Романтик

Штурман открыл глаза. Первым делом нащупал автомат. На месте. Сталкер не помнил, когда Бизон сменил его на посту. Видимо все произошло на автопилоте. Не делая резких движений, он сел и бросил взгляд на окно. На улице внезапно посветлело. " Солнце выглянуло" - подумал сталкер. " Луч света в темном царстве".

Бизон, привалившись к косяку окна, наблюдал как падают последние капли дождя. В помятой пятнистой куртке, с накинутым капюшоном, он походил на большую нахохлившуюся птицу.

" Ни дать ни взять - волнистый попугайчик".

– Как говорила одна ушлая птичка: " после такого дождя - жди хороший отёл! " – пошутил Штурман.

На слове " отёл", голос сел от пронзившей бок боли. Вместо следующей реплики из горла вырвался кашель.

– Эй, что за намеки? - буркнул Бизон, оборачиваясь к сталкеру. - Ты че несешь?

– Забей. - Штурман начал сворачивать плащ-палатку. - Мульты в детстве смотреть надо. А намек здесь такой...

В воздухе повисла многозначительная пауза.

– Есть шанс наткнуться на артефакты! - Закончил здоровяк. - Хорошее дело!

– Нужно...

" Медальон".

Штурман замялся, подыскивая выражение " помягче", чтобы случайно не бросить вызов Зоне. Как бывший инженер, «человек науки», он никогда не воспринимал Зону как живое существо, предпочитая видеть в ней неодушевленную аномальную силу, существующую по каким-то своим аномальным законам. Ничего одушевленного или осознанного. Но после того как медальон оказался на груди... Этот крик... Смех...

Зона стала ближе.

Реальней.

Она стала...

Живой.

–...Нужно, чуть-чуть оперативней передвигаться, – наконец выговорил он.

– Нормально дружище, - Бизон кивнул. - Обманем старуху.

Штурман дернулся. Проглотил уже готовое вырваться крепкое словцо. Не отвечая, жестом показал – " Выходим".

Выход с территории Завода ознаменовался удачей – Бизон умудрился вытащить из Электры Вспышку. Аномалия располагалась на отшибе поля товарок, облюбовавших железную дорогу. Тем не менее, именно в «одиночке» образовался ценный предмет. После короткого совещания, сталкеры сошлись на том, что пока артефакт послужит Штурману, а после рейда перейдет в собственность Бизона.

Как и с северной стороны, между лесом и территорией Завода пролегала просека шириной метров в двести. Очищенная в свое время от деревьев площадь уже основательно затянулась подлеском. Ветер гулял по вершинам кустарника и молодого березняка, шелестел в листьях, нашептывая им истории, услышанные в других краях Зоны. Рельсы железнодорожной ветки сворачивали на север, уходя, по всей видимости, в Мертвый Город – одну из легенд Зоны. Каждый сталкер знал о его существовании, но ни один из здравствующих не мог похвастаться, что был там.

Напарники решили двигаться по отработанной схеме – Штурман ведущий, Бизон прикрывающий.

«Пора, не пора, я иду со двора», – подумал Штурман, выискивая взглядом «душележащий» ориентир. Таких оказалось всего два. Небольшая плешь примятой травы и куст шиповника, высотой с человека. Видимой опасности проще избежать, чем скрытой. А остальная растительность, несмотря на благопристойный вид, доверия почему-то не внушала.

Подняв с земли обломок позеленевшего кирпича, Штурман пустил его по траве, словно шар для боулинга. Кирпич пролетел несколько метров и упал, обозначив место падения покосившимися метелками пырея. Сталкер облегченно вздохнул и сделал первый шаг по намеченной траектории.

Долгий путь всегда начинается с первого шага. Привычка начинать новый отрезок пути с пробного броска чего-нибудь осязаемого накрепко въелась в подсознание Штурмана. Детектор детектором, а физический контакт – совсем другое дело. Да, следующие шаги можно делать полагаясь на машинку, но первый – это святое.

Высоко поднимая ноги, сталкеры побрели по густой, достигающей до колен, траве. К кустам и деревцам ближе двух метров старались не приближаться. Не торопясь, шаг за шагом, прислушиваясь к каждому шороху, охотники за артефактами обогнули плешь и достигли куста шиповника.

Штурман было покосился на красные плоды, которые так обожали псевдоплоти, как вдруг резко присел и приготовился к стрельбе. В пяти метрах от сталкеров из кустов послышался шорох. Несколько дорожек, обозначающих передвижение существ, побежали по траве в направлении людей. Существа, набрав разгон, начали выпрыгивать из травы, и Штурман увидел кто это. Стайка тушканов. Зверьки, не обращая внимания на людей, промчались мимо и, спустя полминуты от появления, исчезли в высокой растительности, не оставив после себя ни единого следа.

«Странные тушканы…»

– В чем дело? – вполголоса спросил Бизон. Он стоял на одном колене, спиной к напарнику, сверля взглядом ограждение Завода.

– Тихо, – прошептал сталкер. – Их кто-то спугнул.

Маленькие монстры пронеслись быстро, но цепкий взгляд сталкера мигом выхватил некоторую странность в исчезнувшем кортеже.

Штурман проанализировал в голове картинку. Точно! Никакого писка, никакого запаха… хотя некоторые зверьки были изранены! Но на траве не осталось никаких следов от крови…

Что это было? Какая тварь могла так напугать зверей, что они не обратили на нас внимания? Или Контролер пудрит мозги?

Аномалия?

Штурман слышал легенды ветеранов-сталкеров, что раньше, когда еще работал Дятел, были такие аномалии. Излучение Выжигателя вызывало у людей галлюцинации монстров. Фантомы «нападали» совсем как настоящие, и могли нанести реальный вред здоровью. Мозг воспринимал атаку за чистую монету, и сталкер ощущал реальную боль и видел, что ранен по-настоящему. В итоге, – крышка. Нервные клетки просто перегорали от такого «парадокса».

