Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Gt;ВОЗМОЖНО.






– И, если будет такая возможность, не могла бы ты устроить мне апгрейд каюты? Было бы неплохо иметь окно.

 

***

 

Донна дёрнулась, когда дверь её каюты отъехала в сторону. Она целый час пыталась занять себя тем, что слонялась по кораблю; ну, по крайней мере, по тем его отсекам, куда её пускали. Множество дверей не открывались, а старшие члены экипажа удалились заниматься какими-то своими делами, возможно, проверять добытый сегмент, не повреждён ли он на Каррисе до полной непригодности.

Впервые с тех пор, как Гараман её похитил, она почувствовала себя одинокой. До сих пор события были достаточно насыщенными, чтобы отвлечь её; но путешествие на Каррис и открытие того, что Доктор и в самом деле следует за ней, просто показало, насколько она мало понимает то, что вокруг неё происходит.

В какой-то момент после их возвращения с Каррис ей хотелось рассказать им о Докторе, втемяшить им, что он следует за ней. Но, подумав немного об этом, она решила, что лучше будет держать это при себе. Доктор мог объявиться на Каррисе, а не прятаться, но он этого не сделал. А значит, – сделала вывод Донна, – у него есть основания прятаться. Она не хотела уподобиться слону в посудной лавке и испортить ему его планы.

Донна знала, что корабль уже покинул систему Каррис и, несомненно, держит путь к очередному фрагменту головоломки. Никто не потрудился сообщить ей о том, сколько фрагментов было всего. Казалось вполне возможным, что она проведёт ближайшие десять лет в полётах по галактике Андромеда, собирая эти фрагменты, а Доктор всё время будет на шаг позади.

Ей даже не удалось с кем-нибудь тут подружиться: у роботов не было заметно даже следов какой-либо индивидуальности (несомненно, из-за неприязни Гарамана к любому роботу, производящему хоть малейшее впечатление наличия интеллекта), а люди лишь высокомерно поглядывали на неё и отказывались обсуждать с ней что-либо, помимо самых насущных вещей.

Чудн о, но если кого-то тут и можно было назвать другом, так это Мезанта. Конечно, не таким другом, с которым можно сходить выпить после работы. Скорее, таким другом, который здоровается с тобой при встрече возле копировального аппарата и прощается в конце рабочего дня. И именно Мезант сейчас стоял в дверях. Несколько секунд он стоял, в нерешительности, а затем Донна вздохнула и показала, чтобы он заходил.

– Мы скоро прибудем в новое место назначения, – сказал он, когда дверь за ним закрылась. – Я решил сообщить вам.

– Зачем? – спросила Донна, и это прозвучало резче, чем она хотела. – Какая разница, сообщаете вы мне или нет? Признайте, Мезант – я тут пленница. Комната, конечно, хорошая, большое спасибо, хотя отсутствие мини-бара можно счесть минусом. Но всё равно я пленница.

Она села на кровать.

– Сколько ещё это будет продолжаться? Неделю? Месяц?

Мезант вздохнул и отвёл взгляд, все три его руки нервно извивались.

– Гараман разочарован тем отношением, которое вы продемонстрировали на Каррисе.

– Я? Отношение? – у Донны расширились глаза. – Отношение?! Какое ещё отношение?

– Мы думали, что вы... – Мезант подбирал слова. – Что вы похожи на нас, – аккуратно завершил он. – Мы взяли вас на Каррис, чтобы проверить.

– И каким же образом, – скрипя зубами и вставая на ноги сказала Донна, – я могу быть похожа на вас? И зачем вам меня проверять?

Мезант смутился, его руки снова извивались. Донне начало казаться, что она немного понимает язык тела этого существа, и существу было явно не по себе.

– Чтобы проверить, насколько вы на нас похожи, разделяете ли вы наше отношение, наши воззрения, – он сделал паузу и отвернулся. – Вы знаете из собственного опыта, на что способны приборы. Вы говорили о «роботах Санта Клаусах» на вашей планете. Вы знаете, как мало они ценят органическую жизнь. Но на Каррисе... – он снова умолк.

– Вы о роботе? О том, которого разбила тварь? О том, которому вы не захотели помочь? О том роботе?

– Если вам кажется, что он страдал, то это не так. Они не могут страдать. Они – просто детали, схемы, провода. У того робота даже позитронной матрицы не было.

Мезант замолчал, а затем повернулся и с размаху врезал ногой по двери. Донна вздрогнула:

– Что с вами? – спросила она, поражённая таким поступком в исполнении Мезанта, который сам признался в том, что он трусливое травоядное.

– Интересно, – сказал человек-ящерица, направляясь, слегка прихрамывая, к Донне.

– Что?

– Вас беспокоило повреждение механизма, но дверь вас не заботила.

– Что?

– Это потому, что тот механизм имел гуманоидную форму, был похож на человека?

– Нет, конечно же, нет.

– Тогда почему? – Мезант был искренне озадачен. – У того прибора самосознания было не намного больше, чем у этой двери; он чувствовал боль или страдание не больше, чем эта дверь. И тем не менее, он вызвал в вас эмоциональный отклик, которого не вызвала дверь.

– Поверить не могу, что мы вообще обсуждаем это, – ошарашенно смотрела на него Донна. – Тот робот не имел ничего общего с дверью, и вы это знаете.

– По всем важным пунктам он имел общее. Имел.

Мезант снова покачал головой и Донна поняла, что ему и вправду тяжело понять разницу.

– Это, – сказала она как можно твёрже. – Была. Дверь.

– А то, – возразил Мезант таким же тоном. – Был. Робот.

– Боже, – вздохнула Донна. – Это будет непросто..

 

77141 поёрзал в кресле, с тревогой отметив, что судя по скрипу одного из шарниров, оно скоро неизбежно развалится. Опять. Он же заменил его всего месяц назад, взяв из фюзеляжа биндирского пассажирского челнока. Но, хотя у биндиры и имели задницы такой же формы, как и у него, о долговечности своей продукции они не заботились. Лентяи эти биндиры. Лентяи.

77141 потянулся через огромную панель управления и щёлкнул тумблером. Издав глубокий, грохочущий вздох, он заговорил в микрофон, который неотлучно следовал за ним, зависнув в воздухе напротив рта.

– Неопознанное судно, – проревел он властным и грозным голосом. – Вы входите в зеленовато-жёлтую провинцию Хлама. Пожалуйста, немедленно предъявите свои документы, иначе о вас будет доложено транспортному управлению Хлама, которое, уверяю вас, отнесётся к вам весьма предвзято.

Шипастым пальцем он почесал одну из своих лобных долей в ожидании привычных извинений и оправданий. Однако, вместо этого, в окне своей наблюдательной башни, из которого в хороший день было видно всю зеленовато-жёлтую провинцию, он заметил короткую вспышку света в секторе К.

– Чёртовы телепорты, – проворчал 77141, наклонился, и нажал ещё одну кнопку.

Он кашлянул прямо на микрофон, отчего тот задрожал напротив его рта.

– Ваше прибытие телепортом было замечено, – проревел он и сделал паузу, вслушиваясь в эхо собственного голоса, разносившееся по тёмной зеленовато-жёлтой провинции из динамиков, обрамлявших его наблюдательную башню. – Не покидайте зону прибытия. Любое ваше перемещение будет расценено как вторжение, и данными мне полномочиями я, 77141, управляющий зеленовато-жёлтой провинцией... – 77141 неожиданно замолк, потому что заметил, что его слова больше не громыхали в динамиках башни.

Вообще-то, вместо его слов звучал какой-то подозрительный скрежет. Скрежет, похожий на стон, казалось, издавала сама башня. Башня затряслась, он ухватился обеими руками за подлокотники, и один из них отломался.

– Чёртовы биндиры, – проворчал он, швыряя подлокотник в сторону... и тут позади него что-то вломилось в окно.

Не успел он поднять тревогу, позвать на помощь, да и вообще хотя бы открыть рот, как огромная металлическая рука влетела сквозь распахнутое окно и схватила его за шею. И перед 77141 появилось неподвижное стальное лицо, на котором горели красные, как угли, глаза.

– Здравствуйте, – сказал чей-то голосок со стороны находящейся за его спиной двери. – Я Доктор, это Мама, а там внизу – мой друг Буни. Вы не возражаете, если мы немного побродим по вашей свалке?

