Наружу.

Если энергия движется наружу, то вы просто тратите ее, рассеи­ваете. В конце концов, вы станете бессильным. На самом деле, когда приходит смерть, вы уже мертвы; вы всего лишь мертвая оболочка. Вы все время выбрасывали энергию наружу - поэтому, сколько бы энергии у вас первоначально не было, вы все равно окажетесь пусты­ми. Выходящая наружу энергия означает смерть. Вы умираете каж­дый момент; запасы вашей энергии истощаются; вы выбрасываете вашу энергию, рассеиваете ее.

Говорят, что даже солнце, которое существует миллионы и мил­лионы лет, такой огромный резервуар энергии, тоже постоянно рас­ходуется. И через четыре миллиарда лет оно умрет. Солнце умрет просто потому, что у него не останется энергии, которую оно могло бы излучать. Оно умирает каждый день, потому что его лучи несут энергию к границам вселенной - если у нее есть какие-нибудь грани­цы. Энергия уходит.

Только человек может трансформировать и изменять направле­ние течения энергии. В противном случае все является естественным явлением - все умирает. Только человек в состоянии познать бес­смертное, вечное.

Таким образом, все это можно свести к закону. Если энергия будет течь наружу, то результатом будет смерть, и вы никогда не узнаете, что означает жизнь. Вы сможете узнать только медленное умирание. Вы никогда не сможете почувствовать интенсивности жизни. Если энергия движется наружу, то смерть будет автоматиче­ским результатом - что бы вы ни делали. Если вы сможете изменить направление энергии - чтобы она не вытекала, а втекала, - тогда случается мутация, трансформирование.

Тогда эта входящая энергия становится центрированной в одной точке внутри вас. Эта точка как раз около пупка - потому что, на самом деле, вы родились в виде пупка. Вы соединены со своей матерью посредством пупка. Жизненная энергия матери вводилась в вас через пупок. А когда пуповина была обрезана, вы отделились от матери, вы стали личностью. До этого вы не были личностью, вы были частью своей матери.

Так что настоящее рождение происходит тогда, когда обрезается пуповина. Тогда ребенок приобретает свою собственную жизнь, свой собственный центр. Этот центр должен быть точно в пупке, потому что именно через пупок к ребенку притекает энергия. Он был связу­ющим звеном. И до сих пор, независимо от того, осознаете вы это или нет, ваш пупок остается центром.

Если энергия начинает течь внутрь, если вы так изменили на­правление энергии, что она потекла внутрь, то она будет попадать в пупок. Она будет все время втекать и будет центрироваться в пупке. Когда ее будет так много, что пупок не сможет содержать ее, что центр не сможет ее больше вмещать, центр взрывается. В результате этого взрыва вы снова больше не индивидуальность. Вы не были индиви­дуальностью, когда были соединены с матерью; и снова вы переста­ете быть индивидуальностью.

Происходит новое рождение. Вы становитесь единым целым с космосом. Теперь у вас нет никакого центра; вы не можете сказать я. Теперь нет эго. И Будда, и Кришна продолжают говорить и исполь­зовать слово я. Это просто формально; они не имеют никакого эго. Их нет.

Сейчас вы не центрированы. Сейчас вы, на самом деле, мультицентрированы - вот почему я говорю, что сейчас вы не центрированы. Когда вы станете центрированы, у вас будет только один центр. Тогда энергия, которая текла ко многим центрам, вернется обратно; она вернется домой. Тогда вы будете в вашем центре; тогда... взрыв. И снова нет центра, но теперь уж вы не мультицентрированы. Теперь центра нет вообще. Вы становитесь единым целым с космосом. Тогда экзистенция и вы означаете одну и ту же сущность.

Айсберг, например, плавает в море. Айсберг имеет свой собствен­ный центр. Он имеет отдельную индивидуальность; он отделен от океана. Где-то в глубине он не является чем-то отдельным, потому что это нечто иное, как вода при определенной температуре. Разли­чие между океанской водой и айсбергом не в их природе - естествен­но, они есть одно и то же. Разница только в температуре. И когда встает солнце, когда воздух становится теплым, айсберг начинает таять. Затем айсберга больше нет; он растаял. Теперь вы не можете найти его, потому что в нем нет индивидуальности, в нем нет центра. Он стал с океаном единым целым.

Между вами и Буддой, между теми, кто критикует Иисуса, и Иисусом, между Кришной и Арджуной нет, по существу, никакой разницы. Арджуна подобен айсбергу, а Кришна подобен океану. В их природе нет никаких различий. Оба есть одно и то же, но Арджуна имеет форму, имя - индивидуальность, изолированное существова­ние. Он ощущает это «Я есть».

Благодаря методам центрирования температура будет меняться, айсберг будет таять, а затем различий уже не будет. Это ощущение себя океаном и есть самадхи; это бытие в виде айсберга есть ум. А почувствовать себя океаном есть не-ум.

Центрирование есть всего лишь проход, точка трансформирова­ния, начиная с которой айсберга больше нет. Раньше не было ника­кого океана - только айсберг. После этого нет никакого айсберга - только океан. Ощущение себя океаном и есть самадхи: это ощущение себя тождественным с единым целым.

