Россияне о моде и манере одеваться

(по данным массовых опросов)

В проведенном Левада-Центром в 2006 г. репрезента­тивном национальном опросе молодежи (1 775 человек от 16до 29 лет) в ответе на вопрос: «Какие из перечислен­ных ниже качеств в наибольшей степени характерны, ти­пичны для современных молодых мужчин?» первое мес­то — 46% (так ответили 53% мужчин и 39% женщин) — занимает вариант «следящие за собой», второе и третье (по 35%) — «модные» (42% мужчин и 28% женщин) и «сексуальные» (45 и 24%).

О резком повышении интереса к моде и стилю говорит и национальный опрос Фонда «Общественное мнение» (Шмерлина, 2006). На вопрос: «Нравится вам или нет, как одевается большинство людей, которых вы видите на улицах, в транспорте, магазинах, прочих общественных местах?» положительно ответили половина (51%) росси-

ян, отрицательно — 23%. 26% — каждый третий мужчи­на и каждая пятая женщина — затруднились ответить на этот вопрос. Удовлетворенность экипировкой окружаю­щих чаще других выражают люди обеспеченные, а также жители больших городов (58%).

Те, кому нравится внешний вид окружающих, в ответ на открытый вопрос отмечали, что люди одеты красиво (10%), стильно, со вкусом (9%), модно (8%), ярко (6%) и разнообразно (5%). Некоторые респонденты (6%) ар­гументировали свой ответ сравнением с прошлыми вре­менами: «Народ стал одеваться лучше». По мнению поло­вины россиян (51%), «для культурного человека обяза­тельно быть модно, современно одетым». Однако каждый третий не считает модную, современную одежду обяза­тельным атрибутом культурного человека; затруднились ответить на этот вопрос 16%.

За отношением к модной одежде часто стоят конфликт поколений и идеологические расхождения. Те, кому не нравится, как одеты люди вокруг, больше всего недоволь­ны молодежной модой, которая раздражает их подчеркну­той сексуальностью: «разврат полнейший молодежи в оде­жде, никакая не мода, а просто разврат»; «девушки слиш­ком голые»; «молодежь агрессивно одета, оголена»; «молодые все пузо свое напоказ — это плохо, пупы видны» (11%). Любопытно, что некоторые до сих пор негодуют по поводу женских брюк: «женщины ходят в брюках — все у них забрали, у мужиков»; «все бабки идут в штанах — это что такое? Даже в церковь» (1 %).

Оценивая собственный облик, лишь 39% участников опроса заявили, что одеваются модно, современно, одна­ко молодые люди, от 18 до 35 лет, оценивают себя гораздо выше (64%). Интересно, что между распределениями от­ветов мужчин и женщин статистически значимых разли­чий нет. Каждый второй россиянин хотел бы одеваться более модно, современно, нежели он одевается сейчас. Это желание гораздо чаще присуще женщинам (60%, сре­ди мужчин — 37%) и молодежи (61%). Главная причина, почему люди не могут это сделать, — недостаток средств.

Вместе с тем большинство опрошенных (61%) заявили, что предпочитают одеваться так, чтобы не слишком выде­ляться на фоне окружающих. Противоположной уста­новке — одеваться так, чтобы быть непохожими на дру­гих, — следуют 24% россиян. Чаще других ее разделяют молодые люди (38%), но и среди них больше (49%) пред­почитающих не выделяться.

Колоссальное влияние на формирование нормативного образа сильного, стройного и мускулистого мужского тела оказывают спортивные зрелища и СМИ. В 1999 г. американ­ские мужчины истратили на спортивные клубы больше 2 миллиардов долларов плюс еще 2 миллиарда на домашнее спортивное оборудование. Разными формами бодибилдинга регулярно занимаются 25 миллионов американцев, которые имеют в своем распоряжении 25 000 клубов здоровья. Число подписчиков «Men's Health» в США за 10 лет (с 1990 г.) вы­росло с 250 тысяч до 1, 6 миллиона.

Мужские тела и их оформление стали разнообразнее. Широкое распространение в молодежной среде получили разные формы модификации тела (более или менее постоян­ное сознательное изменение тела), такие как татуировка и пирсинг. Эти практики издавна существовали во многих культурах Азии, Африки, Америки и Океании, да и в Европе они известны уже 5 тысяч лет. Пирсинг часто использовался в обрядах инициации как средство включения индивида в определенную социально-возрастную группу, а татуиров­ки служили для обозначения религиозной принадлежности или социального статуса. В Европе начала XX в. татуировки были распространены среди матросов и простонародья, а за­тем стали знаком принадлежности к определенным группам, например к заключенным или байкерам. В 1980-х годах ин-вазивную (связанную с нарушением кожного покрова) мо­дификацию тела практиковали, главным образом как форму протеста против консервативных норм среднего класса, пан­ки и геи. До 1990-х годов телесные модификации оставались провокативными элементами девиантных субкультур, в пос-

леднее десятилетие они стали массовыми и распространи­лись в разных слоях общества.

В связи с этим обогатились социально-знаковые функции и мотивы применения модификаций. Недавнее сравнитель­ное исследование (Wohlrab et al., 2007) перечисляет десять мотивов: 1) желание украсить тело, сделать его модным ак­сессуаром и предметом искусства; 2) индивидуализация, по­требность выразить свою непохожесть на других; 3) личный нарратив, выражение своих личных ценностей и жизненного опыта; 4) проявление физического терпения, способности пе­ренести боль; 5) обозначение групповой принадлежности и вовлеченности; 6) протест и сопротивление, например, ро­дителям; 7) выражение каких-то духовных ценностей и куль­турных традиций; 8) аддиктивность, психическая зависи­мость от эндорфинов, выделяющихся при болезненных про­цедурах, или потребность постоянно пополнять свою коллекцию татуировок; 9) сексуальные мотивы, особенно ха­рактерные для пирсинга сосков или гениталий; 10) отсутст­вие четкой мотивировки, когда решение принимается им­пульсивно. В любом случае модификации тела составляют неотъемлемую часть современного телесного канона и стано­вятся предметом напряженной рефлексии и саморефлексии.