Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
См., например, у Афинея в «Пире мудрецов» (VIII 45, 352a).
↑ Краткое содержание мифа (по Аполлодору): Влюбившись в Семелу (дочь Кадма и Гармонии), Зевс разделил с ней ложе и пообещал ей, что сделает всё, о чем только она его ни попросит. Семела настаивала на том, чтобы ее любовник явился к ней в своем подлинном обличье. Тогда разгневанный Зевс прибыл в брачный чертог на колеснице с молниями и громами и метнул перун. Семела, от страха упав замертво, родила шестимесячное дитя, а Зевс извлек дитя из огня и зашил его в свое бедро. В положенное время Зевс родил Диониса, распустив швы на своем бедре. После стихотворений Пиндара и Вакхилида, это единственный сохранившийся достаточно большой памятник классической греческой лирики. Папирус начала I в. до н. э. 1 («древнейшая сохранившаяся греческая книга») был найден в 1902 г. в довольно хорошем состоянии. Первое издание его выпустил в 1903 г. сам Виламовиц-Мёллендорф, и это было необычное издание: при тексте в нем вместо обычного комментария или перевода Виламовиц приложил им самим сочиненные схолии на греческом языке, отлично стилизованные в обычной манере схолиастов: «здесь поэт перифразою говорит то-то и то-то». Действительно, фантастическая вычурность стиля Тимофея делает его непонятным гораздо в большей степени, чем неполная сохранность текста; поэтому восполнения и толкования отдельных мест Тимофея чрезвычайно разноречивы. Перевод сделан по изданию Lyra Graeca, ed. and transl. by J.M. Edmonds, v. III, London — Cambridge (Mass.), 1940; отступления от текста Эдмондса в сторону рукописных чтений особо не оговариваются. Подробный анализ текста и предложенных первыми его комментаторами толкований и дополнений дал в свое время Д.П. Шестаков в содержательной статье «Персы Тимофея: вновь открытый памятник древнегреческой поэзии» («Ученые записки Казанского университета», 1904, № 12, с. 1—90), приложив свой перевод, сделанный ямбами; в Казани в это время учился студент-естественник В. В. Хлебников, будущий поэт-футурист, и в его позднейшем стиле, быть может, сохранились и отголоски этого (несомненно, читанного им) перевода: почти по-хлебниковски звучат, например, такие строки (26—31):
| Там смерть несли и слитки из свинца, И льна пучки, пылавшие огнем, На трости, укротительнице стада. И много жизней пало в жертву Медноголовым, тонкокрылым Летевшим с тетивы натянутой змеям… |
Начало нома не сохранилось. Сохранившаяся часть сама собой делится на семь частой: битва; плач тонущего перса, еще борющегося; плач выплывшего перса, уже отчаявшегося; плач гибнущего перса, ломаным языком; плач царя; победа; и заключение — апология своих, Тимофеевых преобразований в музыке.
| I | …Струг бил в струг, Полосуя гладь Форкиады; |
| Ноги обув В зубы копий, Взбычив лоб, Рвались они смять 2 Сосновые руки весел. Налетал ли неоттяжный удар, | |
| 10 (10) | Щепящий гребные упряжи 3, — Скопом рушились пловцы на ударивших; Лучился ли у досок просвет — Всплескивал вновь Стук пенных сосен в кривом бегу; |
| А когда, размыканные, Зияли ладейные тела Боковинами в опоясках льнов, — То иных доковеркивал новый гром, А иные стремглав шли вглубь, | |
| 20 (20) | Обезблещенные хватким железом. Опетленный Арес, Взнузданный в огне, Твердым древком Взлетал из рук и падал меж тел, |
| Трепеща на ветру оперением. Смерть Нес полновес свинца И смольный огонь, Обжимавший стрекальные обрубины. | |
| (30) | Теснящаяся жизнь Жертвою стлалась |
| Медному жалу змей, Крылящих с натянутых жил. А зеленогривое море Рубцевала Красная роса кораблей, | |
| И все было боль и крик. | |
| II | В напор и в отпор Наш и вражий строй |
| (40) | Вплавь резал грудь Амфитриты В венце из рыб, Меж мраморных крыл, |
| И тогда-то Гермский долинник, Чьей земли не обстичь и в день, Плугом ног, Стуком рук Взрыл дождевое поле, | |
| 45 (50) | Сам себе остров под кнутами волн. Взыскуя исхода, Завлеченный туда, где все уже едино…» |
| 50 (53) | …Взмолился он к морскому отцу: «Почто, Посидон 4 …....................... |
| 70 (60) | …А когда и щадил его ветер — Врушивался в рот Пенный ливень не Вакхова литья, Полое захлестывая снедалище. |
| Горлом изрыгая соль, Криком, как визг, и мыслью, как бред, Сквозь скрежет зубов | |
| Вдосталь клял он Море, сокрушителя тел: «Лжешь, неистовое, | |
| (70) | Хищную шею твою |
| Уж вломило ты под канатное ярмо: Мой, мой царь Ныне тебя взмутит Соснами, отродьями гор, Ныне замкнет В свой беглый взгляд твою плавкую гладь, | |