Но я не сказал думать, что вы есть тождество с единым целым. Вы можете думать, но мышление существует до центрирования; это не реализация. Вы не знаете - вы только слышали, вы читали. Вы желаете, чтобы когда-то это случилось и с вами, но вы еще не реали­зовались. Перед центрированием вы можете продолжать думать, но эти размышления бесполезны. После центрирования думающего больше нет. Вы знаете! Это случилось! Вас больше нет; есть только океан. Центрирование - это метод. Самадхи - это результат.

Ничего не сказано о том, что случается в самадхи, потому что ничего и нельзя сказать. А Шива чрезвычайно научен. Его совсем не интересуют разговоры. Он телеграфичен; он не использует ни едино­го лишнего слова. Поэтому он просто намекает: «Переживание, бла­гословение, событие». И не только это, а иногда он просто скажет: «Тогда». Он скажет: «Центрируйся между двумя дыханиями и тогда». А затем он остановится. Затем иногда он просто скажет: «Будь в середине, ровно посередине между двумя крайностями и это».

Это все признаки: это, тогда, переживание, благословение, со­бытие, взрыв. Но после этого он полностью умолкает. Почему? Нам бы хотелось, чтобы он сказал что-нибудь еще.

Здесь две причины. И первая: это не может быть объяснено. Почему это нельзя объяснить? Имеются мыслители - например, современные позитивисты, аналитики языка и ряд других в Европе, - которые говорят, что-то, что может быть пережито, может быть и рассказано. И они обосновывают это. Они говорят, что если вы могли пережить это, то почему вы не можете рассказать об этом? В конце концов, что есть переживание? Вы поняли это, так почему же вы не можете сделать это понятным для других? Итак, они утверждают, что если есть какое-то переживание, то оно может быть выражено слова­ми. А если вы не сможете выразить его, то это просто показывает, что переживания не было. Тогда вы бестолковый человек - ваш язык путанный, туманный. И если вы не можете даже выразить это, то вы, скорее всего, и не в состоянии иметь это переживание.

Опираясь на эту точку зрения, некоторые говорят, что вся рели­гия является обманом. Почему вы не можете выразить это, если вы можете сказать, что вы имели переживание? Их точка зрения при­влекает многих, но их аргументы безосновательны. Если даже отбро­сить религиозные переживания, то обычные переживания также не могут быть объяснены и выражены - очень простые переживания.

У меня болит голова, и если вы никогда не испытывали головную боль, то я не смогу объяснить вам, что это значит. Это не значит, что я бестолковый; это не значит, что я только думаю об этом, а самого переживания не имею. Головная боль есть. Я испытываю ее во всей ее тотальности, во всей ее болезненности. Но если вы не испытывали головную боль, это не может быть объяснено, это невозможно выра­зить вам. Если вы тоже испытывали ее, тогда, конечно, это не про­блема, это может быть выражено.

Трудности Будды заключаются в том, что он должен говорить с не-буддами - не с не-буддистами, потому что не-буддисты тоже мо­гут быть буддами. Иисус не является буддистом, но он - будда. По­скольку Будда должен общаться с теми, кто не имел должного переживания, то имеются некоторые трудности. Вы не знаете, что такое головная боль. Имеется много людей, не знающих, что такое головная боль. Они только слышали слово; оно для них ничего не значит.

Вы можете говорить со слепым о свете, но ничего ему не сообщи­те. Он слышит слово 'свет', он слышит объяснения. Он может понять всю теорию света, и все же слово 'свет' ему ничего не сообщает. Пока он не сможет иметь переживание, связь с ним невозможна. Так что запомните это: общение возможно только в том случае, если обща­ются лица, имеющие один и тот же опыт, одни и те же переживания.

Мы в состоянии общаться в обычной жизни, потому что наши переживания аналогичны. Но и здесь, если мы проявим педантизм, мы встретимся с трудностями. Я говорю, что небо голубое, и вы тоже говорите, что небо голубое, но на основании чего мы решим, что мое ощущение голубого и ваше ощущение голубого есть одно и то же? Это невозможно.

Возможно, я смотрю на один оттенок голубого, а вы смотрите на другой оттенок, но то, на что я смотрю внутри, то, что я переживаю, не может быть передано вам. Я могу просто сказать «голубое». Вы также говорите «голубое», но голубое имеет тысячи оттенков - и не только оттенков: «голубое» имеет тысячи значений. В моей структуре ума голубое может означать одно. Для вас оно может означать что-то другое, потому что слово «голубое» это не значение. Значение слову всегда придает ум. Так что даже при одинаковых переживаниях об­щение является затрудненным.

Более того, имеются переживания, которые лежат за пределами всего. Некто, например, влюблен. Он что-то переживает. Вся его жизнь поставлена на карту, но он не может объяснить, что с ним случилось, что с ним происходит. Он может плакать, он может петь, он может танцевать; это признаки того, что что-то с ним случилось. Но что с ним случилось? Если с кем-то случается любовь, то, что с ним на самом деле случается? А любовь не является чем-то необыч­ным. Так или иначе, она случается с каждым. Но до сих пор мы все еще не в состоянии выразить, что при этом происходит внутри.

Имеются люди, которые испытывают любовь как горячку, как некоторый вид болезни. Руссо говорит, что юность не является вер­шиной человеческой жизни, потому что юность подвержена болезни, называемой любовь. Пока человек не станет достаточно старым, что­бы любовь потеряла для него значение, ум будет в смущении и растерянности. Так что мудрость возможна только в очень глубокой старости. Любовь не позволит вам быть мудрым - таково его мнение. Есть и другие, кто может думать по-другому. Те, кто действитель­но мудр, ничего не говорят о любви. Они ничего не скажут - потому что чувство настолько бесконечное, настолько глубокое, что язык должен будет предать его. А если чувство и выражено, то сделавший это будет испытывать чувство вины, потому что никто не может судить о чувстве бесконечного. Поэтому он будет молчать: чем глуб­же переживание, тем меньше возможностей его выражения.

