XXXVIII 9 страница

– Он обитает в каждом пограничном камне города, – сказал Фрэнк. – Что‑ то вроде нашей последней линии обороны в случае нападения на город.

– Терминус не так уж плох, – добавила Хейзел. – Его только не нужно сердить, а то он заставит тебя измерить каждую травинку в долине.

Перси принял к сведению эту информацию.

– А девочка? Юлия?

Хейзел ухмыльнулась.

– Да, она такая умненькая. Ее родители живут в городе. Идем. Нужно догнать сенаторов.

Они приблизились к Форуму. Перси поразился количеству людей, которое он здесь увидел. Ребята студенческого возраста бездельничали у фонтана. Некоторые из них помахали проходящим сенаторам. Один человек лет тридцати стоял у прилавка булочной, флиртуя с молодой женщиной, которая покупала кофе. Пара постарше приглядывала за гонявшим чаек малышом в подгузниках и футболочке с изображением лагеря Юпитера. Продавцы открывали магазины, вывешивали вывески на латинском, рекламирующие гончарную продукцию, ювелирные изделия и билеты на ипподром со скидкой.

– Все эти люди – полубоги? – спросил Перси.

– Или потомки полубогов, – сказала Хейзел. – Я тебе говорила, что это хорошее место для учебы или воспитания детей – здесь можно не бояться, что на тебя нападут монстры. Тут живут две‑ три сотни человек. Ветераны выступают в качестве советников и при необходимости – боевого резерва. Но главным образом они просто жители, у которых своя жизнь.

Перси представил себе, как это выглядит: поселиться в квартире в крохотной Римской республике под защитой легиона и нетерпеливого бога. Он представил себе, как сидит в кафе, держа за руку Аннабет. Может быть, когда они станут старше, то будут смотреть, как их собственный ребенок гоняет чаек по Форуму…

Он тряхнул головой, прогоняя эту мысль. Перси не мог себе позволить предаваться таким фантазиям. Большинство его воспоминаний исчезло, но он знал, что это не его дом. Его дом в другом месте, где у него другие друзья.

И потом, лагерю Юпитера грозила опасность. Если Юнона права, то нападения следовало ожидать менее чем через пять дней. Перси представил себе лицо этой спящей женщины – лицо Геи, – формирующееся в холмах над лагерем. Он словно наяву увидел орды монстров, наводняющих долину.

«Если вы потерпите поражение, – предупреждал Марс, – то вам некуда будет возвращаться – лагерь перестанет существовать. Рим будет захвачен, его наследство потеряно навсегда».

Он подумал об этой маленькой девочке – Юлии, о семьях с детишками, о своих новых друзьях из пятой когорты и даже о глупых фавнах. Что случится с ними, если это место будет уничтожено?!

Сенаторы прошли в большое здание с белым куполом на западной стороне площади. Перси помедлил у двери, стараясь не думать о Юлии Цезаре, которого закололи перед заседанием сената. Потом он глубоко вздохнул и последовал внутрь за Хейзел и Фрэнком.

XIV

Перси

Внутри Дом сената представлял собой подобие школьного конференц‑ зала. Полукруг расположенных рядами сидений перед возвышением с подиумом и двумя стульями. Стулья были пусты, но на одном лежал небольшой бархатный мешочек.

Перси, Хейзел и Фрэнк сели с левой стороны полукруга. Десять сенаторов и Нико ди Анджело заняли остальную часть переднего ряда. Верхние ряды заполнили несколько десятков призраков и ветеранов из города, на всех были официальные тоги. Октавиан стоял перед ними с ножом и плюшевым медвежонком на тот случай, если кто‑ то захочет проконсультироваться с богом коллекционных игрушек. Рейна вышла на подиум и подняла руку, требуя внимания.

– Это чрезвычайное заседание, – объявила она. – Мы не будем придерживаться формальностей.

– Я люблю формальности, – возразил один из призраков.

Рейна стрельнула в него сердитым взглядом.

