Часть третья. «Ангельская задумка в действии». 19 страница

Я вылетел из приемной, рванул в столовку.

Расталкивая толпу возле школьного буфета, под визг и бурчание, купил бутылку минеральной воды и чуть не захлебнулся, пока ее не вылакал, как алкаш с бодунища утром. А после этого выкурил две сигареты подряд и только после этого начал приходить в себя.

Еще до звонка вернулся в класс и был до чертей благодарен Лешке, что он общался со мной, как ни в чем не бывало.

Не выдержал все-таки и уже на уроке отправил смс Яну, чтобы убедится, что все в порядке и с ним тоже, поэтому две последние пары был в почти адекватном состоянии.

Почти - из-за того, что все равно переживал за Мозаика, хоть и понимал - ничего страшного не случится.

Занятия у нас закончились в одно и то же время, и мы встретились после окончания на трамвайной остановке. Я там же предупредил предков по телефону, что задержусь, и мы поехали на квартиру к клонам.

Я не стал Яну говорить про поход к Раисе. Не хотелось, чтобы все это его напрягало еще больше. Стоя с ним рядом в толкучке трамвая, засунул пальцы в задний карман джинсов моего эмо и старался не сильно прижиматься к спине, чтобы не потянуло зарыться носом в его волосы, что не слишком-то и удавалось. Мозаик периодически склонял голову и тер нос, пытаясь скрыть улыбку – я тихонько гладил его задницу пальцами.

- Сильно косятся, Янусь? – мы уже шли к их дому, когда я задал этот вопрос.
Он пожал плечами, слегка тряхнув волосами.
- Да, мне пофиг, Дин... Мне важно, чтобы не лезли с расспросами и не нарушали личное пространство. На остальное насрать. Хотя знаешь... По-моему, даже просто косились не так уж и сильно.
Ян посмотрел на меня и улыбнулся. Светло и искренно. И я был рад, что он чувствует себя нормально.
- А у тебя как?
- Да ну нах! Все окей. По херу мне, кто и что обо мне думает! Живу, как хочу, и люблю, кого люблю. И хрен мне кто помешает.

В лифте лизались как сумасшедшие. И я все явственнее чувствовал то, чего не было в Яне раньше, до того разговора об его активе – он начал забирать инициативу в ласке. Никогда раньше он ТАК не мял и не тискал мою жопу.
И вообще, даже в обычном поцелуе сейчас чувствовался такой напор, что подкашивались ноги...
Это было охриненно ошеломляющее ощущение, мать его! В этом напоре, он до головокружения начал походить на своего брата - и так, что мама не горюй!
Подобное уже проскальзывало в нем, еще тогда, на лестнице, когда привезли Белку, и Свят поднялся с ней на лифте, а мы тащились пешком и лизались всю дорогу.
Вот тогда я впервые и почувствовал другого Яна в моем Мозаике.

Когда отпустил, я, видимо, таращился на него такими глазами, что он спросил, вытирая влажные губы:
- Ты чего? Что-то не так?
- Да нет... Все так...
- Точно? Ты на меня так странно смотришь...
Я хмыкнул, скрывая от него, как странно дергается в груди сердце, захватил за шею, и мы так и вышли из лифта.

- Привет, придурки!

Мда, это приветствие для любимых людей от нашего монстра.
Да и что еще можно было ожидать после того, что мы творили в школе?
Правильно... Это еще было им мягко сказано.

Пока мы разоблачались, Свят смотрел то на меня, то на Яна, притихших таких, и с улыбкой покусывал губы. Мы украдкой переглянулись с мелким пару раз, и зашли на кухню. Я плюхнулся на диванчик, Януся полез за соком в холодильник.
- Будешь пить?
- Буду, – я усе-е-ердно игнорировал пристальный взгляд, которым ковырял мне нервы Свят.
И не выдержал он, наконец-то, когда мы с Яном присосались к соку.
- Су-у-уки же!