Будда ничего не говорил о Боге не потому, что Бога нет. А те, кто очень много говорит о Боге, на самом деле показывают, что они не имели этого переживания. Будда молчит. Всегда, когда он приходил в какой-нибудь город, он объявлял: «Пожалуйста, не спрашивайте меня ничего о Боге. Вы можете спрашивать о чем угодно, но только не о Боге».

Ученики, пандиты, ученые мужи, которые не имели реального переживания, но имели знания, начали говорить о Будде и порожда­ли слухи, говоря: «Он молчит, потому что он не знает. Если он знает, то почему же он не говорит?» А Будда смеялся. Этот смех могли понимать только очень немногие.

Если нельзя выразить любовь, то, как же можно выразить Бога? Тогда любое выражение является вредным - и это первое. Вот почему Шива ничего не говорит о переживании. Он доходит до точки, где в качестве признака может быть использован даже палец - или тогда, это, переживание - и после этого он молчит.

Вторая причина заключается в следующем: даже если это может быть выражено некоторым образом, даже если это может быть выра­жено только частично - даже если это вообще не может быть выраже­но, то, в действительности, возможно создать некоторые параллели, которые могут помочь. Но и их Шива не использует, и этому есть причина. Это потому, что наш ум является слишком алчным, и когда он слышит что-либо об этом переживании, он цепляется за это. А затем ум забывает о методе и помнит только о переживании, потому что метод требует усилий - длительных усилий, которые иногда бывают утомительными, иногда опасными. Необходимы длитель­ные непрерывные усилия.

Итак, мы забываем о методе. Мы помним результат, и мы про­должаем воображать, желать, жаждать результата. А человек очень легко может обмануть себя. Он может вообразить, что результат уже достигнут.

Несколько дней назад здесь был один человек. Он санньясин - старый человек, очень старый человек. Он принял санньясу тридцать лет назад; сейчас ему около семидесяти. Он пришел ко мне и сказал: «Я пришел задать несколько вопросов, я хочу узнать что-то».

И я спросил его: «Что вы хотели узнать?»

Вдруг он изменился. Он сказал: «Нет, на самом деле я не хотел ничего узнать - просто повидать вас, потому что все, что я мог узнать, я уже знаю».

В течение тридцати лет он воображал, желал - желал благослове­ния, божественного переживания, - и теперь, в этом старческом воз­расте, он стал слабым и смерть его близка. Теперь он создает иллюзию, что он имел переживание. Поэтому я сказал ему: «Если вы имели переживание, то помолчите. Побудьте со мной несколько ми­нут, потому что нет никакой нужды в разговорах».

Тогда он стал беспокойным. Он сказал: «О'кей! Тогда предполо­жим, что у меня не было переживания. Тогда скажите мне что-ни­будь».

Поэтому я сказал ему: «Для меня нет возможности что-либо предполагать. Вы или познали, или не познали. Так что проясните это для себя. Если вы познали, то сохраняйте спокойствие. Побудьте здесь несколько минут и уходите. Если вы не познали, то уясните это. И так мне и скажите».

Он был озадачен. Он пришел спросить о каких-нибудь методах. И он сказал: «Я, на самом деле, не имел переживания, но я так много думал об Ахам Брахмасми - я есть Брахма, - что иногда я забываю, что я только думал об этом. Я повторял это так часто, днем и ночью, в течение тридцати лет непрерывно, так что иногда я полностью забы­ваю, что я не познал этого. Это всего лишь заимствованные слова».

Трудно все время помнить, что есть знание, а что есть пережива­ние. Они смешиваются; они перепутываются друг с другом. И очень легко ощутить, что ваше знание стало вашим переживанием. Чело­веческий разум такой обманчивый, такой коварный, что это возмож­но. В этом другая причина того, что Шива ничего не говорит о переживании. Он ничего не скажет об этом. Он продолжает говорить о методах, оставаясь в полном молчании относительно результатов. Вы не можете быть обмануты им.

Это одна из причин того, что эта книга, одна из величайших книг, остается полностью неизвестной. Эта Вигьяна Бхайрава Тантра явля­ется одной из самых выдающихся книг в мире. Ни Библия, ни Веды, ни Гита не имеют такого значения, но она остается полностью неиз­вестной. В чем причина? Она содержит только простые методы, не давая вашей алчности возможности прицепиться к результату.

Уму хочется прицепиться к результату. Ум не интересуется ме­тодом; он интересуется конечным результатом. И если вы сможете обойти метод и достигнуть результата, то ум будет чрезвычайно счастлив.

Кто-то спросил меня: «Зачем столько много методов? Кабир сказал 'Сахадж самадхи бхали - будь естественным'. Естественного экстаза достаточно, так что нет нужды в методах».

Я сказал ему: «Если вы достигли сахадж самадхи - естественного экстаза, - тогда, конечно, все методы бесполезны; в них нет необхо­димости. Зачем же вы пришли сюда?»

Он сказал: «Я еще не достиг, но мне кажется, что сахадж: - есте­ственность - лучше».