77141 не привык драться. Сказать по правде, ему даже двигаться было непривычно. Большую часть своей 30-часовой смены он проводил в кресле (если оно не было сломано) и присматривал за полётами мусоровозов, которые навещали Хлам в любое время дня и ночи и сбрасывали на него ненужные, устаревшие или сломанные образцы своих технологий. Вся переработка, сортировка, транспортировка, и (в случае, если это было совсем старьё, которое никому не могло понадобиться) расплющивание и катапультирование на солнце выполнялись роботами, многие из которых дни и ночи как крысы сновали туда-сюда среди бесконечных куч хлама.

Поэтому, когда очень большой робот и гораздо меньший человек вломились в его наблюдательную башню, он не знал что делать. Вернее, он знал что делать – кивать и соглашаться.

– Чувствуйте себя как дома, – сказал 77141, оглядывая красноглазого робота, пригнувшегося в углу центра управления, чтобы не проломить головой дыру в потолке. – Я тут всего лишь служащий.

– Вы очень любезны, – сказал назвавшийся «Доктором», вынул что-то наподобие металлической авторучки, включил на её конце голубой огонёк, и помахал ею вокруг.

– Ага, – наконец, сказал он, глядя через разбитое окно на сектор J. – Нашёл!

– Извините, что спрашиваю, – сказал 77141, стараясь, чтобы в его голосе не было ни нерешительности, ни угрозы, – но что именно вы ищете?

У него было плохое предчувствие.

– Вот в чём вопрос – что именно мы ищем? Я расскажу вам, когда мы его найдём. Но, прежде чем отправляться на поиски, было бы весьма полезно узнать, нет ли каких-нибудь автоматических защит, орбитальных вооружённых комплексов, дистанционно управляемых боевых роботов, – он неопределённо взмахнул рукой, – и тому подобного, что могло бы дышать нам в спину? Дело в том, что вскоре могут появиться другие люди, которые ищут то же, что и мы. А так как мы очень хотим найти это раньше их (и поверьте, хорошие – это мы), то было бы неплохо, если бы мы заблаговременно знали о том, что что-то может нам помешать.

Доктор вопросительно посмотрел на смотрителя.

– Ну-у, – осторожно сказал 77141, не отводя один из своих глаз от робота, которого Доктор назвал «Мама», – мм... нет.

– Хорошо! – обрадовался Доктор. – В таком случае... простите, а как вас зовут?

– 77141.

– 77141? Странное имя. Вы же не механизм вроде бы?

– Нет, но если бы вы услышали моё настоящее имя, то согласились бы, что число гораздо практичнее.

– Тогда понятно. В общем, 77141, мы пошли. Вернее, я пошёл. А Мама посидит тут с вами немного.

С этими словами Доктор вышел через дверь и умчался на лифте башни вниз, на землю. 77141 снова посмотрел на глазевшую на него Маму. Её голова была слегка наклонена, как у собаки, решавшей напасть или нет.

– Чудесная погода, – сказал 77141. – Для этого времени года.

 

***

 

– Я не представляю, сколько у нас есть времени до их появления, – выдохнул Доктор, затормозив рядом с Буни, ожидавшим в тени одной из куч мусора. – Так что, лучше поторопиться. Надеюсь, вы начинаете понимать, какое преимущество дало вам то, что я поковырялся в ваших сенсорах. На Каррис мы вовремя не успели, надо воспользоваться этим случаем.

Буни, судя по его ответному взгляду, всё ещё сомневался. Доктор вынул своё звуковое устройство и начал водить им по сторонам.

– Туда, – сказал он, указывая вдоль прохода.

Они шли вдоль рядов выброшенной техники. Ночную тишину нарушали только отдалённый грохот новых порций хлама и, временами, звук ракетного двигателя. Буни спросил о Маме.

– Она приглядывает за управляющим. Если окажется, что нам нужна физическая сила, чтобы добыть сегмент, мы сможем её позвать. Поразительный механизм, эта Мама. Мы с ней немного поболтали.

Буни недоверчиво фыркнул.

– Она рассказала мне о своей жизни в военной промышленности, о том, как сделала себя немой, как вы спасли её от демонтажа. Ей столько довелось пережить. Но вы ведь и сами знаете.

Он посмотрел на Буни.

– Это она вам об этом рассказала? – недоверчиво спросил Буни, шагая по широкой дороге среди выброшенной техники.

– А что тут странного? Я внимательный слушатель. Вы тоже могли бы попробовать. То, что она не может говорить, ещё не значит, что она не может разговаривать, – он запнулся. – Или наоборот?

Они подошли к перекрёстку проходов. Над ними на лёгком ветерке раскачивались осветительные сферы, отбрасывавшие пляшущие тени.

– Я прислушиваюсь, когда есть к чему прислушиваться, – угрюмо сказал Буни.

– Вы прислушиваетесь тогда, когда говорят то, что вы хотите услышать. Это не одно и то же. Знаете, это очень здорово, когда в жизни есть цель, что-то, что вас стимулирует, ради чего вы утром покидаете постель. Но иногда цель превращается в навязчивую идею. А это уже плохо. Поверьте, со мной такое бывало.

– Вы думаете, что это навязчивая идея? Следить за Культом и выяснять, что они задумали? Мания?

В холодном свете висящих над ними ламп глаза Доктора невозможно было рассмотреть.

– Я не говорю, что вы делаете неправое дело; но очень легко увлечься лесом настолько, что перестаёшь замечать отдельные деревья, – запрокинув голову, он посмотрел на ночное небо. – Донна, мой друг. Вон там, – он указал на звёзды. – Она немного похожа на вас, только наоборот. Не всегда видит всю картину, но детали никогда не упускает.

Он усмехнулся, подумав о Донне и о её приземлённости, если не считать её выступления в качестве богини.

Буни вздохнул:

– И к чему это всё?..

Доктор опустил взгляд на Буни, и его глаза снова стали неразличимы.

– К тому, что если вы собрались остановить Культ Сияющей Темноты, то нужно начать доверять людям немного больше, не держать их на расстоянии. И к Маме это тоже относится, – добавил он. – Разве я уже не доказал, что я на вашей стороне? Без меня вы бы не смогли вычислить траекторию их корабля, обнаружить этот сегмент, и явиться сюда раньше них. Если бы не я, они бы прибыли сюда раньше вас, умыкнули бы его, и смотались ещё до вашего прибытия. Отдайте мне должное, Буни, – он усмехнулся, – а то я начну думать, что вы меня сильно невзлюбили.

– Упаси боже, – вздохнул Буни. – А теперь хватит разговоров, давайте найдём сегмент, пока они его не телепортировали.

– Мы должны быть уже рядом, – задумчиво сказал Доктор, сверяясь со своим звуковым устройством. – Вообще-то... – он набрал в грудь воздуха и протянул руки. – Та-да! – и, усмехнувшись, добавил. – Всегда хотел это сказать.

Буни недоверчиво посмотрел на кучу хлама, на которую указал Доктор. Высотой не менее пятидесяти метров, она возвышалась над ними словно металлическая гора.

– Пора звать подкрепление, – сказал Доктор. – И если гора не идёт к Маме, то Мама придёт к горе.

 

Мама добралась до них меньше, чем за минуту. Она тихо мчалась вперёд, сверкая красными глазами.

– Он где-то там, – сказал Доктор, указывая на огромную пирамиду отработавшей своё техники. – Только будь осторожна. Эти штуки наверняка спроектировали так, чтобы они не быть нежными, но кто его знает, сколько на него за несколько лет всего насыпали. Должен признать: это отличное место для скрытия какого-нибудь оборудования. Если его, конечно, не стащит какой-нибудь бродяга-коллекционер, который ищет чем бы таким блестящим украсить свою полку.

– А этот Культ... – сказал он, повернувшись к Буни, когда Мама начала раскапывать кучу, – у них, должно быть, были неплохие связи.

– У них были последователи по всей галактике, – сказал Буни, увернувшись от холодильника, упавшего к их ногам с вершины кучи. – А что?

– Ну, один сегмент в галерее искусств, один в лесу на... как там... Чао? Один под землёй на пустынной планете, один тут. Это, должно быть, недёшево – летать туда-сюда по галактике, припрятывая барахлишко. А ещё, наверное, нужно платить кому-то, чтобы приглядывали за ним. Или убеждать кого-то в своей божественности.

Внезапно посетившая его мысль заставила его обернуться на наблюдательную башню, в которой – как он надеялся – всё ещё сидел 77141.