Ну, и все.
Первым хмыкнул Ян, посмотрел на меня - за ним я. Свят молча развернулся к столу и стукнулся об него лбом, выражая полное охренение от нас обоих.
И ржали, как кони, друг над другом, вспоминая как Свят орал в трубку, черте что себе представив, как Ян его послал... Зверь, вскочив, забрал у меня пустой стакан, придавливая к дивану всем весом, подминая под себя, стискивая, до моего вопля, щекоча по ребрам, требуя клятвенного обещания, что никогда больше я не посмею доводить его до предынфарктного состояния подобными штуками.

- Свя-я-ят! – я всхлипывал почти без сил. - Святуся, милый... Обещаю-ю-ю! Отпусти! Не могу больше!
Ян не выдержал издевательств надо мной, перехватив братишку за талию, усадил его, придавливая плечами к дивану, и сам уселся к нему на колени, лицом к лицу.
О-па!
Я замер, видя, с каким удивленным восторгом смотрит Свят на своего брата. Это же действительно было для него почти подарком за все эти дни после их примирения. Примирение было, но не было близости. Не было того, чего так хотел Свят, да и не сомневаюсь, что этого не меньше хотел и Мозаик.
- Угомонись, а? Я же тебе говорил, что мальчику нужна была помощь, – Ян смотрел на своего брата в упор, улыбаясь, так и не отпуская плеч.
- Ну... да... Что-то такое говорил, – ладошки легли на бедра мелкого.
Одно уверенное движение, и охнувший Мозаик оказался задницей не на коленях, а впритык своим пахом к бедрам Свята.
- Ой, ма... – выдохнул Ян, когда Свят заставил его согнуть руки в локтях и почти коснуться подбородком его носа.
- Ну, что такое, котенок, а? Что? – Свят с сумасшедшей нежностью смотрел Яну то на губы, то в глаза, держа за предплечья, но все это было так чувственно для меня, что боясь их спугнуть, не дышал почти.
- Сам же залез на меня, а теперь – «ой, ма»!? Или ты тут кого-то застеснялся? Меня? А может быть, этого смазливого блонда? – и стрельнувший в мою сторону хитрющий взгляд. - Или боишься, что заглянет Белка? Так не стоит ее бояться! Как говорится: «Все свои, все в курсе!»

Вот же, сволочь! Я стиснул зубы, сдерживаясь, чтобы не влезть в то, что сейчас было у меня перед глазами, и ради такого зрелища я стерпел бы и не такое. Я видел, как пальчики Яна стиснули рубашку на плечах брата, после этого отпустили, и одна рука перебралась на его шею, поднимаясь на стриженый затылок.
- Не стесняюсь... и не боюсь, – его шепот и приглушенное мычание Свята, не выдержавшего одуряющей его ласки, когда тонкие пальчики Яна вжимаются в необыкновенно чувствительную зону брата, о которой знаем только я и он.

И так уже близко лицо к лицу...

- Ммм... Это хорошо... А губы-то у нас какие зацелованные, а? Это чудо, небось, насосало? – и кивок. Ну, естественно на меня.
Завораживающий смех Яна, откинутые волосы, блестящий счастливый взгляд на меня, облизанные губы.
- Оно... Кто же еще?
- Когда успели-то только? В лифте? Ну, это ничего, что ОНО... Пусть лучше оно, чем другое.
Еще один взгляд на меня полный обожания, восторга и любви - но уже Свята.
И неважно было от чего восторг и к кому любовь.
- А если и я... немножко добавлю? Не будет лишним?
Покачивание черноволосой головы, и обоюдное движение друг к другу. К губам, после шепота Яна:
- Заткнись ты уже, достал, блин...

Ооо... Все-е-е!

Ну, вот не нужно Ангелу Динаиди более крутого порно, чем лижущиеся клоны!

Взрыв мозга! Фейерверк чувств и эмоций! И такой нехилый стояк в штанах!

Дурдом! А я ведь практически сейчас и не видел, как они целуются. Ян был сверху и, склонившись к лицу брата, закрыл мне весь обзор своими волосами. Но мне и одного ТАКОГО вида хватало по полной: Мозаик, сидящий на бедрах брата и целующийся с ним взасос.
Я ведь уже сто лет не видел их обычных объятий, а тут...

Тут я начал понимать, что мои клоны не проведут эту ночь в разных комнатах. Не смогут.