«Но почему вы думаете, что естественность лучше?» - сказал я. В силу того, что никакие методы не предлагаются, ум чувствует себя хорошо - ведь ничего не надо делать и без всяких усилий вы можете иметь все!

Вигьяна Бхайрава Тантра была переведена на английский язык Полом Репсом. Он написал прекрасную книгу «Плоть дзэн, кости дзэн» и в приложении к ней включил Вигьяну Бхайраву Тантру. Вся книга посвящена дзэну и только в приложение он поместил и эту книгу, все сто двенадцать методов, назвав ее предшественницей дзэ­на. Многим последователям дзэна это не понравилось, они говорили: «Дзэн говорит, что не нужно никаких усилий, а в этой книге говорит­ся только об усилиях. Эта книга имеет отношение только к методам, а дзэн утверждает, что методы не нужны, усилия не нужны. Так что эта книга является антагонистом дзэна, а не его предшественницей». На первый взгляд они кажутся правыми, но если посмотреть глубже, то это не так, потому что для того, чтобы достигнуть естественного существования, необходимо пройти очень долгий путь.

Когда к одному из учеников Гурджиева, Успенскому, приходили люди и спрашивали его о пути, он говорил: «Мы ничего не знаем о пути. Мы показываем только некоторые тропинки, которые ведут к пути. Путь нам неизвестен». Не думайте, что вы уже на пути. Даже от пути вы еще далеки. С того места, где вы находитесь, от этой точки, даже до пути еще далеко. Так что сначала вы должны дойти до этого пути. Успенский был очень скромным человеком, а это очень трудно быть одновременно и скромным, и религиозным человеком - очень, очень трудно, потому что раз вы почувствовали, что вы что-то знаете, то вы начинаете сходить с ума. Он всегда говорил: «Мы ничего не знаем о пути. Он очень далек, и сейчас нет нужды даже говорить о нем». Где бы вы ни были, создайте сначала связующее звено, малень­кий мостик, тропинку, которые приведут вас к пути.

Естественность, непосредственность – сахаджйога - очень далека от вас. В том состоянии, в котором вы сейчас находитесь, вы являе­тесь всецело искусственными, обработанными и окультуренными. Ничто не является естественным, я подчеркиваю, ничто не явля­ется естественным, непосредственным. Когда в жизни все неесте­ственное, как религия может быть естественной? Когда все неестественно, то даже любовь не является естественной. Даже любовь является сделкой, даже любовь является расчетом, даже любовь является усилием. Тогда ничто не может быть естествен­ным. И тогда невозможным является непосредственное внезапное превращение в космос.

Из того состояния, в котором вы находитесь, из того состояния это невозможно. Прежде всего, вы должны отбросить всю свою искус­ственность, все свое ложное состояние, все свои выработанные при­вычки, все свои предрассудки. Только тогда возможно естественное пришествие. Эти методы помогут вам прийти в ту точку, начиная с которой ничего не нужно будет делать - достаточно будет вашего существования. Но ум умеет обманывать, и ум легко идет на обман, поскольку это приносит ему утешение.

Шива никогда не говорит ни о каких результатах, только о мето­дах. Запомните это. Делайте что-то и может наступить момент, когда больше ничего не будет нужно, когда ваше центральное существо сможет раствориться в космосе. Но этого еще нужно достигнуть. Привлекательность дзэна построена на ложных причинах и то же самое относится и к Кришнамурти, потому что он утверждает, что никакая йога не нужна, никакие методы не нужны. Он, на самом деле, говорит, что нет методов медитации. Он прав.

Он прав, но Шива говорит об этих ста двенадцати методах меди­тации, и Шива тоже прав. И что касается именно вас, то Шива прав в большей степени. И если вы должны выбирать между Кришнамур­ти и Шивой, то выбирайте Шиву. Кришнамурти для вас бесполезен. Можно сказать даже так - в отношении того, чтобы помочь вам, Кришнамурти абсолютно не прав. Помните, я сказал «в отношении того, чтобы помочь вам». А он является вредным для вас. Это тоже с точки зрения помощи вам, потому что если вы войдете в его аргу­менты, то вы не достигнете самадхи. Вы придете только к одному заключению, - что методы не нужны. И это опасно. Для вас методы нужны!

Наступит момент, когда методы не нужны, но этот момент для вас еще не наступил. А до этого момента знать что-то, что опережает ваши возможности, опасно. Вот почему Шива молчит. Он ничего не говорит о будущем, о том, что случится. Он просто указывает вам, кто вы такие и что с вами нужно делать. Кришнамурти же разговаривает в терминах, которые не могут быть вами поняты.

Логику можно почувствовать. Логика права; это прекрасно. Будет очень хорошо, если вы сможете помнить логику Кришнамурти. Он говорит, что если вы применяете некоторый метод, то кто применяет этот метод? Его применяет ум. А как может метод, выполняемый умом, растворить ум? Скорее, наоборот, он еще больше усилится; метод усилит ваш ум еще больше. Это превратится в обусловлен­ность, это станет ложью.

Итак, медитация является естественной; вы ничего не можете для нее сделать. А что вы можете сделать для любви? Можете ли вы практиковать какой-нибудь метод для любви? Если вы практикуете его, то ваша любовь будет фальшивой. Это случается, это невозможно практиковать. Если даже любовь нельзя практиковать, то, как можно практиковать молитву? Как можно практиковать медитацию?

