Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 13. Я сопротивлялась, завеса моих волос не позволяла мне видеть






Меня охватила паника.

Я сопротивлялась, завеса моих волос не позволяла мне видеть. Я отказалась встать на ноги, так что солдату пришлось нести меня. В поле моего зрения попадали части его формы. Мешковатые синие штаны, заправленные в черные ботинки. Ремень. Пистолет. Золотой значок с фамилией Вагнер. Опустились сумерки, и здесь, в тенях, я не могла рассмотреть его лица.

- Стой! - приказал солдат. Сглотнув, я подавила свой страх и замахнулась кулаком в сторону его головы, прекрасно осознавая, что от этого проступка либо попаду в тюрьму, либо умру.

- Стой! - снова выкрикнул он. - Погляди на меня!

Он с размаху впечатал мое тело в стену переулка. Моя голова ударилась о кирпич. Все мои внутренние органы сотряслись, и я стала задыхаться, когда из глаз полетели искры.

Но я прекратила сопротивляться и увидела его лицо. Мужественные, симпатичные черты. Голубые глаза, больше не пустые. Песочно-каштановые волосы. Это был тот солдат, которого я заметила охраняющим еду у грузовика. Тот, от вида которого я так странно себя почувствовала.

- Шон? - с изумлением произнесла я. Шон Бэнкс. Не Вагнер. Но кто же такой Вагнер?

У меня не было времени спрашивать. Секунду спустя нас отбросило на землю, когда сбоку на нас полетело что-то большое и врезалось в Шона.

Не что-то большое. Чейз.

Я поползла в строну от драки. Раздался звук удара, затем стон, когда из чьих-то легких вышибли воздух. Они боролись лишь несколько секунд, когда Чейз прижал Шона лицом к асфальту, вывернув его руку за спину. Он вырвал из кобуры Шона пистолет и совсем не мягко упер его дуло в затылок оппоненту.

- Эмбер. - Чейз был слишком отвлечен, чтобы использовать мой псевдоним. Он спрашивал, были ли я ранена, и я мгновенно поняла, что мой ответ определит, какому наказанию он подвергнет Шона.

- Чейз, это Шон! Я знаю его! - сказала я. - Все в порядке! Я в порядке.

- То, что я видел, говорило совсем о другом, - ответил он.

- Приятель, дай мне подняться. - Голос Шона был приглушен грязным уличным покрытием. Он вскрикнул, когда Чейз вздернул его руку еще выше. - Я не из ФБР.

- Я знаю, - сказал Чейз. - Твое оружие не стандартного образца. - Он покрутил пистолет в ладони, чтобы осмотреть его. Я тоже обратила на него внимание. Он был черным, в то время как у Чейза пистолет был серебристым.

Я поняла, что, должно быть, подумал Чейз, когда увидел меня прижатой к стене. Он боялся того же, когда Рик и Стэн приказали мне садиться с ними в машину.

- Чейз, дай ему встать. - Я дрожала.

- Я как раз пытался сказать ей, что это я! - взмолился Шон. - Она едва не расшибла мне голову.

- Так и было, - быстро согласилась я.

Чейз поглядел на меня, пытаясь прочесть правду по моим глазам. Мгновением позже он кивнул, но выпустил пленника с явной неохотой.

- Не прикасайся к ней, - предупредил он Шона. Его ярость охладилась не сразу, и он не выпустил из рук пистолета. - Почему ты начал беспорядки?

Шон начал беспорядки? Специально? Когда я подумала об этом, все показалось мне вполне ясным. Поэтому нас и разделила толпа. Поэтому на Шоне и была украденная форма со значком Вагнера.

Шон с вызовом встал, вытер лицо рукавом.

- Потому что таким было мое сегодняшнее задание. Забрать у богатых, отдать бедным. Теперь, когда впоследствии будут появляться настоящие ребята из ФБР и не станут раздавать больше еды, люди распалятся достаточно, чтобы свергнуть их.

Шон присоединился к сопротивлению. Мой разум наполнился несущимися мыслями. Украденный здесь, в Теннесси, грузовик с формой. Снайпер. Неужели за это тоже несли ответ его люди? Возможно, Шон был как раз тем, кого мы искали! Возможно, он даже будет знать о перевозчике.

Чейз помог мне подняться, положил палец мне на подбородок и, нежно поворачивая мою голову из стороны в сторону, проверил, не было ли повреждений.

Шон с любопытством на нас смотрел.
- Я увидел вас на площади. Пошел следом и...

-...и дождался, пока она оказалась одна, - прорычал Чейз. Шон сделал шаг назад.

- Ага, - сказал Шон. - Хочешь сказать, что винишь меня? - Он взмахнул руками.

- Оба, будьте дружелюбнее, - сказала я.

Чейз сделала шаг к Шону. Тот отступил.