Поймал себя на том, что, кусая губы, улыбаюсь до ушей и, тая, как масло на сковороде, почти умираю от нежности, сдерживая скулеж.

А они отрывались за все эти дни, когда и прикасаться опасались...

Свят залез брату под свитер, невольно задирая свой рукав рубашки. Показавшийся лейкопластырь снова резанул по мозгу написанным под ним.

И я пытался отвлечься замечательным видом, открывшимся при манипуляциях Свята – низко сидящие джинсы Мозаика сейчас открывали ямочки на ягодицах, и так хотелось их поцеловать!

Я покачал головой, тихонько сполз с дивана, понимая, что надо валить, пока не случился полный переклин мозга. Зацепил со стола пачку сигарет, зажигалку и, поправляя стояк в штанах, открыл дверь на лоджию и вышел из кухни.

Окно на ней было открыто, и я, высунувшись в него, глубоко вдохнул воздух насыщенный весной, заставляя себя успокоиться. Закурил, глядя во двор, на травку уже зеленеющую вовсю. Ну да, я просто старался не думать о том, что творилось за моей спиной.
Я был рад за них. Знал, как им важно, наконец, дать друг другу возможность снова почувствовать, что нет между ними напряга.

Свят вышел ко мне через пару минут, молча забирая из пальцев сигарету, после затяжки вдруг смущенно улыбнулся и фыркнул под моим пристальным взглядом.
- Иди к черту.
- Да ну, ладно! Оторвался, милый?
- Издеваешься? – хмыкнул он, вцепившись себе в пах. – Блядь, хоть иди, вспоминай пионерское детство. Он переодеваться пошел в спальню, а я еле сдержался, чтобы за ним не рвануть... Сучонок мелкий, раздраконил.
Свят светился и не скрывал этого от меня.
- Я так понимаю, вас обоих, наконец-то, отпустило?
Зверь потер нос, кивнул, глядя куда-то вниз, а я, склонив голову, пытался увидеть, что делается в любимых до дрожи в коленях голубых глазах.
- Ну, наконец-то... Я рад за вас, Святусь.
- Спасибо, Ангел, – и, вскинув ресницы, хитро посмотрел на меня.

Я сглотнул, чувствуя, как дернулось сердце, пропустив удар перед этим.

По-моему, после выходки зверя я к собственному имени не смогу уже относиться адекватно.
Вот прикол, бля!
Я молча взял его руку с татухой, задирая на ней рукав, провел поверх лейкопластыря кончиками пальцев и ощущал, как при этом напрягся мой зверь, не понимая, чего сейчас ждать от меня.
- Это... короче, я знаю, что тут выбито, – сказал и кивнул. И только после этого поднял на него глаза.
- Откуда? – спокойно, но хрипло.
- С инета, – не дрогнув, соврал я.

А далее последовала пауза.

Его играющие желваки, выдох сигаретного дыма, так и не отрывая от меня взгляда, выстреленный в окошко окурок.
- Ты сумасшедший, – мои непослушные губы, его кивок, рука, сжавшая мое плечо, и шаг к нему, обвивая руками тонкую талию.
- Давно, малыш. И даже не скрываю.

Он губами касался моей скулы, и я понимал, что мы чувствовали оба – начни сейчас целоваться, остановиться мы сможем навряд ли.

- Хорошо, что не скрываешь. Мне так легче. Знаю, что я не один больной такой. – И усмехнулся. – Я вчера еле выжил, после того, как узнал... Это для меня так... так... Сильно так. Че-е-ерт... Свя-я-ят!
- Все окей, милый... Мне было важно. Очень...

Мои губы на его шее. На дерзко бьющейся жилке.

- Ты убиваешь меня своими выходками. Знаешь?
- Да. Я вижу.
- И тебе это в кайф, зараза ты?
- Да, ты же знаешь, – Свят так жарко дышал в губы, сильно сжимая меня в своих руках, а мне хотелось выть от восторга и накатывающего экстаза. - Ангел... Мой...
- Любишь Ангела? – прошептал я, и он перестал меня тискать, прижимая к себе, положив теплую ладонь между лопатками, и у меня перехватило дыхание.
- А то...