– Прежде всего, – сказала она, – мы здесь не для того, чтобы решать вопрос о целесообразности поиска. Приказ на этот поиск был отдан Марсом Ультором, покровителем Рима. Мы подчиняемся его требованию. Мы здесь для того, чтобы обсудить, кто будет сопровождать Фрэнка Чжана.

– Все трое из пятой когорты? – выкрикнул Ханк из третьей. – Это несправедливо!

– И не умно, – сказал парень, сидевший рядом с ним. – Мы знаем, что пятая обязательно все испортит. Они должны взять кого‑ нибудь надежного.

Дакота поднялся так стремительно, что расплескал «кул‑ эйд» из фляжки.

– Вчера мы были очень даже надежны, Ларри. Надрали вам задницу!

– Помолчи, Дакота, – велела Рейна. – И не надо упоминать чью‑ либо задницу. Итак, как глава поиска Фрэнк имеет право выбирать себе спутников. Он выбрал Перси Джексона и Хейзел Левеск.

Призрак из второго ряда закричал:

– Абсурд! Фрэнк Чжан даже не полноправный член легиона! Он на испытательном сроке. Поиск должен возглавлять кто‑ то в ранге центуриона – не ниже. Это полная…

– Като! – оборвала его Рейна. – Мы должны подчиняться требованию Марса Ультора. Это означает некоторые… компромиссы.

Рейна хлопнула в ладоши, и вперед вышел Октавиан. Он положил нож и медвежонка и взял со стула бархатный мешочек.

– Фрэнк Чжан, – сказал он, – выйди вперед.

Фрэнк нервно стрельнул взглядом в Перси, потом поднялся и подошел к авгуру.

– Мне доставляет… удовольствие, – сказал Октавиан, выдавливая из себя последнее слово, – наградить тебя Короной за то, что ты первым поднялся на стену во время атаки, – Октавиан протянул ему бронзовый значок в форме лаврового венка. – И еще по приказу претора Рейны ты получаешь ранг центуриона.

Он протянул Фрэнку еще один значок – бронзовый полумесяц, и сенат взорвался протестующими возгласами.

– Он еще на испытательном сроке! – прокричал один.

– Невозможно! – орали другие.

– Струя из пушки мне по носу! – завопил третий.

– Тишина! – Голос Октавиана прозвучал более повелительно, чем вчера, на поле боя. – Наш претор признает, что только легионер в ранге центуриона имеет право возглавлять поиск. Плохо это или хорошо, но поиск должен возглавить Фрэнк, и потому наш претор постановил, что Фрэнк Чжан должен быть центурионом.

Перси вдруг понял, что Октавиан очень даже неплохой оратор. Он говорил убедительно и уважительно, но на лице у него было кислое выражение. Он тщательно подбирал слова, возлагая всю ответственность на Рейну. Он, казалось, говорил: «Это была ее идея».

Если поиск закончится неудачей, то вина ляжет на Рейну. Если бы решения принимал Октавиан, то они были бы более разумными. Но, увы, у него нет иного выбора – только поддержать Рейну, потому что Октавиан – законопослушный римский воин.

Октавиану удалось донести все это до слушателей, не сказав напрямую ни слова, при этом он сумел успокоить сенат и в то же время выразить ему сочувствие. Перси впервые понял, что этот тощий, нелепого вида мальчишка может быть серьезным врагом.

Видимо, поняла это и Рейна. На ее лице отчетливо проступило раздражение.

– У нас открылась вакансия центуриона, – заявила она. – Один из наших офицеров, к тому же и сенатор, решил уйти в отставку. Она провела десять лет в легионе и теперь переезжает в город, где будет учиться в колледже. Гвен из пятой когорты, мы благодарим тебя за службу.

Все повернулись к Гвен, которая изобразила на лице мужественную улыбку. После вчерашних событий она выглядела усталой, но явно испытывала облегчение. Перси ее понимал. Учиться в колледже – это лучше, чем быть насаженной на копье.

