Экономические блага и проблема выбора

Понятие экономического блага. Человеку присущи разнообразные потребности. Это простейшие потребности в пище, одежде и т. д., удовлетворение которых необходимо для поддержания жизни; более сложные потребности, например в чтении, слушании музыки, заня­тиях спортом и т. д.; высшие социальные и интеллектуальные по­требности (желание принести пользу другим, стремление к познанию н т. д.) и многие другие.

Как возникают потребности и каким образом формируется их со­держание — это вопросы, которыми занимаются философия, психоло­гия и другие науки. Для экономической теории принципиальное зна­чение имеет безграничность человеческих потребностей. Это значит, что совокупность потребностей каждого человека никогда не может быть полностью удовлетворена. Конечно, те или иные желания мож­но насытить, да и то состояние насыщения, как правило, продолжа­ется лишь ограниченное время (например, даже после обильной еды человек спустя некоторое время снова начнет испытывать аппетит). Но полностью и навсегда удовлетворить все потребности человека невозможно. Более того, в процессе развития человечества в целом происходит расширение и усложнение потребностей — достаточно сравнить внутренний мир древнего человека, известный нам из исто­рии и литературы, и внутренний мир наших современников. (Это не значит, что современники непременно лучше наших предков, но их потребности неизмеримо шире и сложнее.) И чем дальше развивает­ся человечество, тем сложнее становится психологический мир ос­новной массы людей и тем разнообразнее их потребности.

Что же нужно человеку для удовлетворения потребностей? Как правило, для этого требуются разнообразные объекты, которые нахо­дятся в окружающем нас мире. Чаще всего — это материальные объ­екты, такие, как продукты питания, одежда, жилище, книги, CD-дис­ки и т. д. Но и то, что не имеет «материальной оболочки» (напри­мер знания и музыка), также служит для удовлетворения человече­ских потребностей, причем эти духовные объекты чаще всего суще­ствуют, хранятся или передаются с помощью материальных носите­лей. Так, знания хранятся в книгах или на компьютерных дискетах; музыка хранится в записях и передается с помощью инструментов и музыкальной аппаратуры.

Для производства того, что служит источником удовлетворения наших потребностей, требуются материалы, сырье, оборудование, в которых мы, таким образом, тоже испытываем потребности.

Способность удовлетворять человеческие потребности называется полезностью. Этим свойством обладают, например, фрукты, чай, ме­бель, авторучки, компьютеры и все остальное, что мы используем для удовлетворения наших нужд.

В предыдущем разделе мы отмечали, что одним из источников неоклассики служит австрийская теория ценности. Эта теория на­стойчиво подчеркивает, что полезность всегда имеет субъективный характер. То, что представляет полезность для одного человека, мо­жет быть совершенно безразличным для другого. Например, многие любят шоколад, но для тех, кто не ест сладкого, он не обладает по­лезностью. Субъективность категории полезности особенно наглядно проявляется в том, что некоторые вещи обладают полезностью даже вопреки тому, что объективно они вредны для человека, и он об этом знает (удовлетворяя потребность курильщика в никотине, сига­реты обладают для него полезностью, несмотря на общеизвестный вред курения). Поэтому некоторые ученые предлагают заменить «по­лезность» другим словом, например «ценность», которое нейтрально к тому, действительно ли нечто приносит человеку объективную пользу или нет. Однако термин «полезность» настолько прочно уко­ренился в экономической теории, что отказаться от него слишком трудно.

Все mol что обладает полезностью, называется благом. Иными словами, блага — это окружающие нас материальные и нематериаль­ные носители полезности, которые служат для удовлетворения по­требностей.

Таким образом, мы пришли к пониманию того, что существует устойчивая пара категорий: потребности и блага. Каково же их взаи­моотношение?

Между потребностями и благами существует определенная взаи­мозависимость. Поскольку понятие «благо» зависит от наличия тех или иных потребностей (то есть не имеет смысла за рамками опре­деленных потребностей), то вещественное и нематериальное содер­жание благ не может быть шире имеющихся потребностей конкрет­ного человека. Все, что шире этих потребностей, то есть не служит для удовлетворения материальных и духовных нужд человека, по определению не является благом. Так, для убежденного вегетарианца мясные блюда не являются благом, хотя они ценятся другими. Со своей стороны, обеспечивая удовлетворение определенных по­требностей, блага часто способствуют их развитию и усложнению. Например, если материальный достаток человека обеспечивает ему регулярное, гарантированное и полноценное питание, то он, возмож­но, станет разнообразить свое меню и употреблять более изыскан­ную или более здоровую, с медицинской точки зрения, пищу. Таким образом, его потребности будут возрастать.

Во взаимодействии между потребностями и благами принципи­альное значение имеет следующее обстоятельство. Потребности, как мы говорили, безграничны. Более того, если они удовлетворяются с высокой степенью полноты и регулярности, то имеют тенденцию расширяться и усложняться. Но безграничны ли блага, с помощью которых мы удовлетворяем потребности?

Некоторые блага действительно безграничны. Например, это воз­дух: чтобы дышать, человеку в нормальных обстоятельстах не надо прилагать какие-то специальные усилия или тратить деньги «на по­купку» воздуха (хотя сегодня в крупных городах все острее ощуща­ется нехватка воздуха, пригодного для дыхания — но мы говорим об обычных, нормальных условиях, в которых тысячелетиями живет че­ловек). Также практически безграничны запасы песка для жителя пустыни и снега —для жителя Севера.

Но подобных безграничных благ очень мало. Как правило, это даровые- блага природы.

Почти все существующие в мире блага имеются в распоряжении отдельного человека, и всего человечества в целом в недостаточном количестве. Запасы таких благ в принципе никогда не могут полно­стью соответстовать нашим безграничным потребностям. На Земле имеется определенное количество нефти, которую можно добывать при существующей технологии, определенное количество леса, из ко­торого можно вырабатывать древесину, и определенное, хотя и по­стоянно меняющееся, количество других ресурсов. То же самое мож­но сказать практически про любые потребительские блага как мате­риального, так и нематериального характера. Благ всегда меньше, чем нам хотелось бы.

Недостаток благ по сравнению с нашими потребностями называ­ется ограниченностью, или редкостью, благ.