Но Выжигатель уже шесть лет как не работает…

Высокая трава полностью скрывала сталкеров, лишь макушки капюшонов торчали над метелками. Напряжение потихоньку нарастало. В ожидании пси-атаки или реального нападения прошло десять минут. Пауза затянулась. Ничего. Лишь высоко в небе, в полном безмолвии, парил ворон, осматривая окрестности в поисках поживы. Птица видела среди волнующегося рыжего поля фигуры сталкеров - два угловатых булыжника черно-зеленого цвета. Эти живы, а значит – не интересны. В разноцветных кляксах кустарника тоже никаких деликатесов в виде мертвой плоти. Хищный взор вдруг замер на полуистлевшем трупе, невесть сколько пролежавшем здесь, в мягкой, как руки женщины, траве. Костлявая кисть охотника за артефактами тянулась к небольшому шару цвета меди. Смерть человека наступила давно. Оставшиеся на костях клочки плоти превратились в камень. Разочарованный охотник недовольно каркнул и продолжил осмотр территории. В каких-то ста метрах от мертвеца, он увидел в яме кабана-одиночку, обгладывающего тушу псевдоплоти… Этому «соседу» повезло больше… И все. Ни единого движения. Ни единого существа. Словно здесь больше никого и никогда не было…

Ворон немного покружил над трупом, над кабаном, над сталкерами. Не найдя ничего из легкодоступной пищи, взмыл повыше, и лег на крыло к северу. Там, солнечный свет прорвался сквозь дыру в облаках, и яркое пятно на земле привлекло птицу. Солнце – редкий гость в Зоне вечного полусумрака. И ворон не хотел упустить возможности почистить свои перья, полюбоваться их темно-синим отливом, в ласковых лучах матери-звезды…

После пустого ожидания Бизон поинтересовался:

– Кто кого спугнул? – спросил он вполголоса.

– Ты что, не видел? Оттуда. – Штурман указал дулом автомата на куст. – Выскочила стайка тушканов. Семь или восемь. Все в крови, со свежими ранами. Ты куда вообще смотрел?

– Странно. Непонятки какие-то. Я не мог пропустить такой засады… Штурм, ты наверно попутал чего. Да и как они могли здесь оказаться? Не их же зона!

– Я говорю то, что видел. – Штурман привстал, быстро огляделся и снова присел. – Их что-то пригнало сюда. Только откуда? Не из Мертвого города же… Хрен бы они подвиглись на столь длительный вояж по открытой местности. Да и водятся ли они там?

Он с досадой посмотрел на куст, из-за которого выскочили мелкие мутанты.

– Ладно, вроде все тихо. Двигаем дальше.

Он собрался было встать, как Бизон придержал его за рукав.

– Слушай Штурман, – сказал он, – А может, это Зона тебя предупредила? Я слыхал о таком. Что после такой ботвы долго не живут. Так что давай, я впереди пойду, чтобы тебя не замело раньше времени. Будь спок – если че, тормозну любого, кто сунется к нам.

– Не городи ерунды! – огрызнулся Штурман. – Долго не живут!.. Пока не возьмем хабар, пока не потратим на Большой Земле зелененькие, будем здравствовать и процветать! Так что давай не будем.

– Шутка, – осклабился здоровяк. – Как чертей зеленых увидишь – скажи. Я тоже погляжу!

Хмыкнув, он взял за плечи напарника и сделал большой шаг вперед. Оказавшись впереди, сталкер проверил детектор и начал движение.

Аккуратно ступая точно в след напарника, Штурман попытался разглядеть в траве следы тушканов. Ничего. Ни примятой травы, ни пятен крови. Разочарованный результатом поисков, Штурман поднял глаза к горизонту и невольно залюбовался пейзажем. Столб света на фоне фиолетовых облаков навевал мысли о покое и безопасности. Об… идиллии, в хорошем смысле этого слова. Для полной гармонии не хватало лишь переговаривающихся кукушек или дроздов. После Выброса Зона становилась девственно чистой. Нет тебе ни трупов, ни костей… кроме особенных, навечно застывших в Особых Местах. Нет мутантов, чавкающих над останками бродяг… Зато есть свежие артефакты…

Пока все шло ровно. Рыскающий взгляд Штурмана выхватывал особенности маршрута: Карусель невдалеке выписывает забавные пируэты плодами и листьями шиповника. Кое-где трава отливает металлическим блеском. Кусок арматуры торчит из земли…

Медальон на груди начал нагреваться.

Что-то не так! Сталкер уже набрал в грудь воздуха, чтобы резким окриком остановить напарника и обсудить с ним странный вид растительности, как вдруг Бизон, выплевывая ругательства, упал на землю и схватился за ноги. Краем глаза Штурман успел отметить, что стальной отлив быстро распространяется по траве – как по воде распространяется радужная пленка бензина, и тут же рухнул на колени рядом с напарником, пронзенный иглами в области икр. В ушах стоял противный писк, словно лопнула перетянутая струна.

Иглы исчезли. Сжимая руками пробитые ноги, Штурман увидел, как металлический отлив схлынул, и трава снова стала рыжей.

– Вставай! – Заорал он. – Швыряй болт и бегом до него! Нельзя стоять!

От пульсирующей боли на глаза навернулись слезы. Сквозь пелену Штурман увидел, как Бизон, проклиная все на свете, поднялся. На штанах до колен виднелись крохотные отверстия. «Трава!» Дырочки начали расплываться, образуя темные круги неправильной формы. Сапоги пока еще оставались сухими.

«Ненадолго».

Штурман снова уловил изменение цвета травы. Металлический отблеск! Листья вторично окрасились в цвет металла и затвердели. Он почувствовал, как примятая телом трава режет комбинезон.

«Нельзя прикасаться!»

Прикладом автомата Штурман уперся в землю и рывком встал на поврежденные ноги. Бросил взгляд на комбинезон – разрезы были, но до кожи «лезвия» не достали.

«Латать придется…»

Тем временем Бизон уже швырнул болт. Металлический звон пронесся по поляне. Швырнуть то он швырнул, а вот идти… Полуметровая стена из «колюще-режущего» надежно блокировала сталкеров.

– Что делать будем? – Бизон бессильно водил автоматом из стороны в сторону. Выхода не было. Штаны ниже колен потемнели полностью.

Болевой шок пытался завладеть сознанием Штурмана. «Трава» на глазах превращались в гигантские нагромождения металла. Разводы крови на листьях превращались в моря крови. Сталкер чувствовал, как жизненная энергия в буквальном смысле утекает из тела в землю.

Он сморгнул. Поле снова порыжело! Травяное море качалось под действием ветерка, как ни в чем не бывало. Вернулся запах нагретой почвы и сухой травы.

Голосовые связки не успели издать ни звука, как рука резко полетела вперед и толкнула Бизона в спину. Лишь потом раздался крик:

– Вперед!