– Я как претор имею право, – продолжила Рейна, – заменять офицеров. Признаю, что для легионера на испытательном сроке это довольно необычно – получить назначение в центурионы, но я думаю… мы можем согласиться… что и вчерашний вечер был необычным. Фрэнк Чжан, твой жетон.

Фрэнк снял свинцовый жетон, висевший на шее, и протянул Октавиану.

– Руку, – сказал Октавиан.

Фрэнк вытянул руку. Октавиан воздел ладони к небесам.

– Мы принимаем Фрэнка Чжана, сына Марса, в Двенадцатый легион Фульмината на первый год службы. Готов ли ты посвятить свою жизнь сенату и народу Рима?

Фрэнк в ответ пробормотал что‑ то неразборчивое, потом откашлялся и сказал:

– Готов.

Сенаторы закричали:

– Senatus Populusque Romanus!

На руке Фрэнка вспыхнул огонь. На несколько мгновений в его глазах застыло выражение ужаса, и Перси уже испугался, как бы его друг не потерял сознание. Потом пламя погасло, дым исчез, и на руке Фрэнка появилась новая татуировка: SPQR, изображение перекрещенных пик и одна полоска, означающая один год службы.

– Можешь сесть. – Октавиан оглядел собравшихся взглядом, говорившим: «Это была не моя идея».

– А теперь, – сказала Рейна, – мы должны обсудить детали поиска.

Фрэнк вернулся на свое место, а сенаторы зашевелились, принялись перешептываться.

– Больно было? – спросил Перси.

Фрэнк посмотрел на предплечье, от которого все еще шел парок.

– Да. Очень. – Значки, которые он держал в руке, казалось, приводили его в замешательство. Значок центуриона и Корона стены… Он словно не знал, что ему с ними делать.

– Ну‑ ка. – Глаза Хейзел светились гордостью. – Дай‑ ка мне.

Она прикрепила значки к его рубашке.

Перси улыбнулся. Он знал Фрэнка всего один день, но чувствовал, что тоже гордится им.

– Ты это заслужил, парень. – Он хлопнул Фрэнка по плечу. – То, что ты сделал вчера вечером… в общем, ты прирожденный военачальник.

– Но центурион… – нахмурился Фрэнк.

– Центурион Чжан! – выкрикнул Октавиан. – Ты слышал вопрос?

Фрэнк моргнул.

– А? Что? Какой вопрос?

Октавиан повернулся к сенату с ухмылкой – на его лице словно было написано: «Ну а я что вам говорил?»

– Я спрашивал, – сказал Октавиан так, будто разговаривал с неразумным трехлеткой, – есть ли у тебя план поиска. Ты хотя бы представляешь, куда нужно идти?

– Ммм…

Хейзел положила руку на плечо Фрэнка и встала.

– Ты ведь слышал, что говорилось вчера вечером, Октавиан? Марс выразился достаточно ясно. Мы идем в землю, куда не распространяется власть богов, – на Аляску.

Сенаторы поежились. Некоторые из призраков замерцали и исчезли. И даже металлические собаки Рейны взвизгнули.

Затем встал сенатор Ларри.

– Я знаю, что сказал Марс, но это безумие. Аляска – проклятая земля. Ее не случайно называют недоступной богам. Она расположена так далеко на севере, что власть богов туда не простирается. Это место кишит монстрами, Ни один полубог не вернулся оттуда живым с того времени…

– …с того времени, как вы потеряли орла, – вмешался Перси.

Ларри вздрогнул и сел на скамью.

– Слушайте, – сказал Перси, – я понимаю, я здесь новичок. Я знаю, вы, ребята, не любите говорить о той бойне, что случилась в восьмидесятые…

– Он назвал ее! – проскулил один из призраков.

– …но неужели вы не понимаете? – продолжал Перси. – Ту экспедицию возглавляла пятая когорта. Мы потерпели поражение, и теперь именно мы должны исправить ситуацию. Вот почему Марс посылает нас. Этот гигант, сын Геи, именно он разгромил вас тридцать лет назад. Я в этом уверен. Теперь он обосновался там, на Аляске, заковал в цепи бога смерти, захватил ваше старое оружие и значки. Он собирает армии, чтобы послать их на юг и напасть на лагерь.

