Расцвет Потоси: период серебра

Говорят, что в Потоси в период его расцвета даже лошадиные подковы делались из серебра[19]. Из серебра изготовляли церковные алтари и крылья херувимов для крестных ходов, в 1658 г. на праздник тела господня с улиц города — начиная от главной и вплоть до церкви францисканцев — сняли булыжник и полностью замостили их брусками чистого серебра. В Потоси серебро возводило дворцы и храмы, монастыри и игорные дома, оно было причиной трагедий и празднеств, из-за него лились кровь и вино, оно разжигало алчность, толкало на мотовство и авантюры. Крест и меч были едины и во времена конкисты, и в эпоху колониального грабежа. За американским серебром устремились в Потоси капитаны и аскеты, профессиональные наемники и миссионеры, солдаты и монахи. Серебряные самородки из недр горы Потоси вносили существенный вклад в развитие Европы. Когда Писарро завладел Куско, наивысшей похвалой кому-нибудь или чему-нибудь стали слова: «Это стоит целого Перу», однако после открытия горы с серебряными залежами Дон Кихот Ламанчский, обращаясь к Санчо, произносит их уже по-другому: «Это стоит целого Потоси». Яремная вена вицекоролевства, источник американского серебра, город Потоси, согласно переписи 1573 г., насчитывал 120 тыс. жителей. Всего 28 лет прошло с того момента, как город возник на пустынных андских склонах, но он уже — как по мановению волшебной палочки — догнал по численности населения Лондон и превзошел Севилью, Мадрид, Рим и Париж. В 1650 г., согласно новой переписи, население Потоси составляло уже 160 тыс. жителей. Потоси был одним из самых крупных и самых богатых городов мира, /47/ в десять раз превосходившим численностью населения Бостон, и все это в ту эпоху, когда Нью-Йорк еще не называли Нью-Йорком.

История Потоси началась до появления испанцев. Однажды инка Уайна Капак услышал от своих вассалов о прекрасной горе Сумах Орцко, а вскоре и увидел ее, когда, заболев, приказал принести себя к термам Тарапайи. От соломенных крыш селения Кантумарка взору инки открылся этот безупречный конус, гордо возвышавшийся над самыми высокими вершинами горной страны. Инка замер в восхищении. Бесчисленные оттенки красного цвета, совершенная форма и гигантские размеры горы вызывали восторг и в последующие времена. Но инка не только любовался горой, он решил, что в ее недрах таятся драгоценные камни и металлы, и пожелал сделать из них новые украшения для Храма Солнца в Куско. Золото и серебро, которые инки добывали в рудниках Колке Порко и Андакабы, не выходили за пределы империи: их использовали не для товарообмена, а для почитания богов. Едва индейские рудокопы вонзили свои кремневые ножи в сереброносные жилы, как раздался глухой голос. Он был раскатистый, как гром, и исходил из самой сердцевины горы. Голос сказал на языке кечуа: «Это — не для вас. Бог хранит эти богатства для тех, которые придут издалека». Напуганные индейцы разбежались, и инка покинул гору. Но, прежде чем уйти, он переменил ей имя. Гора стала теперь называться Потоси, что означает: «Гремит, разрывается, грохочет».

«Те, которые придут издалека», не заставили себя долго ждать. Капитаны конкисты проложили путь к горе. Уайна Капак к этому времени уже умер. В 1545 г. индейцу Уальпе, преследовавшему убегающую ламу, пришлось провести на горе ночь. Чтобы не погибнуть от холода, он развел костер. Пламя осветило белую блестящую породу. Это было чистое серебро. Испанцы ринулись к горе.

И потекло богатство. Император Карл V выразил вскоре свою благодарность Потоси, пожаловав ему титул императорского города и герб с надписью: «Я богатый Потоси, сокровищница мира, король гор, предмет зависти королей». Не прошло и 11 лет с той ночи, когда Уальпа увидел на горе серебро, а еще недавно рожденный императорский город отмечал коронацию Филиппа II пышными празднествами, которые длились 24 дня и обошлись в 8 млн. песо фуэрте. В негостеприимный край хлынули /48/ искатели сокровищ. Гора почти в 5 тыс. метров высотой притягивала людей сильней любого магнита, но жизнь у ее подножия оказалась тяжелой и суровой: холод собирал свою дань. И однако, несмотря на все трудности, в мгновение ока возник богатый город, он рос на серебре — бурно и беспорядочно. Блеск и коловращение металла: Потоси стал «главным нервом королевства», как сказал о нем вице-король Уртадо де Мендоса. В начале XVII в. в городе уже было 36 богато украшенных церквей, множество игорных домов и 14 школ танцев. Салоны, театры, подмостки для проведения праздников были украшены роскошными коврами, дорогими драпировками, геральдическими знаками, изделиями из золота и серебра. С балконов домов свешивались разноцветные полосы узорного шелка, золотой и серебряной парчи. Шелка и полотно привозили из Гранады, Фландрии и Калабрии, шляпы — из Парижа и Лондона, бриллианты — с Цейлона, драгоценные камни — из Индии, жемчуг — из Панамы, чулки — из Неаполя, хрусталь — из Венеции, ковры — из Персии, благовония — из Аравии, фарфор — из Китая. Дамы блистали бриллиантами, рубинами и жемчугами, кавалеры щеголяли в тончайшем расшитом голландском сукне. Бой быков сопровождался игрой в «колечко» (популярная народная игра, во время которой водящий должен угадать, у кого спрятано колечко. — Прим. ред.), на почве любви и защиты чести постоянно происходили дуэли вполне в средневековом стиле, мелькали железные шлемы, инкрустированные изумрудами, яркие плюмажи, отделанные золотом седла и стремена, толедские клинки, чилийские скакуны в роскошной упряжи.

В 1579 г. судья Мартинес жаловался: «В городе постоянно что-то случается, не прекращаются дерзкие и бесстыдные выходки». К тому времени в Потоси уже было 800 профессиональных игроков и 120 знаменитых проституток, чьи блестящие салоны посещали богатые владельцы рудников. В 1608 г. Потоси отмечал праздник святого причастия на протяжении 6 дней, когда днем давали комедии, а ночью устраивали маскарады, 8 дней длился бой быков и 3 дня — танцевальные вечера, 2 дня — турниры и множество других развлечений.