- Меня выгнали после той ночи, когда я помог тебе, - быстро сказал он. - Я пришел сюда за Бекки.

- Что? - Я попыталась приблизиться к нему, но Чейз помешал мне. - Она здесь? С тобой?

- Она там. На базе. Где держат заключенных перед судом. Или ты не знала? - спросил он сквозь зубы, сверкнув своими голубыми глазами.

- Не знала, - сглотнула я, заново переживая те минуты, когда я в последний раз видела Ребекку Лэнсинг. - Ее забрали. Я не знала куда.

Шон с сомнением на меня смотрел. Я знала, что он хотел поверить мне, но боялся. Я задалась вопросом: как он узнал, что Ребекку забрали сюда? Это было известно сопротивлению? У них был доступ к документам МН? Могли ли они что-то знать о маме?

- У нас нет на это времени, - сказал Чейз. - Убежище - то, что в Южной Каролине, - как нам туда попасть?

Шон перевел взгляд с Чейза на меня и затем на площадь, где все еще шумели люди.

- Сейчас начнется комендантский час. - Он сложил руки на груди и покачал головой. - Вам будет лучше пойти со мной. Я знаю парня, который этим занимается. Он отправляется через пару дней. Я отведу вас к нему, как только ты расскажешь мне про Бекки. - Он цинично хмыкнул. - Ты оказываешь мне услугу, а я помогаю тебе выбраться. Совсем как в старые добрые времена, верно, Миллер?

Я избегала обвиняющего взгляда Шона, а затем и взгляда Чейза. Я вдруг поняла, что последний совершенно не знал, что происходило, что я натворила. Мой живот сжался от чувства вины.

- Я бы с превеликим удовольствием оставил тебя здесь, но что-то мне кажется, что это не прокатит, а? - сказал Шон Чейзу.

Чейз бросил на него суровый взгляд и повернулся ко мне.
- По твоему слову.

Я осознала, что он первый раз предоставил мне полное право решать. Мои глаза нашли бывшего солдата в украденной форме. Вариант пойти с Шоном казался мне более опасным, но этот риск мы должны были принять, чтобы найти перевозчика. Кроме того, я должна была сообщить ему все, что знала о Ребеккке. Это будет лишь малой долей того, что я могла сделать, чтобы искупить проблемы, в которые они угодили из-за меня.

Я неохотно кивнула.

* * *

Позади мусорного контейнера Шон снял форму, под которой обнаружилась потрепанная гражданская одежда, и запихнул ее в черный пакет для мусора; перекинув пакет через плечо, он стал похож на других бездомных, которые все свое имущество носили на себе. Мы молча последовали за Шоном по переулку. После нескольких поворотов и очевидных петель мы подошли к старому кирпичному мотелю под названием " Веланд".

Это было богом забытое здание - такое, какое я бы избегала, даже не будь оно заброшено. Разросшийся плющ оплел его сбоку, а каждое окно было заколочено; в отличие от соседних покинутых зданий, здесь не было ни следа граффити. Этот дом оставили нетронутым.

Становилось все темнее, сумерки окрасили облака в перламутровый оттенок. Быстро, опасаясь патрульных машин, мы пересекли улицу и нырнули в помещение сквозь единственную здесь застекленную дверь.

Внутри все было подернуто белой дымкой, которую всколыхнул ворвавшийся вслед за нами воздух. Пахло никотином - этот запах исходил от измочаленной сигареты, что торчала изо рта рыжего мужчины, сидящего за стойкой. Сигареты были роскошью, которую большинство людей себе позволить не могли. Мне стало интересно, принадлежал ли и этот человек к сопротивлению.

Будто в ответ на мой мысленный вопрос, Шон покопался в кармане, вынул пачку маркированных сигарет Horizons без фильтра и положил ее на стойку. Рыжеватые брови дежурного приподнялись, и на его лице появилось довольное выражение. Он слегка кивнул головой, чтобы показать, что не будет задавать вопросов, и без дальнейших разговоров мы прошли дальше по грязной красной ковровой дорожке.

Перед лестницей поперек двери лежал человек в драных лохмотьях. Длинные дреды свисали с плеч, словно мертвые змеи. Глаза были прикрыты тяжелыми веками. Когда мы подходили, он приподнялся и бросил на нас подозрительный взгляд. Я ощущала плывущий от него запах пота и алкоголя.

Я обошла его, направляясь к лестнице, где остановился Шон.

- Мы здесь встретимся с перевозчиком?

Шон покачал головой.

Мгновением позже, когда входная дверь полностью закрылась, пьяный поднялся и вытянулся в полный рост. Когда он приблизился, я уверилась, что он не был пьян: его глаза были ясными, а движения - свободными.

- Уоллис знает, что они с тобой? - спросил он Шона грубым голосом.

- Да, конечно, - ответил Шон. Затем бросил на Чейза косой взгляд. - Он собирается обыскать твою подружку. Постарайся не вышибить ему мозги.

