Любители острых ощущений. Материал к размышлению

Соревновательность, стремление к достижению и лю­бовь к новизне и риску — разные психологические черты. Однако профессор психологии Делавэрского универси­тета (США) Марвин Зуккерман в 1960-х годах предпо-

ложил, что за ними может стоять общая личностная чер­та, которую он назвал жаждой острых ощущений (sensa­tion seeking). Ее признаки: поиск разнообразных, новых, сложных, интенсивных чувств и переживаний и готов­ность идти ради такого опыта на значительный риск (см.: Zuckerman, 2007).

Само по себе принятие риска не является главным признаком поведения, направленного на получение ост­рых ощущений; это лишь цена, которую люди готовы пла­тить за определенные виды деятельности, удовлетворяю­щие их потребность в новизне, изменении и возбуждении. Многие вещи, которые делают любители острых ощуще­ний (например, слушание тяжелой рок-музыки, просмотр сексуальных фильмов и фильмов ужасов или путешествия по экзотическим местам), вовсе не рискованны.

Жажда острых ощущений может удовлетворяться по-разному:

1) погоня за напряженностью, приключениями, физи­ческим риском, включая необычный или экстремальный спорт;

2) жажда нового эмоционального опыта, увлекатель­ных и сильных переживаний, сопряженных со всевоз­можными рисками;

3) расторможенность, повышенная склонность не к физическим, а к социальным рискам, включая опасное для здоровья поведение (пьянство, незащищенный секс);

4) повышенная чувствительность к скуке, нетерпи­мость к любому однообразию и монотонности.

Эти явления общеизвестны, и психологи обычно оце­нивали их отрицательно. Например, некоторые фрейди­сты полагали, что любовь к риску связана прежде всего с невротизмом и является способом экстернализации (выражения вовне) внутренних конфликтов. Однако многолетние исследования Зуккермана и его сотрудников показали, что любовь к физическому риску вовсе не все­гда сочетается с чертами невротизма или тревожности. Рискованные действия, например бесшабашная езда на автомобиле, не являются способами выражения агрес-

сивности и враждебности. Принятие риска может быть просто выражением обобщенной потребности в деятель­ности как таковой, как бывает с гиперактивными индиви­дами, которые таким образом обеспечивают себе стимул, необходимый для преодоления скуки.

Многие рискованные занятия, например пьянство и употребление наркотиков, особенно в молодежной среде, имеют место в определенном социальном контексте и зави­сят от уровня общительности. Изучая студентов, многие из которых занимались всеми шестью видами рискованной деятельности (курение, пьянство, наркотики, секс, неосто­рожное вождение и азартные игры*), ученые пытались от­ветить на два вопроса: 1) действительно ли за этими дей­ствиями стоит общая склонность к риску и 2) если да, то с какими личностными чертами связана эта тенденция?

Зуккерман предположил, что многие или даже все виды рискованной деятельности связаны с общей импульсивной жаждой острых ощущений, но проверяли и роль таких черт, как невротизм — тревожность, агрессия — враждеб­ность, общительность и активность. Все эти черты измеря­лись с помощью специального 5-факторного личностного теста Zuckerman-Kuhlman Personality Questionnaire (ZKPQ). Одна из его шкал приводится ниже.

Шкала любви к острым ощущениям из Zuckerman-Kuhlman Personality Questionnaire

1. Мне нравится новый и волнующий опыт и пережи­вания, даже если они немного пугают. Да, нет.

* Кстати, об азартных играх. В августе 2005 г. Фонд «Общественное мнение» провел национальный опрос «Азартные люди и азартные игры». Азартными людьми признали себя 26% мужчин и 12% жен­щин, в карты на деньги играли 35% мужчин и 5% женщин, никогда не играли в азартные игры 47% мужчин и 78% женщин. Чаще всего образ азартного человека ассоциируется у респондентов исключи­тельно с игрой — как в узком, так и в широком смысле этого слова, а доли симпатизирующих азартным людям и не симпатизирующих примерно равны 35 и 41% (Азартные люди, 2005).

2. Я люблю делать что-то просто ради острых ощуще­ний.

