Деонтологические конфликты в социальной работе

План:

1. Единство и противоречия долженствования социального работника

2. Деонтологические подходы к разрешению конфликтов

3. Роль деонтологического потенциала социальных служб

Социальная работа в деонтологическом плане имеет определенную специфику. Значимость социального результата деятельности, уровень и качество влияния деятельности социального работника на судьбы человека и общества требуют от него постоянной моральной готовности и личностной подготовленности к должному поведению, отношениям, действиям. Социальная работа зачастую такова, что не предоставляет специалисту возможности отложить что-либо «на потом», дождавшись более благоприятной обстановки, подходящего самочувствия и настроения или чего-либо еще. Большинство проблем клиентов, с которыми приходится иметь дело специалисту, должны решаться безотлагательно, а значит, долг специалиста как механизм самопринуждения личности к деятельности играет большую мобилизующую роль, побуждая специалиста к действиям, даже если это не соответствует его ситуативно обусловленным эмоциям, чувствам, склонностям, состояниям. Долг специалиста требует от него действий, соотнесенных с наличной ситуацией, количеством и качеством имеющихся ресурсов и связей, которые должны быть мобилизованы и задействованы здесь и сейчас.

Долженствование в социальной работе носит многогранный и сложный характер и требует от специалиста высокой трудоспособности и мобильности. Сущность и смысл социальной работы настоятельно требуют приоритетно должного отношения к профессиональной деятельности. В связи с этим необходимо осуществлять формирование личности специалиста таким образом, чтобы убеждения и потребности его личности не противоречили содержанию профессионального и морального долга, а органично дополняли и укрепляли бы его. Это требует также формирования совокупной профессиональной группы на основе учета не только компетентностных, но и личностных качеств кандидатов, среди которых качества, детерминирующих способность и готовность личности к должному поведению, должны занимать главенствующее место.

Сущностью деонтологических конфликтов в социальной работе является противоречие между сущим и должным. Основные их модификации могут быть представлены как конфликты приоритетов долженствования перед обществом и государством, профессией, коллегами, клиентами и самим собой. Видимо, в такого рода затруднениях социальному работнику целесообразно обратиться к общему философскому принципу: общее, в том числе в этике и профессиональной этике, а также в соответствующих им деонтологических учениях, всегда имеет приоритет перед частным, существенное – перед несущественным. Однако в практике деятельности специалисту порой трудно бывает решить, перед кем исполнять долг в первую очередь: перед обществом и государством или перед клиентом; перед клиентом или перед самим собой; перед профессией или перед коллегами. Существенное и несущественное, общее и частное не всегда легко идентифицировать. Кроме того, применение этого принципа правомерно, если конфликт в действительности имеет место и не является мнимым, субъективным, надуманным.

Социальная работа может быть определена как деятельность, направленная на решение определенной группы проблем общества посредством решения проблем конкретных личностей и групп. Конфликты, возникающие в ней, в том числе деонтологические, не отражают противоречий в ее смысле и сущности, поскольку сама социальная работа по своей сути не противоречит представлениям о благе человека и общества, а наоборот, способствует его достижению, являясь условием и средством достижения благополучия человеком и обществом. Однако конкретные практические модели социальной работы, их апостериорная теоретическая трактовка и интерпретация, непосредственная организация профессиональной деятельности в обществе, выполнение деятельности конкретным коллективом специалистов, действия отдельного специалиста могут заключать в себе противоречия. Иными словами, реальная социальная работа в обществе может существенно отличаться от своей идеальной конструкции, что и порождает конфликт между сущим и должным.

Возможен деонтологический конфликт между профессией (ее сущностью и содержанием) и специалистом. Чувство долга социального работника требует от него полной профессиональной и личностной самоотдачи в деятельности, направленной на достижение целей, поставленных перед ним обществом и государством, самой профессиональной деятельностью, конкретным коллективом и клиентом. Такое общее требование, предъявляемое профессией к личности социального работника, в свою очередь, потенцирует выработку частных требований, которые, в конце концов, очень жестко детерминируют профессиональное поведение специалиста во всех элементах профессиональной практики.