Я почувствовала, как мое лицо запылало, но никто, включая Чейза, кажется, этого не заметил.

Кем бы ни был Уоллис, он не мог знать о том, что мы здесь; мое появление на площади застало Шона врасплох. Я не хотела поддерживать ложь о том, чего не знала, но промолчала.

Вышибала прохлопал по Чейзу, затем по мне. Это было проделано быстро и эффективно, но когда его руки прошлись по моим ногам и талии, у меня осталось ощущение, будто меня облапали. Когда он добрался до моего кармана, чтобы вытащить шестидюймовый (15 см) складной нож Чейза, я резко отстранилась назад.

- Ты сможешь забрать его обратно, если Уоллис позволит, - сказал он мне. Он обыскал рюкзак и вытащил дубинку и радио МН. - Это тоже, - добавил он, запихивая изъятое себе в карман и возвращаясь в коридор, чтобы продолжить наблюдение.

- Кто такой Уоллис? - спросила я, когда мы взбирались по металлической лестнице. На каждый наш шаг она отвечала пронзительным дребезжанием.

- Он отвечает за операции здесь. Предупреждая твой вопрос, он не перевозчик. Тот парень известен как Табмен. И сейчас слишком поздно, чтобы отводить вас к его пропускному пункту.

- Тогда что это за место? - спросила я, слегка успокоившись, но все еще нервничая.

Шон толкнул дверь в коридор на четвертом этаже. Свет здесь был отключен, и узкий коридор вызвал у меня приступ страха. У двери мужчина и женщина в уличной одежде играли в карты. Увидев нас, они резко встали.

- Это сопротивление, - сказал Шон.

* * *

- Кто вы? - спросил мужчина, осматривая нас. Он был ненамного выше меня, но телосложением напоминал ствол дерева. Даже его голова имела форму цилиндра. Казалось, его впечатлил вид Чейза, но в мою сторону он нахмурился. Возможно, он думал, что Чейз больше пригодится подполью, и это предположение разозлило меня.

- Я знаю ее по школе для девочек, - сказал Шон. - Ее зовут Миллер, а это...

- Дженнингс, - закончила девушка. Она связала свои длинные черные волосы в конский хвост. Я была уверена, что это не ее природный цвет: ее брови были едва видны, а кожа отличалась бледностью. Интересно, где она взяла краску? Теперь это контрабанда. МН называла это неприличным.

- Мы следили за вами посредством ежевечерних новостей, - объяснила она.

Мои глаза расширились. Люди узнавали нас только по одному моему имени. Это было плохо. Если эти люди знали, значит, МН все еще гналась за нами. Ждала, пока мы оступимся. Я не поняла по нейтральному тону девушки, возражала ли она против нашего присутствия.

- Их не проверили, - сказал мужчина раздраженно. - Ты знаешь правила, Бэнкс.

- Я также знаю исключения. У Миллер информация.

Для него. Информация о Ребекке для Шона. Больше я ничего не знала. Я искренне надеялась, что у нас не будет неприятностей из-за того, что Шон привел нас сюда.

Голова-цилиндр прищурился в мою сторону.
- Да, готов поспорить, что это так.

Чейз шевельнулся.

- Я ручаюсь за них. - Шон бросил на Чейза строгий взгляд, будто говоря: " Не делай так, чтобы я пожалел об этом", - и дважды постучал в дверь, которую охраняла эта пара.

- В чем проблема? - шепотом спросила я Шона.

- На пропускном пункте в Харрисонбурге пару дней назад убили перевозчика. Улики указывают на женщину.

- Какие улики? - быстро спросила я. Чейз рядом со мной замер.

- Полагаю, следы обуви.

Мне пришлось напомнить себе о необходимости дышать.

Я поскользнулась, когда Чейз тянул меня на улицу. Поскользнулась на чем-то влажном. В крови. Мои следы вели до самой двери и дальше. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не сорвать с себя тогда обувь.

- Наверное, Риггинс думает, что это была ты. - Шон не пытался сохранить наш разговор в тайне.

- Но это не я! - сказала я, ошеломленная, повернувшись к цилиндроголовому.

Риггинс ничуть не смутился и выглядел неубежденным.

Я сплела пальцы, чтобы не начать заламывать руки. Опасность все увеличивалась. Люди знали наши мена. Меня подозревали в убийстве. Теперь мы прятались в одном месте с крупным корпусом сопротивления. Учитывая все это, только надежды и молитвы помогут нам добраться до убежища.

Мои глаза метнулись к Чейзу. Он казался волком, готовым нападать. Я чувствовала энергию, которую излучало его тело, и приготовилась к любому повороту.

Дверь приоткрылась на щелку, затем распахнулась внутрь, когда Шона узнали.