– Неужели? – осведомился Октавиан. – Что‑ то ты слишком хорошо информирован о планах нашего врага, Перси Джексон.

Большинство оскорблений Перси спокойно мог пропустить мимо ушей – пускай его называют дурачком, слабаком или как‑ нибудь еще. Но тут он понял: Октавиан намекает на то, что он шпион и предатель. Это было настолько в новинку для Перси, настолько не отвечало действительности… что он сначала даже не мог осознать сказанное. А когда осознал, плечи его напряглись. У него возникло желание снова шарахнуть Октавиана по голове, но он понял, что авгур специально подначивает его, хочет выставить неуравновешенным и несдержанным.

Перси глубоко вздохнул.

– Мы вступим в схватку с этим сыном Геи, – сказал он, сумев взять себя в руки. – Мы вернем вашего орла и освободим бога… – Он кинул взгляд на Хейзел. – Танатоса?

Она кивнула.

– В Риме его зовут Морс. Но его старое греческое имя – Танатос. Когда речь заходит о Смерти… мы не возражаем, чтобы он оставался греком.

Октавиан раздраженно вздохнул.

– Как бы его ни называть, вопрос в другом: как вы собираетесь сделать все это и вернуться к Празднику Фортуны? То есть вечером двадцать четвертого. Сегодня у нас двадцатое. Вы хоть знаете, где его искать? И кто этот сын Геи?

– Да. – Хейзел сказала это с такой уверенностью, что даже Перси удивился. – Я не знаю точно, где его искать, но в целом представление имею. А зовут этого гиганта Алкионей.

Когда это имя было произнесено, температура в зале, казалось, упала градусов на пятьдесят. Сенаторы вздрогнули.

Рейна замерла на подиуме, но, когда заговорила, голос ее был тверд:

– Откуда ты это знаешь, Хейзел? Потому что ты – дочь Плутона?

Нико ди Анджело до сего момента сидел так тихо, что Перси почти забыл о его существовании. Теперь он поднялся – в своей черной тоге Нико выглядел весьма внушительно.

– Претор, позволь мне, – сказал он. – Мы с Хейзел узнали кое‑ что о гигантах от нашего отца. Каждый из них был выращен специально для борьбы с одним из двенадцати олимпийских богов, чтобы перехватить у бога его сферу влияния. Царем гигантов был Порфирион – враг Юпитера. Но старейшим из гигантов – Алкионей. Он был рожден для борьбы с Плутоном. Вот почему мы знаем о нем.

– Правда? – Рейна нахмурилась. – Ты говоришь так, будто неплохо знаком с ним.

Нико нервно смял в пальцах край тоги.

– В любом случае… гигантов очень трудно убить. Согласно пророчеству, их можно победить только совместными действиями богов и полубогов.

Дакота рыгнул.

– Извини, ты сказал, «богов и полубогов»… как если бы они сражались бок о бок? Такое невозможно!

– Такое уже было, – ответил Нико. – В первой войне с гигантами боги призвали на помощь полубогов, и вместе они одержали победу. Я не знаю, случится ли это еще раз. Но с Алкионеем дело другое. Он был абсолютно бессмертным, и его, пока он оставался на своей территории, не могли убить ни боги, ни полубоги. А его территория – это место, где он родился.

Нико помолчал, чтобы слушатели осознали сказанное.

– И если Алкионей возродился на Аляске…

– …то победить его там невозможно, – закончила Хейзел. – Никогда. Никакими средствами. Вот почему наша экспедиция в восьмидесятых была обречена.

Зал взорвался криками и возгласами сенаторов.

– Этот поиск невозможен! – прокричал сенатор.

– Мы обречены! – воскликнул призрак.

– Еще «кул‑ эйда»! – требовал Дакота.