Более того, социальная работа не принадлежит к видам профессиональной деятельности, ограниченным во времени и пространстве. По окончании рабочего дня социальный работник не перестает быть социальным работником. Выражение, согласно которому социальная работа не столько профессия, сколько судьба человека, ярко демонстрирует ее безграничность, проникновение во все сферы жизни специалиста. Формально завершив работу вечером, социальный работник продолжает еще долгое время обдумывать итоги дня, размышлять о ситуации своего клиента, возможных путях решения стоящих перед ним проблем. Покинув учреждение, в котором он работает, специалист продолжает думать и действовать как социальный работник. Поэтому профессиональный социальный работник и вне профессиональной деятельности проявляет себя как социальный работник: профессиональные стереотипы, порой незаметно для него самого, переносятся в обыденную жизнь, и с течением времени становятся обычными и в непрофессиональной деятельности и жизнедеятельности, делая его личность все более целостной и гармоничной.

Однако это отнюдь не означает, что социальный работник должен быть личностью, всецело поглощенной непосредственной профессиональной практикой и только ею – в этом случае пострадают и профессия, и клиенты, и он сам как личность, и его окружение. Такой социальный работник мог бы скорее служить отрицательным примером, безликим приложением к профессии, но не ее субъектом. Это, безусловно, не может не нанести ущерба как профессии, так и самому социальному работнику, клиентам, обществу. Социальный работник может и обязан иметь свое собственное «я», включающее не только профессиональные, но социальные, духовные и другие интересы, быть разносторонней, внутренне богатой личностью, живущей полноценной жизнью, границы которой простираются далеко за пределы профессиональной социальной работы – в противном случае ему нечего будет дать клиенту. И, во всяком случае, социальный работник в не меньшей степени, чем его клиент или любой другой член общества, имеет право на счастье, развитие, самосовершенствование, устройство своей судьбы по собственному выбору, благополучие.

Таким образом, видно, что, с одной стороны, социальная работа в силу своей специфики требует полной самоотдачи социального работника, с другой – требует, чтобы он был многогранной, яркой, всесторонне развитой личностью, живущей полноценной, яркой, богатой социальной и духовной жизнью, а не только своей профессиональной деятельностью. На основе такого противоречия может развиться мнимый деонтологический конфликт субъективной природы между интересами социальной работы как профессии и интересами социального работника. Этот конфликт вполне может быть разрешен, поскольку между коренными интересами сторон нет сущностного противоречия; оно может носить лишь временный, ситуативный, мнимый характер. Поскольку указанное противоречие не носит сущностного характера, вполне возможным представляется не допустить развития конфликта, последствием которого может стать разрушение личности социального работника.

Социальная работа – это деятельность, главной целью которой является достижение человеком и обществом благополучия специфическими средствами и методами. Будучи человеком, социальный работник не может составлять в этом смысле исключение, т.е. социальная работа и участие в ней специалиста не противоречит идее достижения им благополучия. Более того, ни один вид деятельности в современном мире не рассматривается в целом как способ наказания и угнетения личности носителя. Напротив, трудовая деятельность рассматривается как один из наиболее приоритетных, доступных и надежных способов реализации творческого потенциала человека, его духовного богатства, достижения благополучия. Каждый вид деятельности, обладая соответствующим потенциалом, может способствовать не только профессиональному, но и духовному совершенствованию личности. Иными словами, каждый вид деятельности не только может взять от личности то, что ему необходимо, но и может дать то, что необходимо ей для благополучия. Таким образом, социальный работник не только не может, но и не должен видеть в профессии способ самоограничения, самоистязания и самоотречения. Напротив, социальная работа в его жизни может стать важным условием его социального, духовного, физического и др. развития, расцвета и достижения благополучия посредством постоянного самосовершенствования и самореализации.

В том, чтобы социальный работник посредством и в результате приобщения к профессиональной деятельности стал духовно, физически и социально ущербным, не заинтересованы ни он сам, ни общество, ни профессия. Если такое будет происходить, социальная работа из деятельности, исполненной гуманистического смысла, превратится в свою противоположность. Социальная работа должна способствовать разрешению социальных проблем, а не их тиражированию; увеличению в обществе доли благополучных людей, а не ее уменьшению; гармоническому развитию личности, а не ее духовному обеднению. Иными словами, все, что говорится в отношении клиента, справедливо и в отношении социального работника; он наделен всеми правами и гарантиями, и свои личностные возможности, как и возможности общества должен использовать для достижения благополучия. Способствуя достижению клиентом и обществом благополучия, социальный работник не должен снижать уровень благополучия общества за счет собственного неблагополучия. Поэтому стремление к благополучию нормально для социального работника, и деятельность, направленная на ее достижение легитимными способами, должна стать основной для него в сфере обыденной жизнедеятельности.

