ВАЛЯ. Ну, сам, как еще?

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Вы когда его видели в последний раз?

ВАЛЯ. Дней пять, как ездила к нему.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Он уже был тяжелым?

ВАЛЯ. Нет. Он на обследовании. Ничего такого.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Значит, вы не знаете. Вам из больницы не сообщили?

ВАЛЯ. У нас телефона нет. У Виктора только.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА (садится). Коля, расскажи.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Сегодня ночью звонок. Междугородний. Из Крутихи. «Приезжайте, ваш брат Александр умер».

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Звонит мне ночью, плачет: «Санька умер». Выпивши, конечно. Как и всегда в последнее время.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Голос четкий. Сначала меня спросил, потом сообщил.

ВАЛЯ. Умер…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Мы и приехали. (О венке). Вот.

БАБА ПАША (кричит). Санька, Санечка! Сыночка моя! … Горе-то какое!

Валя молчит.

--------------------------------------------------------------------
Сцена вторая

В доме у Виктора Петровича. Виктор Петрович нервно ходит по комнате. Витька прикрепляет кнопками к стене фото девушки в купальнике из журнала.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Витька.

ВИТЬКА. Чо?

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Бабку не видел? С утра что-то не просматривается.

ВИТЬКА. Не-а.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. А не знаешь, чего может делать?

ВИТЬКА. Чо-то ищет.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Не знаешь чего?

ВИТЬКА. Не-а.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. А не знаешь – где ищет?

ВИТЬКА. Не-а.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Если найдет, мне скажешь?

ВИТЬКА. Невесту мне дашь?

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Заладил.

ВИТЬКА. Небось, себе где-то нашел.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Чего?!

ВИТЬКА. Невесту.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Откуда ты взял?!

Витька молчит.

Ты же ненормальный, сам не допрешь. Значит, бабка.

ВИТЬКА. Не гони ее. Она меня любит. Невесту обещала.

Виктор Петрович собирается схватить Витьку за ухо, но передумывает. Витька отходит подальше.

(Начиная заикаться). А ты не любишь меня.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ (задумчиво). Люблю, дурак. Жаль, что у тебя мозги заклинило. Был бы ты парень хоть куда.

ВИТЬКА. Я тоже целоваться хочу и жениться. А ты не разрешаешь.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Медицина не разрешает, медицина. Да и на ком тебе жениться? Невест в деревне не осталось. Все в город уехали. Один ты жених и есть.

ВИТЬКА. Тогда конфетку дай.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Конфетку дам.

Резкий грохот сверху и затем в сенках. Похоже на то, что уронили пустые ведра на чердаке, они покатились и свалились в сенки. Слышны Лелькины причитания.

Чего это она?

ВИТЬКА. Упала, наверно. (Выходит в сенки).

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ (вслед, неуверенно). Помоги там… (Нервно ходит. Направляется в сенки, передумывает). Чердак – это плохо.

Появляются Витька и Лелька.

ЛЕЛЬКА (причитая). Горе-то, горе-то какое! И на старости лет! Вот подлец-то какой! Вот, Витенька, что дед-то вытворяет! Полюбовницу завел! На седьмом десятке! То-то, я гляжу, зачастил он в райцентр. Оказывается, за письмами. Переписку наладил с зазнобой городской. Вот! До востребования! (Трясет пачкой писем). На нашей-то почте это мигом бы раскрылось. Вот он лярва-то какая! И как все запрятал хитро – в застреху под крышей. Случайно наткнулась. Ишь, сколько наполучал. Столько же, видать, и сам отослал. Любиться вздумал перед смертью.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Шестьдесят три – это еще не смерть.

ЛЕЛЬКА. Помолчи хоть сейчас, кобель! Хотел востребовать? На востребуй! (Бьет Виктора Петровича пачкой писем по лицу).

Тот стоит не шелохнувшись.

Вот, Витька, дед-то твой каков! Жаль, что ты ненормальный – не понимаешь. (Причитает).

ВИТЬКА. Целовался, да?

ЛЕЛЬКА. Наверняка. Слюни старика, они же сладенькие… Вот лярва-то какая! (Вновь причитает).