Некоторые ученые ставят под сомнение универсальность принци­па ограниченности благ. Например, они описывают племена, которые живут в тропических джунглях — настолько богатых всем, что нужно примитивному человеку для жизни, что эти люди практически не сталкиваются с проблемой ограниченности благ. Однако такие при­меры, даже если они отражают действительное положение вещей, слишком исключительны и нетипичны для того, чтобы поколебать справедливость утверждения об универсальной ограниченности благ.

Экономическая теория занимается только ограниченными (редки­ми) благами. В самом деле, нет никакого смысла продавать или по­купать те блага, которые имеются в неограниченном количестве. Не­случайны шутливые поговорки, отражающие абсурдную, с экономи­ческой точки зрения, ситуацию: «продавать холодильники эскимо­сам» или «торговать песком в Сахаре». Впрочем, продавец из подоб­ных сделок извлечет для себя выгоду, но для покупателя она нахо­дится за пределами здравого смысла.

Поэтому экономическими называются ограниченные, или редкие, блага. |Экономическими благами являются природные ресурсы, то есть главным образом материалы и сырье, служащие для производ­ства других благ, человеческие ресурсы, или способности и умения людей, деньги, предметы потребления и бесконечное множество дру­гих объектов. Подчеркнем еще раз, что только факт ограниченности делает благо экономическим. Как только в силу каких-либо обстоя­тельств возникает недостаток неограниченного блага, оно превраща­ется в экономическое и может стать предметом купли-продажи.

Роман известного писателя-фантаста А. Беляева «Продавец возду­ха» служит выразительной иллюстрацией идеи о том, что «неэконо­мическое» благо превращается в «экономическое», как только возни­кает его нехватка («ограниченность»). Герой романа сконструировал гигантскую установку для всасывания и сжижения земной атмосферы в расчете на то, что человечество, столкнувшись с недостатком возду­ха для дыхания, будет вынуждено покупать воздух у него, и тогда изобретатель установки станет самым богатым человеком в мире.|Среди экономических благ особое место занимают ресурсы, или блага, используемые для производства других благ. В экономической теории их обычно называют факторами производства. Теория уделя­ет очень большое внимание факторам производства, и поэтому они будут подробно рассмотрены в специальном разделе. Пока же кратко перечислим факторы производства:

1) земля;

2) труд;

3) капитал;

4) предпринимательская способность.

В последние годы многие ученые пишут о том, что в условиях информационной революции возник еще один, прежде неизвестный фактор — информация, которая отличается от других ресурсов важ­ными особенностями (она может мгновенно перемещаться в про­странстве, может одновременно принадлежат огромному числу лю­дей и т. д.). Но мы пока ограничимся перечнем традиционных фак­торов производства.

Итак, в этом разделе мы рассмотрели несколько фундаменталь­ных понятий экономической теории, на которых строится дальней­шая логика рассуждений. Это потребности, полезность, ограничен­ность и экономические блага.

Как человек получает экономические блага? В жизни редко бы­вает так, чтобы экономические блага доставались человеку даром. Если отвлечься от явно неэкономических ситуаций (таких, напри­мер, как обеспечение ребенка едой и одеждой со стороны родите­лей), то для получения благ человеку обычно приходится совершать некоторые затраты физического труда, интеллектуальных усилия и внимания, денег и т. д. Эти затраты представляют собой «жертвы»: человек жертвует возможностью досуга, отдыха, развлечения, потреб­ления ради того, чтобы иметь возможность получить другие блага, которые он ценит выше того, чем жертвует.

В экономической теории такие «жертвы» называются издержка­ми. Издержки — это любые затраты физических, интеллектуальных или денежных ресурсов, производимые с целью получения экономиче­ских благ. Первобытному охотнику приходилось затратить много сил, отказавшись от отдыха, прежде чем убить зверя и получить пропита­ние для себя и сородичей. Аналогичным образом современному про­изводителю требуется затратить много денег на сырье и материалы, отказавшись от покупки потребительских товаров, прежде чем про­извести продукцию и заработать прибыль. В любые эпохи, при лю­бых условиях организации экономической жизни обретению благ предшествуют издержки.

По своей сути издержки противоположны благу; следовательно, они обладают «антиполезностью». Конечно, это утверждение весьма абстрактно: нередко бывает так, что некоторая деятельность, фор­мально представляющая собой издержки, на самом деле доставляет удовольствие человеку и потому обладает для него полезностью. На­пример, мастер-ремесленник может испытывать удовлетворение и ра­дость от самого процесса изготовления изделий, а не только от того, что они продаются за хорошие деньги и дают возможность мастеру приобретать различные блага. Но абстрактность — оборотная сторона универсальности: предлагая некоторые обобщенные суждения, нео­классическая теория вынуждена обращаться только к типичным, наиболее распространенным ситуациям.

Значение категории издержек для понимания основных принци­пов экономики состоит в том, что обретая в результате экономической деятельности некоторое благо, человек (как и фирма) на самом деле получает не всю полезность, носителем которого служит благо, а лишь разницу между полезностью блага и издержками. В практи­ческих терминах это означает, что, реализовав произведенный товар за некоторую сумму денег т, предприниматель получит полезность (прибыль), равную разнице между т и издержками с. Поэтому при прочих равных условиях для предпринимателя главное — это увели­чение не выручки т, а прибыли т — с.

Субъект экономической деятельности. В отличие от многих на­учных дисциплин, которые изучают некоторое неизменное состояние объектов исследования (например, историка интересует то, что было, хотя при этом он может давать свою интерпретацию исторических событий, как бы выстраивая их в соответствии со своим образом мыслей), экономическая теория изучает процессы: производство благ, обмен, движение рынка к состоянию равновесия и т. д. В рамках че­ловеческого общества процесс всегда предполагает деятельное уча­стие некоторых субъектов. От их намерений, решений, ошибок и за­блуждений зависит течение любого конкретного процесса. Будут ли расти или падать цены, начнется ли приток инвестиций в производ­ство или компании станут увольнять работников — эти и тысячи других процессов пойдут так, как решат экономические субъекты (конечно, не один субъект, а некоторая общность субъектов, напри­мер продавец и покупатель, или группа компаний в одной отрасли и т. д.). Что же объединяет многочисленных участников экономичес­ких процессов и позволяет говорить о них как об экономических субъектах?

Экономический субъект — это человек или группа людей или орга­низация, принимающие решения по поводу экономических благ.

