Социально-психологический анализ общества

Общность является одним из основных социально-психоло­гических понятий. Вместе с тем в социальной психологии доста­точно широко используются и такие термины, как «община» и «общество».

Между этими понятиями существует как сходство, так и разли­чия. Однако родовым выступает понятие «общность».

Что касается такого явления, как общество, то им в основном занимаются юристы, этнологи, социологи, историки.

Наряду с понятием «общество» в литературе встречается опи­сание принципов гражданского общества.

С точки зрения социальной психологии нормальным или граж­данским называется общество, которое в силу своего культурно-психологического развития самоорганизируется, осознает свои на­циональные интересы и выбирает власть, способную их обеспечить.

К числу социально-психологических признаков нормального, или гражданского, общества можно отнести:

-процесс целеполагания, формирование национальной идеи, мечты;

- наличие определенных социальных отношений; -определенную стратификацию, предполагающую существо­вание среднего класса;

- общественные институты, движения, фонды, общины;

- самоуправление;

- определенную ментальность, систему ценностей, смыслов, культуры;

- наличие самосознания, идентичности, образа «мы»;

- определенный вид локуса контроля; -возможности самоактуализации «Я»;

-использование позитивных возможностей социального кон­фликта для диагностики и решения проблем;

- сформированную систему национальной безопасности, в кото­рой безопасность общества и личности имеет приоритетное значе­ние по отношению ко всем другим видам безопасности;

- переход к системе устойчивого развития общества.

Первое, что обращает на себя внимание при анализе литерату­ры об обществе, - это вопрос о соотношении государства и граж­данского общества [6].

Исходной категорией в осмыслении гражданского общества яв­ляются такие понятия, как «politia» (греч.) и «societas» (лат.). «Поли­тая» представляла собой слитное существование общества и госу­дарства, гражданина и политика. Основатели современной теории государства Т. Гоббс и Г. Гроциус придавали огромное значение договоренностям между частными лицами - членами общества. Как самостоятельная политическая категория гражданское общест­во рассматривалось Дж.Локком. В «Двух трактатах о государст­венном правлении» Локк, по существу, признавал за государством лишь тот объем полномочий, который санкционирован обществен­ным договором между гражданами. Ι Π. Л. Монтескьё, Ж. Ж. Руссо, Ф. Хатчесон, А.Фергюсон и другие по-разному интерпретируют соотношение гражданского общества и государства.

Абсолютная свобода в гегелевской системе получала воплоще­ние лишь в государстве, которое соотносилось с гражданским об­ществом, как небо с землей.

С точки зрения К. Маркса, гражданское общество - это та сфе­ра, в которой постоянно происходит взаимопроникновение, пре­вращение бюргера в гражданина и наоборот. Не случайно реше­ние проблемы гармонизации частных и общественных интересов, индивида и социума К. Маркс переносил в неопределенное буду­щее, «синхронизируя» преодоление (буржуазного) гражданского общества и исчезновение государства как такового (а стало быть, и власти, и политики).

«Зигзаги» теоретического спора интересны также тем, что отра­жают не только историю теории, но и, что существеннее всего, хро­нологию развития самого гражданского общества [10].

А. Грамши дал своеобразное определение гражданского обще­ства как «прочной цепи крепостей и казематов», принимающей на себя удар революционного натиска, когда первая линия обо­роны - государство - оказывается прорванной (как случилось в России) [11]. Это ставшее хрестоматийным определение обычно интерпретируется как свидетельство того, что Грамши в противо­положность Ленину, отстаивавшему возможность взятия полити­ческой власти до и без завоевания гегемонии в гражданском об-

ществе, придавал этой сфере первоочередное значение, рассматри­вая ее как поле развертывания революционной практики. Если вдуматься, грамшианская формула предвосхищает ту проблему, которая окажется в центре дискуссии о гражданском обществе к концу столетия. Для простоты ее можно выразить в виде дилем­мы: кого и от кого защищает гражданское общество - государство от граждан или граждан от государства?

Большой интерес к анализу проблем гражданского общества связывался с переосмыслением понятий гражданских прав. Граж­данство наполнялось социальным содержанием, превращаясь в юридически закрепленное право гражданина на получение некоей услуги (бесплатного образования, медицинской помощи, пенсии и т. д.) от государства.

После Второй мировой войны развернулось строительство со­циального государства. Особенно сильный импульс оно получило на рубеже 60-70-х годов, когда мир стал свидетелем беспреце­дентно мощного выброса энергии социального протеста: забасто­вочных кампаний, антивоенного движения, «молодежного бунта», формирования массовых «контркультурных» потоков и т.д. Именно началом 70-х годов исследователи датируют момент пол­номасштабного строительства социального государства (за кри­терий берется увеличение доли социальных затрат до 60% и более государственных расходов) в большинстве стран.