– Вообще-то, если подумать, то следовало бы... – он замолчал на полуслове, начав что-то делать со своей звуковой отвёрткой.

Через несколько секунд отвёртка загудела.

– Вот так! – сказал он. – Помеховое поле.

– Помеховое поле?

– Помешает Культу телепортировать их сокровище отсюда. А если я не ошибаюсь в 77141, о нашем присутствии здесь Культ узнает очень скоро. Они всё равно смогут телепортироваться куда-нибудь неподалёку и прийти сюда своим ходом, но это даст нам немного времени.

С кучи, едва не задев их, посыпалась очередная порция мусора. Мама посмотрела вниз, словно извиняясь, и продолжила свои раскопки.

– А на что конкретно вам нужно время?

– О, не переживайте, я не собираюсь помешать им заполучить его. Просто хочу осмотреть его, попытаться понять его предназначение. Как только я закончу, они смогут его забрать.

Помолчав, он спросил:

– Вы уверены, что знаете, что делаете, Буни? Как только Культ заполучит все части, они что-то с этим сделают: что-то построят, что-то найдут. Уничтожат что-нибудь. Вы уверены, что вы хотите этим рискнуть?

– Вы предлагаете выкрасть эту часть?

– Это бы их остановило. А разве не в этом ваша цель?

– Это бы остановило их временно. Но, готов поспорить, им хватит средств на изготовление копии, даже если мы выкрадем это.

На мгновение он задумался, а затем покачал головой:

– Нет. Они знают, что мы их преследуем. Если они залягут на дно, мы их никогда больше не найдём. Всё должно быть именно так. Они должны продолжать верить в то, что они немного умнее нас.

Доктор пожал плечами:

– Для протокола: я считаю, что вы сумасшедший. И если бы вы не были на этом так помешаны, не были так решительно настроены проследить до самого конца, то вы бы поняли это сами. Но это ваша игра. Играйте, как считаете нужным.

Он посмотрел туда, где из кучи торчали стальные поршни гидравлических ног Мамы.

– Ну как успехи? – крикнул он.

 

***

 

– Не нравится мне это, – сказал Гараман.

– Может быть, это помеха от какого-то выброшенного на планету прибора? – предположил Мезант. – Именно из-за наличия выброшенной техники Хлам был выбран для...

– Гараман! – позвал Огмуни из рубки связи. – Сообщение от управляющего планеты.

– Соединяй.

Несколько секунд спустя из динамиков донёсся дрожащий голос 77141.

– Сколько бы вы мне не платили, – ворчал он, – это не может скомпенсировать то, через что я только что прошёл. Вы меня слушаете?

– Очень внимательно, – нарочито усталым голосом сказал Гараман. – Что случилось?

– Ко мне пришли.

– Кто пришёл?

– Робот размером с дом и человек. Они пришли за вашим драгоценным устройством, я уверен. Сейчас они в секторе J. Они что-то сделали с камерами наблюдения, и я не могу посмотреть, чем они...

– Что они сказали? Ты говорил с ними? – перебил его Гараман. – Конечно, я говорил с ними. И вы должны мне за новое окно. И, – добавил 77141, – за новое кресло.

– За что?.. – Гараман покачал головой. – Мы сейчас прибудем. Какие-то помехи не дают нам забрать устройство дистанционно.

– Это его электронная ручка какая-то, – проворчал 77141.

– Чья электронная ручка?

– Он назвал себя «Доктор».

У Гарамана расширились глаза.

– Пять минут, – сказал он. – И позови какое-нибудь подкрепление. Большое подкрепление. Возможно, будет стычка.

 

***

 

Не будь они оба довольно ловкими, и Буни, и Доктор уже были бы расплющены по нескольку раз беспечно разбрасываемыми Мамой предметами из кучи мусора. Пока Буни скрипя зубами старался просто держаться подальше, Доктор с удовольствием изучал все предметы, которые Мама им швыряла, будь то (по словам Доктора) «трансфлюксионный выпрямитель», ионный двигатель, или ситечко для кофе.

Буни ещё не определился, можно ли доверять Доктору, но всё, что он на данный момент о нём узнал, не давало причин не доверять. Но для Буни этого было мало. Он два года выслеживал деятельность Культа, пытаясь найти средства и единомышленников с целью не сводить с Культа глаз. Он посещал планеты, правительства, и альянсы по всей галактике Андромеда, пытаясь убедить их в том, что смерть Хну эм Ллодис и исчезновение её последователей не означают, что Культ больше ничего не планирует.

Буни говорил с несколькими бывшими членами Культа и отдавал себе отчёт в том, насколько далеко идущими и долгосрочными могут быть их планы. Снова и снова он натыкался на слухе о плане, вернее, «Плане», как мысленно называл его Буни. Это было что-то невероятное, что-то настолько грандиозное, что никто (быть может, за исключением самой Хну) не был посвящён во все детали. Но всегда находились те, кто за соответствующее вознаграждение были готовы делиться сведениями. И, пользуясь теми скудными средствами, которые ему удалось собрать, ему удалось добиться того, что-то один или два человека выболтали часть того, что сами знали, а может быть даже всё. Этого хватило на то, чтобы убедить его в том, что если официальные органы галактики ничего с Культом не собираются делать, то этим должен заняться он.

Ему постоянно встречались два имени: Гараман Хавати – один из главных учёных Хну на момент её смерти – и Мезант, лотапарянин, также один из учёных в команде Хну. Они пропали одновременно, при одинаково загадочных обстоятельствах. Не было никаких свидетельств об их смерти или поимке властями. Но галактика была достаточно велика, чтобы в ней было где спрятаться... или умереть. И лишь когда до Буни и его маленькой шайки охотников на Культ дошёл слух о том, что лотапарянина, соответствующего описанию Мезанта, заметили проявляющим интерес к собранию неопубликованных работ Хну, можно было браться за реальное дело.

Последовали долгие месяцы слежки, в течение которых Буни собирал всё больше и больше свидетельств того, что это действительно был Мезант, и что он работает с остальными над тем, чтобы возобновить проект Хну. Всё было настолько неопределённо, что много раз Буни был близок к тому, чтобы опустить руки. Ему давало силы лишь убеждение в собственной правоте: Культ по-прежнему действует и по-прежнему что-то замышляет – что-то связанное с несогласием Хну признать машины равными организмам.

И наконец – наконец! – когда один из шпионов Буни сообщил, что Мезант и компания собрали команду и купили космический корабль, он решил, что пора действовать. Буни, Мама, и остальные следовали на отдалении за кораблём Культа, который вышел на орбиту вокруг планеты Чао.

Прежде чем корабль Культа умчался прочь, они засекли использование телепорта, поднявшего что-то из глубин джунглей этой планеты. Что-то – Буни до сих пор не мог понять, что именно – подсказало ему, что это оно. Началось. И с того момента, вот уже месяц они сидели на хвосте у Культа.

Буни наблюдал за Доктором, ковыряющимся в набросанной Мамой куче техники, и думал о том, не было ли ошибкой взять его на борт...

– Что это? – внезапно спросил Доктор, запрокинув голову словно принюхиваясь.

Поначалу Буни не мог понять о чём он говорит, но, прислушавшись, он различил слабые звуки, словно далёкие раскаты грома. Каждый удар был похож на далёкое падение самолёта на планету. И каждый раз звук сопровождался сотрясением земли у них под ногами. Инстинктивно Буни посмотрел в сторону Мамы, но она всё ещё была где-то в груде мусора, выталкивая хлам наружу, словно выкапывая себе гнездо.

– Взрывы?

– Хм... – задумался Доктор. – Возможно... – он замолчал, всматриваясь в темноту позади Буни. – А впрочем...

Глаза у Доктора расширились и Буни обернулся. Он не сразу смог понять, что именно он видит. Поначалу ему показалось, что две кучи мусора каким-то образом обрушились и покатились по земле в их сторону. Но через несколько секунд он понял, что перед ним.

– Мама, – сказал Доктор через плечо. – А ты не могла бы поторопиться? Кажется, у нас гости.

И если Маму Доктор считал крупной девочкой, то две машины, направляющиеся к ним, были просто великанами! Плечом к плечу они с трудом помещались в широком проходе между кучами хлама. Они приближались в свете летающих шаров, их шаги гремели и сотрясали землю, словно миниатюрные землетрясения.