Мы вошли в узкую комнату с застоявшимся воздухом. Стены были голыми и пожелтевшими. В дальнем конце стояло несколько ящиков с едой и около тридцати картонных коробок, обозначенных размерами M, L, XL. Форма. Украденная форма.

У боковой стены стоял продавленный серый диван, обитый шерстью, - он был единственным предметом мебели здесь. Над ним висел план здания. Выходы были отмечены яркими красными кружками. Мужчина, который выглядел лет на тридцать с хвостиком, поднялся с дивана, где сидел до этого. У него были длинные сальные волосы, слишком седые для его молодого лица, и усы.

Парень, открывший дверь, был младше. Ему было четырнадцать или, возможно, пятнадцать. Над яркими зелеными глазами нависал хохолок мышиного цвета волос. В руках у него была винтовка, опущенная дулом вниз, но все равно смертельно опасная.

- Кто это? - спросил мужчина с седеющими волосами.

- Девчонка, которую я знал на службе. Она пришла сюда, чтобы найти меня, - соврал Шон. - Им нужно укрыться.

- Им нужно...

- Пока ты еще не сорвался с катушек, Уоллис, вспомни, что я здесь только из-за...

- Ты рискнул всей операцией ради девчонки? - взорвался мужчина. - Это не игра, Бэнкс.

У меня уже заканчивалось терпение - я устала, проголодалась и была на грани отчаяния. До определенного предела я понимала необходимость в осторожности, но остальная часть меня была в ярости от того, что этот мужчина вел себя с нами, как с детьми, которые сбежали от няньки.

- А что, похоже, будто мы играем? - с жаром выпалила я. Я почувствовала, как Чейз положил ладонь мне на руку. Паренек все еще не выпустил винтовки. Напряжение в комнате было осязаемым.

Уоллис повернулся ко мне.

- Есть определенный порядок вступления.

Я ощутила вспышку ярости и, не думая, показала обесцвеченные рубцы, что покрывали тыльную сторону моих ладоней.

- Я знакома с порядком вступления, - выплюнула я. - Так что можем пропустить посвящение.

На лице Уоллиса появилась циничная ухмылка, которая пропала, когда он понял.

- Вижу. Это просто мера предосторожности, уверяю тебя, - уже спокойнее сказал он.

Шон прочистил горло.
- Уоллис старается убедиться, что за рекрутами нет хвоста и что они не работают на ФБР.

- Вы проверили меня, - упрямо произнесла я. - Шон может за меня поручиться. За нами не было хвоста, и мы совершенно точно не работаем на ФБР.

- Шон со мной недостаточно долго, чтобы брать на себя эту ответственность, - спокойно ответил Уоллис.

Шон выпятил подбородок.
- Так что ты собираешься сделать, отстранить меня?

Уоллис простонал:
- Возможно, во второй раз тебя наконец проймет.

Несколько секунд он смотрел на Чейза и на меня. Приняв, по-видимому, решения насчет угрозы, которую мы могли представлять, он жестом приказал парню у дверей опустить оружие. Я вслух выдохнула. Чейз - нет.

- Я бы извинился за то, как вас приняли, но, уверен, вы понимаете, что мы не можем устраивать дней открытых дверей. - Он кивнул мне головой. - Я Уоллис. Вот он - Билли. А вы?

Когда я представила нас, лицо Уоллиса осветилось узнаванием.

- Дженнингс. Интересно. Давно к нам не заглядывали знаменитости. - Он быстро подавил свое любопытство. - Как я полагаю, Шон не увлекался объяснениями важности благоразумного поведения?

- Мы ничего никому не скажем, - пообещала я.

- Уж он-то точно, - сказал Уоллис, бросая на Чейза взгляд.

Он был прав. Чейз был странно молчалив, что было для него нехарактерно. Обычно он едва ли мог показаться болтливым, но чрезвычайно редко так долго оставался безучастным. Что-то лежало грузом на его плечах. Я чувствовала это.

- Как я понимаю, вы ищете работу, - сказал Уоллис. Я почувствовала, как Чейз возле меня напрягся, и задалась вопросом, о чем он думал. Было бы естественно, если бы он захотел присоединиться к сопротивлению. Тогда он смог бы отплатить МН за все, что у него отобрали.

Я ощутила то же стремление где-то глубоко внутри, но подавила его. Я не могла позволить себе пренебрегнуть поисками мамы. Нужно действовать последовательно.

- Мы ищем мистера Табмена, - сказала я, когда Чейз ничего не ответил. Его молчание начинало беспокоить меня. Казалось, сопротивление привлекало его больше, чем я думала. Если он присоединится сейчас, то, вероятно, не сможет продолжить со мной путь. Я переступила с ноги на ногу, когда пришла к осознанию того, что нам скоро придется попрощаться.