Однако функционирование структур социального государства и связанный с ним рост масштабов перераспределения средств через бюджет повлекли за собой известные негативные последствия. Од­ним из них стал «фискальный кризис», рост бюджетного дефицита. В то же время расширилась зона иждивенчества, ослабли стимулы к напряженному труду, конкурентной борьбе, стала ухудшаться социодемографическая ситуация. На этой почве в 70-80-е годы развернулось неоконсервативное контрнаступление, получившее наиболее выразительное практическое воплощение в правитель­ственной деятельности таких государственных руководителей, как М.Тэтчер и Р.Рейган [16, 17, 20].

Именно с этой попыткой отразить экспансию этатизма под ло­зунгом «Больше рынка, меньше государства!» и связано «воскре­шение» интереса к проблематике гражданского общества. Если в начале века гражданское общество сыграло роль щита для госу­дарства, которому угрожала революционная социальная стихия, то к концу столетия оно имело целью защитить свободу индивида от ставшей чрезмерной опеки государства.

В середине 70-х годов интерес к гражданскому обществу воз­рождается и в диссидентской среде восточноевропейских стран, и в неомарксистских кругах Латинской Америки и Южной Европы, т. е. там, где ощущался более или менее острый дефицит демокра­тии [6]. Этот период стал временем возникновения новых общест-

венных движений, необычных форм развития альтернативного сек­тора экономики (предпринимательство без цели получения нажи­вы, структуры самопомощи и многое другое), разработки - нередко с последующим законодательным оформлением - принципиально новых социально-этических норм и т.д.

Итог такого развития, предстающий взору в 90-е годы после поражения Р.Рейгана и М.Тэтчер, после распада СССР и конца «биполярного мира», весьма специфичен и похоже пока не полу­чил удовлетворительного концептуального оформления [3].

Демократия и гражданское общество далеко не одно и то же. Демократия с ее стержневым принципом главенствования боль­шинства представляет собой свод процедур, позволяющих уста­навливать «правила игры», в которых этот принцип реализуется. В этом смысле демократия может быть установлена и там, где гражданского общества не существует (избитый пример - введе­ние американцами демократического конституционного строя в Японии). Гражданское же общество нигде и никому не дано было «учредить». Оно вырастает из культурно-психологических, соци­ально-психологических условий, предпосылок.

Этнопсихолог Э. Геллнер отмечает: «Феномен гражданского общества существует в странах североатлантического региона... На востоке и юго-востоке наша либеральная цивилизация грани­чит с иными обществами, относящимися к двум совершенно раз­личным типам». Речь идет о регионах с исламским и конфуциан-ско-буддистским цивилизованными укладами, в которых «мы сталкиваемся (или сталкивались) с вопиющим отсутствием граж­данского общества» [10].

Обществоведение в посткоммунистической России оказалось в своеобразной ситуации. После стремительного изъятия из оборота марксистско-ленинской методологии в образовавшуюся пустоту хлынула лавина идей и концепций, восходящих зачастую к доре­волюционным временам и авторам. Впервые за многие десятилетия открылись новые подходы к анализу государства с позиций гео­политики, психоанализа, религиоведения и богословия и т. д. Обна­жились глубинные факторы обусловленности российского общест­венного развития: от ландшафтно-климатических до этнонацио-нальных, культурно-религиозных, военно-исторических и т.д. Вновь вспыхнули давние споры о «западном» и «восточном» век­торах, роли и значении «византийского наследия», «миссии евра­зийского Хартленда» и прочих явлениях.

В российской истории наличествует, разумеется, не одна лишь тоталитарно-автократическая традиция, исключающая любые от­ношения людей, кроме вертикального: подданный-власть. Опре­деленный след в истории оставлен и альтернативной традицией, восходящей, как считают исследователи, к Петру I (царю, впервые взявшему в руки рубанок) и тем русским писателям (от А. Н. Ради-

щева и И. А. Крылова до И. А. Гончарова и А. П. Чехова), которые любовно пестовали образ рационально мыслящего и действующе­го русского человека, сознающего ценность гражданской автоно­мии и знающего, как ею распорядиться [21].

В процессе анализа общества все чаще обращаются к катего­рии социального капитала.

Социальный капитал - это потенциал взаимного доверия и взаимопомощи, целерационально формируемый в межличностном пространстве.

Объем социального капитала измеряется обычно по двум по­казателям: индексу доверия и членству в общественных объеди­нениях.

Принципиальным признаком, по которому можно судить о воз­можностях развития гражданского общества в той или иной стране, является способность ее населения к самоорганизации. Концепция гражданского общества формировалась прежде всего как антипод деспотизму и абсолютизму. Первые шаги в этом направлении были сделаны в Древней Греции - Платон, Аристотель и другие мысли­тели заложили основу понятия гражданского общества, которое, по их представлениям, существует там, где верховная власть дей­ствует в интересах всеобщего блага.

Широкое распространение понятие «гражданское общество» получило в ходе буржуазных революций в Европе, особенно после Великой французской революции, которая провозгласила Декла­рацию прав человека и гражданина. В этот период встала проб­лема гражданских отношений с политическими, обоснования пе^: рехода от естественно-природного к общественно-политическому состоянию. Т. Троцкий, Т. Гоббс стояли у истоков концепции ес­тественного права. У Ж.Ж.Руссо и И.Канта встречается понятие гражданского общества как характеристика государственной ор­ганизации, в которой обеспечивается справедливое управление и подчинение граждан ее законам, уважение прав других граждан.