Очевидно, что такие решения принимают люди, индивиды. По­этому человек — главный и исходный экономический субъект. Значи­тельная часть экономической теории описывает экономическое пове­дение людей. Это относится в первую очередь к теории потребления, так как человек потребляет блага индивидуально, но касается и дру­гих разделов теории, например анализа инвестиций, поскольку инве­стирование представляет собой фактически отказ от текущего по­требления ради того, чтобы увеличить потребление в будущем.

Но в реальной жизни человек обычно не занимается экономичес­кой деятельностью в одиночку. Люди объединяются в малые или большие группы, куда каждый приносит свои «производственные ре­сурсы»: один — способность к физическому труду, другой — оборудо­вание или деньги, на которые можно купить физический капитал, третий — знания и связи, позволяющие управлять работниками, тех­никой и обеспечивать сбыт продукции, а четвертый — предпринима­тельские способности, дающие возможность объединить остальных и возглавить дело. (Здесь в упрощенном виде изложена суть неоинсти­туциональной теории фирмы как «сети контрактов».) Таким образом

возникает экономическая организация, и если она получает юриди­ческое оформление, то становится партнерством, кооперативом, кор­порацией и т. д. В экономической теории все они обычно объединя­ются термином «фирма». Деятельность фирм изучает особый раздел экономической теории — микроэкономика.

Поскольку фирма объединяет множество людей, каждый из кото­рых имеет свои интересы, то можно предположить, что в работе фирмы это разнообразие интересов будет так или иначе проявлять­ся. В жизни так действительно происходит: простейший случай — это отлынивание работника от выполнения своих функций при том, что зарплату он получает такую же, как за добросовестный труд. Но можно представить и более сложные случаи, когда, например, фирма закупает оборудование по более высокой цене, чем могла бы, и соответственно теряет на этом часть прибыли, потому что постав­щики оборудования втайне приплачивают тому сотруднику фирмы, который отвечает за снабжение оборудованием.

Однако микроэкономическая теория рассматривает фирму как экономический субъект и абстрагируется от интересов входящих в нее индивидов. Наряду с индивидом фирма — наиболее распростра­ненный субъект микроэкономики: именно фирма, а не конкретные люди, принимает решения о закупках, ценах, найме, продажах и т. д. Конечно, это упрощение реальности: фирма — не более чем юридиче­ская условность. Она не существует как материальный субъект. Но такое упрощение оправданно, поскольку помогает просто и на­глядно представить важнейшие закономерности деловой жизни. (Для того чтобы обстоятельно исследовать экономическое поведение ин­дивидов, в том числе в рамках фирмы, в последние десятилетия воз­ник новый раздел экономической теории — микро-микроэкономика, или наноэкономика.)

Наконец, экономическим субъектом выступает также государст­во, которое принимает экономические решения и реализует их по­средством действий государственных органов: правительства, парла­мента, министерств и др. Государство преследует разнообразные и зачастую.конфликтующие цели — увеличение общественного богатст­ва, рост благосостояния отдельных социальных групп и др., — и име­ет в своем распоряжении очень большой арсенал инструментов воз­действия на поведение других экономических субъектов, например законы, налоги, валютный курс. Поэтому государство является эко­номическим субъектом, наиболее сложным для понимания и анали­за. Деятельность государства, фирм и индивидов в масштабе нацио­нальной экономики, проявляющаяся главным образом через измене­ние агрегатных денежных величин (совокупный спрос, валовые ин­вестиции и т. д.), служит объектом изучения одного из главных (на­ряду с микроэкономикой) разделов экономической теории — макро­экономики.

Мы уже говорили о том, что современной экономической теории присуще внутреннее единство теоретических построений. Это отно­сится и к вопросу об экономических субъектах и их деятельности. Теория показывает, что разным категориям субъектов (человек, фир­ма и государство) присущи некоторые общие принципы экономиче­ского поведения, связанные с производством, распределением и по­треблением экономических благ. Несколько забегая вперед, отметим, что и человек, и фирма стремятся к получению возможно большей полезности, причем для фирмы сугубо теоретическое понятие «по­лезность» означает не что иное, как прибыль. С экономической точ­ки зрения полезность определенного количества фруктов для челове­ка качественно ничем не отличается от полезности для фирмы реа­лизованных ею товаров, а затраты на фрукты — от расходов на сырье и материалы. С точки зрения экономической теории деятельность человека и фирмы подчиняется одним и тем же главным закономер­ностям. Нет нужды доказывать, насколько этот подход упрощает

анализ.

Экономический выбор и альтернативная стоимость. Человека окружает огромное количество благ, которые отвечают его потребно­стям. Он не может воспользоваться всеми благами одновременно. Во-первых, многие блага не допускают одновременного потребления. Они являются взаимоисключающими. Например, невозможно одно­временно гулять по лесу и купаться в реке. Во-вторых, при потреб­лении благ человек так или иначе сталкивается с проблемой ограни­ченности благ. В примере с лесной прогулкой и купанием в реке ог­раниченным является время, которое человек может уделять этим занятиям (время —одно из важнейших благ, хотя мы этого часто не замечаем: оно фактически является совокупностью возможностей для любых занятий). Другой типичный пример проявления ограни­ченности благ в повседневной жизни — расходование денег как сво­его рода эквивалента многообразных благ, которые можно купить. Человек всегда должен распределять имеющиеся у него денежные средства (неизбежно ограниченные, поскольку они конечны, а по­требности безграничны) между разными благами, которые он хочет приобрести. Так, можно потратить всю зарплату на продукты пита­ния, а можно купить меньше продуктов, а на оставшиеся деньги приобрести книги. Можно потратить деньги и множеством других

способов.

В сущности такие же задачи стоят и перед более крупными субъ­ектами экономики. Фирма должна решить, как она потратит при­быль. Часть денег обычно снова вкладывается в производство, а часть — направляется в личный доход владельца фирмы. Можно использовать некоторую долю прибыли и на дополнительное возна­граждение работников. Но не только распределение прибыли ставит фирму в ситуацию выбора. В процессе производственной деятельно­сти руководству фирмы приходится определять, сколько нанять ра- ботников, сколько приобрести оборудования и сколько закупить сы­рья и материалов. Но и эти затраты можно произвести по-разному!