***

Чуть позже Свят кормил нас с Яном собственноручно приготовленным борщом, оказавшимся вполне даже съедобным.

Мы ели, а он, уставившись на нас обоих, сидел за столом, подперев щеку рукой.

- Где научился готовить, Святусь? – не выдержал я. - Вкусно же!
- Да было дело... пришлось, – он как-то нервно хмыкнул, скользнув взглядом по Яну. - Еще в тринадцать лет научился. Когда один оставался.
Мозаик неожиданно для меня о-о-очень выразительно стрельнул глазами на брата. Как мне показалось - с предостережением.

Так... Что за хрень?

- В смысле – один? – не понял я.
- Ну-у, – зверь начал ковырять стол пальцем, на него же и глядя. – Так получилось...
И поднял взгляд на кашлянувшего брата:
- Ты так и не говорил ему?
Ян как-то обессилено выдохнул, медленно покачал головой, ни на кого не глядя.
- Ну, я и не сомневался, в общем-то, – Свят пошкрябал заживающий ожег на кисти.
Я так ни хрена и не понимая, смотрел то на одного, то на другого.
– Только я думаю, Дин уже давно доказал нам обоим, что ему можно доверять.

- Чего? О чем вы? Что за...? – не выдержал я. - Колитесь, мать вашу!
Зверь пару раз хлопнул ресницами, нахмурил брови и расслабился:
- У него бронхиальная астма с детства, – Свят говорил мне, а смотрел на брата. - С трех лет, где-то... Да, Ян?

Я забыл, что вообще делаю за столом.

Мозаик неохотно кивнул, мазнул взглядом по моему мало читаемому выражению лица, и скосился на брата:
- Блин, ну хули ты его пугаешь? Дин, у меня приступов уже не было больше года. Да и врачи предупреждали, что к шестнадцати-девятнадцати я ее могу перерасти - и все. Все пройдет.
- Ну да... Это так, и мы надеемся, что все позади. Очень. Хотя, я думаю, что если бы не отец, оно бы у тебя прошло еще раньше, – буркнул Свят, отламывая кусочек хлеба у Яна и закидывая в рот.
- Вот про это хоть не начинай, а? – Ян притормозил ложку на середине пути, глядя на брата исподлобья.
- Да ну, чего не начинать уже, родной? – Свят откинулся спиной к стене, закинув ногу на ногу, выставляя напоказ острое колено в драной штанине джинсов. – Знаешь, малыш, насколько я понимаю, Дин должен знать все. Ты и сам этого не можешь не понимать.

Ян осторожно ковырялся ложкой в тарелке несколько секунд, пока мы оба - я, весь охреневший от неизвестности, и Свят, ожидающий вердикта брата - уставились на него.

И тот, наконец-то, кивнул:
- Окей, как скажешь... Говори тогда.
Свят сложил на груди руки.
- Давно пора! Дин, ты и так знаешь, что тот гад, в смысле, наш предок, свалил от нас, когда нам еще и тринадцати не было?

Я кивнул, да, я это знал.
Мы действительно говорили об их отце, но совсем немного, вскользь практически. То одно, то другое, но всегда парни старались перевести разговор на другое, чему я и не противился, понимая, что для них эта тема малоприятна и, вероятно, очень болезненна.
Но на Новый год, когда среди веселья, ночью, часа в два, мои мальчишки вдруг чуть притихли, а Ян, задал вопрос:
- Сколько ему сегодня, Свят? Сорок один или сорок два?
- Сорок два, – после заминки ответил Свят и пояснил, видя мое недоумение от их диалога. – Первого числа у нашего любимого папаши днюха.

И рассказали, что он ушел от них за месяц до их тринадцатилетия к новой семье. Что там у него, оказывается, был двухлетний сын уже на то время. А сейчас он, как я понимаю, был в первом классе. Ну, и то, что после этого они отказывались с ним и его семьей встречаться, как бы на этом отец ни настаивал. Они считали и считают его предателем. Поэтому и отказывались с ним общаться совершенно. Просто была пара случайных встреч в городе.