Штурман не узнал своего голоса. Хотя сейчас проблемы с речью заботили меньше всего. Бизон, не мешкая ни секунды, поковылял в направлении упавшего болта. Он еще не успел дойти до упавшего предмета, как Штурман, дыша ему в спину, не останавливаясь, сорвал с шеи счастливую гайку и бросил ее из-за плеча Бизона. «Монолит» как всегда не подкачал. Синяя лента легла на рыжую траву как река в каньон на Диком Западе. Бизон все понял. На ходу достал новый болт сделал следующий проброс.

«Почему мы во второй раз не получили ран?» Штурман так не успел ответить на этот вопрос, как металлическая пленка снова начала распространяться по полю.

– Стоп! – Проревел он сквозь зубы, сжатые от пульсирующей боли, вызванной множественными ранами.

Повторять не пришлось – Бизон застыл как вкопанный. Трава тихонько позвякивала, словно большой китайский колокольчик. Сталкеры даже перестали дышать, лишь бы только невидимая смерть не обнаружила их.

Поле не спешило принимать обычный облик. Всматриваясь вперед, Штурман увидел, что ловушка охватила не всю территорию просеки, а только ту часть, по которой пролегал их с Бизоном маршрут. Сталкер не знал, что будет, сделай он хотя бы движение рукой. Что это за металлические иглы? Почему в первый раз было что-то похожее на выстрел, а во второй раз – трава просто затвердела? Что будет на третий раз?

Ответа долго ждать не пришлось. Резкий порыв ветра качнул подлесок и, в ту же секунду раздался знакомый звук лопнувшей струны. Листья на кустарниках мелко вздрогнули, как будто в каждое растение попало по пуле. Металлический отлив пошел на убыль.

Как только трава под ногами порыжела, Бизон немедленно двинулся вперед. На ходу подобрал гайку с лентой. Кинул очередной болт. Каждое действие сопровождалось нецензурной бранью. Правда Зону в своей оскорбительной тираде он обходил стороной, сваливая вину на жизнь, удачу и, – по какой-то причине – наемников.

Невольно повторяя за напарником ругательства, Штурман вдруг подумал: «Зона обид не прощает. Это железно».

Так они и бежали, ругаясь во всю глотку – от ран, от боли, от страха, забыв обо всем, и не видя ничего, кроме кромки леса, что приближалась с каждым шагом. Тропа из примятой травы исчезала буквально сразу за сталкерами. Лишь кровавые мазки и крохотные капельки крови указывали на то, что тут кто-то проходил. Зелень леса манила сталкеров так, словно родней и ближе ее у них в жизни никого не было. Болты летели один за другим. Аномалии отсутствовали. Кроме вновь появившегося металлического отлива, пожирающего рыжий цвет.

– Замерзла! – прервав поток ругательств, выкрикнул Бизон.

Тишина. Чуть слышный металлический звон. Спустя минуту опять все кончилось. Трава ничем не проявила себя. Сталкеры молча бросились к деревьям. Сил ругаться не осталось.

До края поля оставалось несколько метров, как новый цикл аномалии заключил напарников в «железную тюрьму».

Они стояли и ждали, когда порыв ветра снова разрядит ловушку. Но ветер не торопился на помощь. Он гулял на высоте, среди серых туч, пытаясь пробить окно к чистому небу.

На руке у Штурмана вдруг пискнул КПК. От неожиданности сталкер дернулся и рефлекторно потянул руку к глазам.

Резкая боль пронзила ноги. Он мог поклясться, что сейчас иглы вошли глубже, чем в первый раз. Не слушая отчаянных приказов мозга, колени сами собой подогнулись, и Штурман рухнул на землю. Перед тем, как его глаза закрылись, он успел прочитать сообщение:

«Погиб сталкер Семецкий.

Локация: Янтарь. Причина смерти: нападение снорков.»

«Нужно выбираться отсюда». Не открывая глаз, Штурман пополз вперед. Он извивался как червяк, действуя одними руками, придавленный к земле тяжестью сидора, волоча за собой отказавшие ноги.

– Бизон! – крикнул он, – следующий цикл не стреляет! Нужно успеть за это время выбраться с поля!

Бизон вдруг оказался рядом. Подхватив Штурмана, он попытался поставить его на ноги.

– Вставай, ядрена вошь! Совсем же кроха осталась! Давай шустрей!

Штурман уловил, как голос напарника дрогнул. Это могло означать только одно – новый цикл проклятой аномалии!

Он открыл глаза. Стальная трава. Капли крови, падающие маленькими бомбами. Разлетающиеся на мельчайшие капельки-осколки.

«Отдых по-сталкерски», - пришло в голову Штурману.

«Отдых» длился недолго. Картинка вдруг заплясала, и ее ракурс поменялся. Теперь он смотрел на проклятое поле из-за плеча Бизона.

Последний рывок – все кончилось. Все стало как прежде. Как и за бесконечность до происшествия: мягкая черная почва; упавшие с деревьев завядшие листья; мягкая трава, местами меняющая свой окрас от зеленого до ржавого цвета, и никакого металла...

Призрак старухи с косой отступил. Волна напряжения схлынула, оставив на пустом берегу сознания лишь клочки пены нервного истощения и острые камни боли. Штурман засмеялся. В голове, как заезженная пластинка, вертелись ругательства Бизона.

– Бизон, – а что мы так орали с тобой – там, на поле? – спросил он напарника. – Каких-то наемников поминали?

– Не знаю, – раздраженно бросил напарник, стягивая комбинезон, чтобы обработать раны. – Собой займись.

Закончив с комбинезоном, и закатав штаны до колен, он бегло осмотрел раны и потянулся к вещмешку. Штурман последовал его примеру.

– Хотя я слышал, – развязывая вещмешок, продолжил Бизон, – что в Зоне бывают участки, где пробивает на «словесный понос». Тоже своего рода аномалия.

– Да уж, веселое поле... Нам сейчас не болтать надо, а по сторонам глядеть. Чтобы нас тепленькими кто-нибудь не взял… – Штурман начал протирать голени перекисью водорода из аптечки. – Есть что-нибудь обезболивающее и противостолбнячное?

– Что-то было… – Закончив накладывать бинт, Бизон залез в мешок и извлек из его недр коричневую пластинку таблеток. – Это мне тоже от знакомого контрабаса досталось. Снимает боль в один момент, покруче промедола и без всяких последствий.

Штурман прищурился:

– Что же ты, гад, не дал мне их в баре?

– Так ты и не просил, – парировал в ответ здоровяк. – Лови свой талисман.