– Тишина! – призвала всех к порядку Рейна. – Сенаторы, мы должны вести себя как римляне. Марс назначил нам этот поиск, и мы должны верить, что он может увенчаться успехом. Эти полубоги должны отправиться на Аляску. Они должны освободить Танатоса и вернуться до Праздника Фортуны. Если они при этом смогут вернуть потерянного орла, тем лучше. Мы можем только постараться дать им самые лучшие советы и помочь составить план. У тебя есть план? – Рейна без особой надежды посмотрела на Перси.

Перси хотел храбро выйти вперед и сказать: «Нет, нету!» Это было правдой. Но, оглянувшись на взволнованные лица вокруг, Перси понял, что не сможет так сказать.

– Сначала я должен понять кое‑ что. – Он повернулся к Нико. – Я думал, что Плутон – бог мертвых. Теперь я узнаю, что есть какой‑ то другой бог – Танатос. А тут еще Врата смерти и из этого пророчества – пророчества семи. Что все это значит?

– Хорошо, я поясню. – Нико глубоко вздохнул. – Плутон – бог подземного царства – Царства Мертвых, но настоящий бог смерти, который отвечает за то, чтобы души отправились в подземный мир и оставались там, это помощник Плутона – Танатос. Он вроде как… Ну, хорошо, вот представь: Жизнь и Смерть – это две разные страны. Все хотят быть в стране Жизнь. И потому существует охраняемая граница, чтобы люди не пересекали ее без разрешения. Но это протяженная граница с большим числом дыр в заборе. Плутон пытается заделать все эти бреши, но все время возникают новые. Вот почему ему нужен Танатос – он вроде как пограничный контроль, полиция.

– Танатос ловит души, – сказал Перси, – и депортирует их назад в Царство Мертвых.

– Именно, – кивнул Нико. – Но вот теперь Танатоса захватили в плен и заковали в цепи.

– Постой… – Фрэнк поднял руку. – Как это можно заковать в цепи Смерть?

– Такое уже бывало, – ответил Нико. – В древности один парень по имени Сизиф обманул Смерть – связал его. А Геркулес как‑ то раз сразился с ним и прижал к земле.

– А теперь его захватил в плен гигант, – подхватил Перси. – Так что если мы сумеем освободить Танатоса, то мертвые будут оставаться мертвыми? – Он посмотрел на Гвен. – Извини… ничего личного.

– Тут все сложнее, – не согласился Нико.

– Почему это совсем не удивляет меня? – подал ехидную реплику Октавиан и закатил глаза.

– Ты имеешь в виду Врата смерти? – спросила Рейна, игнорируя Октавиана. – Они упоминаются в пророчестве семи, по которому на Аляску отправилась первая экспедиция…

– Мы все знаем, как это было, – фыркнул призрак Като. – Мы, лары, помним!

Другие призраки одобрительно забормотали.

Нико поднес палец к губам. И все лары неожиданно замолчали. Так, словно губы у них склеились. Перси хотелось бы иметь такую власть над некоторыми живыми людьми… вроде Октавиана, например.

– Танатос – это только часть проблемы, – объяснил Нико. – Врата смерти… Это нечто такое, чего даже я до конца не понимаю. В Царство Мертвых есть разные пути: река Стикс, дверь Орфея и еще много малых троп, которые время от времени открываются. Теперь, когда Танатос в плену, всеми этими входами и выходами будет проще пользоваться. Иногда это может быть нам на руку – позволит вернуться дружественной душе. Как в случае с Гвен. Но чаще этим пользуются злобные души и монстры, негодяи, ищущие возможности бежать оттуда. Врата смерти… это персональные врата Танатоса, его быстрая дорога между жизнью и смертью. Считается, что только Танатос знает, где они находятся, а их расположение меняется со временем. Если я правильно понимаю, то Врата смерти были взломаны. Контроль над ними захватили сторонники Геи…

– А это означает, что теперь именно Гея решает, кого ей выпускать из Царства Мертвых, – догадался Перси.

Нико кивнул.

