Основные выводы. Национально-этническая психология русских («русская душа») складывалась под влиянием целого ряда факторов в течение исторически длительного времени

Национально-этническая психология русских («русская душа») складывалась под влиянием целого ряда факторов в течение исторически длительного времени. Они и породили особый тип социальной психики, отличающийся доминированием массовой психологии над развитием индивидуального сознания. Этому способствовали как объективные, так и субъективные обстоятельства.

Во-первых, это были физические, прежде всего геоклиматические, условия: однообразные в ландшафтном плане и трудные для освоения обширные равнинные пространства, суровые погодные условия, огромные непроходимые лесные массивы, общая удаленность от морских побережий, специфическая водно-речная сеть. Все это позволяло осваивать территорию только усилиями значительных масс людей и делало практически невозможным индивидуальное или семейное выживание.

Во-вторых, это исторические факторы, связанные со средой обитания. Определенное отставание в историческом развитии обуславливалось удаленностью от центров цивилизации. Трудности колонизации территории были связаны с наличием местного населения. В дополнение к нему существовало и постоянное враждебное внешнее окружение. В совокупности это отвлекало ресурсы и требовало массовой концентрации населения как для обороны, так и для хозяйствования.

В-третьих, это факторы внутреннего социального устройства: ограниченность частной собственности, консерватизм элиты, абсолютизм царско-княжеского правления, общий архаизм форм и орудий деятельности, длительное существование рабовладения в разных формах тормозили развитие индивидуального сознания, но стимулировали массово-общинные формы жизни.

Специфическая конфигурация именно этих условий определила ряд характерных конкретно-психологических особенностей населения, соответствующих специфически массовой психологии. Доминирование иррациональных компонентов в сознании и самосознании породило отрицание рациональности как таковой. Некритичность и завышенная самооценка оказались базой для полной уверенности в отсутствии «общего аршина» для «измерения» России. Преобладание эмоциональной веры над другими компонентами психики породило известные постулаты об абсурдности и алогичности «загадочной русской души». В историко-психологическом анализе акцент делается на такие исторически выработавшиеся черты, как великорусский «авось» (надежда на случай и удачу, а не на расчет) неспособность к размеренному «плановому» труду и, напротив, готовность к мобилизационным моделям жизни с краткосрочным напряжением всех сил и эмоциональным надрывом; крепость «задним умом» (склонность к ретроспективной рефлексии с самообвинениями) в ущерб навыкам рационального планирования и прогнозирования жизни.

История показывает, что между свободой и равенством великороссы всегда выбирали равенство. Это объясняется тем, что свобода означает индивидуальную ответственность за лично принимаемые решения, тогда как равенство деиндивидуализирует, уравнивает людей, лишая их индивидуальной свободы ради предлагаемой взамен массовой безответственности. Литературно-художественное рассмотрение, веками заменявшее в русской культуре собственно научное, психологическое или даже философское мировоззрение, приводит к близким выводам. В творчестве наиболее известного певца «русской души» Ф.М. Достоевского демонстрируется, как именно алогичная, «двоемыслящая», сверхсложная, глубоко верующая и потому религиозно-нравственная «личность по-русски» противостоит всему «плохому», которое выражается прежде всего в индивидуалистических, предельно рациональных, в первую очередь частных целях и ценностях, свойственных «западному миру». Такое противостояние становится успешным за счет преобладания общинности, массовости и антиин-дивидуалистичности в «русской душе». В этом она находит свое счастье и спа­сение.

Данные современных социологических и социально-психологических исследований подтверждают: особенности русской национальной психологии связаны с ее положением на перепутье между индивидуалистическим Западом и тотально деиндивидуализированным Востоком. Не повторяя крайностей восточных деспотий, Россия дала примеры собственного тоталитаризма, породившего особый тип деиндивидуализированного человека. Согласно современным опросам, россияне и поныне счастливы просто от того, что живут на свете, – без всяких попыток рационально оценить свою жизнь. Их радости – потому и радости, что ими тешатся сообща. Общинность, массовость, эмоциональность, вера (причем безотносительно к религии) до сих пор доминируют в национальной психологии.