Разлив по рюмочкам бормотуху, Снейп сразу же наколол грибочек на вилочку и приготовился к дегустации.

— Ну, с наступающим!

Залпом осушив рюмку, Сэм выкатил глаза и, наскоро закусив квашеной капустой, аж подпрыгнул.

— Ух какая! — восторженно крикнул повар. — Аж давление подскочило!

— А то, — гордо сказал Снейп. — Это третий курс пуффендуйцев на уроке сварганил.

— Ну, так это же амброзия, на стол поставить не стыдно!

— А я о чем говорю.

— Надо бы похвалить пуффендуйцев, — проговорил Сэм. — Слушай, ну какое послевкусие…

— Так, давай еще по одной, и работать, — твердо сказал Снейп, протянув Сэму новую порцию. — Ну, с наступающим.

Покои товарища генералиссимуса

Деймон, развалившись в кресле, смотрел все ту же «Иронию судьбы» и жрал мандарины, образуя перед собой целые горы оранжевой кожуры. На лице военрука читалось искреннее блаженство: запах мандарин витал по комнате, по телевизору шел хороший фильм, подруга с бигудём на челке развешивала гирлянды по комнате.

— Катерина! — позвал Деймон. — Катерина!

— Чекушку я спрятала, — огрызнулась Кэтрин.

— Вот что ты за баба такая. Я спрашиваю, а какой вообще год наступает?

— Новый, — ответила Кэтрин, запахнув на груди махровый халат.

— Это ценные сведения. А по восточному календарю?

— Год деревянной козы.

— О, Катерина, да это же твой год!

Увернувшись от летящего в него утюга, Деймон запил мандарины пивом и, занюхав шторой, призадумался.

— Слушай, я же завуч, — протянул военрук.

— Ну, — буркнула Кэтрин.

— Надо ж чем-то народ удивить.

— Приди на праздник трезвым, все удивятся.

— Говорю, удивить, а не шокировать!

Кэтрин покрутила пальцем у виска и, поправив бигудюшку, оставила сожителя в комнате одного.

Судя по всему, в контуженной голове Деймона зрел очередной план.

* * *

Декабря. Праздник к нам приходит

Одетые в костюмы снежинок и зайцев няшки, водили вокруг пихты хороводы, мешая Сэму носиться туда сюда, расставляя тарелки и бутылки по длиннющему столу. Стоило Забини выкатить ванну оливье в Большой зал, как народ начал подтягиваться.

Гирлянды задорно мигали лампочками, а дизайнерская пихта стала объектом всеобщей радости.

— Стефан, сфоткай меня возле ёлки. — Растолкав всех, к пихте протиснулась Елена, одетая в нарядное платье.

Стефан вздохнул, достал из кармана джинсов погнутый шестой айфон и, дождавшись, когда Елена займет позу, сделал снимок.

— Еще разок, — крикнула Елена, закинув ногу на ближайшую ветку. — Давай, Стефан, сфоткай меня!

— К столу, мать вашу разъетить ее топором! — заорал Дин Винчестер, поправляя свитер с оленями. — Двенадцатый час уже, а мы до сих пор не жрамши!

— К столу, ниггеры! — подхватил Сэм и, швырнув Клауса на стул, поставил на стол противень с пирожками. — Пельмени стынут!

Гости рассаживались. Дамблдор, подпоясавшись своей же бородой, сел во главе стола, и тут же начал крутить вилку в пальцах. Стефан и Елена присели рядом с уже захмелевшим Северусом, который рассказывал что-то о жизни вежливо кивающему Эдварду. Рыжеволосая Виктория опустила на стол последнюю бутыль бормотухи и кокетливо села напротив зельевара. Дин и Сэм уселись поближе к оливье и подальше от Джереми Гилберта, который их определенно пугал. Ученики, возглавляемые Долгопупсом, сели поближе к Дамблдору и жареным пельменям.