Баба ПАША. Не обозналась. Комедия в двух действиях,

ИГОРЬ МУРЕНКО

Ш У Т К И В Г Л У Х О М А Н И

Комедия в двух действиях,

шести сценах.

(Пьеса напечатана в журнале «Современная драматургия» № 1, 1997. Поставлена в 14-ти городах России и СНГ).

Действующие лица:

САНЬКА – 57 лет.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ – 60 лет.

ВИКТОР ПЕТРОВИЧ – 63 лет.

ЛЕЛЬКА – 60 лет.

ВАЛЯ – 55 лет.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА – 60 лет.

САМСОН СТРУЧКОВ – 63 лет.

БАБА ПАША – 82 лет.

ВИТЬКА – 22 лет.

САНИТАР – лет 35.

------------------------------------------------------------------
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена первая

Сельский дом. Баба Паша вяжет сети. Валя гладит белье. За окном февральская метель. Смеркается.

БАБА ПАША. День к вечеру затрусил.

ВАЛЯ. Что-то на душе тяжело. Хоть бы Саня быстрее из больницы возвращался… (Смотрит на окно). Метелица-то какая. Магазина на горе не видно, плотины не видно. Муть. И жизни не видно. То в доме работа, то в огороде – прозренья нет. Зимой полегче, а все одно колготня. И зачем живем?

БАБА ПАША. Запела. В твои-то пятьдесят пять, чо ж мне в восемьдесят два?

ВАЛЯ. А мне и в тридцать было не по себе. Одна отрада была в киношку сбегать. Сейчас от тех фильмов, что в молодости смотрела, чуть не плачу. Артисты будто соседи, точно жизнь на одной улице провели – такие знакомые лица, голоса. Но они не состарились, у них словно все впереди.

БАБА ПАША. Об артистах думашь, а со мной не поговоришь. Четвертый десяток за Санькой моим, а и часу не наговорили. Все молчим, молчим.

ВАЛЯ. Что ж вы, мама, молчали, когда ваш Санька меня по огороду гонял, за всяко слово несогласное в зубы тычки раздавал?

БАБА ПАША. Воно чо. Откель тянется.

ВАЛЯ. Да и говорить скучно. Все переговорено. В городе столько всего за день случается, артисты приезжают московские, а здесь…

Кого-то несет нелегкая. (Подходит к окну). По одеже не нашенские, городские… То ли Николай с Верой?

БАБА ПАША. Не обозналась?

ВАЛЯ. Они, точно. И в руках чего-то – не разберу в сутемках да через снег. Елка что ль? Дак нынче февраль, к чему елка-то?

БАБА ПАША. Вот и еще дал Господь с Колей, со средненьким сынком моим повидаться. Думала – не увижу.

ВАЛЯ. Странно, что зимой. Обычно они летом.

БАБА ПАША. Он на пенсии сейчас. Может, не день-два, а поболе погостит?

Входят Николай Петрович и Вера Дмитриевна. У Николая Петровича похоронный венок с лентой: «Брату Александру от брата Николая». Заметно, что Николай Петрович нетрезв.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Вот, мама, горе-то какое.

Пауза.

Кто же думал. Санька-то младший. По годам-то сначала Виктору, потом мне. Санька должен был нас хоронить.

Раздеваются у вешалки. Тут же оставляется и венок. Подходят к столу, садятся.

И метель-то какая. Наверно, последняя перед весной.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Нехорошо. Надо сначала к покойнику. (Встает). Он в той комнате? (Вытирает глаза то ли от снега, то ли от слез). До сих пор помню - мы только поженились и поехали к вам с патефоном. Санька в белых тапочках танцевал, больше нечего было надеть. Вы же без отца росли.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ (встает). Да, надо пойти поздороваться. (Плачет). Извини, мама. Не обнялся с тобой. (Целует Бабу Пашу.)

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Он там?

ВАЛЯ. Кто?

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Санька.

ВАЛЯ. В больнице. В райцентре.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Как?! Еще не привезли?!

ВАЛЯ. Он сам собирался. На этих днях.

ВЕРА ДМИТРИЕВНА. Как сам?!