Зависимые существа: люди являются личностями

Глубокое исследование того, что происходит внут­ри каждого из нас, может стать увлекательным при­ключением, но может и напугать. Чтобы решить теку­щие проблемы и восстановить чувство уверенности в себе, гораздо удобнее исследовать самих себя в опре­деленных пределах.

Когда что-то происходит не так, и это требует опре­деленного решения, большинство из нас испытывает некоторое напряжение. Иногда проблема оказывается настолько большой или настолько необычной, что вы­зывает страх или даже ужас. Необъяснимые чувства депрессии, повторяющиеся приступы беспокойства, которые, как кажется, появляются ниоткуда, или по­буждения сделать что-то необычное или аморальное, которым трудно противостоять, не могут не настора­живать. «Что со мной происходит? Неужели я схожу с ума?» — такие вопросы задают растерянные люди, и в большинстве случаев каждый из нас хотя бы раз в жизни также ставил перед собой такие вопросы.

Всякий раз, когда возникают проблемы, наше чув­ство ответственности заставляет нас предпринимать какие-то попытки эти проблемы решить. Когда натя-

нутость в семейных отношениях перерастает в откры­тую ссору, или когда мы так сильно сердимся на своих коллег, что не хотим ни с кем общаться, мы, как пра­вило, что-то делаем, чтобы решить проблему. Мы либо молимся, либо стараемся обсудить все трудности с за­интересованными людьми, или же поступаем так, как считаем нужным. Но, поскольку упрямство победить непросто, мы склонны избегать глубоких исследова­ний внутри самих себя, лишая себя возможности по­нять, насколько мы сами виноваты в создании своих

проблем.

Почему так происходит? Почему мы, как правило, хотим решить проблему, но при этом не хотим понять корень проблем? Мы интуитивно подозреваем, что го­раздо болезненнее столкнуться напрямую с сутью про­блемы, чем продолжать терпеть проявления этой про­блемы. Почему мы ограничиваем себя лишь тем уров­нем понимания (независимо от того, правильное оно или нет), которое дает нам иллюзию того, что мы хоть что-то делаем с проблемой, но в то же время совершен­но не заглядываем в самые глубокие уголки своей

души?

Позвольте мне проиллюстрировать то, о чем я здесь говорю. Во время второй нашей встречи по семейным проблемам один супруг средних лет сказал мне: «Думаю, что сейчас мы с женой восстановили нор­мальные отношения. В прошлый раз вы были правы, когда отметили, насколько и я, и она замкнуты в себе. Вы нас заставили задуматься, и с тех пор мы достигли определенного прогресса, став более открытыми друг к другу. Спасибо вам за то, что указали нам правиль­ное направление. Думаю, что теперь дела пойдут

лучше».

Я повернулся к его жене и спросил, разделяет ли она его оптимизм. «Надеюсь, что да, — ответила она. — Но есть некоторые вещи, о которых я просто не могла бы ему сказать, — я бы побоялась». Ее муж уставился на нее, не веря услышанному.

Другой человек — пастор — хотел поговорить о своей дочери подросткового возраста, которая незадолго до того впала в состояние депрессии. Она

112

Как понимать людей

Люди являются личностями

113

также стала заводить «нежелательных» друзей и пе­рестала интересоваться духовными истинами.

Отец говорил мне: «Думаю, что на самом деле про­блема кроется в том, что она слишком приметна. У нее низкая самооценка, вероятно, потому, что она выше ростом многих других девочек ее возраста, — и она принимает это близко к сердцу. Наверное, из-за этого она с особым беспокойством думает о том, смо­жет ли прижиться в коллективе. Мы хотим проконт­ролировать ее знакомства, а также привлечь ее к ак­тивной работе в молодежной группе нашей церкви. Она говорит, что ей не нравится наш новый молодеж­ный пастор, но я думаю, что это связано с ее нынеш­ним негативным отношением к Господу. И я хотел бы, чтобы вы проанализировали ситуацию и предложили какие-нибудь дополнительные шаги, которые могли бы быть полезными».

Я высказал предположение о том, что нужно более внимательно посмотреть на взаимоотношения в семье (в том числе и на отношения между мужем и женой), поскольку напряженность одного члена семьи часто сказывается и на трудностях в отношениях среди ос­тальных членов этой семьи. Пастор наотрез отказал­ся, его жена (которая во время нашего первого пят­надцатиминутного разговора ничего не сказала) отвер­нулась, а наш разговор подошел к концу, потому что пастор вдруг вспомнил, что ему надо идти. Когда я все же поинтересовался, испытывают ли они неудобства в связи с перспективой рассмотрения их семейной жизни, они оба заулыбались, сказали, что нет, и зато­ропились к выходу.

Большинство из нас просто не хочет до конца рас­смотреть самих себя и честно признаться в том, что они при этом видят. На вопрос о том, надменны ли мы, или замкнуты, или злопамятны, или пугливы, или сдержанны, мы реагируем почти с рефлекторным неприятием. Мы сразу начинаем чувствовать себя не­удобно, когда кто-то вмешивается в благостную об­щественную болтовню, предлагая открытый разговор о том, насколько мы откровенны перед людьми. Нам даже трудно выразить словами те теплые чувства, ко-

торые исходят из глубины наших сердец, и еще труд­нее ответить на те чувства, которые выражают другие.

Почему? Всем известно, что человеческая личность богата и притягательна. Как творения, созданные по образу Божьему, мы знаем, что в нас есть не только набор реакций на внешние поощрения.

