ГЛАВА 7. По прикидке Шайлер, со скоростью велокса путь в сотню миль до Флоренции должен был занять чуть больше недели

ТРОПА

По прикидке Шайлер, со скоростью велокса путь в сотню миль до Флоренции должен был занять чуть больше недели. Поскольку Геди не мог угнаться за ними, он проводит их только до Сарзаны, а там отправится на поезде во Флоренцию, подготовится к их прибытию и встретит их в городе. Тем временем Джек решил, что они сойдут с главной дороги и будут двигаться горными тропами. Так безопаснее: в это время года скалистые холмы были труднодоступны и потому безлюдны. Меньше шансов столкнуться со шпионами графини или ее прихвостнями. Поскольку разбивать лагерь в горах запрещалось, им предстояло осторожничать и прятаться от других любителей пеших прогулок и от смотрителей.

О поразительном заявлении Геди они больше не говорили, полностью сосредоточившись на обсуждении тонкостей путешествия. Но даже разбирая по пунктам экипировку, Шайлер продолжала размышлять о ходе событий и о том, как быстро все сошлось воедино. В то время как они искали привратника, он искал их. Это казалось чересчур простым.

Однако же самым тревожным было то, о чем Шайлер с Джеком пока еще не говорили. Геди утверждал, что является привратником. Но ведь Геди – человек. Он никоим образом не мог быть тем, кем назвался. Это невозможно, ибо только вампир, Голубая кровь, падший ангел может хранить одни из врат ада.

«И все‑ таки я не думаю, что он лжет», – передала Шайлер.

«Согласен. Он верит, что он привратник, и это тревожит меня еще сильнее, – отозвался Джек. – Давай разберемся с этим позже. Сейчас нам нужно как можно быстрее убраться отсюда».

Они втроем отправились в город, чтобы запастись припасами: только тем, что можно унести на спине, строго отбирая самое необходимое. Перед тем как покинуть Нью‑ Йорк, Джек перевел деньги на несколько тайных офшорных счетов, неизвестных Комитету. Он пошел поискать подходящее походное снаряжение, а Шайлер с Геди тем временем двинулись на рынок, закупить еду – муку, рис, кофе, яйца, консервы. Итальянка‑ торговка посмотрела на темную кожу Геди и странный наряд Шайлер с подозрением, но успокоилась, когда девушка достала толстую пачку банкнот. Шайлер удивлял ее новообретенный аппетит. Она сделалась прожорливой, и это был голод, который можно было насытить хорошей едой. Она не брала ничьей крови с тех самых пор, как покинула Нью‑ Йорк. Джек настаивал, чтобы она провела церемонию Оскулор, но Шайлер полагала, что в том нет нужды. Если уж на то пошло, она чувствовала себя лучше и мыслила яснее без крови. Девушка намеревалась обходиться без этого, пока только сможет. Так или иначе, ей казалось неправильным делить столь интимное переживание с кем‑ то, кого она не любит. Конечно же, с Оливером все было иначе. Шайлер до сих пор было трудно думать о своем лучшем друге и бывшем фамильяре. Сердце ее исцелилось, но ей не хватало их былой дружбы.

– Я очень вам сочувствую, Геди, насчет вашей матери, – сказала Шайлер. – Мы оба сочувствуем.

– Все в порядке. Она уже умерла. Это к лучшему.

– Не говорите так.

– Но это правда. Теперь она обрела покой.

– И отец Би тоже, – добавила Шайлер. – Должно быть, вы с ним были очень близки.

– Он был для меня семьей – другой я не знал. Он научил меня всему. Но вы не переживайте, синьорина. У себя в стране я видал много чего и похуже. Мне очень повезло, что меня выбрали миссионеры.

Геди улыбнулся.

Шайлер поразило, что их новый знакомый, переживший двойную трагедию, войну и горе, считал себя везучим. Говорил ли он им правду или его просто ввели в заблуждение, но он был хорошим человеком – Шайлер это чувствовала. Она поймала себя на том, что восхищается юмором и оптимизмом Геди и ругает себя за свою постоянную тревожность и переживания. Геди потерял все, и не один раз, а несколько. Его дом превратили в руины, все его родственники мертвы, а его наставник убит. И все же он идет по жизни с легким сердцем и с улыбкой на лице.