- Убежище. - Уоллис щелкнул языком, не открывая рта. - Какая пустая трата ваших талантов. - Он обращался к нам обоим, не только к Чейзу, когда сказал это. Я не знала, о каких моих талантах он говорил, но затем поняла: радиопередачи намекали, что я гораздо опаснее, чем есть на самом деле. Что я сбежала из школы реформации и от МН. Что мы напали на воров в Хейгерстауне и не раз угоняли автомобили. Все это, разумеется, было правдой, однако в пересказе звучало гораздо более впечатляюще, чем было на самом деле.

- Это не пустая трата, - решительно сказал Чейз, и это добавило мне немного уверенности в том, что мы сделали верный выбор.

Мы собирались сказать больше, когда снаружи послышался какой-то шум и трое мужчин вошли в дверь. Двое, вероятно, были братьями. Одному было под тридцать, второй казался старше. У них были темные волосы и темные глаза, однако младший недавно сломал нос, а у старшего под правым глазом красовался синяк. Третий мужчина, рыжеволосый, стройный и крепкий, приблизительно того же возраста, что и Чейз. Запекшаяся кровь покрывала его щеку. Я не узнала в них парней с площади, но они наверняка являлись солдатами, с которыми был Шон, потому что все держали одинаковые мешки для мусора, в которых находилась их форма.

Словно волна голосов и движения: все попытались говорить одновременно.

- Убери их отсюда, Бэнкс. Затем возвращайся для доклада, - приказал Уоллис. - Завтра сам отведи их к Табмену.

Я хотела остаться, но была рада, что Уоллис одобрил наш уход.

Шон проводил нас по коридору в направлении, противоположном лестнице. Несколько голов выглянули из-за дверей, заинтересовавшись произошедшим на площади. С некоторым изумлением я поняла, что весь этаж был заполнен бойцами сопротивления.

В отдельной комнате, куда мы вошли, было более тесно, чем у Уоллиса. Кресло с побитой молью бархатной обивкой занимало угол, стоя впритык к незастеленному матрасу королевских размеров. На небольшой прикроватной тумбочке имелись коробки с сухими завтраками и бутилированная вода марки Horizons.

- Эта комната кем-то занята? - спросила я, уставившись на еду. Я не ела со времени утренней остановки на востоке Кентуки и умирала от голода.

- Была занята, - мрачно ответил Шон. Мое настроение упало, когда я поняла, что предыдущий жилец был захвачен или убит. - Говори, Миллер. Живо.

Я быстро рассказала ему все, что знала, начиная с той ночи, когда я заставила его принять мои условия, и заканчивая моим похищением из барака. Я не смела поглядеть на Чейза. Не то чтобы он никогда не совершал плохого, однако правда о том, как я причинила боль этим людям, терзала меня изнутри, и мне было стыдно, как никогда раньше.

Пока я говорила, Чейз ходил по комнате кругами, как загнанное в клетку животное. Он открыл окно, за которым оказалась кованная пожарная лестница. Это, казалось, успокоило его, но он продолжал хранить молчание. Бремя его осуждения нависло надо мной. Возможно, я заслуживала этого.

- Ее били? - Шон, подавленный, смотрел куда-то вдаль.

- Я не знаю. - Я закрыла глаза. Я помнила, какой раздался хруст, когда дубинка ударила по ее миниатюрному телу. Да, ее били. Но жуткий блеск в его глазах удержал меня от того, чтобы сказать правду. Было жестоко говорить ему об этом, когда он ничего не мог с этим поделать.

- И ты так и не рассказала Брок обо мне и Бекки. - Его голос все еще был подернут оттенком недоверия.

- Нет. Ребекка была... - Я помедлила. - Ребекка была мне другом. Возможно, не сразу. И она, вероятно, даже сейчас так не думает. Но я всегда буду помнить ее. Я знаю, все равно, что я все это говорю, но мне жаль, что так произошло.

Минуту Шон хранил молчание.

- Как ты узнал, что она здесь? - спросил наконец Чейз Шона. Я подумала, любопытство ли или другая причина заставили его нарушить тишину.

Шон быстро рассказал нам о том, как его выгнали с базы в Цинциннати, где он оказался после того случая в школе реформации, как встретил Билли и Риггинса, которые были в городе и вербовали в сопротивление ушедших в самоволку солдат. Помимо всего прочего, Билли умел взламывать патрульные машины МН и заполучать списки заключенных с помощью милицейского сканирующего устройства. Так Шон и узнал о переводе Ребекки.

Я вспомнила сканер, который использовал остановивший нас когда-то на шоссе патрульный. Миниатюрный компьютер. Похоже, Билли был весьма сообразительным.

Так как не было способа ворваться на базу и не быть убитым, Шон остановился на работе в сопротивлении до тех пор, пока Билли не найдет ему дополнительную информацию о Ребекке.

Шон не успел больше ничего сказать, когда из коридора его позвал Уоллис.