Мы не какие-то нравственно нейтральные машины, которые действуют согласно предсказуемым законам природы. Сломанную машину может починить тех­ник, который способен разобраться в руководстве по ремонту. Нет никакого смысла глубоко вникать в суть того, почему холодильник не охлаждает. Надо только выяснить, как он работает, найти неисправность и ус­транить ее.

Но люди устроены совершенно не так. Мы вовсе не безличностные части некоего установленного поряд­ка. Чтобы понять людей и «починить» их, когда они «сломаны», мы должны понять, что они думают и чувствуют. Мы должны изучать такие сложные темы, как мотивы, подходы, результаты ранних влияний на поступки взрослого человека.

И если мы хотим понимать людей, нам просто не­обходимо заняться именно тем, что сильнее всего нам сопротивляется. Хотя мне нередко доводилось слы­шать разговоры типа: «Все, что вы, консультанты, хо­тите сделать — это провести психоанализ каждого че­ловека. Пусть лучше люди проводят больше времени за чтением Божьего Слова и не замыкаются в себе».

Как-то профессор христианского колледжа доволь­но эмоционально высказался перед студентами, изу­чавшими вопросы консультации: «Я не вижу никакой необходимости в консультации в церкви. Если люди будут делать только то, что говорит Библия, в их жизни все будет нормально».

Конечно, тогда действительно все будет нормально. Но помочь людям делать это всем сердцем, всей душою и всем разумением — задача непростая. Этому профессору не понять, что консультация — это не более чем часть ученичества (она не заменяет послу­шание исследованием собственной личности). Но, кроме того, он еще и отражает общее сопротивление

114

Как понимать людей

Люди являются личностями

115

исследованиям человека, которое превалирует jb наших христианских церквах.

Почему же глубокое исследование самих себя не является естественной частью христианского роста? Почему люди избегают этого и даже возмущаются этим как излишним вниманием к себе? Думаю, что причина этого проста — страх. Мы боимся неизвест­ного, мы боимся потерять контроль, мы боимся испор­тить ту обстановку, в которой удобно себя чувствуем, мы боимся узнать неприятную истину о самих себе, мы боимся той растерянности, которая лишает нас оп­ределенности в наших решениях.

Многие люди, получив от консультанта конкрет­ные рекомендации, чувствуют, как им страшно на­чать их осуществлять. Вот типичные рассуждения по этому поводу: «Я боялась как следует разобраться в самой себе. Я боялась найти в себе нечто такое, с чем мне потом будет просто не справиться».

Многие из нас живут с чувством непонятного стра­ха от того, что в нас что-то происходит, и если с этим встретиться лицом к лицу, то оно лишит нас того ком­форта, которым мы наслаждаемся. Подход здесь, ви­димо, таков: «Какими бы ни были события вокруг нас, хорошими или плохими, все могло бы быть и хуже, поэтому живи себе спокойно. Довольствуйся лишь тем, что видишь на поверхности этой жизни».

Подумайте о многих сторонах жизни, которых мы сознательно не замечаем. Возможно, причина этого — поверхностность отношений, которая, как мы надея­лись, вполне нас удовлетворит. Иногда именно болез­ненная пустота лишает жизнь красок и оставляет нас в такой глухой серости, в которой не видно просвета. Возможно, корни этого — в нашем истинном чув­стве по отношению к нашим детям: разочарование от того, что дочь не очень привлекательна, — более не­приметна, чем другая, яркая девочка, способная стать душой любого коллектива; или недовольство по пово­ду того, что сын не стал таким, каким мы хотели бы его видеть. И мы не решаемся войти в темное место, чувствуем вину и страх за наших детей.

В других случаях мы не хотим воспринимать того, что у наших родных и близких складывается о нас не

самое лестное впечатление. Иногда побуждение сде­лать что-то ужасное, например, нанести обиду нашему ребенку или убежать, начинает закипать внутри нас, но мы делаем вид, что ничего не произошло.

Человеческая личность — это резервуар, содержа­щий самые невероятные чувства и идеи. Но во многих кругах, особенно в христианских, принято относиться к этому примерно так: «Не замечай этого, выбрось это из головы, думай только о Христе, чтобы не осталось и помыслов о самоисследовании».

И когда люди следуют такому совету, они обретают мир, подобный миру страуса, зарывшего голову в песок. Всякий, зарывший голову в песок, может об­щаться лишь с чувством ложной удовлетворенности. Но такой мир не имеет ничего общего с Божьим миром. Божий мир не вредит нашим сердцам и наше­му уму, когда мы сталкиваемся с самой настоящей правдой, касающейся нас и окружающего нас мира.

Я убежден, что большая часть того, что мы воспри­нимаем как духовную зрелость, является хрупкой кор­ректировкой той жизни, которая построена на фунда­менте отрицания. Многие люди ничего не хотят менять в жизни, потому что не хотят признать и принять ту реальность, которая может их разочаровать, особенно если это касается их самих. (То, что в реальности про­исходит внутри человека, отрицать гораздо легче, чем то, что в реальности происходит вокруг нас.)

Разумно ли это для того, чтобы управлять своей жизнью? Является ли такой способ обретения удов­летворения библейским? Хорошо ли отрицать? Имел ли в виду Павел, что мы должны многое отрицать, когда призывал нас помышлять только о прекрасном (Филиппийцам 4: 8)? Или же отрицать плохо? Прежде чем глубоко заглянуть в человеческую личность, не­обходимо рассмотреть именно эти вопросы.