Логика является точной, абсолютно правильной - но не для вас, потому что, непрерывно слушая эту логику, вы будете ею обусловле­ны. И те, кто сорок лет слушал Кришнамурти, являются самыми обусловленными из тех, кого я когда-либо встречал. Они утвержда­ют, что методов не существует, и они все еще нигде.

Я говорю: «Вы поняли, что методов нет, и вы не практикуете никакой метод, но расцвела ли в вас естественность, непосредствен­ность?» Они отвечают: «Нет!»

А если я говорю им: «Тогда практикуйте какой-нибудь метод», то немедленно вмешивается их обусловленность. Они говорят: «Мето­дов не существует».

Они не практикуют никакие методы, и самадхи не случается. Но если вы скажете им: «Тогда испытайте какой-нибудь метод», они скажут, что методов нет. Так что они стоят перед дилеммой. Они не продвигаются ни на дюйм и причина в том, что им что-то сказали, что предназначено не для них.

Это то же самое, что учить маленького ребенка сексу. Вы можете учить, но вы будете говорить нечто, что еще не имеет для него значе­ния. И ваше учение будет опасным, потому что вы обусловите его ум. Это не является его потребностью; он не имеет к этому никакого отношения. Он не знает, что такое секс, потому что его железы еще не функционируют, его тело еще не сексуально. Его энергия еще не движется естественным биологическим образом к сексуальному центру, а вы говорите с ним об этом. Раз у него есть уши, то вы думаете, что его всему можно научить? Если он может кивать головой в знак согласия, то вы можете научить его чему угодно?

Вы можете учить, и ваше учение может стать опасным и вред­ным. Секс еще не является его запросом, он не представляет для него никакой проблемы. Он еще не достиг той точки зрелости, когда секс имеет значение. Подождите! Когда ему это станет нужным, когда он повзрослеет и когда он начнет задавать вопросы, тогда и учите его. И никогда не говорите больше того, что он может понять, потому что это лишнее станет тяжкой ношей в его голове. То же самое справедливо и по отношению к медитации.

Вы можете научить только методам, а не результатам. Результат - это прыжок. А без построения опоры при помощи методов этот прыжок будет просто игрой вашего воображения. И тогда вы навсегда потеряете методы.

Это подобно тому, как маленькие дети делают уроки по арифме­тике. Они всегда могут посмотреть в конец книги и узнать ответ. Ответ здесь; ответ приведен в конце книги. Они могут прочитать вопрос, а затем отправиться в конец книги и узнать ответ. А когда ребенок знает ответ, для него очень трудным становится изучение метода, потому что ему кажется, что в этом нет необходимости. Когда он уже знает ответ, у него нет больше никаких потребностей.

В действительности, он будет делать все в обратном порядке. Тогда при помощи какой-то лжи, при помощи псевдометода он получит результат. Он знает реальную вещь, он знает результат, поэтому он может получить этот результат путем создания неко­торого ложного метода. И в религии это случается так часто, что создается впечатление, что по отношению к религии все ведут себя как дети.

Наличие ответа является для вас вредным. Есть вопрос, есть метод и ответ должен быть получен вами. Никто другой не должен дать вам ответ. Настоящие учителя не помогают вам узнать ответ до выполнения самого процесса поиска, они просто помогают вам пройти через этот процесс. Фактически, если вы даже узнали что-то, если вы даже украли где-то ответ, они скажут вам, что он является неправильным. Он может и не быть неправильным, но они скажут: «Это неправильно. Отбросьте это - в этом нет необходимости». Они будут препятствовать узнаванию вами ответа, прежде чем вы реально не подойдете к постижению его. Вот почему не даются никакие отве­ты.

Возлюбленная Шивы, Дэви, задала ему вопросы. Он дает про­стые методы. Есть вопрос, есть метод. Ответ оставлен для вас, чтобы вы выработали его, чтобы вы прожили его.

Так что запомните, центрирование является методом, а не ре­зультатом. Результатом является космическое, океаническое пере­живание. Тогда центра больше нет.

Второй вопрос:

Вы говорили, что если кто-то может по-настоящему любить, то достаточно одной любви и тогда сто двенадцать методов медитации не нужны. И судя по тому, как вы описывали истинную любовь, я чувствую, что я действительно люблю, я верю в это. Но блаженство, которое я испытываю от медитации, лежит совсем в другом измере­нии, чем то глубокое удовлетворение, которое я получаю от любви. Я и без медитации не могу существовать. Так объясните, пожалуйста, как может быть достаточно одной любви без медитации.

Нужно будет понять многое. Первое: если вы действительно лю­бите, у вас совсем не будет потребности в медитации - поскольку любовь является таким тотальным наполнением, что вы никогда не ощущаете, что вам чего-то недостает, что нужно заполнить какой-либо промежуток, что вы нуждаетесь в чем-нибудь еще. Если вы чувствуете, что вам требуется что-то еще, то имеется некоторый промежуток. Если вы чувствуете, что что-то еще должно быть сде­лано и пережито, то любовь всего лишь ощущение, но не реаль­ность. Я не сомневаюсь в вашей вере, вы можете верить, что вы любите. Ваша вера является подлинной, вы никого не обманывае­те. Вы ощущаете, что вы любите, но симптомы показывают, что это не так.