- Завтра я отведу вас к перевозчику, - сказал он.

- Шон, погоди, - сказала я, когда он выходил. - Я просто... Мне очень жаль.

Долгое время он смотрел на меня своими усталыми глазами. В них больше не было ни обиды, ни недоверия. Он не винил меня. И почему-то я почувствовала себя от этого хуже.

- Это их вина, Миллер. Не наша. Это ФБР должно сожалеть.

* * *

Некоторое время спустя я подошла к окну, меня успокаивал овевающий лицо прохладный воздух. Уже стемнело. Сквозь прутья пожарной лестницы я видела, как по городским улицам вдалеке петляли фары, и руки мои покрылись гусиной кожей. Начался комендантский час. МН была внизу. Вокруг. Везде.

" Это ФБР должно сожалеть", - сказал Шон.

Он был прав. Это они забрали Ребекку. Забрали маму. Едва не сломили Чейза. Мы никогда не сможем вернуться домой. Остаток жизни нам придется скрываться.

Я пыталась заставить себя думать о чем-нибудь другом, но на меня обрушились образы сегодняшнего дня. Толпы голодающих людей. Мертвый мужчина у генератора. Шон - которого я тогда еще не узнала, как Шона, - тянущий меня сквозь толпу. Принятие того, что если я не смогу, то Чейз закончит мое дело.

Он был сильнее. Был бойцом. Умел выживать в этом мире.

- Нам нужен новый план. Новые правила, - начала я, пытаясь заставить свой голос обрести силу. Чейз прислушивался к тому, что происходило в коридоре, но, когда я заговорила, отошел от двери и стал ждать продолжения. Я надеялась, что он не станет сопротивляться; мне и так тяжело далось осознание того, что я собиралась сказать.

- Если МН найдет одного из нас, другой должен продолжать путь. Другой должен добраться до убежища, найти маму и убедиться, что с ней все хорошо.

Слова прозвучали глухо. Чейз ничего не сказал.

- Тебе нельзя приходить мне на выручку, если меня захватят, понимаешь?

Молчание.

- Чейз! - Я ударила кулаком по подоконнику, и рама задребезжала. - Ты меня слушаешь?

- Да. - Он стоял сразу за моей спиной. Я обернулась к нему.

- Да, ты это сделаешь? - Я знала, что должна почувствовать облегчение, но оно не пришло.

- Да, я слушаю. Нет, я не стану этого делать.

Тот же страх, что я чувствовала раньше на площади, пронзил меня насквозь. Страх, что мама окажется совсем одна. Что Чейза поймают и приговорят к смерти. Подступали слезы; не было смысла пытаться скрыть их.

- Почему нет? Если со мной что-то случится...

- С тобой ничего не случится! - Он схватил меня за локти, от чего мне пришлось приподняться на цыпочки. Его глаза горели той яростью, которая, я знала, могла быть достигнута только через страх. " Как я поняла это? - мимолетно подумала я. - Как смогла прочитать его мысли, когда едва могу разобраться в собственных чувствах? "

- А вдруг? - парировала я. - Я могу погибнуть, как Кейтлин Мидоуз! Могу умереть от голода, как тот мужчина на площади! Меня может захватить МН или застрелить...

- ПРЕКРАТИ! - прокричал он. Мой рот приоткрылся. Чейз выдохнул, пытаясь успокоиться, его лицо, едва различимое при тусклом свете, было бледным. Он попытался взять себя в руки, но лишь наполовину преуспел.

- Эмбер, я клянусь своей жизнью, что не позволю ничему такому произойти.

Я рухнула в его объятия и позволила себе расплакаться, потому что боялась. Потому что не хотела умирать. Потому что, если это случится, я не обеспечила ни маме, ни Чейзу будущего. Я плакала по тем, кого любила.

Я никогда раньше не плакала так при нем. Все, что я сдерживала, обрушилось на меня лавиной. Потеря мамы. Тоска по друзьям. Боль, которую я причинила Шону и Ребекке. Перевозчик на Руди-лэйн, что молил за сына. Мужчина на площади. Чейз прижал меня к себе, укрывая своим телом, пряча меня от ужасов, которые набросились на нас.

- Почему ты пришел мне на помощь? - прорыдала я. - Если бы Шон был настоящим солдатом, тебя могли убить.

- Мне все равно.

- Мне нет!

- Я не оставлю тебя.

Я попыталась отстраниться. Он выпустил меня с неохотой.

- А разве ты не это собирался сделать? Оставить меня? Как только мы доберемся до убежища?

Он открыл рот, затем закрыл его.

- Я... Я собирался оставить это решение за тобой.

Что он имел в виду? Что я могла просто выкинуть его на улицу, лишить его безопасности лишь потому, что не хотела, чтобы он был рядом? Как если бы мы не прожили полжизни в пяти ярдах друг от друга? Да кто я такая, чтобы иметь на это право? Нет, причина была не в этом. Он предоставлял решать мне потому, что ему будет легче, если я сама его оттолкну. Тогда ему не придется ранить мои чувства. Тогда он сможет вернуться сюда и присоединиться к сопротивлению.