Ну, и все. Замяли как-то.
Большего, чем это, они мне тогда и не рассказывали. Тем более про обострение болезни Яна в связи с уходом отца. И тогда они не дали мне почувствовать всю ту боль, которую пережили из-за него. А вот теперь все это вышло на поверхность. И то, что сейчас творилось в их душах, я ощущал превосходно.
Явно все это было свежо в их памяти, не смотря на прошедшие годы.

- Скандал был тогда дома офигенный, - продолжал Свят, - да и мы поверить не могли, что он с нами вот так может поступить, – он покачал головой. – А оказалось, еще как может! Мразь... При нас чемоданы, блядь, собирал. А мы, охуевшие дальше некуда, слезы глотали, просили не уходить, чуть ли не цеплялись за него... Такой шок от всего этого был... Сука! - мой зверь свел брови, хрипло выдохнул, как будто давя в себе рык.

Ян сидел и практически не шевелился, глядя куда-то в стол перед собой.

- На следующий день мелкого скрутило так, что сначала в больнице два месяца валялся, а после в санатории еще дольше... А до этого больше полугода приступов не было совсем. Мы так этому радовались, ты не представляешь! Ненавижу его, гада! – я видел по выступившему желваку, как Свят сцепил зубы. - Он еще пару раз приходил в больницу, когда там не было матери, пытался как-то вину загладить, сука, а дальше забил вообще. Типа командировки, все такое... А я этого, - Свят кивнул на Яна, - не знал, как успокоить. Он по жизни был к нему привязан больше, чем я...
- Свят, не надо, – почти прошептал Ян.
- Надо, мелкий... тут нет ничего зазорного. Ты всегда его любил больше, чем я... Ты его, а я - мать... Что в этом плохого?
Ян промолчал, лишь повел плечами, как будто ему было неуютно и зябко.
- Ну, и... – продолжил Свят. - От матери толку тогда мало было, саму успокаивать впору, она очень сильно переживала из-за отца. Мы же и не знали, что он давно на две семьи жил. А тут вот... ну, типа, сыновья подросли - все поймут! Да, сейчас, мразь! Поймем!
- Черт, – тихонько проговорил Ян, опуская голову, и Свят, помолчав немного, выдохнул, отвернувшись к окну.
- Я как тогда его убить хотел, так и до сих пор... Променял, просто променял... – почти стон, и так больно щемит под ребрами.

Ян ковырял ложкой в тарелке, свесив над ней волосы.

- Да еще если бы просто… пострадали там - и все, а так... У него тогда эти приступы почти два года подряд не проходили. Больницы – санатории, санатории – больницы... Я думал, чокнусь, блядь! В больницы я еще мог приходить ненадолго. А в санатории-то хрен... Мать и то редко пускали. Ехать было далеко, почти сутки... Он там и учился, и лечился... без меня. Ну, вот я в то время один и оставался. Иногда почти на неделю. – Свят усмехнулся, кивнул. – Только все равно не разрешал маме сюда и бабулю приплетать, чтобы типа за мной смотрела. Бред, епт... Только вот иногда готовить и приходилось. – Мой зверь вымученно улыбнулся, рассматривая меня. - Вот такая эпидерсия, котенок. Ты ешь, ешь...

Бля-я-я...

- Хули не говорили обо всем раньше? – не смог я больше молчать после пары ложек борща, вкус которого теперь практически не чувствовал.
- Это что-нибудь изменило бы, Дин? – тихо спросил Ян, так и не поднимая головы. И я ощущал на себе пристальный, почти испытующий взгляд старшего клона.
- Нет... Не изменило бы. Просто... Я не хочу, чтобы между нами были недосказанности, или что-то подобное.
Вот тут Мозаик и выдал:
- Дин, ты пойми только... Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы ты был со мной из-за жалости...
- Чего? Что ты несешь? Причем тут жалость, о чем ты?
Ян, поставив на стол локоть, уперся лбом в ладонь, задирая вверх челку. С каким-то диким отчаянием в глазах, которые пытался спрятать.
Свят с шумным выдохом оттолкнулся от стены, облокачиваясь о колени, подхватив со стола зажигалку, и сейчас теребил ее в пальцах. Переключая на себя мое внимание.
- Дин... Практически все причитать начинают, когда об этом узнают... Поэтому мелкий запретил и мне, и маме об этом говорить с тобой. Ну, и сам не говорил, как видишь.