Наконец, если мы обратимся к национальной экономике, то уви­дим, что и на этом уровне общество сталкивается с необходимостью распределения ограниченных благ (например национального дохода) на разные цели: инвестиции, социальное обеспечение, финансирова­ние вооруженных сил, развитие науки и образования и т. д., причем эти расходы — взаимоисключающие: нельзя одну и ту же сумму по­тратить на строительство железных дорог и на содержание государ­ственного аппарата. Отметим при этом, что национальная экономи­ка — настолько сложный экономический объект, что в долгосрочном плане любое решение может сказаться не только на той сфере, к ко­торой оно непосредственно относится, но и на других сферах. На­пример, инвестиции в развитие науки в конечном итоге дадут поло­жительный эффект и в промышленности, которая будет пользовать­ся научными открытиями. Но в каждый конкретный момент време­ни государство и фирмы должны решить, сколько они потратят на науку, а сколько —на развитие промышленности.

Таким образом, мы видим, что любой экономический субъект не­изменно сталкивается с проблемой выбора между взаимоисключающи­ми решениями. Необходимость выбора обусловлена ограниченностью благ и невозможностью их одновременного потребления или исполь­зования.

Отсюда вытекает важный экономический принцип: производство некоего блага А всегда предполагает отказ от производства некоего другого блага В, поскольку ресурсы ограничены (не будем забывать, что ресурсы — один из видов благ) и одно и то же количество како­го-либо ресурса не может быть одновременно использовано и для производства А, и для производства В. Например, имея 1 кг теста, повар может пожарить 10 пирожков, но тогда ему не хватит теста на булочки (то есть он сможет выпечь только 0 булочек). Он может, наоборот, потратить все тесто и выпечь 7 булочек, но тогда не смо­жет пожарить пирожки. Он может выбрать какую-либо комбинацию, например 8 пирожков и 2 булочки, 4 пирожка и 5 булочек и т. д. При любой из этих комбинаций увеличение количества одного изде­лия достигается за счет уменьшения количества другого. Если же повар захочет одновременно увеличить количество и пирожков, и бу­лочек, ему придется купить дополнительное количество теста.

Этот простой пример иллюстрирует закономерность, которая справедлива и для компании, и для национальной экономики. Так, если страна производит 50 млн. т нефти в год, то этого количества может хватить, допустим, для отопления 10 млн. домов. Если власти примут решение использовать нефть именно так, то не останется возможностей произвести бензин. Напротив, можно потратить всю нефть на производство, бензина, но тогда ничего не останется для

отопления домов. Можно, наконец, выбрать какую-то комбинацию

того и другого. В реальной экономической практике общество посто­янно делает выбор из миллионов альтернатив, не отдавая себе в этом отчет.

Обобщая эти примеры, мы можем утверждать, что производство блага А всегда альтернативно производству блага В: при одном и том же объеме производственных ресурсов можно выпустить или 10 единиц А и 0 единиц В, или 0 ед. А и 10 ед. В, или какое-то со­четание обоих благ, но нельзя выпустить 10 ед. А и 1 ед. В. Следо­вательно, увеличение выпуска В всегда достигается за счет умень­шения выпуска А, и наоборот.

Из этого вытекает, что возможность производства А является ре­зультатом отказа от производства В, или, иными словами, что мы должны пожертвовать каким-то количеством В ради того, чтобы полу­чить возможность выпускать А. То количество блага, которым прихо­дится пожертвовать для производства другого блага, называется аль­тернативной стоимостью, или альтернативными издержками (ис­пользуют также термин «вмененные издержки»). В примере с пова­ром альтернативная стоимость 10 пирожков составляет 7 булочек (это то количество булочек, которое он не сможет выпечь, поскольку ре­шил потратить все тесто на приготовление 10 пирожков), а для 8 пи­рожков альтернативная стоимость составляет 5 булочек (поскольку в этой ситуации 2 булочки из 7 он все-таки сумеет выпечь, но 5 бу­лочками ему придется пожертвовать). Подчеркнем, что альтернатив­ная стоимость всегда отражает наилучшее (наиболее эффективное) альтернативное использование ресурсов. Поэтому мы говорим, что в нашем примере альтернативная стоимость 10 пирожков составляет

именно 7 булочек, а не мень­ше, хотя повару, возможно, бу­лочки удаются гораздо хуже пирожков и он может выпечь не 7, а всего 5 булочек.

Различные комбинации взаи­моисключающих (альтернатив­ных) благ А и В представлены на рис. 1. Кривая, соединяющая точки, которые отражают непре­рывное множество комбинаций производства альтернативных благ, называется кривой произ­водственных возможностей, или кривой трансформации.

Название кривой, представ­ленной на рис. 1-1, отражает то обстоятельство, что точки на кривой соответствуют макси­мально возможному производству благ А и В в их различных сочетаниях. Иными словами, распо­ложение точек соответствует полному (максимально эффективному) использованию производственных ресурсов. Если речь идет о пирож­ках и булочках, то это значит, что ни один грамм теста не расходует­ся попусту. Если же мы будем рассматривать кривую трансформации применительно к национальной экономике в целом, то максимальная эффективность использования ресурсов означает полную отдачу от каждой единицы ресурсов: работника, станка, тонны нефти и т. д. и потенциальный максимум производства продукции.

Такое положение является, конечно, идеальным и никогда не имеет места в реальной жизни. Но как экономический идеал оно со­ответствует критерию Парето-эффективности (или Парето-оптимальности). Парето-эффективное использование ресурсов — это такое по­ложение, когда чье-либо благосостояние невозможно улучшить, не ухудшив при этом благосостояние другого. Этот принцип получил получил обоснование в работах итальянского экономиста Вильфредо Парето (1848—1923) и в различных вариантах очень широко приме­няется в экономической теории.

Все точки на кривой трансформации соответствуют критерию Па­рето-эффективности, но в реальной экономике, для которой характер­на та или иная неполнота использования ресурсов, точки располага­лись бы внутри кривой, отражая то обстоятельство, что в экономике есть возможности выпускать некое благо в большем объеме за счет более полного использования ресурсов. Что же касается пространства вне кривой, то там точки находиться вообще не могут: если бы ка­кая-то точка была вне кривой, это означало бы производство некоего блага сверх потенциального максимума, обеспечиваемого имеющимся запасом ресурсов, что не имеет экономического смысла.