Что является симптомами состояния любви? Три вещи. Во-пер­вых, абсолютное удовлетворение. Вам ничего больше не нужно; не нужен даже Бог. Во-вторых, нет будущего. Непосредственно момент любви является вечностью. Нет следующего момента, нет будущего, нет завтра. Любовь случается в настоящем. И третье: ваше существование прекращается, вас больше нет. Если вы еще существуете, то вы еще не пошли в храм любви.

Если случаются все эти три вещи... Если вас нет, то кто же соби­рается медитировать? Если будущего нет, то все методы становятся бесполезными, потому что методы предназначены для будущего, для результата. И если в этот самый момент вы удовлетворены, абсолют­но удовлетворены, то где мотивация к тому, чтобы что-то делать?

В психологии существует школа, аэто одно из наиболее суще­ственных течений современной мысли, - у основания которой стоит Вильгельм Райх. Он утверждает, что любое душевное заболевание возникает от недостатка любви. Из-за того, что вы не можете ощу­щать глубокую любовь, из-за того, что вы не можете быть в ней тотально, эта ненаполненность требует наполнения во многих изме­рениях.

Когда я говорю, что если вы можете любить, то ничего больше не нужно, я не имею в виду, что тогда любви достаточно, я говорю, что раз вы глубоко любите, то любовь становится дверью - так же, как и любая медитация. Что делает медитация? Эти же три вещи: она создает удовлетворение; она позволяет вам оставаться в настоящем, она помогает вам остаться в настоящем; и она разрушает ваше эго. Медитация должна делать эти три вещи - любым методом. Так что в данном случае можно сказать так: любовь является естественным методом. Если этот естественный метод упущен, то должны приме­няться другие, искусственные, методы.

Но человек может чувствовать, что он влюблен; тогда эти три вещи будут для него критерием. Он будет думать, что их следует сделать пробным камнем, мерой, и он будет наблюдать, имеют ли место эти три вещи. Если они не наблюдаются, то его ощущения могут быть чем угодно, только не любовью. А ощущение любви - это великая вещь, это может оказаться многим другим. Это может быть страстное желание; это может быть просто секс; это может быть просто склонность к обладанию. Это может быть просто завладением кем-то другим, потому что вы не можете быть одинокими, и вы нуждаетесь в ком-то, потому что вы боитесь и вам нужна безопас­ность. Присутствие другого помогает вам быть в безопасности. Или это могут быть просто сексуальные взаимоотношения.

Энергия нуждается в выходе. Энергия все время накапливается и тогда она становится тяжелой ношей. Вы должны сбросить ее и освободиться, расслабиться. Так что ваша любовь может быть просто таким освобождением. Любовь может быть многосторонней, и она действительно является многими другими явлениями, И обычно любовь бывает очень многим, но не любовью. Для меня, например, любовь есть медитация. Так что попробуйте это: будьте в медитации с вашим любимым. Когда бы ни присутствовал, любимый вами, или любящий вас, - будьте в глубокой медитации. Сделайте это совместное пребывание состоянием медитации.

Обычно вы делаете совершенно противоположное. Когда любов­ники вместе, они сражаются. Когда они разлучены, они думают друг о друге, а когда они вместе, они сражаются. Когда они снова разлуча­ются друг с другом, они снова думают друг о друге. Когда они сходят­ся вместе, снова начинается сражение. Это не любовь!

Итак, я предлагаю следующее. Сделайте присутствие вашего лю­бимого или любимой медитативным состоянием. Будьте молчали­вы. Оставайтесь близко друг к другу, но не разговаривайте. Используйте присутствие другого для устранения ума; не думайте. Если вы думаете, когда ваш любимый с вами, то он для вас отсутст­вует. Как вы можете быть с ним? Вы оба здесь, но между вами мили расстояния. Вы думаете свои мысли, ваш любимый думает свои мысли. Это только кажется, что вы близко, но это не так - потому что два думающих ума полярны друг другу.

Реальная любовь означает прекращение мыслительных процес­сов. В присутствии любимого полностью перестаньте думать; только тогда вы будете рядом. Тогда, внезапно, вы превращаетесь в единое целое, тогда тела не разделяют вас. Тогда где-то в глубине тела лома­ются барьеры. Молчание ломает барьеры - это первое.

Сделайте ваши взаимоотношения священными. Когда вы дейст­вительно любите, объект любви становится божественным. Если это не так, то знайте, что это не любовь; это невозможно. Любовные отношения не являются мирскими отношениями. Но испытывали ли вы когда-нибудь благоговение к своему любимому? Вы, возмож­но, испытывали многое другое, но не благоговение.

Это кажется невероятным, но Индия испытала много, много путей... Вот почему Индия настаивает на том, что любовные взаимо­отношения являются священными, а не мирскими отношениями. Любимые становятся божественными. Вы не можете смотреть на них никаким другим образом.

Хотелось бы мне знать, испытывали ли вы когда-либо благогове­ние к своей жене? Вам это кажется неуместным - благоговение к своей жене? Здесь нет вопросов. Вы можете осуждать ее, вы можете чувство­вать к ней что угодно, но только не благоговение. Отношения между вами являются просто мирскими; вы используете друг друга. Жена может утверждать, что она уважает своего мужа, но я не встречал ни одной жены, которая бы действительно уважала его. Обычно, поскольку есть некоторое соглашение об уважении к мужу, жена все время говорит, что она уважает его так, что даже не может произнести его имени. Не потому, что она уважает, не потому, что она не может произнести что-либо, просто она не произносит его имя по традиции.