Пробурчав пару проклятий в адрес напарника, сталкер поймал брошенные «Монолит» и таблетку. Проглотил лекарство, гайку убрал в карман. Вскрыв ИПП продолжил перевязку, время от времени вглядываясь в глубину леса. Та еще территория. На то она и Зона. Любит преподносить извращенные сюрпризы. Может заставить сталкера заблудиться в трех соснах. Или упечет его в мышеловку, где он потеряет всякий интерес к жизни. И будет бедняга сидеть там, пока не умрет от истощения. Даже персональный детектор аномалий, не панацея. Нет на него надежды.

«Вот так и живем… Хлеба с маслом не жуем…» Штурман натянул комбинезон и берцы. Ожидая пока напарник заклеит дыры и передаст ему герметик, присмотрелся к «аномальному вейнику наземному». Сталкер извлек из кармана комбинезона складник-универсал, срезал травинку и поднес ее к лицу. Рыжий лист, посыпанный странной пылью, был плотнее, чем за пределами Веселого поля. Обоюдоострой формы, узкие листья блестели по краям.

– Ну, что там? – поинтересовался Бизон.

– Та еще травка. Похлеще всякого абразива режет. Прошлись по лезвию бритвы, в прямом смысле, – ответил Штурман. «А стреляли в нас, значит, метелки…» Его мысли перескочили на странную стайку тушканов, которую Бизон почему-то не увидел. «Откуда они взялись… и куда пропали?»

– Я ведь говорил, что земля нехоженая. Не зря брат-сталкер ее стороной обходит. – Прислушиваясь к внутренним ощущениям, здоровяк подошел к напарнику. – Тут можно в два счета ласты склеить.

Удовлетворенный результатами «теста», протянул тюбик Штурману.

– Да как сказать… – принявшись латать комбинезон, возразил тот. – Если тебе суждено помереть от старости – то мутант тебя не сожрет… У меня случай был, еще в молодости. Мы тогда в коммуналке жили. Так вот, была у нас одна соседка. Старуха, лет восемьдесят. Все время твердила, что помрет скоро. Лет так семь-восемь подряд. Ходила по соседям и твердила, что те должны ее накормить в последний раз. Или постирать ей, или в комнате у нее прибраться. С соседями ей повезло, – люди оказались приличными, потакали во всем – вроде как отказать «отходящей» – грех большой. В конечном итоге, костлявая сыграла с ней злую шутку…

Штурман отвлекся от починки и рассказа, так как ветерок принес с другой стороны поля слабый рык какого-то мутанта.

– А как может костлявая пошутить?.. – Бизон на всякий случай снял автомат с предохранителя и обернулся в сторону шума. – Только как не прибрать старушенцию?

– Это самое интересное, – продолжил Штурман, закуривая сигаретку. Что происходит на краю Дикой Территории, его мало волновало, а вот с леса он глаз не спускал. – Смерть к соседке пришла, а на бабке метку оставила. Рядом жила женщина лет сорока с дочкой. Так вот, эту женщину машина сбила. В больнице сказали, что ничего сделать нельзя, помрет, мол, в течение пары дней. Дочка ее домой и забрала. Мать, сказала она, умереть дома хотела.

– Ну и?..

– И все. – Штурман затянулся поглубже. – Представь себе картину: ночь, все спят. Женщина почувствовав, что отходит в мир иной, начинает кричать, что умирает, что у нее все болит и нельзя ее оставлять одну. Дочка пытается что-то сделать, но безрезультатно. В больницу не имеет смысла звонить. И вдруг женщина начинает стучать кулаком в стену с криком: «Я не хочу! Не хочу умирать!» А через стену эту как раз комната той старухи. Утро – бабки нет. Соседи забеспокоились, вынесли дверь и зашли. Я тоже прокрался. И увидели мы лежащую на кровати бабку. Одетую и, – словно мертвую. Но она не умерла. Ее парализовало. Целиком. Только моргать могла, и то как-то странно... необычно. Еще пальцы через раз еле-еле подрагивали. Соседи – ясное дело – ухаживать за ней отказались. Да и в любом случае, без сиделки – никак. Так что упекли ее в больницу. Пожизненно. А вместо пищи ей раствор вливали в вены.

– Ни хрена себе, - Бизон покачал головой. - Это уже не жизнь, а... существование. Прямо как растение какое-то.

– Вот именно, - согласился Штурман. - Лет восемь так и лежала в больнице, пока срок не вышел. Родители сказали, что это смерть так бабку наказала. За то, что старуха спекулировала на ее имени.

– Да… – Бизон принял сигаретку из рук напарника. – Только мы на ей не спекулируем, а просто дурим. Чтобы пожить подольше. В гробу я ее видал, у белых тапках.

Он замолчал, прислушиваясь к звукам Зоны. Тихо. Рычание смолкло.

Заканчивая курить, сталкеры прикидывали, что сейчас творит невидимый мутант. Толи он ушел по своим делам, или загрыз кого-нибудь… А может подбирается к ним…

В лес идти не хотелось. На открытом пространстве локализовать источник опасности, будь это аномалия или мутант, – одно дело, а здесь…

Лес Зоны.

Чернобыльский лес.

Никакие катаклизмы не смогли искоренить местную флору. Когда произошел первый взрыв на ЧАЭС, радиация иссушила солидные площади зеленого массива. Люди со временем вернулись, чтобы похоронить опасность, исходящую из развалин четвертого энергоблока. В это же время они пытались спасти лес: спиливали мертвые и пораженные деревья; засаживали территорию новыми, надеясь, что насаждения будут действовать как природный фильтр.

Ничего не помогло. Саженцы либо засыхали, либо вырастали с отклонениями, самое безобидное из которых – красно-кирпичный цвет растения. Правда, со временем, это стало считаться нормой.

После второго взрыва «зелень» начала расти как на дрожжах, приобретая все более причудливые формы. Прямое предназначение – звено в пищевой цепи и фотосинтез, сменилось на другое – источник смертельной опасности и сырье для артефактов.

Тем не менее, растительность могла и помочь сталкеру в его нелегкой «трудовой деятельности». Например, в густой траве или кустарнике легко заметить Карусель, Мясорубку или Жарку. Но одновременно с этим, также легко можно заскочить в " проплешину" с Холодцом, или наткнуться на псевдособаку, вышедшую на охоту. О крысах вообще лучше помолчать – мало того, что эти бестии предпочитали атаковать из высокой травы, сводя к минимуму возможность прицельного огня, так они еще научились залезать на ветки деревьев и прыгать оттуда на жертву, словно белки-летяги.