В совершенствовании социального работника как профессионала и личности, в благополучии и гармоничности его собственной жизнедеятельности заинтересован не только он сам, но и профессия, и общество, и клиенты. Благополучие притягательно; человек в большей степени склонен доверять мнению, советам и наставлениям человека благополучного, нежели того, кто демонстрирует либо явную неспособность воспользоваться собственными знаниями, либо доказывает всем своим существованием, что его знания и возможности весьма сомнительного качества. Достижение социальным работником благополучия имеет и чисто практический характер: проблемы, одолевающие его в обыденной жизни, могут помешать полностью сосредоточиться на решаемых профессиональных задачах, что, несомненно, приведет к снижению эффективности деятельности.

Тотальная включенность специалиста в профессиональную деятельность возможна в основном в двух случаях: когда он в основном благополучен, и ничто существенное не мешает ему сосредоточиться на работе, и когда он неблагополучен во всем, что не касается его профессии, т.е. по сути дела, у него отсутствуют социальная и личная жизнь. Понятно, что для социальной работы предпочтительнее, чтобы специалист был полноценной личностью, благополучным человеком, а не умножал собой ряды клиентов. Значит, его включенность в социальную работу должна быть не тотальной, а оптимальной, весьма взвешенной; профессиональная деятельность не должна полностью поглотить личность.

При этом конечно, специалист должен научиться сочетать в конкретной ситуации профессиональные и личные интересы, сделать их непротиворечивыми. Такое вполне возможно, если профессиональная деятельность соответствует склонностям специалиста, его главным ценностям и идеалам, представлениям о моральном долге. В этом случае можно предположить, что в своей деятельности специалист будет видеть не однообразный ряд технологических цепочек и занудных клиентов, а деятельность, требующую от его личности совершенствования и предлагающую специфические условия для достижения им социального и профессионального благополучия. Если же должное в целом поведение является нормальным, привычным и необременительным для специалиста, значительной части конфликтов можно избежать. Видно, что в данном случае долг специалиста перед профессией и перед самим собой не только не противоречат друг другу, но и полностью совпадают.

Но деонтологические конфликты в социальной работе могут возникнуть не только между интересами специалиста и профессии, но и в других сферах. Например, могут ситуативно вступать в противоречие интересы специалиста и клиента, точнее говоря, интересы двух личностей. Это может, например, выглядеть, как конфликт их ценностей, интересов, установок, взглядов, убеждений и т.п., которые в конечном итоге отразятся на представлениях каждого об идеальном конечном результате взаимодействия. Обладая профессиональными знаниями в области социальной работы, специалист может и должен донести до клиента то, что имеет отношение к его проблеме и, в частности, дать разъяснения о наиболее приемлемых и эффективных способах решения аналогичных проблем. Однако клиент, руководствуясь собственными представлениями об идеальном варианте конечного результата, может не согласиться со специалистом и настаивать на своем, не принимая в расчет доводы специалиста. Необходимо также иметь в виду, что субъектность клиента может выступать в форме субъективности, когда, вопреки здравому смыслу, клиент может (в явной или скрытой форме) потребовать от специалиста пренебрежения собственными интересами или интересами общества и государства во имя удовлетворения своих капризов.

В этом случае специалист должен руководствоваться принципом толерантности, памятуя, что каждая личность вправе на собственные ценности, взгляды и убеждения в пределах установленных в обществе норм. Но это лишь частично и в разумных пределах должно оказывать влияние на выработку решения и содержание деятельности. Принцип соблюдения рациональных (разумных) интересов клиента (а не капризов, прихотей или вообще всего, чего изволит клиент) может помочь социальному работнику разрешить этот внешний деонтологический конфликт. Рациональный (в отличие от эмоционального и прочих) подход может обеспечить высокую эффективность деятельности и взаимодействия, а именно это более всего объективно необходимо клиенту.

Социальная работа, в отличие от сервисной службы, не должна выполнять все запросы клиента. Социальный работник не должен предлагать или делать того, что клиент может сделать сам или того, что может нанести ему вред. В конфликтной ситуации целесообразным может оказаться краткое информирование клиента о возможностях социальной службы и социальной работы в целом, полномочиях и обязанностях специалиста, его целях и задачах и т.п., а также о разнице между социальной работой и социальным сервисом. Пояснение разницы между желаемым и возможным, желаемым и объективно необходимым также может дать положительный результат. Может дать положительный эффект формирование установки клиента на независимость, автономность, объективность в оценке самого себя и своих потребностей и самопомощь в наиболее простых ситуациях.

