Слабость и бездействие в управлении или же, напротив, жестокость и притязательность

«Раб смыслен обладает владыками безумными» (Притч.17, 2). Так-то обыкновенно бывает в начальствовании людей слабых: ими самими, а за них и подчиненными, управляют лица второстепенные, которые хорошо знают дело, как например, секретари, делопроизводители, или же решительно для дел посторонние, но только близко и постоянно окружающие их, как жены их, родственники, посетители и самые лакеи. Таким образом, слабый и бездейственный начальник грешит, прежде всего, потерею своей власти, и тем, что поручил свою власть, хоть может быть и бессознательно, второсте­пенному или совсем постороннему лицу. А это в высшей степени тяжело отзывается на тех, которые находятся под его начальством. В таком случае неисправным лишь и бесчестным людям жить и служить хорошо; потому что эти люди не боятся тогда никакого взыскания за свою не­исправность и за свои проступки; если же они и подпадут ответственности, то успевают выйти из своего тесного положения поклоном, просьбою или подарком лицам действующим за начальника. Но исправным и добросовестным при слабохарактерном начальнике нет защиты ни в делах их по службе, которые для общей же пользы они предпринимают и выполняют, ни в личных обидах им. Когда эти люди обратятся для защиты к слабо­му начальнику, тогда пожалуй еще больше обеспокоят се­бя; потому что слабый начальник, хоть на первый раз или при первом докладе их и сочувственно отнесется к правому делу их, но не выдержит своего слова и не сделает для них, как долг правды требует. Мало этого: он часто является для них лицом усиливающим только неприятные отношения к ним тех, на кого они приносят жалобы, передавая последним жалобные слова их, как есть, и ничем не решая дела (сплетничество вместо разбирательства). Обратиться же к покровительству лиц, действующих за начальника, честные и заслуженные люди по самой честности не могут, хотя бы это обращение и обещало им пользу, хотя бы самозванные лица, в душе своей боясь их, готовы были бы иной раз услужить им. Таким образом, слабый и бездейственный начальник унижает самые законы, обессиливая их своею слабостью, и равняется тому, что как бы совсем нет его на месте, как и в самом деле полезнее было бы до перемены обстоятельств его месту оставаться совсем праздным; к такому начальнику вполне применимы слова: «вскую и землю упражняет» (Лк.13, 7)? Но если иные думают извинить слабого и бездейственного начальника (как и сам он извиняется) слабостью телесных сил или болезненностью или пре­старелостью лет; от которой и зрения почти нет и па­мять слаба: то эти недуги, внушающие к себе уважение во всяком другом человеке, нисколько не оправдывают на­чальника; потому что личное свое благо, —жалованье по дол­жности или один почет начальнический или кажущееся унижение закончить свои дни заштатным, отставным: все это поставлять выше общего благосостояния недобросовестно и слишком ответственно пред Господом Богом. Чего может быть и не предполагает такой начальник, — многие из-за него даже ропщут на промысл Божий, когда видят ход дел в управлении его крайне беспорядочным и расстроенным, когда и в самом деле управлением его как бы испытывается долготерпение Божие. (Слу­чайные люди наживают себе деньги, схватывают награды, а добродетель не защищается и движения к лучшему, к совершенству никакого нет). Потому-то все честные и бо­гобоязненные начальники лучше решались оставить свою службу, чем начальствовать слабо за своими недугами. Они сознавали, что каждый новый день начальствования их обременял бы их собственную участь пред Богом.

С другой стороны, жестокость и притязательность в начальнике тягостны уже для всех, как для добрых, так и для худых служак: «бояхся тебе, яко человек яр ecu; вземлеши его же не положил ecu, и жнеши, ею же не спял ecu» (Лк.19, 21). Чего не было и в мысли у человека, то вы­водит в своем заключении притязательный начальник; или где иной хотел поступить тем законнее, там такой начальник, заранее положивший себе завинять и наказы­вать других, видит несомненную или только вероятную вину. При таком начальнике одни (это люди худые), есте­ственно, делаются лицемерами, скрытными; другие же (это люди добрые) решительно недоумевают: как им вести свои служебные дела, потому, что при всей честности своих намерений и действии они всегда не безопасны от притязания своего начальника: а к человеку, который добро­совестно и с ревностью проходит порученное ему служение, всего скорее можно привязаться так как он не заботится о формах дела, хоть ими и не пренебрегает, но ищет саму «суть» дела, часто же для пользы дела и действительно жертвует формами его. Жестокосердый на­чальник, карая правого и виновного единственно по злости своего характера, без всякого доброго преднамерения, или же в угоду лицам других ведомств, которые прикосно­венны к разбираемому делу и которых он всегда ста­рается оправдывать, естественно, не думает найти в подвластных ему доверие и благодарность к себе. А таким образом, опасаясь со стороны их мести и вреда, окружает себя из среды их наушниками: вот новая винаего. Наконец, от жестокости его иные малодушные и бессильные решаются сделать и вред самим себе (поднимают на себя руки). Словом, как слабый и ничего не делающий, так и жестокий начальник, равно враги своим подчиненным, и тяжко грешат против Бога. Слабый начальник, притом, может быть ижестоким в отношении к известным лицам.