Однако это не значит, что кривая трансформации неизменна. Она сдвигается вправо под влиянием таких факторов, как:

— рост предложения ресурсов (например, страна стала добывать больше нефти, или резко увеличилась численность экономически ак­тивного населения за счет иммиграции);

— научно-технический прогресс, позволяющий выпускать больше продукции при неизменном количестве ресурсов.

Сдвиг кривой трансформации вправо означает возможность вы­пуска большего количества продукции. Если же количество ресурсов в стране уменьшится, например сократится добыча нефти или страна лишится возможности использовать современные технологии из-за износа оборудования, то потенциальный максимум выпуска продук­ции уменьшится, и кривая трансформации сдвинется влево.

Следует обратить внимание, что кривая трансформации всегда имеет выпуклую форму, и никогда не бывает вогнутой. Это обусловлено тем, что из-за неполной взаимозаменяемости ресурсов производство каждой дополнительной единицы блага В требует отказа от все большего количества блага А, и наоборот. Выпуклость кривой по-

называет, что каждая дополнительная единица В обходится в боль­шее количество единиц А. (Только в условных ситуация, при пол­ной взаимозаменяемости, точки производственных возможностей об­разовали бы прямую линию.)

Представим, что мы вначале производим 10 ед. А и 0 ед. B. Если мы начнем выпускать 1 ед. В, то потребуется сократить производст­во Л с 10 до 9 единиц. При этом нам придется перераспределить не­которое количество ресурсов от А к В. Это значит, что 1 ед. В имеет альтернативную стоимость 1 ед. А. Если мы решим увеличить про­изводство В еще на единицу (до 2 единиц), то снова лишим произ­водство А некоторого количества ресурсов, причем на этот раз боль­шего, чем в предыдущем случае. Дело в том, что раньше мы могли использовать самые пригодные ресурсы, перераспределяя их в поль­зу В, но теперь их уже не осталось, и пришлось использовать менее пригодные ресурсы, но в большем количестве. Поэтому производство А теперь упало сильнее, чем в первом случае (например, мы стали производить 7 ед. А и 2 ед. В). Это значит, что теперь альтернатив­ная стоимость 2 ед. В равняется 3 ед. Л, то есть 1 ед. В уже имеет альтернативную стоимость 1, 5 ед. А.

Иными словами, альтернативная стоимость В возросла. Это отра­жает закон возрастающей альтернативной стоимости (альтернатив­ных издержек): производство каждой дополнительной единицы блага требует отказа от все большего количества альтернативного блага. Этот закон имеет ясный практический смысл: в реальной жизни производство дополнительной продукции при прочих равных услови­ях сопровождается ростом издержек на каждую дополнительную единицу продукции. Очень важно иметь в виду оговорку о прочих равных условиях, которая часто ускользает от внимания при анализе экономических явлений.

Максимизация полезности и экономические предпочтения. Ана­лиз понятий экономических благ, экономического выбора и альтер­нативной стоимости позволяет легче разобраться в том, как эконо­мический субъект делает выбор, точнее, каковы критерии и принци­пы принятия решений в ситуации выбора.

Очевидно, что любой субъект делает выбор, позволяющий увели­чить полезность, которой он располагает. Например, имея определен­ную сумму денег, человек будет стремиться купить на нее те товары, которые ему хочется иметь и которые доставляют удовольствие. Тот, кто любит читать, но не любит лесные походы, скорее потратит деньги на книги, чем на туристическую палатку. Так же поступает фирма: она стремится приобрести качественное сырье, из которого можно выпускать хорошую продукцию с тем, чтобы получать более высокую прибыль.

Очевидно также, что стремясь к увеличению полезности в ситуа­ции выбора, субъект старается достичь максимально возможной по­лезности в каждой

покупателю предложат в аптеке таблетки с высоким, средним и низ­ким содержанием витаминов, то при прочих равных условиях (на­пример при отсутствии аллергии на витамины) он выберет таблетки с высоким содержанием. Закупая материалы, фирма будет выбирать среди множества продавцов тех, кто предложит самую низкую цену, но произведя готовую продукцию, она продаст ее тому, кто готов за­платить самую высокую цену, потому что это принесет ей наиболь­шую прибыль.

Эти простые примеры иллюстрируют важнейший принцип эконо­мического поведения, который называется максимизацией полезно­сти. Максимизация полезности — это получение наиболее высокой дос­тупной полезности в ситуации экономического выбора.

Из этих примеров следует также вывод о том, что экономический выбор делается таким образом, чтобы максимизировать полезность. Таким образом, максимизация полезности — это критерий экономи­ческого выбора.

При этом нужно иметь в виду, что, как мы писали в разделе «Как человек получает экономические блага?», обретение некоторой полезности обычно связано с предварительными затратами ресурсов (издержками). Поэтому экономический субъект стремится максими­зировать не абсолютную величину полезности, а разницу между этой абсолютной величиной и издержками. Так, человек обычно максими­зирует не заработную плату, а разницу между ней и затратами сво­его труда, а фирма максимизирует не совокупную выручку от про­даж, а разницу между выручкой и издержками. Эти соображения не­сколько усложняют принцип максимизации полезности, но не меня­ют его сути.

Максимизируя полезность, экономический субъект всегда отказы­вается от каких-то благ, потому что то благо, которое он выбрал, имеет альтернативную стоимость. Следовательно, субъект должен сравнивать полезность того, что он получает, с той полезностью, ко­торую он теряет. При этом даже те экономические блага, которые кажутся даровыми (речь не идет о неэкономических благах!), на са­мом деле имеют стоимость. Если молодой человек поступил в госу­дарственный ВУЗ и ничего не платит за свое образование, это не значит, что он получил образование бесплатно. Мы говорили, что альтернативная стоимость предполагает наиболее эффективное аль­тернативное использование ресурсов. В нашем примере ресурсом яв­ляются творческие способности человека: вместо учебы он мог бы заняться другим и заработать на этом деньги (например, выступая на спортивных соревнованиях). Та сумма денег, которую он мог бы получить при наиболее выгодном альтернативном приложении своих способностей (следовательно, наибольшая сумма денег), и является истинной платой молодого человека за бесплатное образование. Но раз он сделал выбор в пользу учебы, то это значит, что образование представляет для него более высокую полезность, чем некото­рая (возможно, большая) сумма денег.