Блядь... Уж как не видеть!

- Ян... Ну, можно понять еще, когда только-только знакомились и все такое... Но дальше? Почему молчали? Мы вместе больше полугода!
- Прости, Дин. Мне остопиздело, что ко мне всю жизнь относятся как к больному! То нельзя, это нельзя! Я даже на физкультуру только в твоей школе начал ходить, потому что в старой все в курсе были! Хоть и катаюсь на скейте уже два года и ничего – жив. А тут просто я не отдал справку об освобождении от уроков, и хоть за это на меня не косятся, не завидуют по-черному! – Ян возмущенно покачал головой. – И я очень хотел, чтобы ты воспринимал меня нор-маль-но, понимаешь?

Я неожиданно даже для самого себя улыбнулся, и мои клоны, видимо, офигели от этого зрелища, ожидаемого от меня сейчас меньше всего.

- Дурак! Если бы я воспринимал вас обоих «нор-маль-но», как всех, то уж точно не спал бы с вами! Вы не нужны мне нормальные. Я вас ненормальными люблю, дебилы вы придурошные! Оба!
Клоны переглянулись растеряно, а Свят подорвался и, шагнув ко мне, взял голову в ладони, приподнимая к себе мое лицо:
- Я тебя обожаю Дин! До истерики, практически... М-м-м... прелесть ты моя! – чмокнул в нос и отпустил, и тут же, не отходя, потрепал по волосам брата:
- Ну вот, видишь, все хорошо, а ты боялся, мелкий! Я же говорил, что все окей будет!
Ян улыбнулся, кивнул и, свободно выдохнув, с нежностью и благодарностью взглянул на меня.
- Так, ладно, доедайте! – командовало чудовище. - А я справочник поищу телефонный, окей?
И мы остались с Мозаиком вдвоем на кухне, доедать борщ, молча поглядывая друг на друга, а затем, когда Януся собрал тарелки в мойку и стоял возле нее ко мне спиной, я услышал:
- Дин, пообещай мне?
- Что, котенок?
- Что все будет как прежде... Что не начнешь относиться как к хрустальной статуэтке...
Я встал, пара шагов - и прижался к его спине, притянув хрупкое тело к себе, тихонько гладя грудь и живот.
- Обещаю, Ян. Конечно, обещаю! Я только еще сильнее любить тебя буду, можно?

Тогда, после этого разговора, я и подумать не мог, что всего через неделю мне предстоит увидеть отца клонов, и при не очень приятных обстоятельствах.
Но это потом, а пока...

Пока мы втроем валялись на кровати, с телефонным справочником, и искали городские клиники.
Не буду описывать, как мы названивали по найденным номерам, пытаясь выяснить, что к чему. Оказалось, что в самих клиниках подобные анализы не делают, для этого есть специальные лаборатории, где анализы проводят бесплатно, что, в общем-то, нас и обрадовало, хотя и скажу заранее - зря.
Мы записали пару адресов и телефонов этих лабораторий, и еще нам сказали, что есть платные, частные индивидуальные клиники, а мы, наивные, тогда отфыркивались от них, хотя уже на следующий день пришлось звонить снова и уже узнавать телефоны и адреса этих платных клиник. Почему?
Да, потому что!

В пятницу с рюкзаком я пошел не в школу, а к клонам на квартиру, была моя очередь сидеть с Белкой.
Мне этого не хотелось, но оказалось все не так уж и неприятно. Я пришел пораньше, когда мальчишки только заканчивали завтракать, и меня еще успели напоить кофе и нашептать на ушко пошлых нежностей.

Ну, я их и послал... в школу.

Закрыл за ними дверь, поздоровался со вставшей Белкой, предложил ей кофе, сказал, что сегодня поедем в лабораторию, узнаем на месте что к чему, может, нужно брать талончик на понедельник. В общем-то, общались с ней без напряга, на удивление.
Конечно же, девочка уже давно поняла, что к чему, имею в виду наши отношения, это ее недолго удивляло. А может, еще больше успокаивало, в том смысле, что как сексуальный объект она нас не интересует. Хрен ее знает, что там у нее на уме было.