- Отпусти меня, - нетвердо сказала я. Попыталась вздохнуть, но легкие не захотели расправиться. - Я знаю, что ты хочешь сдержать слово, так что давай. Защищай меня. Но, когда мы доберемся до места, твой долг будет выполнен. Ты ничего не будешь мне должен. Я пережила, когда ты оставлял меня раньше, Чейз. Переживу еще раз.

Он уставился на меня в изумлении. Я едва могла поверить в то, что только что сказала.

- Я устала, - сказала я. - Здесь более чем достаточно людей, стоящих на вахте. - Открывая дверь, я напомнила себе, что нужно держать голову прямо. - Я справлюсь одна.

- Я - нет.

Не давая мне возможности обернуться к нему, он положил ладонь поверх моей и мягко закрыл дверь. Я ощущала каждое его движение. Как напряглись его плечи. Как изменилось дыхание. Чувствовала каждый его палец, касающийся моей ладони. И то, как изменилось мое собственное состояние. Как кожу стало покалывать. Как в животе камнем легло сомнение.

- Я не справлюсь, - сказал он, - без тебя.

Мне показалось, будто, спускаясь по лестнице, я пропустила ступеньку. Его слова оставались мне непонятными, но эмоции, сочащиеся в его голосе, тронули меня.

- Не шути со мной, Чейз. Это не смешно.

- Да, не смешно, - согласился он, серьезный и раздираемый противоречивыми эмоциями.

- Что ты говоришь?

Он положил руку себе на горло, будто пытаясь заставить себя замолчать, но слова все равно вырвались.

- Ты - дом. Для меня.

Первой моей мыслью руководил инстинкт самосохранения. Все повторяется. Как в доме Лофтонов. Как потом в лесу. Я хотела приказать ему остановиться, чтобы больше не подвергаться этой боли, но не могла. Я хотела, чтобы это было правдой.

Я села на кровать.

- Я напоминаю тебе о доме, - поправила я, ощущая, как всколыхнулись воспоминания.

Он стал передо мной на колени.
- Нет. Ты - мой дом.

От удивления я утратила дар речи.

Я подумала о доме, о том, что он для меня значил. Безопасность и любовь. Счастье. Я могла лишь гадать, что он значил для кого-то, вроде Чейза, у кого не было точки опоры, не было стабильности и постоянства с того времени, как умерли его родители.

И все это после того, как он услышал, что я сделала Шону и Ребекке.

Он смотрел на меня, изо всех сил стараясь угадать, какой будет моя реакция на его слова. Я хотела сказать, насколько они тронули меня, но ничто не могло выразить того, что я чувствовала.

Я неуверенно потянулась к его руке и, когда он с готовностью вложил свою ладонь в мою, прижала ее к своей щеке. Я видела, как он сглотнул, как его большие карие волчьи глаза потемнели, как это всегда было, когда за ними скрывались глубокие чувства. Он наклонился ко мне.

- Думай обо мне, - прошептал он. А затем его губы сомкнулись с моими.

Его поцелуй был таким мягким, что напомнил мне о том, каким я представляла его прикосновение год назад. Когда он был лишь призраком, свидетельством моего одиночества. Мне нужно было большее. Мне нужно было, чтобы он был со мной, чтобы не превратился снова в эхо прошлого.

Я притянула его к себе. Его поцелуй при этом стал более глубоким, от чего все мое тело ожило какой-то электрической энергией. Затем его руки поднялись к моим плечам и стали гладить меня по спине, оставляя за собой волны жара.

- Тогда это был ты, - тихо сказала я. - Я всегда думаю о тебе.

От силы эмоций в его глазах у меня перехватило дыхание.

Я чувствовала его. Каждую частичку его тела. Его душа слилась с моей. Его разгоряченная кровь текла по моим венам. Я всегда полагала, что близка с мамой, и так и было, но по-другому. Мы с Чейзом едва соприкасались - лишь ладонями, губами, коленями - но каждая часть меня принадлежала и ему тоже.

Я не могла заговорить, но даже если бы могла, то сказала бы ему, как скучала. Сказала бы, что принимаю, кем он стал, его вину и страхи. Что буду с ним, пока его душа не исцелится.

- Спасибо, - прошептал он. Он услышал мои мысли? Это не показалось безрассудством. За что бы он ни благодарил меня, я тоже чувствовала признательность.

Он обнимал меня, и наши сердца успокоились и стали биться в унисон. А мой разум полностью и блаженно затих.

* * *

Меня разбудил шум из коридора. Я не знала, сколько проспала, но теперь я лежала поверх спального мешка одна.