Входят Николай Петрович, Вера Дмитриевна, Валя.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Я гляжу, вы уже знаете. (Вытирает глаза.)

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Вишь, как все… Здравствуйте… Здравствуй, братка. (Плачет.)

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. А вам кто сказал?

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Позвонили. Из Крутихи.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Кто?

ЛЕЛЬКА. С почты, конечно. Куда ты до востребования бегал. Наверно, уже вся Крутиха знает.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Кто звонил?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Не сказался. Сообщил только и все.

ЛЕЛЬКА. Женский голос?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Да.

ЛЕЛЬКА. Тогда точно –ля-ля – весь райцентр уже знает. Вот горюшко-то на старости лет. (Причитает.)

ВАЛЯ. А я последняя узнаю.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Тебе еще.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Когда такое дело, о вражде забывают. Вы же родня. Надо было Вале сказать. Телефон-то, Виктор, у тебя только. Им-то как бы сообщили?

ЛЕЛЬКА. Да все уже знают, Вера. Такие новости мигом разлетаются. Это всем интересно.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Так-то, братка. Жизнь-то какая штука.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Сам виноват.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Это как кому повезет. Иной и долго этой старухе на крючок не попадается.

ВИКТОРПЕТРОВИЧ. Осторожней надо было.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. От всего не убережешься. Я гляжу ты, братка, переживаешь.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Еще бы.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Все-таки вместе жили, столько лет. Это я отдельно от вас, в городе. А вы каждый день виделись.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ. Да уж.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Я даже рад, что ты так… беззлобно…(Вытирает слезы.)

ЛЕЛЬКА. Ты же, Вера, разошлась с Колей и ничего.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Вот – даже вместе приехали. Раба привычки.

ЛЕЛЬКА. Мы бабы все одно дольше живем, каждая еще наживается одинокой. Да есть и всю жизнь без мужика. (Кричит, хлещет Виктора Петровича полотенцем.) Вот Бог, а вон порог! Понял?! Катись к своей полюбовнице!

Гости недоуменно смотрят на Лельку и Виктора Петровича.

--------------------------------------------------------------------------------
Сцена третья

Баба Паша моет рис в дуршлаге над раковиной. Входит Санька.

САНЬКА. Мама, вот и я! Ух, метелица-то какая! Думал не доберусь, боялся, встанет автобус на переметах. (Раздевается.)

Баба Паша роняет дуршлаг с рисом на пол.

(Замечает венок.) А это что еще? Кто-то помер? (Читает.) «Брату Александру от брата Николая». Какому такому Александру?

БАБА ПАША. Саня, ты?!

САНЬКА. Мне, что ль, венок?!

БАБА ПАША. Живой?!

САНЬКА. А какой же еще? Анализы в норме. Венок, говорю, мне, что ль?!

БАБА ПАША. Тебе, тебе. Теплый чо ль? (Щупает сына. Вынимает из платья иголку.) Ну-ка, ткни иголочкой – сплю аль нет?

САНЬКА. А с чего взяли-то?

БАБА ПАША. Не хошь, тода сама. (Колет себя в руку иголкой, вскрикивает.)

САНЬКА. С чего, говорю, взяли-то?

БАБА ПАША. Да Коля, грит, позвонили ему из Крутихи. Обсказали насчет тебя. Он и примчался с Верой из города.

САНЬКА. Пошутил кто?

БАБА ПАША. Поди, вызнай сейчас.

САНЬКА. Дела. (Садится. Замечает рис на полу.) Рис-то для поминок?

БАБА ПАША. Да, вот начала… Схватила, ничо не соображаю, а делаю. (Плачет.)

САНЬКА. Куда ушли-то?

БАБА ПАША. Да к Виктору. Узнать – звонили им из Крутихи насчет тебя аль нет.

САНЬКА. Представляю, как браток обрадовался. Заплясал, поди. Поглядеть бы в этот момент.

БАБА ПАША. Грех на душу не бери. На мертвых не злятся.

САНЬКА. Точно. Это живым спуску не дают. (Пауза.) А кто ж все-таки позвонил? (Разглядывает венок). А Валя-то сильно убивалась?

БАБА ПАША. Не помню. Помутилось все у меня.