После этого я покурил и завалился поспать. Встал же утром еще раньше, чем обычно, соврав предкам, что нулевой урок - факультатив по физике. Да и вообще, они меня вчера обрадовали, что уезжают на дачу на выходные, а меня даже не стали с собой звать, зная, что отмажусь уроками и экзаменами. А еще больше меня обрадовало то, что они поедут на электричке, отец побоялся машину брать, в последние дни электрика там что-то барахлила. Ну, я и подумал - если что, может, покатаемся на выходных с клонами, ну там... съездить за город на озеро, набрать жратвы, пива. Это если Кир останется дома с Белкой, конечно...

Мечтать не вредно, как говорится, правильно? Вот я и мечтал, пока не заснул.

Продрыхся так славно, утыкаясь мордой то в одну подушку, то в другую, явно ощущая смешанный аромат их обоих, даже не сомневаясь, что этой ночью мои клоны занимались любовью.
Да нет, я-то знаю, что траха не было. Но то, что зверь вылизал своего мелкого от и до, даже и не сомневался. Не зря же светились оба с утра, как медяки начищенные.
Вот же га-а-ады, да?

Когда проснулся, попил кофе и покурил, с Белкой решили супа наварить. Борщ-то приговорили еще вчера. А близнецам надо будет что-то горячего поесть.
Наварили, не плохой такой суп, из пакета правда, но мы колбасы добавили, картошки, даже приправу Белка нарыла. Сами пожрали с удовольствием.
И валялся с айподом Яна, слушал то, что любит мой мальчик. Ну, еще телик посмотрел. А там и мои клоны заявились.
Еще с порога Свят мне выпалил, когда я вырулил со счастливой мордой:
- Суко, что ж ты молчал, что тебя Раиса к себе вчера вызывала, а?
Да, е-мое-е-е...
- Кто проинформировал, Леха? – скривился я, чухая висок, глядя, как мои парни снимают куртки и разуваются.
- Ну, допустим, – Свят запулил в угол кроссовок, и Ян ему отвесил подзатыльник, прошипев:
- Аккуратно, ну?
Свят, шлепнул согнувшегося мелкого по жопе, получил от него шутливый удар в пах, успев прикрыться ладошкой, и возмутился:
- Эй! Осторожно, ну? Побьешь!
Я хихикнул, глядя на все это, млея и тая.
- Ну, так хули мы молчали-то, а?
Меня захватили за шею, заводя на кухню и заваливая на диван.
- Блин, Свят... Нужны вам лишние нервы, а?
Он уселся напротив меня, кинув в рот печенюшку из вазочки:
- Дин, придурок, нам важно все, что тебя касается. Так что колись!
Я вздохнул, подтягивая колено к животу, закатывая глаза и делая вид, что стараюсь вспомнить то, о чем говорилось в кабинете директора.
- А! О драке, да! О чем же еще? – сообщил я, улыбаясь во всю физиономию.
- Как сказал бы Станиславский: «Не верю!», - Мозаик, опершись спиной о косяк, сложил на груди руки и качал головой. – Иначе бы ты не молчал, родной.

Я отвел от него взгляд, убирая фальшивую улыбку с лица. Психолог, мать твою, а?

- Ай... да ну, блин! Она предупредила меня, что у меня могут быть проблемы...
- Так... Продолжай, – Свят облокотился на колени, не сводя с меня взгляда. – В связи с чем?
- С тем, что у нас учителя - гомофобы, – буркнул я и поиграл бровями, снова с улыбкой глядя на монстра.
Клоны переглянулись:
- Ты хочешь сказать?.. – хлопал Свят ресницами.
- Это она хотела сказать, что эти сволочи прекрасно все видят и понимают, что у них тоже, как и у всех, есть глаза и уши, и мне могут просто-напросто начать занижать оценки, и я пролечу с медалью. – Без эмоций доложил я, так, как будто говорил о сваренном супе, а не о возможности испортить себе поступление в вуз.

Да и не хотел я, чтобы они начали психовать еще и по этому поводу. Мало нам без того проблем?