В то время как она, у которой есть всё – ибо Джек и есть всё, – постоянно терзается мыслью, что не может предугадать, как долго они пробудут вместе. И она сказала себе, что не надо страшиться будущего, надо жить и радоваться настоящему.

Когда они с Геди вернулись в порт, Джек уже сидел в каюте. Он сложил одеяла, заново наполнил лампу керосином и в целом позаботился, чтобы после их визита лодка выглядела не хуже, чем прежде.

«Спасибо, что приютила нас, – подумала Шайлер, коснувшись стены каюты. – Пусть твои путины будут изобильны».

Она взяла один из рюкзаков, оставленных Джеком на столе, и принялась складывать в него вещи: провизию, тонкое непромокаемое одеяло, потрепанные папки из Хранилища, которые она держала в водонепроницаемом конверте.

Потом она забросила рюкзак на плечи и даже пригнулась на мгновение, пока не приспособилась к весу.

– Что, слишком тяжелый? – спросил Джек. – Я могу взять побольше.

Он уже был навьючен палатками и кучей других вещей.

– Ничего, нормально.

Геди тоже встал.

– Готовы?

Они шли по мощеной дороге, что вела из города к горной тропе и была пустынна, не считая нары промелькнувших мимо машин. Как только они отошли от города на несколько миль, Джек увел их прочь с дороги, поглубже в лес. Шайлер радовалась новой теплой куртке, купленной в городе, а вместе с ней – толстым носкам и походным ботинкам. На миг она поразилась тому, как изменилась ее жизнь.

Даже странно было подумать, что не так уж давно она сидела в классе и проводила время в мечтах, затерявшись в сотворенном ею же мире, жила словно в полусне, непопулярная ученица, девочка без голоса. Потом – прошлый год, их с Оливером изматывающее, стремительное странствие по миру, инстинкт, побуждающий бежать как можно быстрее и как можно дальше. Она поняла, почему они так часто пересекались с венаторами, патрулировавшими столичные области. Они с Оливером вступили на их территорию.

А лес не был их территорией, как объяснил Джек. Глухой лес. Здесь они были в безопасности.

Первые пятнадцать лет жизни Шайлер почти не покидала Нью‑ Йорка. Какие же перемены принесла с собой трансформация! Она не только объехала весь земной шар, но теперь еще и шла пешком по итальянским горам. Девушка посмотрела на Джека. Тот взглянул в ответ.

«Все в порядке?» – мысленно спросил он.

– Это приключение.

Шайлер улыбнулась. Так приятно было ощущать себя снова свободной! «Каждый день с тобой – это новое приключение».

Джек улыбнулся и двинулся дальше, расчищая путь посохом, отбрасывая в сторону сухие ветки и предупреждая спутников о скользких камнях.

Геди проявлял колоссальную – для человека – выносливость, но к концу дневного восхождения устал даже он. Они добрались до плато неподалеку от Монте‑ Роза и остановились полюбоваться панорамным видом на лежащее внизу побережье. Они продемонстрировали неплохую скорость и завтра, если сохранят темп, к полуночи будут уже в Понтремоли.

Они договорились вечером отдохнуть. Неподалеку обнаружился ручей, где можно было заново наполнить бутылки водой, а местность выглядела симпатичной и сухой. Геди предпочел устроиться чуть в стороне, чтобы не мешать их уединению. Шайлер сбросила рюкзак и помогла Джеку поставить палатку. Они работали молча, слаженной командой. Как только палатка была установлена, Шайлер вызвалась сходить за водой для готовки ужина. Она наполнила водой чайник и повесила его над костром, который успел разжечь Джек.

– Надо все‑ таки его спросить, – произнесла Шайлер, встав на коленки перед костром, – Это просто не имеет смысла. Ну разве что он был проводником Бальдессаре. Но отчего‑ то мне так не кажется.

Джек пообещал поговорить об этом и, когда Геди тоже подошел к костру, позволил спутнику немного погреться, а потом спросил дружелюбным тоном:

– Геди, скажите, пожалуйста, а как так получилось, что одно из самых важных за всю историю мест перешло в ведение столь юного священника?