Но визитной карточкой любого леса можно назвать аномалию Жгучий пух. Белесые пряди мутагенных растений могли «произрастать» целыми рощами, производя впечатление мертвого, затянутого паутиной и пылью, царства. Только вот странствующие по этим местам «рыцари» ищут не спящих красавиц, а уникальные артефакты. За которые на Большой земле можно получить столько зелененьких бумажек, что красавиц искать не придется – сами прибегут на хруст свежей целлюлозы.

– Я так думаю. – Нарушил тишину Бизон. – На самом деле, шутить со смертью, как эта твоя бабка, не стоит. И злить – тоже. У меня так подруга померла. Костлявая постоянно у нее на хвосте висела. То девчонку машина протаранит, то она голову о камни разобьет, ныряя в воду. А один раз прыгала на аттракционе... э-э-э… – здоровяк пощелкал пальцами вспоминая. – Не помню в общем, как он называется... эта когда за ноги тебя привязывают и вниз бросают...

– Тарзанка, если я не ошибаюсь, – подсказал Штурман.

– Ага, она самая. Ну так вот... ноги ей привязали, а веревка при прыжке оборвалась. Прыгала она на батут. Чудом выжила – только ноги поломала, а мог бы и вообще крандец прийти. Много, в общем, таких случаев было. «У меня как у кошки – девять жизней», - так она говорила. Временами все деньги на лечение вбухивала. Мужик ее по такому поводу и бросил. А у нее сын был, пацан еще.

Бизон перевел дух. От леса веяло терпким запахом прелых листьев. Чтобы дать отдых раненым ногам, здоровяк присел и вытянул их вперед. Штурман остался стоять. Сталкеры не торопились покидать край Веселого поля. Хабар хабаром, а жизнь дороже. А лес – это не то место, где можно бродить прогулочной походочкой как бог на душу положит.

– Так однажды она узнала, что у нее рак, – продолжил рассказ Бизон, – и врачи посоветовали немедленно оперировать. В общем подняла она денег по знакомым и легла на койку.

– Операция, естественно, прошла неудачно, – предположил Штурман.

– Как раз наоборот. Вырезали ей заразу. Причем успешно. Отлежалась недельку и домой поехала. А там узнала, что сын этим же утром под поезд попал. С гопотой подрался в метро, они его на рельсы и сбросили. Выбраться не успел. А вечером она повесилась. Вот так вот. Ни хрена кошачьи жизни не помогли. Доигралась. Смерть она свое возьмет, да еще и прибавки попросит.

Штурман скривился в мрачной ухмылке.

– У Зоны нет правил. И со смертью также. Тут действует закон Зоны и каждый отвечает за себя. Держи открытыми глаза и уши пошире, да автомат наготове, – будешь жить. Возьмешь хабар нормальный – будешь жить еще лучше. А костлявая – побоку. Вот и вся арифметика.

– Ты прав старик, – кивнул Бизон. – В Зоне сталкеры каждый день жизнью рискуют. Здесь это норма.

Он прислушался, оглядел местность, после чего достал наладонник и сверился по нему.

– Что-то больно тихо. Даже ветер перестал дуть. Заслушалась Зона наших разговоров. Типа нравятся ей истории про сеструху свою. Аж мурашки по коже.

– Может по маленькой? – спросил Штурман. – После такого испытания – не грех.

– Потом, – покачал головой Бизон. Больше ничего добавлять не стал.

– Тогда надо идти, – не дождавшись ответа, когда будет это «потом», резюмировал Штурман. – Пока действуют таблетки.

Медальон приятно согревал грудь. Они шли по лесу без малого час. От пережитого на Веселом поле на Штурмана навалилась странная апатия. В ушах нескончаемо пищали Тушканы. Что-то оборвалось внутри. Там. При встрече с фантомами. То самое, что держало его в готовности встретить любую опасность. Было единственной опорой в борьбе за выживание. Ни в людей, ни в оружие, он никогда не был стопроцентно уверен. И вот эта опора пропала. Хотя, осталась другая – «наследство» Седого, что ждет Штурмана возле трупа. Надо только очень постараться. Продержаться. Вытянуть.

После Веселого поля Зона не трогала их. Вот уже час они шли по опавшим листьям. Шли, утопая по щиколотку в сырой почве. Колючки и семенные коробочки жухлых растений так и норовили прицепиться к штанинам. Редкий камень иногда служил дополнительной опорой для толчка тела вперед.

Лес страдал. Болезнь проступала во всем. В язвах и плесени на коре деревьев. В красноватых, с зелеными прожилками листьях. В синюшных поганках и мертвых муравьиных кучах. В чахлом кустарнике, с удивительно гибкими ветками. Корневища деревьев извивались по земле как варикозные вены. Павшие стволы и коряги заросли лишайником и мхом, ядовитая зелень которых ярко контрастировала с рыжевой листьев. Воздух наполнял удушающий смрад болотины.

Лес не был мертвым. Кто-то жил в нем потайной жизнью. Шорохи, скрежет, едва уловимое взглядом шевеление. Звуки не затихали ни на секунду. Невидимки копошились, грызли древесину, листья, друг друга.

Лес стонал. Тихо стонал, почти не слышно.

Бизон двигался зигзагом, от дерева к дереву, осматривая каждое со всех сторон, чтобы не залететь в «Контакт» и не превратиться в кусок жареного мяса. Каждая кочка осторожно перешагивалась. Относительно свободные участки проверялись пробросами… А вообще в лесу было чисто. Ни банок из-под тушенки, ни бутылок и оберточной бумаги… ни костей, или подернутых травой холмиков. Ничего. Даже Жгучий пух отсутствовал.

Попавшийся на пути очаг радиации обошли по широкой дуге. Для его локализации даже счетчика Гейгера не потребовалось – Бизон, благодаря поляризованным стеклам маски, увидел его так. Под воздействием радиации стекла «обесцвечивали» пейзаж, предупреждая о высокой интенсивности излучения. И одновременно с этим, снаружи аномалии, радиационный фон всего лишь на одну десятую превышал допустимую норму.

Медальон на груди то становился горячим, то охладевал. Штурман попытался уловить закономерность в поведении амулета, но пока никакой логической цепочки проследить не мог. Копошащиеся в голове мысли, то и дело перескакивали размышления о величине «наследства».

На землю перед Штурманом упала шишка. Самая обычная. Сосновая. Сталкер вздрогнул, и оторвался от своих мыслей. Посмотрел вверх. Ничего. Посмотрел по сторонам – вокруг ни единой сосны. Вообще ни единого хвойного растения. Одни березы да осины.