Благоговение - это второе. В присутствии любимого или любя­щего вас испытывайте благоговение. Если вы не сможете увидеть божественное в вашем любимом или в любящем вас, то вы не смо­жете увидеть его ни в чем другом. Как сможете вы увидеть божественное в дереве, когда между вами не существует никаких взаимоотношений? Когда не превалирует глубокая интимность, то, как вы сможете увидеть его в скале или в дереве? Они не имеют к вам отношения. Если вы не сможете увидеть божественное в человеке, которого вы любите, если в нем не ощущается Бог, то он не будет ощущаться и ни в чем другом. И если вы сможете почувствовать его здесь, то рано или поздно вы почувствуете его везде - поскольку раз дверь уже открыта, раз вы увидели проблеск божественного в ком-ли­бо, то вы уже сможете забыть, что это всего лишь проблеск. И тогда все становится дверью. Вот почему я говорю, что сама любовь явля­ется медитацией.

Так что не противопоставляйте - или любовь, или медитация. Я не это имел в виду. Не пытайтесь выбрать или любовь, или медита­цию. Любите медитативно или медитируйте с любовью. Не созда­вайте никакого разделения. Любовь есть очень естественное явление, и вы можете использовать ее как средство. И тантра использует ее как средство - тантра использует как средство не только любовь, но и секс. Тантра утверждает, что в глубоком половом акте вы можете ме­дитировать более легко, чем в каком-либо другом состоянии ума, потому что это естественный, биологический экстаз. Но все, что известно о половом акте, имеет очень извращенный вид. И когда говорят о таких вещах, вы чувствуете беспокойство, потому что, то, что вы знаете под именем секс, сексом не является. Это только его тень, поскольку все общество всегда настраивало ваш ум против секса.

Все являются подавленными, так что естественный секс невоз­можен. И когда бы вы ни участвовали в половом акте, в вас всегда присутствует глубокое чувство вины. Это ощущение вины становит­ся барьером и из-за этого теряется одна из величайших возможно­стей. Вы могли бы использовать ее для глубокого проникновения в самого себя.

Тантра утверждает, что в половом акте следует быть медитатив­ным. Ощущайте все явление, как единое целое; не испытывайте чув­ство вины. Испытывайте, скорее, блаженство от того, что природа дала вам средство, посредством которого вы можете немедленно пой­ти в глубокий экстаз. И тогда будьте в нем тотально свободными. Не сдерживайтесь, не сопротивляйтесь. Пусть вас полностью охватит сексуальное общение. Забудьте о себе, отбросьте все сдерживающие факторы. Будьте абсолютно естественными, и тогда глубоко в своем теле вы ощутите музыку.

Когда оба тела становятся единой гармонией, то вы полностью забудете о своем существовании - и все же вы будете существовать. Тогда вы забудете о своем «я»: тогда не будет никакого «я», просто одно существование играет с другим, одно бытие с другим. И две сущности превращаются в одну. Тогда процесс мышления остано­вится; будущее будет отброшено, и в этот самый момент вы будете в настоящем. Без какого-либо чувства вины, без каких-либо запретов сделайте это медитацией, и тогда секс будет преобразован. Тогда секс сам станет дверью.

Если секс становится дверью, то вдруг секс перестает быть сексу­альным. И наступает момент, когда секс уходит - остается только благоухание. Это благоухание и есть любовь. А потом исчезает даже это благоухание, и тогда то, что остается, и есть самадхи.

Тантра утверждает, что ничто не должно рассматриваться как враг. Каждая энергия является дружественной; нужно только знать, как се использовать. Так что не делайте никакого выбора. Преобра­зуйте вашу любовь в медитацию и преобразуйте вашу медитацию в любовь. Тогда вы скоро забудете про слова и узнаете реальные вещи, которые не являются словами. Слово 'любовь' не является любовью, слово 'медитация' не является медитацией, а слово 'Бог' не является Богом. Это только слова. И если вы сможете проникнуть в их смысл, то Бог, медитация и любовь станут единым, одним и тем же.

Еще один вопрос:

В чем причины человеческой нечувствительности и как устранить ее?

Когда ребенок рождается, он беспомощен. Особенно беспомощен ребенок человека, он полностью беспомощен, от других зависит, останется ли он вообще живым. Эта зависимость является сделкой. В этой сделке ребенок должен отдать многое, в частности, чувстви­тельность. Ребенок является чувствительным; все его тело является чувствительным. Но он беспомощен, он не может быть независи­мым; он зависит от родителей, от семьи, от общества; он должен быть зависимым. Из-за этой зависимости и беспомощности родители, общество все время совершают над ребенком насилие, и он вынужден уступать. В противном случае он не сможет остаться живым, он умрет. Так что в этой сделке он должен отдать многое.

Первым и самым существенным является чувствительность: он должен оставить ее. Почему? Поскольку чем больше ребенок чувст­вителен, тем больше он в опасности, тем более он уязвим. Малейшее ощущение, и он начинает плакать Плач должен быть остановлен родителями, но они ничего не могут сделать. И если ребенок все время чувствует каждую деталь своих ощущении, он становится не­удобным. Ребенок становится неудобным, поэтому родители вынуж­дены уменьшать его чувствительность Ребенок должен учиться сопротивляться, ребенок должен учиться контролировать себя. И постепенно ребенок разделяет свой ум на две части. Появляется мно­го ощущений, которые он просто перестает ощущать, потому что они «плохие» - за них его наказывают.