| Лживая буйственница, Вековая ненавистница, Любовница ветров, гончих меж волн», | |
| (80) | Так хрипел он, спершись в груди, Крутою пеною |
| Извергая из губ глубинную соль. | |
| III | Но уже расточалась в бег Торопливая вражеская сила; Шеями вперед Гибли струги, дробясь о мель; |
| Рвались из рук Черные ладейные ноги, В челюстях крушились | |
| (90) | Мраморными брызгами дети ртов. |
| Было море в трупах, как небо в звездах: Ослепшие, Бездыханные, Щекотали они волны, бременили берега, И там, на песке, | |
| Дрогла нагота, Кипели слезы С криком и стуком Рук о грудь, | |
| (100) | С похоронным стоном О земле отцов: |
| «Мизия моя, Горные складки в космах лесов. Вырваться бы к вам Из ристалища ветров, | |
| (106) | Да не канет моя плоть незасыпанною! |
| Вот он, ввыси — Страшный провал Неба, родителя нимф, Неба, Атлантова гнета; Вот он, внизу — Взвихренной пучины бездонный зев! | |
| (115) | Умчаться бы мне туда 5, Где вовек бы моему властелину |
| Над плавью Геллы Крыши не крыть для дальновидного пути! Тогда бы | |
| (120) | Не шел я на эллинского Ареса От Тмольских круч и лидийских Сард; |
| А ныне Где обресть мне Сладкий приют от избежимой ли судьбы? Илионский брод — Единое мне разрешение от бед, | |
| Если пасть там к колену Горной Матери, Охватить те руки о дивных локтях Владычицы, одетой в черную листву: | |
| (130) | Вызволи, золотоволосая, |
| Меня, меня, прегражденного в днях, Да не вынет мне жизнь Бьющее под челюсть Скорое железо в привычной руке, Да не размечет меня | |
| Северный ветер, губитель кораблей, Ходок по волнам, Леденящий в ночи, — Ибо уже одичалый вал | |
| (140) | Разымает мне с членом член, Чтобы лечь мне в снедь |
| Пагубным клювам плотоядных стай». Таковы лились горючие стенания. | |
| IV | А как пал Сирый в бою Пажитных насельник Келен |
| Пред железным рубителем эллином, И заворотило его за волосы горлом вверх, — Он обвил молящей рукой сгиб нависших ног, | |
| (150) | Он заплел язык азийский эллинским, |
| Он взломал чекан печати на устах своих, След следя ионийских слов: «Я меня тебя как? Какое дело? Никогда обратно: | |
| Вести меня сюда мой царь; Больше, отче, нет, нет, Никогда воевать сюда, Сяду тихо! | |
| (160) | Я не тебя сюда, я там — |
| Сарды, Сузы, Агбатаны! Артемис, мой великий бог, В Эфес защита!» | |
| V | Но уже расточившись вспять, |
| Быстропутные беглецы Обоюдоострые дроты пометали из рук, | |
| Врезали в лица острия ногтей, Растерзали на грудях персидскую ткань, Сладили голосами азийский вопль, | |
| (170) | И царев собор Отгрянул их стонущему ужасу, |
| Вскинувши взоры на встающую страду. А царь, Взвидев силу свою В завороте, в смуте, в отпоре, в бегу, Поверг себя на колени, Вскинул на себя руки | |
| И, обуреваемый вспененною судьбой, Молвил: | |
| (180) | «Горе дому, которому не стоять! О, палящие струги эллинов, Извели вы Юных лет многолюдный цвет: |
| Не увить ему ладей в их обратной тропе, Ибо их сгрызет Пышущая пасть безъяремного огня, Да восстанет скорбь но всей Персиде. | |
| О, тяжек мне и горек эллинский путь! Так не медлите же, | |
| (190) | Запрягите мне колесницу о четырех конях, |
| Бессчетную благодать вздымите на возы, Запалите шатры, — Да не станет им впрок мое обилие». | |
| VI 210 | А те, Вскинувши победный столб В святейший удел Крониду, Прозвенели песнь, Иэ, иэ, спасителю Пеану, Стуча стопой |
| (210) | В лад высокой переступи пляса. |
| VII 215 | Иэ, Пеан, Величатель Новозданной Музы, Золотой лирницы, Приди подспорником песнословиям моим! |
| Ибо мощный народ, Знатный отцами, Долгий днями, Правящий Спарту, | |
| (210) | Брызжущий юным ее цветом, Стрекалом меня жжет, Смехом меня мутит, Вменяя в бесчестье |
| Древней Музе Юные песни. А я от тех песен Не чуждаю Ни старого, ни юного, ни сверстного, | |
| А гоню я прочь Лишь охальников старой Музы, | |
| (220) | Терзателей лада, Истошных вопленников, С площадными горланами мерящих голоса. Первым Орфей, Сын Каллиопы, пиерийский горец, |
| Пестрозвучную породил черепаху; За ним Терпандр, Вскормленник Антиссы в эолийском Лесбосе, В славных песнях | |
| Запряг свою Музу на десять сторон; | |
| (230) | И вот Тимофей, Вздыбив кифару В мере и ладе одиннадцати струн, Отверзает залежь |
| Певчего сокровища в тереме Муз. А родил его Милет, Первый город Ахейского люда о двенадцати стенах, И к тому ли святому городу | |
| Низойди, | |
| (240) | Пифийский стрелец, Одаряя непомутимый народ Зацветающим обилием и миром Благозакония. |
Данная страница нарушает авторские права?