Тот, что шёл слева, казалось, был сделан из набора разных металлических сфер – стальных, свинцовых, бронзовых, золотых – связанных вместе в подобии гуманоидной формы. Он был высотой в полтора дома, но двигался на удивление грациозно. По мере приближения его голова – медного цвета сфера с двумя тёмными дырами на месте глаз – медленно наклонялась вниз.

Тот, что был справа, был совершенно другим: пропорции его тела были стройнее; вполне возможно, он был собран из случайного набора выброшенных устройств. Худой, почти тощий, а на ногах – огромные плоские ступни ног. Но самыми выдающимися деталями его внешности были руки: огромные, длиной как половина его тела, а на них ещё большего размера четырёхпалые ладони.

У Доктора не было сомнений на счёт причин прибытия этих двух машин.

– Говорят, размер – не главное, – вздохнул Доктор, запрокинув голову, когда обе машины остановились в двадцати метрах от них. – Вы, двое, тоже должны были слышать об этом.

– Стоять! – низким голосом сказала машина из металлических шаров.

– Да, – через секунду сказала другая. – Стоять!

Доктор поднял руки:

– Я не спорю... Ну, обычно не спорю, тем более с такими большими ребятами, как вы... Но позвольте спросить... Почему?

– Что почему? – спросил первый.

– Почему «стоять»? Мы же вроде бы ничего плохого не делаем? Просто ковыряемся в мусоре, ищем никому не нужный старый хлам. Вы когда-нибудь о уомблах слышали? Считайте, что мы уомблы[6].

– Простите, – сказал первый, – но у нас приказ.

– Да, – согласился второй. – Приказ ест приказ.

– Есть приказ, – поправил первый. – Приказ есть приказ.

Худой повернул свою похожую на разбитый автомобиль голову:

– Вот обязательно нужно было это сделать, да?

– Что? – прогремел первый.

– Поправить меня. Я же тебя не поправляю.

– Потому что я правильно говорю. Я просто помогаю.

– Тогда почему ты это делаешь только в присутствии других?

Первый посмотрел на Доктора и Буни.

– Тоже мне «другие», – пробормотал робот.

– Дело в принципе. Я знаю, почему ты так делаешь.

– О, – насмешливо сказал первый. – Знаешь? И почему же?

– Ты чувствуешь себя неполноценным. Ты только тогда доволен собой, когда унижаешь других.

– Что за ерунда! – фыркнул первый. – С чего бы это мне чувствовать себя неполноценным?

Худой робот взмахнул своими огромными руками, с грохотом задев вершины куч мусора.

– С чего бы мне начать? – спросил он таким тоном, словно это было продолжение очень давнего спора.

Оглядываясь на падающий вокруг них на землю мусор, Доктор кашлянул, пытаясь привлечь их внимание.

– Подождите, – сказал первый, подняв свою мощную ладонь.

– Хорошо, – сказал Доктор, сложив руки. – Продолжайте спорить. А мы постоим, подождём, да?

– Давай обсудим это позже, – сказал своему другу круглый. – Нам велено разобраться с этими двумя, давай сперва закончим? Оставим эту семейную ссору до...

– Это не семейная ссора, – процедил худой сквозь зубы (или сквозь что-то на его огромной металлической голове, что выглядело как зубы). – Ты же всегда так делаешь!

Доктор вздохнул и засунул руки в карманы.

– А как по мне, так семейная ссора, – сказал он.

Обернувшись через плечо, он посмотрел туда, где из норы в куче хлама торчали ступни Мамы. Она двинула ногами, чтобы залезть ещё глубже, и вниз посыпались новые обломки.

– Но мне кажется, что, наверное, важно высказать всё открыто, так что не стесняйтесь – продолжайте. Мы тем временем никуда не денемся.

– Во-первых, – сказал худой, – никакая это не ссора, ясно? А во-вторых... А кто вы вообще такие?

– Я Доктор, это Буни, а вон то... там наверху, вам только её пятки видно, это Мама.

– Механизм?

– Да, – ответил Доктор. – А что?

Худой робот повернулся к своему другу:

– 77141 не говорил, что с ними механизм.

– А, – сказал Доктор, сообразив. – Вас 77141 прислал? И почему же меня это не удивляет? Как вас зовут?

– Не ваше... – начал было первый, но худой его оборвал.

– Да хватит уже, Швырок.

– Вас, значит, зовут Швырок, – встрял Доктор. – А вас?

– Я Плющик, – ответил худой.

– Приятно познакомиться, – широко улыбнулся Доктор. – Итак, вы говорили, что вас прислал 77141, верно?

– Он сказал «проблемы в секторе J», – прогудел Швырок. – Воры.

– Избавиться от них немедленно, – добавил Плющик. – Так он сказал.

– О, – грустно сказал Доктор. – Значит, вы хотите нас убить, да?

Плющик пожал плечами, при этом все металлические части его тела заскрипели и заскрежетали:

– Приказ ест приказ.

– Приказ... – начал было Швырок, но остановился под резким взглядом Плющика.

– Ясно, – сказал Доктор, не желая выслушивать очередной раунд ссоры. – Приказ ест или есть приказ. А в чём именно состоит приказ?

Швырок извиняющимся тоном ответил:

– Боюсь, в том, чтобы убить вас. Уж простите.

Доктор изогнул брови:

– Ну, не могу сказать, что мне это нравится, но что поделаешь. Приказ есть... Постойте! А 77141 сказал вам, почему нас надо убить?

– Этот ленивый бездельник всегда нам ничего не объясняет, – проворчал Плющик, и Доктор скривился в предвкушении очередной ссоры из-за «всегда-никогда». – Но он же начальник...

– И мы делаем то, что он велит, – закончил вместо него Швырок.

– И правильно делаете, – сказал Доктор. – Позвольте кое-что спросить. Почему у вас такие имена?

– Ну, я Плющик, – сказал худой, – потому что я всё плющу.

Он поднял руки и сжал и разжал свои огромные пальцы, скрипя металлом по металлу и шипя гидравлическими приводами.

– А я Швырок, – добавил тот, что потолще, – потому что швыряю всё на солнце. Ну, не совсем всё, – добавил он, чтобы его не сочли вандалом. – Только никому ненужный мусор.

– На солнце, да? – восхитился Доктор. – Это же надо так уметь!

– Да уж, – согласился Швырок, разминая пальцы. – Все думают, что это просто... Думают, что достаточно грубой силы, преодолел гравитацию – и готово. Но это не так. Нужно всё просчитывать, а иначе оно просто выйдет на орбиту или засорит солнечную систему. Нужно всё правильно сделать.

– Плющить тоже не просто, – добавил Плющик, чувствуя себя забытым.

– Легче, чем швырять, – сказал Швырок.

– Ну, может быть, – неохотно согласился Плющик.

– Дамы, дамы! – перебил их Доктор. – Или господа, господа! Я уверен, что вы оба очень особенные и уникальные, и мы с Буни весьма впечатлены этим. Значит, 77141 приказал вам прийти сюда и сплющить и вышвырнуть... нас, да?

– Боюсь, что так, – сказал Швырок, в его голосе была нотка сожаления.

Оба робота сделали гигантские шаги вперёд и земля задрожала. Плющик поднял перед собой руки и подвигал пальцами.

– Кто первый? – спросил он.

– Наверное, я, – сказал Доктор. – Но, пока вы не начали плющить и швырять, давайте, я расскажу вам о том, чем мы тут занимаемся, или это всё равно ничего изменит?

– Не изменит, – ответил Швырок.

– Но можете попробовать, – добавил Плющик, стараясь быть благоразумным.

Доктор посмотрел на Буни, который в течение всего разговора нервно жался в тень.

– Вы когда-нибудь слышали о Культе Сияющей Темноты?

– Об этих психах? – засмеялся Швырок.

– Об анти-машинных психах? – добавил Плющик. – Пару лет назад в механете было полно рассказов о них. Они же вроде бы распались?

– Возглавлявшая их женщина умерла, так ведь? – спросил Швырок.

– Они самые, – согласился Доктор, надеясь, что Швырок не придерётся к словам.

– И какое они имеют к вам отношение? – спросил Швырок. Его голос стал ниже, похожим на рычание, и он наклонился вперёд. – Вы что, одни из них?

– О, нет! – воскликнул Доктор. – Нет, что вы... Наоборот, мы против них. Мы – хорошие, если можно так сказать. Можете у Мамы спросить... если она спустится.