Утверждение о стремлении экономического субъекта к максими­зации полезности является центральным положением неоклассиче­ской экономической теории. Оно характеризует мотив любой эконо­мической деятельности. Поэтому экономический субъект в теории называется «максимизирующим субъектом», а его поведение — «мак­симизирующим поведением». Если для отдельного человека мы го­ворим о максимизации полезности, то для фирмы применяется тер­мин «максимизация прибыли», что, как отмечалось, в сущности одно

и то же.

При невнимательном изучении неоклассической теории может показаться, что принцип максимизации полезности неоправданно су­жает диапазон деятельности экономических субъектов, особенно ин­дивидов. Более того, может показаться, что эта теория оправдывает эгоизм и индивидуализм, поскольку видит в действиях человека лишь стремление к получению новых и новых благ. В самом деле, разве мало примеров бескорыстного и самоотверженного поведения людей? И даже фирмы не всегда гонятся за прибылью: они могут оставаться на некотором уровне рентабельности, не стремясь к полу­чению большего.

Такая критика, несмотря на ее распространенность среди против­ников современной теории, на самом деле не в состоянии опроверг­нуть принцип максимизации. Во-первых, теория занимается экономи­ческим поведением людей и организаций, а оно обычно состоит именно в стремлении к увеличению полезности или получению до­полнительной прибыли. Трудно представить себе человека, который на рынке покупал бы яблоки дороже, чем предлагает продавец, и трудно представить продавца, который продает яблоки дешевле, чем соглашается покупатель (хотя, конечно, в жизни бывают самые не­обычные ситуации). Во-вторых, —и это самое главное — полезность (прибыль) нельзя понимать узко и примитивно. Важно помнить оп­ределение полезности: это все то, что обладает способностью удовле­творять человеческие потребности. Поэтому действия, не вписываю­щиеся в традиционную экономическую логику, тоже могут прино­сить полезность. Например, благотворительность удовлетворяет же­лание человека оказать помощь другим и проявить сострадание. Бла­годаря расширению понятия «полезность» за пределы удовлетворе­ния, приносимого материальными благами, возникло новое течение в экономической теории, которое часто называют «экономическим им­периализмом» (см. раздел «Расширение предмета экономической

теории»).

Стремясь максимизировать полезность (прибыль) в ситуации вы­бора, экономический субъект сравнивает разные решения или блага и выбирает то, которое позволяет получить максимум полезности (прибыли), или же некоторую комбинацию благ, отвечающую этому

же условию. Конечно, для индивида вовсе не обязательно всякий раз тщательно взвешивать, какое благо принесет больше пользы: можно опираться на знания, личный опыт или вкусы и на советы других людей. Более высокие индивидуальные оценки некоторых благ по сравнению с другими благами называются предпочтениями. У большинства людей они достаточно устойчивы, но могут сильно поменяться при резком изменении условий жизни. Сегодня, при стремительном обновлении товаров и услуг, окружающих современ­ного человека, устойчивость предпочтений снизилась; зачастую чело­веку трудно оценить новый товар (услугу), мысленно «встроить» его в ряд других, знакомых благ и решить для себя, за какую цену он готов его приобрести. (Так произошло несколько лет назад с россий­скими пользователями компьютеров, которые получили доступ к Интернету.) Экономическая наука совместно с другими дисциплина­ми занимается изучением этого нового феномена потребительского поведения.

Термин «предпочтения» обычно применяют к индивидам, но не к фирмам. Однако фирмы также делают выбор путем сравнения раз­ных благ, которые могут принести фирме разную прибыль, то есть фактически тоже опираются на предпочтения.

Относительная устойчивость предпочтений позволяет ранжиро­вать блага по ценности для экономического субъекта и служит од­ной из основ формирования рыночных цен. При этом действует за­кон транзитивности: если благо А ценится выше, чем благо В, а благо В выше, чем благо С, то А ценится выше, чем С.

Но это только часть ответа на вопрос, как человек делает эконо­мический выбор. Другая часть связана с понятием экономической рациональности.

Экономическая рациональность. Итак, экономический выбор всегда предполагает сравнение между собой благ или решений по поводу благ. Такое сравнение-требует работы сознания: оценки эко­номической обстановки, анализа различных вариантов поведения и т. п. Из этого вытекает одна из главных проблем экономической тео­рии: рационален ли человек в своем экономическом выборе? И если «да», то как проявляется его рациональность в реальной жизни?

Под рациональностью в экономической теории понимается стрем­ление человека к увеличению полезности, находящейся в его распоря­жении, и способность принять и реализовать такие решения, кото­рые ведут к этой цели. Иными словами, рациональным признается всякое максимизирующее поведение. Поскольку же человек является максимизирующим субъектом, то, следовательно, его поведение тоже рационально.

Но из этих простых рассуждений вытекает весьма сложный во­прос о том, как же на практике реализуется рациональность.

Классики политической политэкономии, а затем и создатели не­оклассической теории не задавались этим вопросом. Они в неявном виде предполагали, что человек обладает полной рациональностью, то есть способностью принять такое решение, которое приносит ему максимум благ. Следует обратить внимание, что в этой форму­лировке речь идет о максимуме благ как о некоторой объективной величине; иными словами, предполагалось, что человек принимает наилучшее из всех возможных решений. Так, исходя из идеи полной рациональности, можно предположить, что продавец всегда реализу­ет свой товар по наибольшей цене, существующей на рынке. На не­явное допущение о полной рациональности опираются все началь­ные теоретические построения неоклассиков, работавших на рубеже XIX и XX вв. Хотя они понимали, что в реальной жизни все обсто­ит сложнее и экономический субъект может принять неоптимальное решение — то есть по-просту ошибиться или не знать о неких воз­можностях, например о возможности купить товар дешевле, чем он обычно покупает, — они считали такие обстоятельства малосущест­венными и сознательно пренебрегали ими ради чистоты и строгости

теории.