Джек снял ботинок и вытряхнул оттуда несколько камешков, а затем вытянул длинные ноги поближе к огню. Он напустил на себя небрежный вид, но на мгновение Шайлер забеспокоилась, не схватит ли он снова Геди за глотку.

– Вы имеете в виду – что произошло с вампирами, охранявшими это место? – уточнил Геди. Он устремил взгляд куда‑ то вдаль. – Они пропали.

– Были убиты?

– Не знаю. Никто не знает. Они исчезли уже давно. Отец Би сказал мне, что его орден взял дело в свои руки только тогда, когда остались лишь проводники. Изначальных привратников давно уж нет.

– Серебряная кровь? – спросила Шайлер, взглянув на Джека.

– Нет.– Джек покачал головой. – Если бы Кроатан захватили врата, известный нам мир уже не существовал бы. Значит, случилось нечто иное.

– Вы упоминали, что у отца Би были вопросы к Лоуренсу, – обратилась девушка к Геди. – Я не уверена, что располагаю ответами, но могу попытаться найти их. Именно за этим мы и пришли сюда.

– Да. Нам многое нужно обсудить, но это опасно. Давайте поговорим, когда доберемся до безопасного места, до монастыря. Изначальные привратники наложили на него охранные заклинания.

Он с беспокойством взглянул на окружающий их лес, боясь, что за ними наблюдают. Шайлер поняла, что даже в их относительном уединении никто не может быть совсем один, пока существует угроза со стороны Серебряной крови.

– Геди прав: нам не следует говорить об этом до тех пор, – сказал Джек, подбросил ветку в костер и уставился на языки пламени.

Шайлер согласилась. Она мысленно прокручивала слова Геди в голове. Что‑ то в них вызвало у нее беспокойство.

«Петрувианский орден взял дело в свои руки, когда остались лишь проводники».

– Так отец Бальдессаре, он не был... он тоже не был вампиром? – медленно произнесла девушка, позволив информации дойти до сознания. Она никак не могла поверить в это.

– Нет. Он был человеком, как и я.

– А когда орден взял дело в свои руки? – резко спросил Джек.

– Где‑ то в пятнадцатом веке.

Шайлер с Джеком недоверчиво переглянулись. Получается, что люди охраняют одни из врат преисподней вот уже несколько столетий. Да, о таком они и не думали, когда отправлялись на поиски. Люди‑ привратники! Что это может означать? И какие вопросы у них имелись к Лоуренсу? Что они надеялись узнать от ее дедушки?

Геди пожелал им спокойной ночи и отправился спать. Когда он ушел, Шайлер извлекла из рюкзака пачку бумаг из Хранилища. Она принялась листать пожелтевшие страницы.

– Ничего не понимаю, – сказала она наконец, оторвавшись от бумаг – Альциона была бессмертной. Как и Лоуренс, как и Кингсли, как и все прочие, кто вошел в Орден семерых. Так каким же образом отец Бальдессаре и петрувианцы сделались привратниками? Должно быть, в пятнадцатом столетии что‑ то произошло – но что?

Джек нахмурился.

– Причиной тому могло быть лишь отчаяние. Должно быть, у Альционы не осталось иного выхода. В противном случае с чего бы она доверила группе людей исполнять вампирскую работу?

Они еще некоторое время ломали голову над этим. Шайлер не хотелось озвучивать новые страхи или выказывать, насколько встревожило ее это последнее открытие. Сама она была наполовину человеком, но для обычных смертных сообщество Голубой крови было настрого закрытым. Среди людей осведомлены о существовании вампиров были лишь фамильяры и проводники. Красную кровь не посвящали в дела сумеречного мира. То, что описал Геди, являлось нарушением наивысшего уровня, способным поставить вверх ногами все, что Шайлер знала о кодексе вампиров. А если кодекс недействителен, что же тогда действительно?

Шайлер вызвалась сторожить первой и поцеловала Джека, пожелав ему спокойной ночи. Он не смог отговорить девушку и в конце концов согласился отдохнуть. Шайлер слегка дрожала, но что‑ то подсказывало ей, что дело не в горном ветре. Вот уже четыре столетия врата обетования оберегались людьми‑ привратниками. Девушка была рада костру. Он горел ясным, ровным лазурно‑ голубым пламенем, несмотря на ветер.