Швырок медленно поднялся, но всё ещё сомневался.

– А вот ваш 77141, – медленно продолжил Доктор, – он – совсем другое дело.

Швырок и Плющик переглянулись.

– Да вы шутите! – сказал Швырок. – 77141?

Доктор нагнулся, провёл пальцем по какому-то хламу в основании ближайшей кучи, и показал измазанный палец роботам:

– Сколько времени в секторе J не убирали?

– Должно быть, пару лет, – сказал Швырок, и Плющик кивнул.

– А это здесь, на Хламе, нормально? – спросил Доктор.

Швырок и Плющик снова переглянулись.

– Ну, – сказал Плющик, – вообще-то это немного странно.

– Обычно у нас ротация в течение одного года, – добавил Швырок. – Вы же знаете, как быстро устаревают технологии. Если в течение года что-то не потребовали назад и не переработали, над ним работаем я и Плющик – плющим его компактно и отправляем в кремационное путешествие.

Доктор многозначительно кивнул:

– То есть, то, что этот хлам так давно не трогали, немного подозрительно, так?

Два робота снова переглянулись.

– Знаете, – медленно сказал Плющик. – Возможно (и я подчёркиваю: возможно) вы в чём-то правы. Давила из сектора Е собирался притащить сюда остатки хаджавенякийской анабиозной камеры, но 77141 заставил его тащить её аж в сектор Т. Ох, и недоволен был Давила, я вам скажу.

– Значит, – сказал Швырок, распрямляясь, – если я вас правильно понял, Доктор, вы утверждаете, что этот ленивый увалень в центральной башне как-то связан с придурками из Культа, и они ему заплатили, чтобы он никого не пускал в этот сектор?

– Ну, либо заплатили, либо он это делает от доброго сердца.

– Заплатили, – сказал Швырок. – У лагактеян нет сердца.

– Боже мой, – добавил Плющик. – И доказательств у вас, по-видимому, нет? – спросил Швырок. – Это же весьма серьёзное обвинение, в конце концов, хоть он и ленивый, жирный, бессердечный увалень.

Доктор вздохнул:

– Боюсь, доказательств нет. За исключением того, что он, очевидно, настолько обеспокоен тем, что мы тут делаем, что послал не только вас двоих, но ещё и вон тех.

Доктор поднял руку и указал вдоль прохода. В холодном свете зависших в воздухе сфер-осветителей к ним тёк поток ползающих, бегающих и прочих машин. Буни вгляделся в темноту: казалось, что земля вздымается волнами и движется к ним.

– По-вашему, это нормально? – спросил Доктор, и Буни понял, что обращается к Швырку и Плющику.

– Что это он затеял? – прошептал Плющик, хотя его шёпот был громче человеческого крика.

– Ваш начальник явно не верит, что вы выполните его задание, – сказал Доктор. – Он вызвал подкрепление.

– Подкрепление? – тихим, серьёзным голосом сказал Плющик. – Это мы ещё посмотрим. В профсоюзе есть правила на этот счёт.

– Мы не состоим в профсоюзе, – поправил его Швырок.

– А вот и зря, наверное.

Плющик поднял голову и развернул её на 180 градусов, чтобы она смотрела в сторону башни 77141.

– Эй! – как гром, заревел его голос, и вокруг зазвучало далёкое эхо. – Начальник! Что происходит?

Несколько секунд спустя из динамиков башни раздался ответ 77141:

– Я вам, роботам, дал задание, а вы вместо того, чтобы его выполнить, стоите и разговариваете. Не можете выполнить простые указания? И не надо! Пускай тогда их выполнят другие!

Внутри Швырка раздался перемалывающий что-то скрежет, его огромные ладони сжались в кулаки.

– Я же ему говорил, – пробормотал он, жужжа приводами. – Мы не роботы. Мы механизмы. Сколько можно?..

– Успокойся, дружок, – сказал Плющик. – Он это не нарочно.

– Не говори мне, когда успокаиваться, – ворчал Швырок. – И да, он это нарочно. Он хочет сказать, что ему лень обращать внимание на то, что мне не нравится, когда меня обзывают!

Сказав это, Швырок низко нагнулся и взмахнул рукой по земле на пути у десятка торопившихся к ним сервисных роботов, отчего те полетели, стуча друг об друга, словно бильярдные шары.

– Ему это не понравится, – предупредил Плющик, качая головой.

– Плевать, понравится ему это или нет. Дай ему волю и сам не заметишь, как окажешься на свалке – выброшенным – а эти... эти электроприборы, – он сплюнул, – получат нашу работу.

Но маленькие роботы продолжали прибывать, щёлкая ножками и жужжа гусеницами. Буни отступил к Доктору, который в это время с беспокойством поглядывал на ступни ног Мамы, всё ещё торчащие из кучи.

– Надо убираться отсюда, Доктор, – прошептал Буни, надеясь, что слух у Плющика и Швырка не настолько хорош, чтобы расслышать.

Доктор расстроился, как ребёнок, которому в последний момент сказали, что выходного не будет. Ему явно нравилось происходящее.

– Если даже эти сервисные роботы до нас не доберутся, – обеспокоенно продолжал Буни, – то доберутся эти двое. Не стоит так рисковать.

– О, рисковать всегда стоит, Буни, – Доктор внезапно улыбнулся, увидев, что, воодушевившись схваткой Швырка с маленькими роботами, Плющик решил тоже поучаствовать: взмахнул своими неестественно длинными пальцами над землёй и отправил несколько десятков «электроприборов» скакать кувырком.

– В этом вся жизнь. Если не будет риска, то в чём тогда смысл?

Плющик и Швырок, похоже, забыли о них и наслаждались сражением с маленькими машинами. Волна за волной, тарахтя и щёлкая, те семенили вокруг них по земле и кучам хлама, словно механическая саранча. Но, не смотря на это, Швырок и Плющик, работая командой, почти без усилий очищали от них проход.

– Нас за это уволят, – сказал Плющик и посмотрел на Швырка.

– Знаю, – хохоча, ответил Швырок. – Но, ты знаешь, я думаю оно того стоит!

С этими словами Швырок набрал пригоршню извивающихся и вырывающихся машинок и с ужасающей точностью швырнул их в направлении наблюдательной башни 77141. У Буни на мгновение перехватило дыхание – издалека донёсся звук металлических ударов. Огни на башне задрожали и начали смещаться, медленно описывая дугу в направлении земли.

– В яблочко! – крикнул Швырок, взметнув кулак верх.

С оглушительным грохотом башня ударилась об землю, и, ко всеобщему удивлению, раздались одобрительные крики. Не от одного механизма, а от десятков, со всех сторон.

– Похоже, вы стали героями, – прокомментировал Доктор.

– 77141 всегда был толстым бесполезным куском жира! – засмеялся Плющик, сжимая пригоршню сервисных машин так, что из них шестерни посыпались.

Неподвижные останки он отбросил в сторону, на одну из куч.

– А теперь... – Плющик стряхнул с ладоней остатки сломанных машин и нагнулся к Доктору и Буни. – Что будем делать с маленькими хлюпиками?

– Хлюпиками? – спросил Доктор.

– Простите, – извинился Плющик. – Так мы называем вас, организмов. Не обижайтесь.

– Никаких обид, Плющик, – ответил Доктор. – А вы не можете заглянуть в записи последних коммуникаций между планетой и кораблями?

Плющик посмотрел (нерешительно, как показалось Буни) на Швырка, который всё ещё был занят метанием в воздух последней волны роботов.

– Нет, нам это нельзя делать.

– Ладно, но можете ли вы в принципе в них заглянуть? Чисто гипотетически?

– Да-а-а, – напряжённо протянул Плющик.

– И, – продолжал Доктор, скривившись и пнув ногой камешек, – вы можете проверить, не связывался ли некий находящийся сейчас на орбите корабль с 77141...

– Продолжайте.

– Не шла ли в одном из этих сообщений речь о том, чтобы 77141 не допустил, чтобы мы добрались до...

– Он прав! – внезапно вскрикнул Швырок. – Я нашёл это сообщение!

– Жирный интриган, мешок с... – Швырок запнулся, увидев Маму, которая вылезла из кучи хлама, держа в руках что-то большое и круглое.

Спускаясь, отчего вниз сыпался град обломков, она держала этот предмет одной рукой, словно он почти ничего не весил.