Штурман в мгновение ока вытащил Монолит и ударил им по затворной коробке автомата. Услышав лязг, идущий первым Бизон замер. Штурман тем временем осмотрел «чужой» предмет, понюхал.

Неужели выронила какая-то птица?

Вот именно, что какая-то… Кроме воронья здесь не водится ни черта пернатых… Медальон ощутимо нагрелся.

– Стоять! Не двигаться! – Резкий оклик пронесся по верхушкам деревьев и исчез в глубине леса.

Штурман снова вздрогнул. Шишка выпала из руки и прокатилась по ноге и остановилась у носка ботинка. Рука дернулась к автомату и замерла на полпути.

«Что ж ты орешь, зверье зовешь…» Глаза скосились в сторону источника звука. Вросший в землю, размерами примерно с крупную псевдоплоть, камень. Неизвестный прятался за ним. Не в трех метрах левее, за грудой валунов, а именно за этим, отдельно лежащим булыжником.

«Мародеры? Военные? В глубине леса? Он не один?.. Иначе вряд ли он бы рискнул занять невыгодную позицию…» Не поворачивая головы, Штурман глазами ощупал пейзаж в поисках сообщников неизвестного. Никого.

Пока мозг лихорадочно соображал, что делать, пальцы руки потихоньку добрались до кобуры и вцепились в рукоятку пистолета.

– Погоди, брат. – Бизон застыл в такой позе, словно наткнулся на невидимую стену. – Давай поговорим, палить вот так, сразу, резона нет.

– Я же сказал – не двигаться! Если хочешь жить!

Бизон отпустился от автомата и поднял руки, чтобы их было хорошо видно.

– Не гони коней, брат. Видишь, я не собираюсь с тобой воевать. – Сталкер сделал небольшой шаг вперед. – Ты один? Покажись. Сейчас сядем, и все проблемы твои решим. Если надо что, поможем чем… сам уви...

Грохот от выстрела оборвал увещевания.

Сталкеры повалились на землю.

Штурман практически выбрал свободный ход спускового крючка, как что-то заставило его остановиться и не открывать огня. Мимолетный блик, еле уловимая дрожь чего-то невидимого, неосязаемого. Бизон тоже не стрелял. Сталкер мысленно похоронил напарника. Но тот, как ни странно, не хрипел и не дергался. В предсмертной агонии. «Наверное, шоковая пуля или шприц... – предположил Штурман. – «Хотят взять нас живыми?»

Новых выстрелов не было. Листья тихонько шелестели, потревоженные громким звуком.

Штурман не отрываясь следил за злополучным валуном. Стрелок, ничуть не опасаясь, запрыгнул на камень и, устроившись поудобней, сказал:

– Не трогайте ее! Тихонечко отползите, чтобы не создавать излишних вибраций.

«Так куда же попала пуля?»

Штурман было приподнял брови в немом вопросе, как вдруг фокус зрения перестроился, и сталкер увидел искомый предмет. Теперь он понял, почему Бизон, славившийся своей реакцией, не начал палить со всех стволов, когда прозвучал первый выстрел. Напарник, благодаря отменной реакции, сразу увидел, куда попала пуля незнакомца. Он просто застыл и смотрел перед собой.

Всматриваясь в аномалию, Штурман уловил легкие блики. Вокруг кусочка металла пробежала волна искорок, образуя красивый и смертельно опасный узор.

«Паутина! – догадался сталкер, – Только не на комаров, раз пулю смогла остановить!»

Небольшой порыв ветра всколыхнул тончайшее творение Зоны, и новая порция бликов подтвердила догадку.

– Ее лучше обойти слева, – посоветовал стрелок.

Сталкеры сдали назад и поднялись на ноги.

– Я кидаю болт в твою сторону, – предупредил Бизон стрелка.

Незнакомец кивнул. Железка еще не закончила полета, как появились хозяева паутины. Три паука, не больше сантиметра каждый, семеня ножками, ловко подбирались к висящей пуле. Маленькие охотники окружили «добычу» и начали ее проворно опутывать. Через каких-то пять-шесть минут пуля скрылась в коконе матового оттенка. Через мгновение кокон пропал. Люди стояли не шелохнувшись, пока твари не закончили работу и не убрались.

«Все же, один он, или не один? Судя по экипировке – сталкер не из простых. Да и простым так глубоко в Зоне делать нечего. Хорошее оружие, комбинезон СЕВА, куча гаджетов. Один «Велес» только чего стоит. С другой стороны, если судить по поведению – совсем зеленый. Значит не один… попробуем выяснить, что к чему…»

– Спасибо, сталкер! – перебил мысли Штурмана Бизон. В голосе здоровяка чувствовалась неподдельная искренность. Он хотел добавить еще что-то, но Штурман взял его за плечо, давая понять, что говорить будет сам.

– Спасибо сталкер за потраченную пулю, – сказал Штурман, – но, право, оно не стоило того. Нас заставил понервничать, да и сам мог схлопотать случайно. Мы же все равно по пробросам идем, засекли бы сие чудо. Не сочти за праздное любопытство, но давно ты здесь и откуда путь держишь?

– Именно здесь? – Стрелок поднял глаза к небу, производя в уме расчеты. – Да не то чтобы слишком давно, если брать чистыми. Я, можно сказать, в командировку сюда езжу. Две недели здесь, две недели дома, или по ситуации.

Штурман сообразил, что к чему. Парень из ботаников, раз шляется не так далеко от их базы и доверяет первому встречному. Чай думает, что бандиты только у Кордона промышляют. Но, как бы то ни было, знакомство с ним лишним не будет. Всякое в жизни бывает…

– Ученый что ли? – спросил он.

– Нет, немного другое, – ответил сталкер, – однако давайте сначала уйдем отсюда, а после поговорим. Тут есть недалеко безопасное местечко.

«Святая простота, – ухмыльнулся про себя Штурман, – нет в Зоне безопасных местечек, кроме как под землей». Бизон уже проскочил участок до незнакомца и теперь стоял рядом с последним, готовый двигаться дальше. Не спуская взгляда с ловушки, Штурман присоединился к ним. Его грыз червячок сомнений, но очевидных причин не доверять чужаку не было.

– Я – Штурман, а это – Бизон, – представился Штурман, стрелку. – Будем знакомы.

– Очень приятно, меня зовут Расселл, – сталкер пожал руки напарникам. – Следуйте за мной.