- О, черт! Я так понимаю, что это еще с начала года? Из-за меня, да? – Свят смотрел виноватыми глазами, и я улыбнулся.
- Блин, вот только не начинай, ладно? Я тоже хорош... Я же позволял. Ну? Все! – я вскочил, отходя к плите к еще не остывшей кастрюле с супом. - Не хочу больше об этом! Вот, мы тут супчику сварганили, так что хватит вам это... рефлексировать, - я смотрел на Яна, вскинув брови. - Лучше пожрите, окей? Не слышу!
- Окей! – хором рявкнули мои клоны, улыбаясь, и я понял, что заморачиваться на всем том, что только что от меня услышали, они больше не будут.

***

Оставив Яна с Белкой (ну уж пришлось), мы со Святом вышли на остановке, где неподалеку должна была располагаться лаборатория «Анти-СПИД».
- Может спросить у кого-нибудь? – оглянулся Свят.
- Слушай... давай людей не будем пугать? Пойдем, – я потянул его за рукав к трехэтажному зданию виднеющемуся чуть дальше. – Найдем, не дрейфь.

Немного поблуждали и остановились с квадратными глазами перед обшарпанным зданием дореволюционной постройки. Над крыльцом которого красными буквами было выведено: «Лаборатория». И на дверях куча ободранных плакатов об ужасах СПИДа.

- Пипец! И за ручку браться страшно, – пробасил мой зверь и шмыгнул.
Я угукнул. Зрелище действительно было удручающее.
- Я надеюсь, что внутри совсем не так...

Зря надеялся. Внутри было еще хуже.

Не смотря даже на запах лекарств, обычно присущий больницам, он не мог перебить какой-то застойный запах то ли мочи, то ли просто грязи. Люди с перепуганными глазами, жавшиеся в уголочках, отворачивающиеся... Обшарпанные стены, двери...

Мама дорогая!

Я видел охреневшие глаза Свята, он даже как-то невольно за рукав мой цеплялся, как будто боялся, что я его тут оставлю одного.
- Дин, это жесть...
Это еще была не полная жесть. Вот когда мимо нас прошел врач в замусоленном халате, и от него поперло перегаром – вот это уже была точно жесть.

Все.

Мое чудовище не выдержало и почти силой выволокло меня из этого здания прочь.
- Все! Пипец! Дин, это же хлев, блядь! Какие тут можно сдавать анализы? Какие? Твою мать!
- Свят, перестань, приятного мало, я понимаю! Сейчас в другую съездим! Ну, успокойся!
- В другую? Такую же – для бомжей? Ты веришь, что в таких условиях они правильно анализы делают?
- Так! Угомонись, родной! Иди сюда.
Я потащил его на неподалеку стоящую лавочку и усадил возмущенного зверя.
- Перекури, – я полез за мобильником, собираясь звонить туда, где мы узнавали адреса лабораторий и не стали брать ни телефонов, ни адресов частных клиник.

Все узнав, я сел рядом, забрав у Свята сигареты, прикурил, сделал пару затяжек и выбросил недокуренную сигарету в урну.
- Угомонился, монстр? Поедем в платную. Плевать, выкрутимся, да?
Свят кивнул, благодарно улыбнулся. И я чувствовал, что он успокоился.

Ехать было всего пару остановок.
На этот раз еще издалека стало понятно - то, что мы сейчас перед собой видели, отличалось от предыдущего здания, как небо от земли.
Новенькое, с иголочки, белоснежный кирпич, евроокна, вокруг ухоженные клумбочки и чистые дорожки. Короче, загляденье.
Мы переглянулись, улыбаясь.
Ну что же, оставалось узнать, что к чему, стоимость, время сдачи и все такое. И со спокойной совестью вернуться домой.
Внутри было так же чистенько, как и снаружи. Цветы, ковровые дорожки, никакого запаха, кроме лекарственного, да и то не слишком назойливого. Народ даже был намного спокойнее и увереннее, чем в прошлой лаборатории.
Даже пятнадцати минут не ушло на то, чтобы узнать все, зачем мы пришли.
Оказалось, что анализ нам обойдется почти в четыре тысячи, и в понедельник нужно кровь сдать до половины десятого утра.