– Плющик, Швырок, познакомьтесь с Мамой. Если у вас есть сомнения в нашей репутации, спросите у неё – она вам расскажет, – Доктор посмотрел на часы. – Но вам придётся поторопиться: они прибудут с минуты на минуту.

Он жестом указал Маме положить прибор на землю.

– А что это? – спросил Плющик, топча последние сопротивляющиеся электроприборы.

– Вот это мы и хотим узнать, – весело сказал Доктор, нагнувшись над сегментом.

В тусклом свете парящей сферы даже Буни было видно, что устройство было весьма потрёпанным. Похожий на колесо кожух был покрыт вмятинами и царапинами. Что было неудивительно, учитывая, какая груда хлама была насыпана на него сверху.

– Он повреждён? – обеспокоенно спросил Буни.

– Ну, дайте мне осмотреть его, и я расскажу, – закатил глаза Доктор. – Слушайте, если вам нечем заняться, сходите проверьте, как там 77141. На меня он произвёл впечатление крепкого старикашки, он вполне мог выжить во время падения башни. А если он выжил, то уже может рассказывать Культу обо всём случившемся. Возможно, они собираются спуститься на планету с подкреплением. Возьмите с собой Маму, она может понадобиться.

Буни не знал что ему делать: он не хотел оставлять Доктора с найденным устройством, но в то же время не хотел, чтобы его поймал Культ.

– Идите, – подгонял его Доктор. – Кыш! Идите!

– А что вы будете делать?

– Посмотрю не повредился ли он... и смогу ли я разобраться в его предназначении.

– Вы же не станете его портить?

Доктор нахмурился:

– Портить? Зачем мне это?

– Чтобы остановить Культ.

– А, в этом смысле. Нет. Знаете, вам удалось задеть моё любопытство, Буни. Мне почти так же, как и вам, хочется узнать о его предназначении. И вы правы, если они эту часть не получат, то могут снова залечь на дно. А, как бы мне ни нравилось в вашей галактике, я не могу тут околачиваться вечно, помогая вам их выследить. А теперь идите!

Кивком головы Буни позвал Маму, и они пошли в сторону наблюдательной башни.

– Вы уверены, что вам не нужна наша помощь? – спросил Плющик.

– Вы были великолепны, – улыбнулся машинам Доктор. – Вами могут гордиться все механизмы.

– Слышал? – гордо сказал Швырок.

– Мы рады, что могли помочь, – добавил Плющик.

– Смогли помочь, – поправил его Швырок.

– Ты опять за своё, – вздохнул Плющик и покачал головой.

– Милая пара, – улыбаясь, сказал сам себе Доктор, глядя как они уходят, продолжая спорить.

– А теперь ты, моя красавица, – радостно сказал он, присаживаясь рядом с сегментом. – Посмотрим, из чего ты сделана.

Вынув звуковую отвёртку, он убедился, что она по-прежнему излучает помехи, на которые он её настроил, и задействовал запасную схему. Он начал увлечённо водить голубым огоньком по поверхности сегмента...

– Доктор!

Он обернулся, пытаясь понять, откуда раздался голос.

– Буни?

– Нет, Доктор.

Он осторожно выпрямился, не выпуская из руки отвёртку. Никого не было – ни Буни, ни Мамы. Никого.

А затем он увидел его. Скрытый под сброшенными Мамой кусками техники и обломками электроприборов, оставшимися после Плющика и Швырка, он стал заметен лишь тогда, когда пошевелился. Это был робот размером с крупного ребёнка. Верхняя часть его тела представляла собой поцарапанный голубой куб, а нижняя – перевёрнутую пирамиду, из которой торчали две сегментированные ноги с плоскими круглыми ступнями. Из боков куба торчали две похожие на ноги гибкие руки. Ближе к верху, на передней части туловища был небольшой экран, мерцавший белым и голубым. Ничего похожего на голову не было.

– Кажется, мы не знакомы, – доброжелательно сказал Доктор, протягивая руку.

Но робот остался на месте, в десяти метрах от него.

– Я использую этот аппарат в качестве канала общения с вами, – сказал голос.

Голос был поразительно живым, но Доктор не мог понять, настоящий ли это голос того, кто говорит посредством робота, или же фальшивый.

– Кто вы?

– Вам это знать не нужно.

– О... Ясно. А что мне нужно знать?

– Вам нужно знать, что если вы попытаетесь что-нибудь сделать с устройством, которое лежит у ваших ног, то больше вы Донну Ноубл живой никогда не увидите.

Доктор стиснул зубы.

– Я не люблю угрозы, – мрачно заметил он. – А особенно угрозы моим друзьям.

– В таком случае, не считайте это угрозой, Доктор, – сказал голос, задор которого не соответствовал сказанному. – Считайте, что это обещание. Сделаете что-то с сегментом – и Донна умрёт.

 

– Какие у меня гарантии, что вы сдержите своё слово? – спросил Доктор.

– Никаких. Но если вы хоть что-нибудь сделаете с сегментом – можете в нас не сомневаться. Это не ваша война, Доктор.

Доктор вздохнул, засунул руки в карманы, и пнул ногой кусок мусора.

– Знаете, угрожать сделать что-то с Донной – лучший способ сделать эту войну моей. Об этом вы, конечно же, не подумали, да? А если бы вы вернули мне Донну, то всё могло бы быть иначе, – он печально покачал головой. – Но вам обязательно надо было изобразить из себя крутого парня, да? Если вы, конечно, крутой парень, а не крутая девушка. Их таких тоже хватает. Это заурядно и совсем не умно.

Доктор замолк, заметив в одном из боковых проходов вспышку света.

– Что там, ваш отряд телепортировался? Надеюсь, что Донна тоже с ними. Прежде, чем что-то обещать, я хочу убедиться, что с ней всё в порядке.

И в подтверждение своих слов он шагнул на сегмент и начал прыгать на нём.

– Здравствуйте! – радостно сказал он, когда из темноты вышли две фигуры: мрачный мускулистый мужчина со злым выражением лица и робот, похожий на худую блондинку.

Доктор огляделся с напускным удивлением:

– А где Донна?

Словно в ответ на его слова, снова вспыхнул свет, и в нескольких метрах от новоприбывших материализовалась задумавшаяся Донна. Вскрикнув, она несколько мгновений оглядывалась, пытаясь понять, где она, и наконец, увидела Доктора.

– Доктор!

– Давно не виделись! – не вынимая руки из карманов, усмехнулся он, всё ещё прыгая на сегменте, словно гиперактивный ребёнок. – Нам нужно перестать так встречаться. А то люди начнут судачить. Тем более, ты ведь теперь богиня! Будут говорить, что ты для меня слишком хороша.

– Пусть только посмеют, – засмеялась Донна.

Донна сделала шаг в направлении Доктора, но мужчина рукой сделал знак, чтобы она остановилась. Донна скорчила извиняющуюся мину.

– Похоже, гулять меня сегодня не выпустят, – сказала она.

Мужчина указал, чтобы Донна оставалась на месте, а робот-блондинка подошёл к Доктору и стал рядом.

– Вы излучаете какую-то помеху, так ведь? – спросил маленький квадратный робот.

Доктор улыбнулся и вынул звуковую отвёртку, кончик которой светился голубым.

– Выключите её и отойдите от сегмента.

Не сводя взгляда с Донны, Доктор спрыгнул на землю. Мужчина и робот подошли и встали рядом с побитым артефактом.

– Помехи, Доктор, – напомнил маленький робот.

– Ах, да! – Доктор несколько секунд настраивал отвёртку.

– Вот так, – сказал робот. – Спасибо. До свидания, Доктор. Надеюсь, наши пути какое-то время не будут пересекаться. Мне бы не хотелось быть тем, кто сообщит вам о смерти Донны. Никогда не знаешь, какого цвета цветы присылать, правда?

– Что? – вскрикнула Донна, не понимая, о чём говорит робот.

– Донна! – позвал Доктор и шагнул в сторону от сегмента, почувствовав, как на руке встают дыбом волосы.

– Что?

– Лови!

Он щёлкнул переключателем на звуковой отвёртке и швырнул её Донне. Тот час же он помахал ей рукой... и прыгнул обратно к сегменту, и как раз в этот момент белоснежное свечение телепорта поглотило сегмент, мускулистого мужчину, и робота-блондинку. И Доктора.