Однако с течением времени многие ученые пришли к выводу, что незнание человеком всех возможностей добиться объективного максимума полезности в ситуации выбора играет слишком заметную роль в экономической жизни и этим обстоятельством нельзя пренеб­регать. Такое положение дел стало особенно характерным в совре­менную эпоху, когда условия экономической деятельности резко ус­ложнились. Сегодня любому экономическому субъекту требуется предпринять большие усилия для того, чтобы собрать всю информа­цию о рынке и принять такое решение, которое обеспечивает ему объективно максимальную выгоду. Современные информационные технологии облегчают эту задачу; например, через Интернет прода­вец может найти такого покупателя, который готов заплатить наи­высшую цену. Но компьютер и пользование Интернетом сами по себе имеют некоторую цену и, следовательно, увеличивают издержки экономического субъекта по поиску объективно оптимального реше­ния. Поэтому далеко не всякий продавец сможет или захочет вос­пользоваться информационными технологиями.

Проблема неполноты информации, на основании которой человек обычно принимает решения, отражены в концепции ограниченной рациональности, разработанной американским ученым Гербертом Саймоном в 1980-х годах. Ограниченная рациональность — это стремление к достижению максимума полезности при невозможности достичь объективного максимума из-за недостатка информации о со­стоянии рынка. Данная концепция утверждает, что человек действи­тельно всегда стремится максимизировать полезность, но его эконо­мические решения обычно бывают неоптимальными, так как он не владеет всей необходимой информацией. Чтобы собрать всю инфор­мацию, требуемую для объективно оптимального решения, пришлось бы потратить слишком много сил и средств. Поэтому человек принимает решения, которые субъективно представляются ему опти­мальными, но на самом деле он обычно упускает какие-то возмож­ности. Так, если больной обзванивает множество аптек в поисках ле­карства по наименьшей цене, он может закончить обзвон после деся­той аптеки и выбрать наименьшую цену из десяти вариантов, не зная, что на самом деле можно купить лекарство еще дешевле, если продолжать поиск по телефону.

Наконец, существует третья форма рациональности — органиче­ская рациональность. Органическая рациональность представляет со­бой следование законам, нормам и традициям при принятии экономи­ческих решений. Любой человек тесно связан с тем обществом и той культурой, где он вырос и живет. Поэтому он следует — обычно бес­сознательно — правилам, ограничениям и стереотипам поведения, ко­торые приняты окружающими. Это распространяется и на экономи­ческий выбор. В обычных условиях поведение, соответствующее формальным и неформальным нормам общества, установкам и ожи­даниям окружающих, вполне рационально, поскольку позволяет до­биваться экономического успеха, не задумываясь о тех механизмах, которые обеспечивают правильный —с точки зрения субъекта — вы­бор. Ведь правила экономического и социального поведения, приня­тые в том или ином обществе или культуре, складываются не слу­чайно. Как показал один из крупнейших экономистов и философов XX в. Фридрих Хайек, эти правила отражают конкретные условия длительной исторической эволюции того или иного общества и фор­мируются в конкурентной борьбе с другими правилами. (Нормы по­ведения примерно так же конкурируют между собой, как товары на рынке, и побеждают те нормы, которые обеспечивают более высокий уровень стабильности и благосостояния общества.) Вопрос о связи между экономическим выбором, который опирается на абстрактные критерии максимизации полезности, и конкретными нормами эконо­мического поведения, присущими каждому обществу, занимает важ­ное место в современной теории и называется «проблемой культур­ной обусловленности экономического поведения».

В реальной жизни ограниченная и органическая рациональность тесно переплетены между собой. Человек действует как под влияни­ем стимулов к максимизации полезности, так и на основании обще­принятых стереотипов. Что же касается полной рациональности, то она не может рассматриваться иначе как научная абстракция. Но это оправданная абстракция, позволяющая изучить общие принципы экономической жизни.

Предмет экономической теории. Изучение некоторых фундамен­тальных понятий, относящихся к экономике, позволяет нам вернуть­ся к вопросу о том, что же представляет собой предмет экономиче­ской теории.

Напомним, что в традиционной экономической науке, имеющей истоки в трудах меркантилистов, физиократов и классиков политэкономии, Предметом исследований считалось увеличение материального богатства.} Экономическая наука должна была ответить на вопрос, как увеличить объем материальных благ, который находится в распоряже­нии всего общества или (реже) отдельного человека. Неслучайно зна­менитая книга А. Смита, вышедшая в свет в 1776 г., называлась «Ис­следование о природе и причинах богатства народов».

Однако в дальнейшем углубленный анализ понятий, которыми оперирует экономическая наука, показал ограниченность и недоста­точность такого подхода. В человеческой жизни очень большое ме­сто занимают такие виды деятельности, которые не ведут к росту материального богатства индивида или общества, по получают де­нежную оценку. Например, это игра музыканта, которая не является «производительной» в традиционном смысле слова (то есть не про­изводит материальных благ). Тем не менее музыкант получает де­нежное вознаграждение, причем нередко значительно более высокое, чем рабочий, производящий материальные блага. Следовательно, труд музыканта нельзя исключить из сферы экономического анализа.

Аналогичные примеры можно привести из области потребления. Получив заработную плату, индивид может потратить деньги на приобретение не только средств к существованию, но и нематериаль­ных благ, например поэтического сборника, обладание которым ни в коей мере не увеличивает его материальное благосостояние.

Почему же эти нематериальные блага получают денежную оценку и, следовательно, становятся объектом экономических исследований? Потому что они обладают полезностью для индивида и, следователь­но, обладают экономической ценностью.

Это наводит нас на мысль, что предметом экономической науки должно быть более широкое понятие, чем производство материаль­ных благ, а именно - каковы источники полезности и формы ее об­ретения индивидом.

Именно это соображение лежит в основе знаменитого эссе англий­ского экономиста Лайонелла Роббинса (1898—1984) «Предмет эконо­мической науки», которое было написано в 1935 г. и общепризнанно как классическая работа по этой проблеме. Роббинс отмечает, что по­лезность воплощается в экономических благах, фундаментальной ха­рактеристикой которых выступает ограниченность, или редкость./(Ес­тественно, неэкономические блага не рассматриваются экономической наукой.) По его словам, совокупность проблем, которыми занимается экономическая теория, может быть проиллюстрирована тем, как инди­вид делит время между работой ради заработка и отдыхом.

Распределение времени характеризуется следующими условиями. Во-первых, человеку нужен и заработок, и отдых. Во-вторых, и того, и другого у него недостаточно для того, чтобы удовлетворить его по­требности полностью. В-третьих, он может потратить время или на дополнительную работу ради заработка, или на дополнительный отдых. В-четвертых, его потребность в заработке и отдыхе обычно бы­вает различной.