– Она может решать и выбирать, кого ей выпускать – худших монстров, самые злобные души. Если мы спасем Танатоса, это по меньшей мере означает, что он сможет ловить эти души и отправлять их назад. Монстры будут умирать, как и прежде, если мы их убьем, и тогда мы сможем вздохнуть чуточку свободнее. Но пока мы не захватим Врата смерти, наши враги будут возвращаться. У них будет легкий путь назад – в мир живых.

– Значит, мы их ловим и приканчиваем, – подытожил Перси, – а они тут же к нам, назад.

– Как ни прискорбно, но это так.

Фрэнк поскреб затылок.

– Но Танатос знает, где находятся эти Врата? Если мы освободим его, то он сможет снова взять их под свой контроль.

– Не думаю, – покачал головой Нико. – По крайней мере, не в одиночку. Он бессилен против Геи. Для этого потребуется большой отряд из лучших полубогов.

– «К Вратам смерти идут вражьи силы», – произнесла Рейна. – Это пророчество семи…

Она посмотрела на Перси, и он увидел, что Рейна испугана. Претор изо всех сил пыталась скрыть свой страх, но Перси подумал, не мучат ли и ее по ночам кошмары с Геей в главной роли – не было ли и у нее видений о том, что случится, когда лагерь наводнят монстры, которых невозможно будет убить.

– Если начинает сбываться древнее пророчество, то у нас нет ресурсов, чтобы отправить армию к этим Вратам смерти и при этом защищать еще и лагерь. Я не могу себе представить, что мы сможем отправить туда даже семь полубогов…

– Подожди, давай по порядку. – Перси пытался говорить уверенным голосом, хотя и чувствовал, как нарастает уровень паники в зале. – Я не знаю, кто эти семь или что означает древнее пророчество. Но сначала мы должны освободить Танатоса. Марс сказал, что нам для поиска на Аляске нужны только трое. Давайте сначала сосредоточимся на этом и на возвращении до Праздника Фортуны. А потом уже подумаем о Вратах смерти.

– Верно, – тихо сказал Фрэнк. – На одну неделю этого более чем достаточно.

– Значит, у вас все же есть план? – скептически спросил Октавиан.

Перси посмотрел на своих друзей.

– Мы как можно скорее должны отправиться на Аляску…

– А там что‑ нибудь придумаем, – сказала Хейзел.

– Много придется придумывать, – вздохнул Фрэнк.

Рейна посмотрела на них. Вид у нее был такой, будто она собирается произнести надгробную речь на собственной могиле.

– Хорошо, – заключила Рейна. – Нам ничего иного не остается – только оказать максимально возможную помощь этому поиску: транспорт, деньги, магия, оружие.

– Претор, позволь мне, – вступил Октавиан.

– Прекрасно, – пробормотал Перси. – Начинается…

– Лагерю грозит смертельная опасность! – провозгласил Октавиан. – Два бога предупредили нас, что мы подвергнемся нападению через четыре дня. Мы не должны распылять наши силы, в особенности финансируя проекты, которые практически не имеют шанса на успех.

Октавиан посмотрел на Фрэнка, Перси и Хейзел с сожалением, словно говоря: «Ах вы, бедняжки».

– Марс явно выбрал самых неподходящих кандидатов для этого поиска. Возможно, потому, что он считает: от них все равно не будет никакого толка. А может быть, у Марса какие‑ то далеко идущие планы. Как бы то ни было, но он проявил большую мудрость, не приказав отправить в поиск большой отряд. И он не просил нас финансировать эту авантюру. Я предлагаю нам сосредоточить наши ресурсы здесь, направив их на защиту лагеря. Именно здесь сражение будет проиграно или выиграно. Если этим троим повезет – замечательно! Но они должны действовать на свой страх и риск.

Встревоженный шепот пробежал по рядам. Фрэнк вскочил на ноги. Но прежде чем он успел затеять перепалку, Перси сказал:

– Отлично! Нет проблем. Но хотя бы организуйте для нас транспортировку. Ведь Гея – богиня земли. И я думаю, мы должны избегать передвижения по земле. К тому же такой способ слишком медленный.