Инстинктивно Донна поймала отвёртку, и обнаружила, что Доктор и остальные исчезли.

– О, – удивился маленький голубой робот, – а это было неожиданно.

– Что случилось? – раздался чей-то голос.

К ней бежал молодой паренёк, а за ним следом грохотал огромный робот.

– Доктор... он пропал, – сказала Донна, всё ещё не понимая происходящее.

– Пропал? – спросил парень. – Куда?

– На корабль Гарамана. Они его телепортировали.

Внезапно раздался грохот – маленький робот упал, раскинув руки и ноги.

– Гарамана? – не обращая внимания на робота, спросил паренёк. – Гарамана Хавати?

– Вы его знаете? – спросила Донна.

Она не понимала что происходит. События происходили так быстро, что она за ними не успевала. Но парень не ответил. Он коснулся чего-то у себя на воротнике и скривился:

– Келлика говорит, что какое-то помеховое поле не даёт нам телепортироваться.

Донна показала звуковую отвёртку:

– Это?

– Это прибор Доктора? Значит, это он. Выключите его быстро, пока они не улетели. Нам нужно срочно телепортироваться!

Растерянная и запутавшаяся, немного недоверчивая, Донна щёлкнула переключателем на отвёртке, и огонёк погас. Паренёк снова коснулся своего воротника.

– А как же этот? – спросила Донна, указывая на робота, который разговаривал с Доктором. – Он вроде спорил о чём-то с Доктором. Наверное, это их робот.

Он лежал неподвижно, неотличимый от остального мусора, разбросанного вокруг.

– Ладно, – сказал парень. – Давайте...

Он посмотрел на возвышающегося над ним робота.

– Мама, ты не могла бы... – и он указал на маленького робота.

Не сказав ни слова, огромный робот подошёл и взял малыша рукой. Тот был похож на куклу. Робот с парнем стали по бокам от Донны, и парень снова дотронулся до воротника.

– Знаете что? – со вздохом сказала Донна, почувствовав знакомое покалывание телепорта. – Мне уже...

 

***

 

– А он что тут делает? – крикнул мускулистый мужик, как только у него прошла дезориентация после телепортирования. Доктор уже отошёл от сегмента и разглядывал пурпурную каюту корабля.

– Вы бы поделились с Буни координатами своего декоратора, – сказал он. – Вот так шик!

– Взять его!

Понимая, что сопротивление бесполезно, Доктор позволил роботу-блондинке схватить его за запястья.

– Ай! – вскрикнул он. – Да вы не знаете свою силу! У вас что, проблемы с рецепторами обратной связи?

Мужчина ничего на это не сказал, однако приметил, что у Доктора выпирает карман. Не спрашивая разрешения, он засунул туда руку и вынул содержимое.

– Что это у вас?

В руке у него была блестящая красная сфера размером с мандарин.

– О... – сказал Доктор безразличным голосом. – Это. Вам это не нужно. Поверьте мне. Верните его мне, и забудем об этом.

– Даже и не думайте читать мне лекции о том, что мне нужно, а что нет.

Он осмотрел сферу, повертел её в руках, пытаясь что-нибудь понять в чёрных значках на её поверхности.

– Что это?

– Я думаю, это что-то нехорошее, – ответил Доктор, надеясь, что Огмуни не станет пытаться раскрыть её.

У него ничего бы не вышло – Доктор сам пытался это сделать, пока не понял что это.

– Ведь вряд ли это ёлочная игрушка, правда?

Огмуни повёл бровью и спрятал сферу в свой карман.

– Потом рассмотрю, – театрально вздохнул он. – Так вы, значит, Доктор, да? – спросил он, оглядывая Доктора с явной неприязнью. – Друг Донны.

– А вы кто?

– Огмуни, – ответил мужчина.

Он огляделся по сторонам, внезапно поняв, что чего-то не хватает.

– А где Донна?

– А, – застенчиво сказал Доктор. – Это моя вина. Я одолжил ей свою звуковую отвёртку. Надеюсь, она за ней присмотрит. И не будет ей зубы чистить или ещё что-нибудь в таком роде. Там есть три положения для...

Дверь с шипением раскрылась, и зашёл серьёзного вида невысокий мужчина со светлыми кудрями. Увидев Доктора, он раскрыл рот. Он подошёл поближе, осмотрел Доктора с ног до головы, словно собирался его съесть... или пристрелить.

– Это Доктор, – сказал Огмуни.

– Почему он у нас на борту?

– Я решил, что не честно, что всё самое лучшее достаётся Донне, – сказал Доктор, извиваясь в руках робота. – Вот и решил, так сказать, обменяться жёнами. Должен сказать, корабль у вас гораздо круче... Только не думайте, что я соглашусь в нём уборкой заниматься. Ненавижу уборку. А вот с глажкой неплохо справляюсь.

Коротышка прищурился:

– Так вы приятель этого бестолкового дилетанта Буни?

– О, не надо недооценивать Буни, – предупредил Доктор. – Хотя он немного и дилетант, хотя его корабль и развалюха, но он намного умнее, чем вы о нём отзываетесь. И он очень предан своему делу. А один грамм преданности стоит очень большого опыта. Кстати, а вас как зовут?

– Не ваше это дело, но я Гараман. Гараман Хавати, – он подозрительно посмотрел на Доктора. – Слышали обо мне?

Доктор на мгновение задумался. Некто по имени Хавати упоминался в тех записях, которые ему показала Лайен. Он скривился и покачал головой:

– Нет, не доводилось. А что, должен был?

Доктор видел, что Гараман был недоволен, что Буни не упоминал его имя... Впрочем, а почему Буни должен был упоминать его? По словам Лайен, они не знали, кто из Культа находится на борту корабля. За исключением...

– Кстати, как поживает Мезант?

У Гарамана расширились глаза. А затем снова сузились – он понял, что, не смотря на то, что Мезант был для Доктора достаточно важен, чтобы запомнить его имя, он, Гараман, достаточно важным для этого не был.

– Вы его знаете?

– Доводилось слышать.

Гараман сжал губы:

– Скоро вы с ним познакомитесь, – он посмотрел на Огмуни и робота. – Отведите его в командный отсек. Я хочу узнать, что известно Буни и его приятелям.

Опасаясь того, что его руки вывернут из суставов, Доктор позволил вывести себя из каюты.

 

***

 

Это уже просто смешно, – думала Донна. Такое впечатление, что они с Доктором работают в разные смены и видятся только во время завтрака. А что ещё хуже, корабль у Буни был паршивый.

– Сожалею, что мы потеряли Доктора, – сказал Буни. – Похоже, он воспользовался этим устройством, чтобы защитить вас от телепорта Культа, но сам оказался за пределами его влияния. По крайней мере, вы теперь в безопасности.

– Ой ли? – Донну убедить было не так просто.

Она бросила взгляд на стоявшую рядом с ней массивную серебристую машину, называемую «Мамой». Если блондинки-супермодели на борту корабля Гарамана были немного страшными, то это просто вселяло ужас.

– А что значит «телепорт Культа»? Если вы хорошие, то почему Доктор постарался сбежать от вас?

– Посмотрите на это с другой стороны... – сказала Лайен, пожилая женщина, которая несколько выделялась на фоне этой компании. – Если бы он считал нас плохими, то не сделал бы так, что вы оказались у нас, верно?

Донне пришлось признать, что это логично.

– А кто такие «Культ»? Вы так называете Гарамана и Мезанта?

Лайен посмотрела на Буни.

– А они не рассказали вам о Культе Сияющей Темноты? – спросила она у Донны.

– А должны были? – усмехнулся Буни. – Зачем им признаваться в том, что они последователи Культа?

– А почему бы и нет? – сказала Лайен. – Они ведь этого не стесняются, верно?

Донна подняла руки, чтобы остановить их.

– Послушайте, – твёрдым голосом сказала она. – Я только что прибыла с корабля, на котором всё было загадочнее, чем в «Мисс Марпл». Не хватало мне теперь в «Эркюля Пуаро» вляпаться! Объясните мне, что, чёрт возьми, происходит!

Она сверкнула глазами в сторону Буни, затем в сторону Лайен. На лёгкий вой со стороны нависшего над ней роботы она внимания не обращала. Тот же смотрел на неё со странным выражением... насколько вообще можно говорить о выражении применительно к лицу, похожему на деталь реактивного двигателя.