Человеку приходится выбирать между работой и отдыхом. При этом он вынужден экономить на отдыхе ради дополнительной работы (дополнительного заработка), или экономить на работе ради дополнительного отдыха. Мы видим, что в этой ситуации он сталки­вается с классической ситуацией экономического выбора между взаимоисключающими благами.

С точки зрения экономической науки человеческое бытие харак­теризуется следующими фундаментальными условиями: человек стремится к различным целям; время и средства, находящиеся в его распоряжении, ограничены; они могут быть направлены на достиже­ние взаимоисключающих целей; в каждый момент времени разные цели обладают для человека различной важностью. Важно подчерк­нуть, что экономическая наука изучает не просто ограниченные бла­га, а именно ситуацию выбора между благами, имеющими альтерна­тивное применение, и отвечает на вопрос: как, по каким критериям человек делает выбор между взаимоисключающими благами. I

Подытоживая сказанное, приведем цитату из вышеупомянутого эссе Роббинса (в переводе В. С. Автономова), которая и определяет предмет изучаемой нами дисциплины: «Экономическая наука — это наука, изучающая человеческое поведение с точки зрения соотно­шения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь различное употребление»-.

Расширение предмета экономической теории. В разделе о мак­симизации полезности мы подчеркивали, что полезность нельзя по­нимать слишком узко. Эта категория приложима не только к мате­риальным объектам, как традиционно считается в обыденном созна­нии, но и ко всему, что приносит человеку удовлетворение, напри­мер к благотворительности. Мы также говорили о том, что одним из важнейших ресурсов человека является время —также нематериаль­ный объект, имеющий вполне очевидное экономическое значение.

Такие соображения послужили основой для одного из самых замет­ных явлений в развитии экономической теории за последние десятиле­тия. Его называют экономическим подходом к анализу человеческого поведения, а иногда — «экономическим империализмом» за то, что сто­ронники этого подхода переносят экономические категории на исследо­вание политических, социальных и других явлений и процессов.

Ведущий представитель экономического подхода американский ученый Гэри Беккер (р. 1930) писал: «Редкость и выбор характери­зуют любые ресурсы, в какой бы форме ни протекало их распреде­ление — в рамках политического процесса (включая решения о том, какие отрасли облагать налогом, как быстро расширять предложение денег и нужно ли вступать в войну), через семью (включая выбор супруга и планирование размеров семьи, определение частоты посе­щения церкви и распределение времени между сном и бодрствовани- ем), или при организации научных исследований (включая распреде­ление учеными своего времени и умственных усилий между различ­ными научными проблемами)...» (пер. Р. И. Капелюшникова). По мнению Беккера, экономическая наука отличается от других со­циальных наук не столько предметом, сколько подходом. В любой сфере жизни, а не только в экономике, человек поступает рацио­нально, преследуя свою выгоду (напомним, что человек может ви­деть свою «выгоду» в альтруистическом поведении, вручении подар­ков и т. п.— неслучайно пословица говорит, что делать подарки при­ятнее, чем получать), выбирая между взаимоисключающими возмож­ностями использования времени, способностей или знаний, и взве­шивая издержки и полезность.

Если, например, человек собрался идти к платному врачу, то он может столкнуться с выбором из таких вариантов: обратиться ли к хорошему врачу (высокая полезность), выстояв при этом длинную очередь (высокие издержки), или же пойти к менее квалифициро­ванному специалисту, но не стоять в очереди (соответственно низкая полезность и низкие издержки). При этом очевидно, что если к ма­локвалифицированному врачу будет большая очередь (низкая полез­ность и высокие издержки), то больной, скорее всего, вообще не пойдет в поликлинику. Нежелание больного нести высокие издерж­ки ради низкой полезности свидетельствует о том, что даже в такой далекой от экономики сфере проявляется чисто экономический, ры­ночный принцип сравнения издержек и выгод.

Если этот пример усложнить, допустив возможность лечиться у разных врачей и выбора для больного между обращением в поли­клинику, самолечением и нежеланием лечиться вообще, то мы полу­чим весьма точную аналогию с обычным рынком, где «продавцы» (в данном случае — врачи, предлагающие больным свои медицинские знания и навыки) конкурируют между собой за «покупателя» (боль­ного), а тот делает выбор между различными вариантами использо­вания времени и сил (идти в поликлинику, лечиться самому, не ле­читься вообще), причем данный «рынок», как и всякий рынок, стре­мится к равновесию.

Мы говорили о том, что больной собрался к платному врачу. Из­менится ли ход наших рассуждений, если речь пойдет о бесплатной общественной медицине? Принципиально он не изменится, хотя ста­нет сложнее: даже в бесплатных больницах врачи в неявном виде конкурируют между собой, например, если администрация оценивает их по количеству принятых пациентов.

Также далеко за рамки традиционной экономической сферы вы­ходят контрактные отношения. Они применимы не только к бизнесу, но и ко многим другим видам деятельности. Между профессором и студентами существует неявный контракт, состоящий в том, что пер­вый должен прочитать квалифицированные и доходчивые лекции, а вторые — посещать лекции, усвоить их содержание и продемонст-

рировать хорошую подготовку на экзаменах. В данном случае, как и во всяком контракте, несоблюдение условий (зачастую неявных) мо­жет привести к разрыву контракта: если большинство студентов не явится на занятия, профессор может отказаться от чтения лекции и пожаловаться руководству университета на недисциплинированность студентов, после чего руководству придется принять меры к нару­шителям (подобно тому, как государственные судебные органы нала­гают санкции на нарушителей обычных деловых договоров).

Работы Беккера и других ученых, разрабатывающих экономиче­ский подход к человеческому поведению, позволили обосновать чрезвычайно важный вывод, имеющий мировоззренческое значение: рыночные отношения пронизывают экономическую, политическую и социальную жизнь в такой степени, что большинство процессов и яв­лений в этих сферах могут быть описаны рыночными категориями. Рынок значительно шире, чем национальное хозяйство, и уж тем бо­лее значительно шире, чем современная экономика, возникшая в ходе промышленной революции на рубеже XVIII и XIX вв. За раз­работку экономической трактовки человеческого поведения Беккер был удостоен Нобелевской премии в 1992 г.