– Может, ты хочешь, чтобы мы зафрахтовали для тебя самолет? – рассмеялся Октавиан.

От этого предположения к горлу Перси подступила тошнота.

– Нет. Двигаться по воздуху… У меня такое чувство, что и это будет не слишком хорошо. Вот если бы на лодке… Хотя бы лодку вы можете нам дать?

Хейзел закашлялась. Перси взглянул на нее, но девушка покачала головой и одними губами проговорила: «Ничего, я в порядке».

– Лодку! – Октавиан повернулся к сенаторам. – Сын Нептуна просит лодку. Морские путешествия – это совсем не по‑ римски. Но он не очень‑ то похож на римлянина!

– Октавиан! – строго сказала Рейна. – Он просит совсем немного. А если мы не предоставим им никакой другой помощи, это будет…

– …согласно традициям! – воскликнул Октавиан. – Это вполне соответствует нашим традициям. Посмотрим, смогут ли они выжить без посторонней помощи, как истинные римляне!

Снова беспокойный шепот по рядам. Сенаторы переводили взгляды с Октавиана на Рейну и назад, глядя на эту борьбу авторитетов.

Рейна выпрямилась на своем стуле.

– Отлично, – сурово сказала она. – Мы поставим этот вопрос на голосование. Сенаторы, на ваше усмотрение выносится следующее. Группа отправляется в поиск на Аляску. Сенат обеспечивает им свободный доступ к римскому флоту, стоящему у причалов в Аламеде. Никакой другой помощи не предусматривается. Трое легионеров будут предоставлены сами себе – выживут они или нет, зависит от них самих. Все поддерживают данное предложение?

Руки всех сенаторов взметнулись вверх.

– Принято. – Рейна повернулась к Фрэнку. – Центурион, твой отряд свободен. У сената есть другие вопросы для рассмотрения. Октавиан, мне нужно с тобой посоветоваться.

Перси ужасно обрадовался возможности вновь выбраться на солнышко. В темном зале, под взглядами множества глаз, он чувствовал себя так, будто весь мир давил ему на плечи. И он был абсолютно уверен, что уже испытывал нечто похожее прежде.

Он вдохнул свежего воздуха.

Хейзел подняла большой изумруд с дорожки и сунула его в карман.

– Так, ну что… нас, кажется, списали?

Фрэнк с несчастным видом кивнул:

– Если кто‑ то из вас хочет выйти из игры, то я возражать не буду.

– Ты что – шутишь? – дернула плечом Хейзел. – И всю оставшуюся неделю тянуть лямку часового?

Фрэнк заставил себя улыбнуться. Потом повернулся к Перси.

Перси окинул взглядом Форум. «Оставайся на месте», – сказала ему во сне Аннабет. Но если он останется на месте, то этот лагерь будет уничтожен. Он посмотрел на вершины гор и представил себе улыбающееся лицо Геи, проступающее в складках почвы. Она словно говорила: «Тебе не победить, маленький полубог. Послужи мне, оставаясь здесь. Или послужи мне, уйдя».

Перси молча поклялся: после Праздника Фортуны он найдет Аннабет. А пока он должен действовать. Он не мог позволить Гее одержать победу.

– Я с тобой, – сказал он Фрэнку. – И кроме всего прочего, мне не терпится посмотреть, что представляет собой римский флот.

Они не успели пересечь площадь, когда раздался крик:

– Джексон!

Перси повернулся и увидел трусящего к ним Октавиана.

– Что тебе надо? – спросил Перси.

Октавиан улыбнулся.

– Ты что – уже решил, что я твой враг? Это поспешное решение. Я преданный римлянин.

– Ты подлый слизняк… – зарычал Фрэнк. Перси и Хейзел пришлось удержать его.

– Ай‑ яй‑ яй, – покачал головой Октавиан. – Неподобающее поведение для того, кто только что был произведен в центурионы. Джексон, я тебя догнал исключительно по просьбе Рейны. Она хочет, чтобы ты явился в принципию без этих твоих… ммм… двоих подхалимов. Рейна ждет тебя по окончании заседания сената. Она хочет поговорить с тобой с глазу на глаз, прежде чем ты отправишься в этот поиск.