Путь до «безопасной» поляны прошел в молчании. Напарники следовали за случайным знакомым, каждый думая о своем. Время перевалило через полдень. Расселл вел группу грамотно, строго следуя провешенному маршруту. Штурман отметил, что сталкер обстоятельно подошел к данному вопросу. У него был ультрафиолетовый фонарик, с помощью которого он подсвечивал оставленные специальным маркером метки. Таким образом и «вешка» никуда не денется, и неприятель не вычислит.

Штурман перевел взгляд на напарника. Пару раз он ходил с Бизоном в рейды. И сколько за ним не наблюдал, ему всегда казалось, что напарник на вылазках даже не думает о возможных опасностях. Всякий раз здоровяк вел себя как будто он не в Чернобыльской зоне отчуждения, а где-нибудь в Артеке. В поход с пионерами пошел. По-идее, подобная беспечность давным-давно должна свести здоровяка в могилу. Так ведь нет. Весь секрет в том, что это только видимость. Штурман неплохо разбирался в людях и вычислил Георгия практически сразу. Бизон знает свое дело. Исключительная реакция, боевые навыки и, – за три года, ни одного серьезного ранения! Живой-здоровый, да и дела идут не в пример лучше, чем у него самого. Штурман вдруг вспомнил, как выживал в последний месяц. Дела шли из рук вон плохо. За весь месяц он добыл всего лишь пару артефактов. Дальше Дикой Территории просто не высовывался, так как не мог найти напарника для глубокого рейда. Вот и приходилось обыскивать пустые склады и цеха, вместо того чтобы пойти на юг к Агропрому, или на север, за Милитари. Там говорят, целые поля артефактов. Недорогих правда, но ему бы и этого хватило. " Не до жиру – быть бы живу" …

– Уже полтора месяца тут хожу по окрестностям и удивляюсь, – сказал Расселл. – Ни одной аномалии. Даже мутанты обходят эту поляну стороной. Почему – даже вариантов нет.

Штурман встрепенулся, отгоняя прочь праздные мысли. Пока он витал в облаках, неожиданный попутчик вывел их на лесную поляну. Не говоря ни слова, он потянулся к Детектору, как, впрочем, и Бизон.

– Думаете, радиация? – засек их движение Расселл. – Радиацией тут и не пахнет. Я тут каждый сантиметр облазил со счетчиком Гейгера. Полный ноль. Можете сами убедиться.

Дозиметры действительно молчали. Поляна выглядела абсолютно обычной, каких полно в других, обычных лесах. Зеленая травка, отсутствие кустарника, полное безветрие. Только еле слышный гул предупреждал о том, что Зона никуда не делась. Что каждый неосторожный шаг за пределами маленького клочка земли, по-прежнему грозит смертельной опасностью.

Бизон вышел в центр поляны, огляделся и присел на корточки. Несколько минут копался с детектором, потом, когда товарищи расположились рядом, удовлетворенно хмыкнул.

– Как все удачно, – сказал он, – Янтарь рядом. Как пить дать, ровно пройдем. Слышь, Расселл, – обратился он к сталкеру, – ловко ты паутинку вычислил. Да и фонарик у тебя знатный, – я такой же хочу. Не шепнешь, где раздобыть такой можно?

– Я его заказал из Америки, – сказал Расселл, – специалисты по Зоне посоветовали. А за паутиной я уже два дня наблюдаю. Она мне жизнь спасла.

– Каким способом? – поинтересовался Штурман, устраиваясь лежа. Раны требовали покоя. В руках, словно по волшебству, возникла сигаретка.

Расселл поморщился.

– Я кровососа вчера утром встретил. Первый раз в жизни увидел живого кровососа. И уже готов был попрощаться с жизнью.

– И как выкрутился? – удивился Бизон. – Это ж такая тварь, что в одиночку с ней практически не совладать! Тоже, поди, какой прибамбас применил, чтобы в паутину его заманить?

– Нет, он сам, – развел руками Расселл. – Иду себе, не торопясь, делаю заметки в блокноте. Вдруг слышу – урчание. Поднимаю голову и вижу перед собой это существо. Хотя специалисты при инструктаже говорили, что кровосос только в подвалах живет и охотится ночью. А он смотрит на меня сверху вниз, и уже щупальца расправляет. Потом раз – и исчез! Раз – снова появился! Всего в каком-то метре от меня! И давай дергаться! А я от ужаса застыл, не могу с места сдвинуться. Сначала не понял, что случилось. Потом пригляделся… вижу, он в паутине застрял. Тут меня адреналин и привел в чувство. Не стал второй раз искушать судьбу – начал стрелять ему в голову, как специалисты советуют. Выпустил все патроны из магазина, пока не осознал, что ни одна пуля не проникла в тело. Все словно прилипли к чему-то…

– Тихо! – вдруг прошипел Бизон и резко вскинул автомат, нацеливая его в сторону деревьев.

Штурман ощутил легкое дуновение ветерка. Листья тревожно зашептали, откуда-то из глубины леса донеслось эхо рычания. Он скорее почувствовал, чем услышал, как сама земля застонала. Под закрытыми веками промелькнули тысячи образов… людей, обстановок, событий. Отголосок чего-то неосязаемого возник в атмосфере, пробирая до костей, холодя сердце. Под воздействием этого «что-то», жизнь затаилась. Через секунду все исчезло. Сталкер вернулся в мир звуков, красок и движения. Из сонма образов, в голове остался только один – человек в комбинезоне наемника. И еще небо. Черное. Больше – никаких деталей. Ни окружающего пейзажа, ни каких-либо слов или действий.

«Что это?» Зубы пытались отбить чечетку. Чтобы не допустить этого, Штурман с силой сжал челюсти так, что заныли щеки. Тело потряхивало от чередующихся волн озноба и жара, перемежаясь с приливами дрожи. Лишь в районе груди что-то постоянно было горячим, пульсируя в такт с сердечным ритмом.

«Медальон!»

Сталкер посмотрел на товарищей. Бизон успел натянуть маску. У нового знакомого подрагивает нижняя губа. Серые лица, остекленевший взгляд. Штурман мог поклясться, что пальцы у них побелели от напряжения, сжимая оружие. Только из-за перчаток их не было видно.

«Как, впрочем, и мои», – подумал он.

Лес выглядел как прежде. Ничего не изменилось. Только облака вновь налились свинцом, и уж как-то совсем низко нависли над деревьями.

Штурман кашлянул. Переглянулся с Бизоном. Тот пожал плечами: «Видимой опасности нет».