Неужели мне приснилось то, что произошло раньше? Последние несколько дней казались настолько нереальными. Исповедь Чейза ничуть не выбивалась из общей картины. Но мои губы все еще помнили прикосновение его, а его отсутствие ранило сердце.

Я села, натянула ботинки и рискнула выйти в коридор. Он был бледно освещен и пуст. Звук, похоже, исходил из комнаты Уоллиса, и я прокралась к ней. Снаружи были слышны мужские голоса, тихо беседующие.

- Уверен, что не передумаешь? - спрашивал Уоллис.

- Не сейчас, - отвечал Чейз. - Когда-нибудь - возможно.

Я просунула голову сквозь дверной проем. Чейз вместе с Билли стояли, прислонившись к маленькому кухонному столу, а Уоллис и Шон находились напротив.

Его глаза встретились с моими, и на какое-то мгновение все вокруг него всколыхнулось. И тогда я поняла: мне не приснилось то, что произошло между нами. Это было на самом деле, и Чейз тоже это чувствовал. Мое лицо вспыхнуло.

Закончив разговор с остальными, Чейз подошел ко мне. Он протянул мне руку, и я взяла ее. Я не смогла скрыть застенчивую улыбку, которую вызвал его жест.

- Погодите минуту. - Уоллис ухмыльнулся, и я поняла, что он скажет еще до того, как он продолжил. - Тебя мы тоже были бы рады приветствовать в своей семье, Миллер.

В этот миг я увидела кредо МН так, как оно было выведено на фургоне, который забрал маму. И то, что было на стене дома по Руди-лэйн, и на фуре в Хинтоне. Единая страна. Единая семья. Уоллис верил, что семью можно выбирать. Если пасынки государства объединятся, то смогут снова стать полноценной семьей.

Раскат грома снаружи. И дождь начал лупить по закрытым окнам. Шон зажег еще одну свечу и поставил ее на стол перед нами.

- Я сказал тебе " нет", Уоллис, - произнес Чейз. Я чувствовала, что он напрягся.

Он был прав. Я не могла вступить в сопротивление. Не сейчас. Но мне не понравилось то, что Чейз ответил за меня. Мои брови сошлись вместе.

Почему они об этом говорили? До этого Чейз не сказал этим людям ни слова, но встретился с ними втайне, пока я спала? Мои плечи приподнялись. Я попыталась встретиться с ним взглядом, но он смотрел на Уоллиса.

- Почему тебя взяли под арест? - спросил меня Уоллис. В его голосе слышалось любопытство, но я знала, что спрашивал он для того, чтобы прояснить свою позицию. Осознание несправедливости моего ареста даст мне причину бороться.

- Не важно, - ответил за меня Чейз.

- Статья Пятая, - сказал Шон. - По ней в школе реформации оказались половина девочек.

- Пойдем, - внезапно сказал Чейз. Он пытался защитить меня от чего-то? Это не казалось правильным.

- Плохо, все эти дела. Поэтому я и вышел из игры. Из-за подобных вещей. - Уоллис распрямил руку, и я увидела на его запястье кончик тонкого черного узора, что выглядывал из-под длинного рукава.

- Вы ушли из МН потому, что они отправляли девочек в школы реформации? - медленно спросила я. Это показалось мне странным поступком.

Атмосфера в комнате полностью изменилась. Теперь она была натянутой, мрачной.

Чейз потянул меня к коридору.

- Подожди, - сказала я ему. Дождь лил скороговоркой волн.

- Он ушел из-за казней, - желая помочь, сказал Билли. Я вспомнила перевозчика из Харрисонбурга. Я знала, на что способна МН. Кровь отлила от моего лица.

- Кого? - спросила я.

- Закрой свой рот, - резко бросил Чейз Билли.

- Нарушителей Статута. - В Билли взыграла непокорность.

Мое сердце остановилось.

- Достаточно, Билли! - рявкнул Уоллис. Он бросил на Чейза суровый, оценивающий взгляд.

- Ты не знала? - Глаза Шона тоже метнулись к Чейзу. - Я думал, ты сказал ей.

- Больше ни слова, - пригрозил Чейз. Билли вызывающе выпятил челюсть. Шон вскочил между ними.

- Нет, говори. Пожалуйста, говори, - сказала я.

- Эмбер, пойдем. - Чейз крепко держал меня за руку и тянул прочь.

- Прекрати! - прокричала я. - Кто-нибудь, объясните мне, что происходит!

Дождь. Его струи. Волны, бьющие по гостинице.

- Нарушители Статута, солдаты-дезертиры. Их казнят, как и сказал Билли, - Шон говорил тихо. Чейз отступил на шаг. - У нее есть право знать, - закончил Шон.

- Меня собирались казнить? - слабым голосом спросила я.

- Не тебя, - сказал Билли. - Тех, кого обвинили. Твою маму.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.