Да, нет.

3. Иногда я делаю «сумасшедшие» вещи просто ради удовольствия.

Да, нет.

4. Иногда мне нравится делать слегка пугающие вещи.

Да, нет.

5. Мне нравится попадать в новые ситуации, когда не знаешь, чем это все обернется.

Да, нет.

6. Я готов пробовать все.

Да, нет,

7. Я люблю «дикие», раскованные компании.

Да, нет.

8. Я хотел бы проводить жизнь в движении, много пу­тешествовать, многое менять в своей жизни и испыты­вать много волнений.

Да, нет.

9. Я человек импульсивный.

Да, нет.

10. Мне нравится самому исследовать незнакомый го­род или район, даже с риском заблудиться.

Да, нет.

11. Я хотел бы отправиться в путешествие без заранее составленного маршрута и расписания.

Да, нет.

12. Прежде чем начать сложное дело, я его тщательно планирую.

Да, нет.

13. Я очень редко трачу время на детальное планиро­вание будущего.

Да, нет.

14. Я склонен начинать новое дело без детальной про­работки того, как его делать.

Да, нет.

15. Прежде чем что-то делать, я обычно думаю, как следует поступить.

Да, нет.

16. Я часто действую импульсивно.
Да, нет.

17. Меня так увлекают новые вещи и идеи, что я нико­гда не думаю о возможных осложнениях.

Да, нет.

18. Я склонен часто менять свои интересы.

Да, нет.

Каждый конкретный вид рискованного поведения оценивался также по своей собственной шкале. Напри­мер, оценка рискованной езды включала вопросы о пред­почитаемой респондентом скорости, его реакции на до­рожные знаки и указатели скоростей и т. п. При оценке рискованного сексуального поведения учитывалось число сексуальных партнеров и насколько систематически при­менялись презервативы.

Выяснилось, что курение, пьянство, секс и наркотики действительно связаны друг с другом. Студенты и студент­ки, занимающиеся чем-то одним из перечисленного, как правило, занимаются и другим. Напротив, неосторожная езда связана лишь с одним видом риска — пьянством (зато эта связь зачастую приводит к смерти). Азартные игры у мужчин связаны с пьянством и сексом, у женщин таких корреляций нет. Главные результаты у мужчин и женщин оказались сходными. Самые «рисковые» люди имеют наи­более высокие показатели по трем из пяти личностных черт: импульсивная погоня за новыми ощущениями, агрес­сивность-враждебность и общительность. Эти черты — са­мые надежные предикторы такого типа личности.

С точки зрения нашей темы, мужчины — гораздо большие любители риска, чем женщины, и имеют более высокие показатели по импульсивной любви к острым ощущениям. По данным Зуккермана, тендерная разница в степени принятия риска целиком определяется разли­чиями в степени импульсивного влечения к острым ощу­щениям. Это свойство характернее всего для мальчиков и юношей. Жажда острых ощущений усиливается между

9 и 14 годами, достигает своего пика в юности, в 20 с не­большим лет, после чего заметно снижается. Почему?

В своих последних работах Зуккерман связывает это, прежде всего, с данными эволюционной биологии (Zuckerman, 2005, 2007). Человек как биологический вид не мог бы развиться и распространиться по Земле, если бы он не обладал стремлением к новизне и любовью к ос­воению нового и необычного. Охота, которой занимались в первую очередь мужчины, невозможна без риска и аван­тюризма. То же самое нужно сказать и о войне. Вместе с тем чрезмерная отчаянность также не способствует вы­живанию и сохранению популяции. Поэтому любовь к острым ощущениям неодинаково распространена у раз­ных индивидов.

Классические исследования однояйцевых и двуяйце­вых близнецов, воспитывавшихся в одних и тех семьях, показали, что любовь к острым ощущениям является гене­тически наследуемой почти на 60%. Это очень высокий по­казатель, наследуемость большинства других личностных черт варьирует между 30 и 50%. Так что если дети в этом отношении похожи на своих родителей или сибсов, то это объясняется скорее общими генами, чем семейными усло­виями.