Другие мыслители XVIII - начала XIX века (Дж. Локк, Ш. Мон­тескьё, Г. Гегель) продолжили исследование гражданского обще­ства, рассматривая его, в частности Гегель, как сферу реализации особенных, частных интересов отдельных граждан. О системе сдер-жек власти с тем, чтобы она не выродилась в деспотическую и дик­таторскую, говорили деятели Просвещения, французский эконо­мист В. Мирабо, английский Д. Юм.

Однако действительность опрокидывает построения философов, и государство еще долго будет оставаться органом руководящим. В развитие идеи гражданского общества в современных условиях внесли свой вклад отечественные ученые А. Гайда, К. Гаджиев, А. Мигранян, 3. Черниловский и др.

Опыт развитых демократий показывает, что в основе их успехов лежит высокая активность граждан и их добровольных обществ и

организаций, а также неформальных объединений, что достижи­мо только при достаточно развитом гражданском обществе.

Основная задача гражданского общества - решение социальных проблем посредством политического действия. Гражданское обще­ство создается за счет развития массовых движений, партий.

Вопрос о критериях самоуправления достаточно не разработан в науке. В самом общем виде самоуправление определяться как управление обществом самим народом в своих собственных инте­ресах.

Ш. Монтескьё, как известно, выводил «дух законов» из «духа народа», складывающегося в ходе длительной эволюции под влия­нием природных и исторических факторов. Гражданские законы должны находиться в тесном соответствии со «свойствами наро­да», для которого они установлены, только в чрезвычайно редких случаях законы одного народа могут оказаться пригодными для другого народа, считал Гегель. «Каждое государственное устрой­ство есть только продукт, манифестация собственного духа дан­ного народа и ступени развития сознания его духа. Это развитие необходимо требует поступательного движения, в котором ни од­на ступень не может быть пропущена, нельзя опережать время», -писал он [9].

Проблема формирования гражданского общества в нашей стране на современном этапе сложна и противоречива. Это связа­но с наследием тоталитарных тенденций и неразвитостью инсти­тутов гражданского общества в истории России, а также с дефор­мацией социально-психологических явлений.

В последние годы утверждается системный подход к безопас­ности, обеспечивающий устойчивое развитие общества.

Национальная безопасность России складывается из безопас­ности государства, общества и личности.

Сильное государство призвано стоять на страже жизненного пространства общества. Интересы общества и государства могут совпадать, могут быть самодостаточными, а могут и принципи­ально расходиться.

Общество выполняет функции связки человека и государства, третейского судьи в их отношениях. Оно поощряет включение го­сударства в систему безопасности. Последнее обязано отреагиро­вать на любое обращение гражданина по поводу посягательств на его личную, общественную или государственную безопасность. В свою очередь, государство поощряет включение общества в обеспечение безопасности. Между ними идет постоянный диалог по поводу безопасности, перераспределение функций от государ­ства к обществу и наоборот.

Общество выполняет функции общественного контроля и за личностью, и за деятельностью государственных органов. Когда гражданин и государство нарушают установленные нормы, обще-

ство обязано применять к ним свои адекватные меры. За все ошиб­ки государства расплачивается общество, поэтому оно вправе спро­сить с него, призвать его к ответу.

Общественная система безопасности образуется и осуществля­ется членами общества, их объединениями. В сущности, она пред­ставляет собой совокупность общественных, негосударственных структур, действующих в различных сферах безопасности и имею­щих свои задачи, функции, регулирование, управление, обеспече­ние. Основа ее - самоорганизация всех членов общества, озабочен­ных безопасностью России и каждого россиянина.

Общественная безопасность связана с социальной стабильно­стью общества и экономики, эффективной социальной политикой, разветвленной сетью социальных служб в различных сферах.

Задачи общественной системы безопасности:

- защита жизненного пространства общества;

- контроль над властью;

-контроль за информационными потоками и воздействием;

- защита от духовной агрессии;

- защита от преступности;

- общественная экспертиза всех государственных и обществен­ных проектов на предмет их соответствия общественным, лично­стным, государственным целям, идеалам, ценностям, интересам.

Но в первую очередь предназначение общественной безопас­ности заключается в защите общества, человека от злоупотреб­лений власти, от самоуправства, самодурства и непрофессиона­лизма, национального предательства чиновников, социальных и природных бедствий, межгосударственных и гражданских войн. Наличие и одновременное функционирование общественной и государственной систем безопасности создают то необходимое равновесие, которое способно уберечь и общество, и государст­во от развала, от скатывания к авторитаризму, тоталитаризму, диктатуре, от потрясений и бед, революций, контрреволюций, переворотов и путчей, от порабощения и утраты национальных ресурсов.

И. А. Ильин пришел к горькому выводу о том, что русский на­род после многолетнего разгрома, насилия, обнищания и всяче­ского разврата окажется неспособным к осуществлению демокра­тического строя до тех пор, пока не восстановит в себе честь, со­весть и национально-государственный смысл.