Лишенный матери

– Мне было шесть лет, когда они забрал и мою мать, – произнес Геди на следующее утро, когда они сидели за завтраком: эспрессо и свежий хлеб в коричневом бумажном пакете.

Шайлер приподняла бровь. Джек остался мрачен. Они потягивали кофе и слушали. Снаружи чайки приветствовали рассвет скорбными хриплыми криками. Рыболовецкий сезон закончился, так что беглецы могли не бояться, что их застукает хозяин лодки, но они хотели двинуться в путь как можно раньше.

– Налетчики никогда прежде не подходили так близко к нашему берегу, но мы слышали о них от жителей соседних деревень. Они всегда забирали женщин – обычно молодых девушек. – Геди повел плечами, словно извиняясь. – Мне сказали, что мать пошла к ручью за водой и там они ее и схватили. Она была очень красивой, моя мать. Когда она вернулась обратно, то была уже совсем другой. – Геди покачал головой, и глаза его нехорошо сверкнули. – Она... изменилась. И у нее стал расти живот.

– Ее изнасиловали? – осторожно поинтересовалась Шайлер.

– Да и нет... Она не помнила никакого насилия. На самом деле она ничего не помнила. Мой отец погиб на войне, за год до этого, а ребенок при появлении на свет забрал ее жизнь. Не выжил никто. Я остался один. Дядя отвел меня к миссионерам. Они устроили в Берберии приют для сирот. Там было полно мальчишек вроде меня – сирот войны, детей, лишившихся матери. Однажды туда приехал отец Бальдессаре...

– Простите, вы сказали – Бальдессаре? – перебила его изумленная Шайлер. – Откуда вы его знаете? Мы тоже его ищем.

Покидая Нью‑ Йорк, Шайлер забрала записи Лоуренса с собой. В этих бумагах имя отца Бальдессаре упоминалось в связи с вратами обетования, и если найти священника, это может послужить отправной точкой для дальнейших поисков.

– Отец Бальдессаре был главой петрувианской миссии, – объяснил Геди. – Он был очень добр, и он выбрал нескольких мальчиков, чтобы забрать их с собой в Италию, в школу во Флоренции. Я был одним из них. Сперва я не хотел уезжать. Я боялся. Но мне понравилось учиться в школе. И отец Бальдессаре мне тоже понравился. Он научил нас разговаривать по‑ английски и отправил большую часть мальчиков в Америку, дав возможность начать новую жизнь. Думаю, что и я мог бы оказаться в конечном итоге где‑ нибудь в Канзасе.

Геди печально улыбнулся и потер бритую голову.

– Однажды после уроков отец Би отвел меня в сторонку. Мне было тогда одиннадцать лет – он решил, что я уже достаточно взрослый, чтобы помогать ему с его истинной миссией. Он сказал, что ему доверена важная тайна. Петрувианский орден – не обычное братство: они хранят священное место.

Два года назад, когда меня официально приняли в орден и посвятили в духовный сан, отец Би получил письмо от профессора Лоуренса ван Алена, который просил его о визите. Похоже было, что профессор многое знает о нашей работе, и отец Би был уверен, что профессор сможет помочь нам в выполнении нашей миссии. Начали происходить некоторые необъяснимые вещи, возникали темные предзнаменования, беспокоившие его. Мы приготовились к этой встрече, но профессор так и не прибыл, и отец Би заволновался. Он начал беспокоиться. Он был болен, отец Би: у него за год до того обнаружили рак, и он не знал, много ли времени ему осталось. А в прошлом году нас внезапно, без предупреждения, посетил Кристофер Андерсон.

Он сообщил нам, что профессор умер, но его наследие перешло к его внучке и она поможет нам выполнить нашу задачу. Он показал нам ваши фотографии, Шайлер. Он посоветовал ждать вашего появления, чтобы помочь вам, когда вы объявитесь в наших краях. С тех пор мы ждали вас, особенно после того, как услышали, что вы покинули Нью‑ Йорк. Конечно же, мы понятия не имели, что вы под опекой графини. На это мы не рассчитывали.

Геди вытер лоб платком.

– Отец Би не мог больше ждать. Он сказал, что неправильность усиливается. Велел мне отыскать вас и привести в наш монастырь. Я прошу прощения, что не открылся раньше, но я не решался представиться петрувиаицем, пока вы не выберетесь из заключения.

– А где отец Бальдессаре сейчас? – спросила Шайлер.

Лицо Геди снова изменилось. Теперь оно сделалось усталым.

– Мне больно говорить об этом, но отец Би нас покинул.

– Когда?

Шайлер была потрясена. Ну что же такое? Отчего они каждый раз подходят вплотную к разгадке – и лишь для того, чтобы снова очутиться в тупике? Джек продолжал пристально смотреть на Геди, не отводя взгляда от лица их нового друга.

– Две недели назад, во время очередной поездки в Африку – всю миссию захватили... пираты убили всех. Я спасся, потому что мне удалось вскорости бежать и примкнуть к сомалийским морякам. Не волнуйтесь: я не пират, я священник. Как только мне удалось вернуться в Европу, я в ту же минуту вновь принялся искать вас.

– Вы ее нашли, – неприветливо произнес Джек, – Что дальше?

– Вы собираетесь отвести нас к вратам обетования – не так ли, Геди? – спросила Шайлер, бросив стаканчик из‑ под кофе в мусорное ведро и снова восхитившись тем, что инстинкты Лоуренса сработали верно, как и обычно. – Теперь, с кончиной отца Бальдессаре...

Геди кивнул.

– Привратник – я. И я отведу вас во Флоренцию. Вы ведь именно туда и направлялись.