Эту тенденцию подтверждает и молекулярная генети­ка. Группа израильских ученых обнаружила связь между стремлением к новизне (novelty-seeking), которое тесно связано с импульсивной жаждой новых ощущений, и ге­ном, управляющим классом дофаминовых рецепторов, так называемым дофаминовым рецептором-4 (DRD4) (Munafo et al., 2008). Дофамин — важный нейротранс-миттер, регулирующий пути, связывающие мозговые цен­тры удовлетворенности и удовольствия. Реагируя на стресс, он позволяет людям предвидеть вознаграждение и стимулирует ведущие к ним действия. Существуют две главные формы DRD4, причем одна из них преобладает как у индивидов, имеющих высокие показатели по жажде новизны, так и у некоторых наркозависимых личностей. Правда, этот ген ответственен лишь за 10% генетических

вариаций, но Зуккерман надеется, что новые открытия сделают картину более ясной.

Впрочем, одни только гены сами по себе не создают психологических черт. Между генами и поведением стоит множество нейрохимических и иных факторов. Больше всего любителей риска и острых ощущений среди мальчи­ков-подростков и юношей. Военные всегда предпочитали в качестве солдат молодых мужчин не только из-за их фи­зической силы, но и из-за их готовности рисковать жиз­нью. Но это также возраст максимальной жажды острых ощущений и пика тестостерона, секреция которого значи­мо коррелирует с «растормаживающими» типами любви к острым ощущениям, ассоциирующимися с пьянством, наркотиками, сексом и антисоциальным поведением. В нормальном поведении Т также коррелирует с доми­нантностью, общительностью и активностью. С уменьше­нием секреции Т мужские агрессивные и антисоциальные тенденции начинают ослабевать. Показатели 50—59-лет­них мужчин по любви к острым ощущениям вдвое ниже, чем у 16—19-летних. У женщин Т значительно меньше, но его поведенческие корреляты те же, что у мужчин (напо­ристость, агрессия и сексуальное возбуждение).

Другой биологический коррелят любви к острым ощу­щениям, который, возможно, способствует тендерным и возрастным различиям, — моноаминоксидаза, фермент, поддерживающий равновесие нейротрансмиттеров. У лю­дей с сильной потребностью в острых ощущениях уровень моноаминоксидазы ниже, чем у остальных. Это означает отсутствие или слабость самоконтроля и саморегуляции. У женщин уровень этого фермента выше, чем у мужчин, с возрастом его содержание в мозге и в крови повышается. Низкие уровни моноаминоксидазы обнаружены также у психических больных, стремящихся к немедленной эмо­циональной гратификации (получению удовольствия или удовлетворения), не заботясь о последствиях.

Как любая другая личностная черта, любовь к острым ощущениям может играть как положительную, так и от­рицательную роль. Это особенно ярко проявляется

у мальчиков-подростков. Поскольку любовь к новизне и риску воплощает в себе традиционные ценности маску­линности, мальчики этого типа имеют значительные пре­имущества перед менее «крутыми» сверстниками. По данным одного лонгитюдного исследования, в 6-м классе такие мальчики пользовались наибольшей популярно­стью среди сверстников, в старших классах они сохрани­ли лидирующее положение, раньше других начали сексу­альную жизнь, пользовались большим успехом у девушек и т. д. Но — оборотная сторона медали — эти юноши наи­более склонны проявлять сексуальную агрессию, злоупо­треблять доверием своих подружек, употреблять алкоголь и наркотики. Пониженный порог восприятия риска тол­кает их на совершение социально- и личностно-опасных действий, в результате чего они входят в группы риска по незащищенному сексу, инфицированию ВИЧ и ЗППП, участию в изнасиловании, алкоголизму, наркозависимо­сти и делинквентности (правонарушениям).

Иными словами, с любовью к новизне и риску, как и с те­стостероном, не все однозначно. Мужчина, который занима­ется восточными единоборствами и бесстрашно катается на горных лыжах, вызывает восхищение. Но эти качества не га­рантируют, что он будет хорошим отцом семейства или глу­боким мыслителем и не окажется консерватором в политике.