Все тело ребенка является эротичным. Он может получать удо­вольствие от своих пальцев, он может наслаждаться своим телом, все тело является эротичным. Он все время исследует свое собственное тело; для него это великое явление. Но в его исследованиях придет время, когда он доберется до половых органов. И это превратится в проблему, потому что и его мать, и его отец уже находятся под каким-то давлением. В тот момент, когда ребенок, мальчик или де­вочка, прикоснется к своим половым органам, родители становятся беспокойными. Этот момент нужно глубоко исследовать Их поведе­ние внезапно изменяется, и ребенок замечает это. Случилось что-то неправильное. Они начинают кричать: «Не трогай!» Тогда ребенок начинает чувствовать, что с его половыми органами что-то не так, он должен подавлять себя. А половые органы являются самой чувстви­тельной частью вашего тела - наиболее чувствительной, наиболее живой частью вашего тела, наиболее деликатной Раз нельзя прика­саться к половым органам и наслаждаться ими, то вы убиваете сами источник чувствительности. Тогда ребенок станет нечувствительным. Чем больше он будет расти, тем больше он будет становиться нечувствительным.

Итак, прежде всего сделка - необходимая, но вредная. И в тот момент, когда вы начнете это понимать, эта сделка должна быть отброшена, и вы должны будете восстановить свою чувствитель­ность. Второй причиной этой сделки является безопасность.

Я был со своим другом много лет; я жил в его бунгало. В самый же первый день я заметил, что он не смотрит на своих слуг. Он был богатый человек, но он никогда не смотрел на своих слуг, он никогда не смотрел на своих детей. Он бегом направлялся в свое бунгало, затем он бегом направлялся из бунгало в автомобиль. Поэтому я спросил его: «В чем дело?»

Он сказал - «Если вы смотрите на своих слуг, то они начинают испытывать дружеские чувства, а затем они начинают просить день­ги, то, это. Если вы разговариваете со своими детьми, то вы уже не хозяин, вы не можете управлять ими». Итак, он создал вокруг себя фасад нечувствительности. Он боялся, что если он поговорит со слугой, если он заметит, что слуга болен, если он будет симпатизировать ему, то он должен будет дать ему денег или оказать какую-нибудь другую помощь.

Все, рано или поздно узнают, что быть чувствительным уязвимо со многих точек зрения. Вы заталкиваете себя внутрь, вы создаете вокруг себя барьер, который является охраной - мерой безопасности. Тогда вы можете идти по улице... нищие просят подаяние, кругом грязные, безобразные трущобы, но вы ничего не чувствуете, вы ни­чего не видите. В этом безобразном обществе человек должен соору­дить вокруг себя барьер, стену - невидимую, прозрачную стену, - за которой он может спрятаться. В противном случае человек является уязвимым, ему очень трудно будет жить.

Вот откуда возникает нечувствительность. Она позволяет вам жить в этом безобразном мире без всяких беспокойств, но за опреде­ленную цену - и эта цена очень велика. Вы чувствуете себя в этом мире спокойно, вы не подвержены возмущениям, но тогда вы не можете войти в божественное, в тотальное, в целое. Вы не можете войти в другой мир. Если для этого мира хороша нечувствитель­ность, а для того мира хороша чувствительность, то это порождает проблемы.

Если вы действительно интересуетесь вхождением в тот мир, то вы должны будете создать чувствительность, вы должны будете отбросить прочь все эти стены, эти меры безопасности. Вы, конечно, станете более уязвимым, и вы будете испытывать больше страданий, но эти страдания ничто по сравнению с тем блаженством, которого вы достигнете благодаря чувствительности. Чем более чувствительным вы станете, тем в большей степени вы будете испытывать со­страдание. Но вы будете испытывать страдание, потому что вокруг вас ад Вы закрыты - поэтому вы и не чувствуете этого. Если вы станете открытыми, то вы откроетесь и тому и другому: и аду этого мира, и небесам этого мира. Вы будете открытыми и тому и другому.

И невозможно оставаться открытым в одном отношении, и за­крытым - в другом, потому что, на самом деле, вы или открыты, или закрыты. Если вы закрыты, вы закрыты и к тому и к другому. Если вы открыты, вы открыты к тому и другому. Так что запомните, будда наполнен блаженством, но он наполнен и страданием.

Это страдание не его собственное, это страдание за других. Он в глубоком блаженстве, но он страдает за других. В буддизме Махаяны утверждается, что когда Будда достиг ворот нирваны, привратник открыл их - это миф и прекрасный миф, - привратник открыл ворота, но Будда войти отказался. Привратник спросил: «Почему ты не вхо­дишь? В течение тысячелетий мы ожидаем тебя. Каждый день при­ходят новости: 'Будда идет, Будда идет! ' Все небеса ждут тебя. Входи! Добро пожаловать!»

Будда сказал: «Я не могу войти, пока все другие не войдут до меня. Я подожду! Пока не войдут все человеческие существа, небеса не для меня».

Будда страдал за других. Что касалось его самого, то он был в глубоком блаженстве. Вы видите параллели? Вы в глубоком страда­нии, но вам кажется, что все другие наслаждаются жизнью. С Буддой происходит совершенно противоположное. Он теперь в глубоком блаженстве, но он знает, что все еще страдают.

Эти методы являются методами устранения этой нечувствитель­ности. В дальнейшем мы более подробно поговорим о том, как уст­ранить ее.