– О чем? – спросил Перси.

– Откуда мне знать. – Октавиан улыбнулся пакостной улыбочкой. – Последний человек, с которым она говорила с глазу на глаз, был Джейсон Грейс. После этого я его больше не видел. Удачи и прощай, Перси Джексон.

XV

Перси

Перси был рад, что Анаклузмос вернулся к нему в карман. Судя по выражению лица Рейны, не исключено, что ему придется защищаться.

Она не вбежала, а влетела в принципию в алом плаще, развевающемся за ее спиной, гончие бежали по бокам. Перси ждал ее, сидя на одном из преторских стульев, который он перетащил на сторону посетителей, чего делать, возможно, не следовало. Он хотел было встать…

– Сиди! – прорычала Рейна. – Вы отправляетесь после ланча. Нам нужно успеть о многом поговорить.

Она с такой силой швырнула свой кинжал на подставку, что каплевидная чаша загудела. Аурум и Аргентум заняли свои места справа и слева у ее ног и рубиновыми глазами уставились на Перси.

– Я сделал что‑ то не так? – спросил Перси. – Или ты из‑ за стула?..

– Дело не в тебе, – мрачно отозвалась Рейна. – Ненавижу эти сенатские заседания. Когда Октавиан начинает говорить…

Перси кивнул.

– Ты – воин. А оружие Октавиана – его длинный язык. Стоит ему оказаться перед сенатом, как он берет верх.

– Ты умнее, чем кажешься. – Рейна прищурилась.

– Спасибо. Я слышал, что Октавиана могут выбрать претором, если, конечно, лагерь еще сохранится до этого времени.

– А это наводит нас на тему Судного дня, – сказала Рейна. – И ты, возможно, сумеешь его предотвратить. Но прежде чем я вручу судьбу лагеря Юпитера в твои руки, мы должны кое с чем разобраться.

Она села и положила на стол серебряное кольцо, на котором были вытравлены меч с факелом, наподобие татуировки Рейны.

– Ты знаешь, что это такое?

– Знак твоей матери, – сказал Перси. – Бррр… богини войны. – Он попытался вспомнить, но не хотел ошибиться. Что‑ то вроде болоньи. Или салями?

– Да, это знак Беллоны. – Рейна внимательно разглядывала его. – Ты не помнишь, где ты видел это кольцо прежде? Ты и вправду не помнишь ни меня, ни мою сестру Хиллу?

Перси покачал головой.

– Извини.

– Это было года четыре назад.

– Перед тем как ты появилась в лагере.

– Откуда ты знаешь?.. – Рейна нахмурилась.

– У тебя четыре полоски на руке. Ты здесь четыре года.

– Да, конечно. – Рейна посмотрела на свою руку. – А кажется, это было так давно. Наверно, ты бы меня не вспомнил, даже если б не потерял память. Я была маленькой девочкой – одной из многих, кто приехал в SPA‑ салон. Но ты говорил с моей сестрой, а потом ты и та другая – Аннабет – разрушили наш дом.

Перси попытался вспомнить. Действительно, было такое. Он и Аннабет почему‑ то оказались в SPA‑ салоне и решили его уничтожить. Он не мог вспомнить почему. Может, им не понравился глубокий массаж? Может, им плохо сделали маникюр?

– Ничего не помню, – вздохнул он. – Поскольку твои собаки на меня не нападают, я надеюсь, ты мне поверишь. Я говорю тебе правду.

Аргентум и Аурум зарычали. Перси показалось, что они думают: «Соври, пожалуйста, ну, соври».

Рейна постучала по серебряному кольцу.

– Я верю, что ты говоришь искренне, – сказала она. – Но не все легионеры придерживаются такого мнения. Октавиан вот считает тебя шпионом. Он думает, что тебя подослала Гея, чтобы вызнать наши слабости и отвлечь нас. Он верит в старые легенды о греках.