– Что там дальше было? – обратился он к новому компаньону.

Расселл не сразу сообразил, что обращаются к нему. Оторвавшись от прощупывания деревьев, он перевел взгляд на Штурмана.

– Именно поэтому я в Зоне… – пробормотал в пустоту, – такого нигде больше не прочувствуешь…

– Так вот, – уже нормальным голосом продолжил сталкер. – В общем, я с перепугу выпустил в него весь рожок, но пули так и не достигли головы. Я уж было подумал, что обманули меня специалисты. Что кровососы гораздо более живучи, чем заявлено в информации, которую я получил при консультации. Я уже было приготовился снова открыть огонь, как меня вдруг осенило – пули остановила паутина! Она поглотила кинетическую энергию выстрела, не нарушив при этом форму сердечников! Причем ни одна ниточка не порвалась! А потом появились пауки и крепко спеленали кровососа.

– Если это утром было, то почему же мы тушку не нашли? – хмыкнул Бизон.

– Их было много. – Расселл глотнул из фляги. Передал Бизону. – Съели они его. Спеленали, залезли внутрь и кокон начал постепенно сдуваться. Что самое интересное – паутина практически невидимая, а кокон сделался зеркальным! Очевидно – маскирующий эффект! Сами видели, как исчезла пуля. Через часа-полтора все закончилось. Что там происходило... внутри кокона, представления не имею. Он так и упал в траву. В принципе, можно вернуться и найти его.

– Эх, что ж ты раньше-то ничего не сказал, это же, ёлки-палки, артефакт! На Большой Земле… – Штурман осекся. Он понял, кто попался ему с Бизоном. Никакой не ученый, и не сталкер даже. Журналюга или писака – сто процентов. Романтик, одним словом.

– Вернемся? – оживился Бизон. В глазах заблестел огонек наживы. – По вешкам быстро дойдем!

– Нет, – отрубил Штурман. – Опасно. Забыл что ли, что три минуты назад было? Тем более у нас есть цель. Мы и так столько времени потеряли. Надо поднажать, чтобы журавль не улетел. А синица никуда не денется. На обратном пути заберем!

Бизон скосил глаза на Расселла. Штурман понял, о чем сейчас думает напарник. Боится, что пока они мотаются туда-сюда, случайный знакомый, уловив фишку, сам нагреет руки на артефакте.

«Не та порода, брат. Этому сенсации подавай, а на хлеб насущный и так хватает».

– Бизон, все нормально, выгоды мы не упустим, – с нажимом добавил Штурман, видя, что напарник все еще сомневается. Затем заглянул в глаза невольному попутчику. – Расселл, я как понял, у тебя тут свои интересы в Зоне, некоммерческие? Ведь так?

– Все правильно.

– Если ты никуда особо не торопишься, мы были бы рады побольше пообщаться с тобой. Поделиться информацией, услышать от тебя новости с Большой Земли. Как считаешь?

– Я считаю, что идея неплохая. – Расселл начал хлопать себя по карманам. Предупреждая вопрос, Бизон протянул сталкеру пачку с сигаретами. Тот рассмеялся. – Спасибо, не курю. Ищу блокнот. У меня там карта безопасных маршрутов.

Обнаружив книжицу, Расселл развернул сложенную в нее распечатку и поманил к себе сталкеров.

– Да и в компании все веселей, чем одному… – пробормотал он, водя ручкой по листку. – Вот. – Ручка уперлась в точку на карте. – Здесь еще одна поляна. Еще ближе к Янтарю. До вечера дойдем до нее, и там заночуем. Троим проще нести дежурство, чем одному. Там и поговорим.

– Отлично! – Штурман был доволен собой. «Романтик» действительно оказался полезен. Интуиция не подвела.

– А что это ты записываешь в свой блокнот? – спросил Бизон, пытаясь прочитать мелкий почерк на страницах записной книжки. – Можно же на КПК все набивать?

«Культурой Бизон никогда не отличался», – ухмыльнулся Штурман. – «Однако соображает, что к чему».

– Небольшие «зарисовки» из жизни Зоны. – Расселл убрал книжицу в карман. – Я писатель. И именно поэтому я тут. А записи я дублирую, мало ли что.

«В яблочко!».

– Что-нибудь документальное? – рассеяно спросил Штурман.

– Нет. Это удел журналистов. Сухой и черствый кусок реальности на завтрак к утреннему кофе. А я наполняю каждый лист, каждую ветку жизнью. Нельзя понять Зону исключительно по фотографиям и видеороликам.

– Это точно, – перехватил инициативу Бизон. – Но как ты сюда-то попал? От Кордона сюда чесать и чесать. С любой стороны.

– А я и не был на Кордоне. Военные вертолетом к ученым на Янтарь забросили. Вот я в окрестностях и брожу. Собираю материал.

– А не погорячился ли ты один бродить? Без обид, но мне кажется, что вояка из тебя не особый.

– Ты знаешь, Бизон… – Расселл нисколько не смутился, услышав нелестный отзыв в свой адрес. – С одной стороны, меня военные обеспечили всем необходимым. Одни бронежилет с винтовкой чего стоят… Я уже не говорю о детекторе последней модификации… С другой же… люблю я одиночество. Никто не мешает. Правда, до сих пор из мутантов – до кровососа – видел только двух слепых собак и одного зомби. А так – уже привыкать стал за полтора месяца. Маршруты выверены, сплю на деревьях в лабазе, ночью бодрствую, раз в неделю на Янтарь захожу – ученые пакет с провизией и амуницией дают. Если в округе какая опасность возникнет – снорков, например, станет много, или зомби, – мне сообщение сбрасывают с координатами патруля, который отведет меня на базу – переждать критический момент. Иногда попадаются сталкеры. Правда, редко очень.

Он замолчал и начал разглядывать свой «Хекклер и Кох», поглаживая его пальцами. Словно демонстрируя, что знает, как обращаться с «такими штуковинами».

– Маршруты, говоришь, выверены, – буркнул Бизон, не зная, что возразить на столь исчерпывающий ответ. – До первого Выброса, а там – плакали твои маршруты! – Наконец нашелся он и с видом победителя посмотрел на Штурмана.

Штурман, пока Бизон общался с Расселлом, глотнул воды, закинул в рот немного сухофруктов и, дымя очередной сигареткой, осматривал окрестности. Аномальное явление больше не повторялось. Встретившись взглядом с писателем, пригладил побитую проседью бородку.

– Веди. Скоро сумерки.