Истоки человеческого языка

Скорее всего, истоки человеческого языка навсегда оста­нутся для нас загадкой. Брешь, разделяющая лингвистические возможности человека и животных, настолько велика, что мы можем узнать лишь крупицу, когда проводим сравнительные исследования с различными живущими ныне видами живот­ных. Изучение ископаемых остатков дает нам какую-то путе­водную нить, но эти данные очень трудно интерпретировать. Проблема заключается в том, что нам не ясно, что именно счи­тать доказательством языковой способности (Passingham, 1982). Если считать, что речь была необходимым предшественником языка, то следует пользоваться данными, относящимися к эво­люции голосового аппарата. Реконструкции, основанные на характеристиках костей черепа и нижней челюсти, дают осно­вание предположить, что голосовые аппараты неандертальца, австралопитеков и шимпанзе очень схожи (Lieberman, 1975).

Даже если мы не примем в расчет сомнения в надежности та­ких данных, мы не сможем сделать вывод, что неандерталец не был способен к языку. Вполне возможно, что эволюция языка началась с какого-то изощренного использования жестов, а речь возникла уже позже (Passingham, 1982).

Слепки мозга ископаемых гоминид дают нам информацию о размерах и форме мозга, которые можно сравнить с соответ­ствующими характеристиками мозга современного человека. Можно предположить, что крупный мозг, вероятнее всего, ас­социируется с языковыми способностями у приматов, однако неизвестно, насколько большим для этого должен быть мозг. Мозг неандертальца слегка превышает по размеру средний мозг человека, но означает ли это, что язык был характерной чер­той, присущей жизни неандертальца? Большой мозг может быть признаком интеллекта, однако может оказаться, что «облада­ние человеческим языком связано с особым типом психичес­кой организации, а не просто с большей степенью интеллекта» (Chomsky, 1972). Однако при анализе конфигурации мозга мож­но получить дополнительные ключи к пониманию этой пробле­мы. У некоторых гоминид наблюдается асимметрия полуша­рий — особенность, сходная с особенностью мозга современного человека (LeMay, 1976). У Homo sapiens прослеживается опре­деленная связь между асимметрией мозга и существованием языка, и вполне возможно, что нечто подобное имело место у некоторых ранних гоминид (Passingham, 1982). Были также предприняты попытки идентифицировать в слепках мозга ис­копаемых некоторые структуры, относительно которых извест­но, что у современного человека они имеют отношение к язы­ку (Holloway, 1976). Быть может, с помощью более совершен­ных методик (например, Holloway, 1981) можно было бы более глубоко провести такого рода анализ, однако те данные, кото­рыми мы располагаем в настоящее время, подтверждают толь­ко самые осторожные предположения.

Различные предметы, изготовленные древним человеком, которые обнаружены на местах его стоянок, свидетельствуют об использовании им символических изображений. Каменные орудия и другие инструменты уходят в глубь веков на 2, 5 млн. лет, (Lewin, 1981), но они еще не являются необходимыми сви­детелями существования языка (Passingham, 1982). Украшения, обнаруживаемые на ископаемых изделиях, заставляют предполо­жить, что их изготовитель владел символическим языком (Mar-shack, 1976), и такие украшенные изделия отстоят от нас при­мерно на 300 000 лет. Однако рисунки-изображения, по-види­мому, появились только у Homo sapiens около 30 000 лет назад. Письменный язык, скорее всего, развивался от изобразитель­ных символов с эмоциональным и мистическим значением к более информативному изображению каких-то конкретных си­туаций. Однако мы можем идентифицировать свойства истин­ного языка только тогда, когда обнаружим символы для звуков речи, а не для понятий (Klix, 1982).

3. И. Зорина

ИНДИВИДУАЛЬНО-ПРИСПОСОБИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЖИВОТНЫХ [22]