагивают и коленки слабеют, на лбу выступает испарина, а в голове разом становится приятно и пусто

У Минсока руки подрагивают и коленки слабеют, на лбу выступает испарина, а в голове разом становится приятно и пусто. Лухан внимательно наблюдает за замешкавшимся практикантом, щурится и складывает руки на груди.

-Ну?

-Я… - у Минсока в горле пересыхает, говорить трудно и неприятно. – Начинать?

-Можешь подождать, пока она очнется. И резать на живую, - Лухан пфыкает и огибает стол, на котором лежит кошка с уже сбритой шерстью, становится рядом и подталкивает Минсока за необходимыми инструментами. – Я думал, что у нас не возникнет проблем.

«У нас» отзывается под ребрами приятной горячей волной, Минсок делает глубокий вдох и вспоминает недавно наблюдаемую операцию, чтобы в точности повторить все действия ветврача и заодно проверить имеющиеся знания. Преподаватели бы им гордились, увидев, как относительно быстро их студент собрался в настолько волнительной ситуации.

-Но мне придется позвать Сехуна, который не боится острых режущих предметов.

Какой к черту Сехун, почти вслух ругается Минсок и с большой охотой приступает к делу. Только ехидных комментариев Сехуна тут не хватало, чтоб окончательно ударить лицом в грязь. Минсоку не столько страшно сделать что-то не так, сколько страшно разочаровать Лухана своей неумелостью и невнимательностью. Если бы рядом был вечно угрюмый и неразговорчивый Кенсу, Минсок бы и то нервничал меньше.

Но Лухан сопит чуть ли не над ухом и даже тянется руками к Минсоку, направляет и просит действовать увереннее.

-Все правильно. Смотри, вот тут аккуратнее. Еще немного…

Минсоку жарко, как в преисподней, и разве что только глаза не запотевают от усердия, как стекла в ванной. Лухан говорит-говорит-говорит, появляется то с одного бока, то с другого, то по ту сторону стола, чтобы было удобнее. Минсок действует почти машинально, а под конец, накладывая швы, даже признает, что в этом нет ничего сложного.

Почти.

Если не считать тотального контроля Лухана и:

-Минсок! Если ты продолжишь спать, я попрошу Сехуна тебя прооперировать, чтобы проверить его навыки.

-Минсок! Это не муляж, мы несем ответственность за животное. И если ты не проснешься, нам придется объяснять владельцу, почему его кошка превратилась в выпотрошенное чучело.

-Минсо-о-о-о-к! Поздравляю, ты даже не отрезал ничего лишнего.

Когда они отправляют кошку в комнату для удержания, убрав в кабинете, Лухан хлопает Минсока по спине:

-Я знал, что ты хороший мальчик.

И лучше бы он сказал, что у Минсока все печально и давно потеряно, чем это. Мир расцветает яркими красками, глупенькое сердечко заходится ложной аритмией, Минсок смущенно улыбается и поправляет волосы. У него опять руки трясутся. И как жаль, что на них были перчатки – Минсоку до одури хочется ощутить прикосновения этих длинных умелых пальцев напрямую без всяких там мешающихся раздражающих элементов.

Вообще с Луханом столько всего хочется, что Минсок сомневается в своей нормальности, украдкой разглядывает полюбившееся лицо и спотыкается о порог в кабинете. Сехун лениво и между делом интересуется об успехах-или-не-совсем-судя-по-лицу, подмигивает Минсоку и позже бормочет:

-Ну как? Вы первый раз остались наедине.

Лухан увлеченно колупается в своих бумажках и игнорирует причитания Бэкхена о том, как душа требует теплой весны, яркого солнышка и чего-то возвышенного, волнительного, трепетного. Глянцевый журнал в его руках поблескивает обложкой с известной женской поп-группой – вот и весь трепет, и волнение, и возвышенность.

-Это была операция, Сехун, - Минсок устало закатывает глаза и отвешивает Сехуну подзатыльник. А у самого внутри все скручивается от детского разочарования и обиды на тяжелую взрослую жизнь – ведь действительно, они могут остаться наедине только в такие напряженные моменты. Не более.

И настроение неумолимо приближается к пугающе ярко-красной отметке – пиздец.

-Эй, детка, а тебе кто из SNSD нравится? Сохен, Суен, Юри? Или, может быть, милашка Санни? – Бэкхен тычет аккуратным пальчиком в фотографию разодетых девушек и поигрывает бровями. Минсока никогда особо они не интересовали, его душе настоящего меломана подавай что-то более глубокое и специфическое. Но и переключать музыкальные каналы по утрам несколько затруднительно: пульт валяется черт знает где, а встает Минсок с кровати в последний момент, чтобы тратить время на поиски. Об SNSD не знает разве что…

Да нет таких людей! Как и тех, кто хоть раз в жизни не слышал песню «Sorry, sorry» от Super Junior.

-Она, - Минсок наугад указывает пальцем в первую попавшуюся девушку, Лухан, краем уха все-таки прислушивающийся к разговору, хмурится, а Бэкхен ревниво прижимает журнал к груди:

-Нет! Тэен моя богиня. Выбери другую, - и заново тычет тонкими блестящими страницами в мрачное лицо.

-Тогда она, - Минсок со вздохом передвигает палец левее, лишь бы Бэкхен удовлетворил все свои потребности в любопытстве и бессмысленном трепе, да отстал поскорее, переключившись на Сехуна.

А Сехун ловит вываливающийся из уха наушник и отворачивается досыпать минуты до закрытия клиники.

-Юна? Неплохо, детка, неплохо.

У Лухана аж ручка из пальцев выпрыгивает и под задорный стук катится по полу в ноги.