– Гараман и Мезант – руководители того, что осталось от... – Буни остановился, услышав с середины каюты механический скрежет.

Обернувшись, все увидели, что маленький робот, которого забрали с Хлама, размахивал своими гибкими руками и ногами пытаясь встать. Через несколько секунд он уже сидел на ржавом полу, а экран на передней панели его голубого прямоугольного туловища начал мерцать.

– Ох-ох-онюшки, – сказал он бодрым голоском, вздрогнул, и повернулся к ним.

На его экране появилось маленькое нарисованное человеческое личико. Рот изобразил преувеличенное удивление, а штришки-брови поползли вверх.

– Ох-ох-онюшки...

– Мама... – сказал Буни, указывая на робота, который вращал телом, чтобы осмотреться.

В считанные секунды (и, поразительно, почти без громоподобного топота, которого Донна ожидала от такой громадины) Мама подошла к роботу и посмотрела на него сверху вниз. Тот запрокинул корпус, чтобы посмотреть вверх. Вид Мамы, – подумала Донна, – должно быть, напугал его до смерти.

– Ох... – снова начал он.

– Да, да, – прервала его Лайен. – Это мы уже поняли. Ты в шоке. Почему ты ругался с Доктором?

– Что?

Лицо на роботе выглядело искренне удивлённым. Впрочем, – подумала Донна, – та чёртова скрепка, которая выскакивала на компьютере каждый раз, когда нужно было набрать письмо, тоже, казалось, искренне хотела помочь.

– С кем? – добавил робот, вновь, жужжа, осматриваясь вокруг.

Он попытался встать, но твёрдая металлическая лапа Мамы опустилась на него и прижала к полу.

– С Доктором, – мрачно сказала Донна. – С человеком, которому ты рассказывал о моей смерти и о том, какие цветы пришлёшь на мои похороны.

– С кем? Что? – робот размахивал руками, безрезультатно шлёпая ими по ладони Мамы. – Ох-ох-онюшки, всё это так неожиданно.

– Ох, солнышко, – сказала Донна, присев так, чтобы её глаза были на одном уровне с экраном робота. – Ты даже не представляешь, сколько всего неожиданного мы можем придумать, если ты не начнёшь говорить правду.

Нарисованное личико изобразило изумление.

– Конечно же, не представляю, иначе оно бы не называлось неожиданным! А впрочем, конечно, – лицо стало задумчивым, – события могут быть одновременно и неожиданными, и не совсем неизвестными, поскольку слово «ожидаемые» может относиться не только к их сути, но к времени их наступления, так?

– Что? – спросила Донна.

– Я сказал...

– Я слышала, что ты сказал. Слушай, или ты начнёшь нам рассказывать о тех, на кого работаешь, или... или... – Донна запнулась, не зная чем пригрозить роботу. – Или я скажу Маме, чтобы она скомкала тебя в такой маленький комок, что ты не сможешь устроиться работать даже подпоркой двери.

У неё за спиной кто-то изумлённо охнул. Это была Лайен. Её рука прикрывала рот в почти комическом жесте удивления.

– Это всего лишь робот, – сказала Донна, закатив глаза. Если надо, можно разобрать его, на микросхемы... – Донна остановилась, увидев откровенный ужас на лицах Буни и Лайен.

Она резко обернулась, услышав, что даже Мама издала глубокий электронный стон.

– Варварка, – прошептал Буни.

– Что вы сказали? – Донна всё ещё ничего не понимала.

– Поверить не могу, – мрачно сказал Буни, – что Доктор так хорошо о вас отзывался. Как вы смеете на борту моего корабля угрожать людям?! Да что же это за цивилизация, в которой вы выросли?

– Людям угрожать? – повторила Донна. – Я не угрожаю людям, упаси бог.

Она указала на робота, у нарисованного лица которого глаза и рот были широко раскрыты от удивления:

– Это. Всего лишь. Робот.

Донна села на корточки. Как ей объяснить это ещё понятнее? Да что вообще с ними такое?

– Вы что, не хотите узнать, на кого он работает?

– Как тебя зовут? – спросил Буни у робота, проигнорировав Донну.

– Уейоу, – ответил тот.

– Хорошо, Уейоу. Донна утверждает, что ты угрожал Доктору. Это правда?

– Я? Кому угрожал?

Робот вертел корпусом по сторонам, ничего не понимая.

– Минуточку, – сказал он и крепко сомкнул свои нарисованные глазки.

На долю секунды его лицо на экране потемнело.

– Что он делает? – недоверчиво спросила Донна.

– Подключается к механету. Восстанавливает синхронизацию часов.

Уейоу тряхнул лицом, словно освобождаясь от паутины.

– Ох-ох-онюшки, – сказал он, широко раскрыв глаза. – Меня взломали! Я пропустил восемь минут и тридцать семь секунд.

– Хочешь сказать, что не помнишь, что с тобой было? – у Донны были сомнения в правдивости его слов. – А что такое механет? Что-то вроде интернета для роботов?

Уейоу кивнул:

– Я пропустил восемь минут и тридцать-семь секунд, – повторил он, словно это было что-то абсолютно невероятное.

– Уейоу, – тихо сказала Лайен. – Пойдём со мной. Я проведу диагностику – посмотрим, что с тобой случилось.

Донна недовольно посмотрела не неё: она общалась с роботом так, словно это был потерявший ясность ума престарелый родственник. Нет, чтобы взяться за отвёртку и гаечный ключ! Она ничего не могла поделать: для них явно было гораздо важнее не расстраивать эту штуку, чем выбить из неё правду.

– А тем временем, – сказал Буни, когда Мама помогла роботу встать на ноги, – нужно догонять корабль Культа. Келлика говорит, что благодаря изменениям Доктора наши сенсоры всё ещё способны отследить их.

Он насмешливо посмотрел на Донну.

– Вам лучше пройти за мной, – сказал он, отвернулся, и пошёл к двери. – Доктор явно что-то в вас нашёл, но только богу известно, что именно.

И не успела Донна ответить, как он вышел.

– Ну, Доктор, – прошептала про себя Донна. – Надеюсь, тебе сейчас так же весело, как и мне...

 

***

 

В командный отсек корабля Гарамана принесли стул, привинтили его к полу, и привязали к нему Доктора. Рядом молча стоял робот-блондинка.

– Зачем вы телепортировались к нам на корабль, Доктор? – спросил Гараман, уперев руки в боки.

– Ну, понимаете... смена обстановки и всё такое. Кроме того, я уже столько всего слышал о вас – о вас и о вашем культе – что решил, что нам пора познакомиться лично.

При упоминании слова «культ» брови Гарамана поползли вверх, и он посмотрел на дверь, которая как раз в этот момент с шипением открылась.

– Это Доктор, – сказал Гараман кому-то, кого не было видно, – друг Донны.

– Гараман, – со вздохом ответили ему мелодичным голосом, – ты начинаешь меня удивлять всерьёз. Зачем было нужно привязывать его вот так? Ты так и не вынес урок из того, как обращался с Донной?

В поле зрения Доктора, грустно качая головой, зашла трёхногая и трёхрукая ящерица.

– Я Мезант, – сказало существо, глядя на Доктора широкими немигающими глазами. Они были серого цвета, с ромбическими зрачками.

– А-а! Печально известный Мезант! – ответил Доктор, радостно улыбаясь.

– Печально? – встревоженно переспросил Мезант.

– Ну, вы же знаете, что Оскар Уальд сказал насчёт известности...

– Нет, – ответил Мезант. Что он сказал?

– Что лучше быть известным, чем неизвестным. Приятно с вами познакомиться. Пожал бы вам руку, но сами видите... – он указал глазами на свои запястья и пошевелил пальцами.

– О, бога ради, Гараман, развяжи его! – воскликнул Мезант. – Какая от этого польза? Что ты ему пообещал отрезать? Может быть, голову?

Доктор сразу напрягся. Он очень любил свою голову, и был уверен, что если её отрубить, то новая не вырастет. Впрочем, если бы выросла, то вдруг она была бы рыжая, как ему всегда хотелось? Он бы тогда лучше смотрелся рядом со своей подругой, Рыжей Богиней.

– Тогда сам с ним разбирайся! – отмахнулся от него Гараман. – Мы уже подлетаем к Сентилли. Не хочу отвлекаться.

Грустно качая головой, Гараман пошёл к креслу капитана. Мезант двумя трёхпалыми руками начал отвязывать Доктора.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.