В рассмотренной ситуации, как было указано, противоречат друг другу не долг перед клиентом и долг перед самим собой, а интересы двух личностей и субъективно понимаемый долг каждой из них перед собой. Интересы клиента здесь выступают как субъективные, в то время как интересы специалиста носят более объективный характер, обусловленный его профессиональным статусом и личностно-нравственными качествами. Долг специалиста перед обществом и государством, перед профессией и коллегами обязывает его ориентироваться на выполнение своего долга перед клиентом, имея в виду его истинное благо, рациональные интересы и исключая, по возможности, нанесение ущерба кому бы то ни было, в том числе самому клиенту.

Внешне противоречиво могут выглядеть интересы государства, общества и клиента. Клиент, безусловно, заинтересован в исчерпывающем разрешении своих проблем, в то время как общество и государство в связи с особенностями социально-экономической ситуации могут полагать (и излагать свою позицию в нормативно-правовых актах), что такое полное разрешение проблем (особенно материальных) отдельного клиента невозможно. Оно, по мнению общества и государства, может быть осуществлено лишь в ущерб интересам других клиентов или граждан, целых социальных групп и всего общества, даже если интересы клиента не носят нелегитимного характера. Действительно, нельзя считать, что в желании клиента «жить по-человечески, а не прозябать» есть нечто ненормальное, однако в настоящее время государство и социальная работа не располагают возможностью обеспечения всем клиентам уровня жизни, достойного человека. К сожалению, именно это обстоятельство провоцирует порой противопоставление социальным работником интересов клиента и общества, клиента и государства.

Опасность заключается в том, что специалист, подобно клиенту, может ситуативно не видеть при этом общего в их интересах и не оценивать по достоинству их общности, не сопоставлять желаемое с возможным, вставая, наряду с клиентом, в оппозицию обществу и государству. Это может привести к тому, что социальный работник, забыв о том, что российское общество в настоящее время по большей части состоит из людей, по тем или иным признакам неблагополучных, начнет именно их противопоставлять клиенту. Наибольшую тревогу вызывает еще один парадокс: социальный работник, сравнивая уровень собственного благополучия (в первую очередь, материального) и придя к неутешительным выводам, начинает противопоставлять себя клиентам, которым в силу профессиональных обязанностей предоставляет услуги и материальную помощь.

Разрешение этого конфликта и тем более его предупреждение может вызвать сложность, т.к. к благополучию стремится каждый человек. Сравнение себя, своего уровня и качества жизни с таковыми же других людей также нормально для каждой личности. Поэтому ощущение несправедливости и чувство обиды может субъективно возникать у специалиста. В этом случае социальный работник должен провести тщательный этико-аксиологический анализ ситуации клиента в контексте социальной реальности, и на основании его результатов решить, что представляет собой большую ценность: ситуативное или непреходящее, общее или частное, материальное или духовное, интересы множества людей (группы, общины, общества) или отдельного индивида и т.п. Объективность в оценке самого себя, своей ситуации, своих возможностей также может способствовать разрешению конфликта.

По итогам этико-аксиологического анализа следует сделать максимально объективный выбор в пользу ценностей более высокого ранга, приоритетного долженствования. Можно сказать заранее, что такой выбор будет в общем случае достаточно труден, и общий рецепт здесь предлагать не следует. Специалисту необходимо будет ориентироваться в каждой конкретной ситуации с учетом основных факторов, формирующих социальную и индивидуальную ситуации, ценностное отношение, профессионально-этические нормы и принципы и т.п. В самом деле, трудно абстрактно заключить, что ценнее: материальные ценности общества или духовные ценности клиента, поскольку они тесно взаимосвязаны и в известной степени взаимообусловлены; реализация ценностей каждой из групп важна и необходима. Однако, будучи компетентным в профессионально-этическом плане, специалист может правильно расставить акценты и разрешить конкретный конфликт. Поэтому так важна способность специалиста к профессиональному этико-аксиологическому анализу проблемной ситуации, его умение руководствоваться деонтологическими принципами при разрешении конфликтов или выборе приоритетов долженствования. Владея навыками этико-аксиологического и деонтологического анализа и руководствуясь основными принципами деонтологии, этики и аксиологии, социальный работник может разрешить конфликт.

Кроме того, социальный работник, лучше других осведомленный о возможностях общества и государства в конкретно-исторический момент времени, института социальной работы, своей социальной службы и самого себя, может обоснованно и убедительно разъяснить клиенту специфику социальной работы и ее результатов в данной политической, социально-экономической и духовно-культурной ситуации и тем самым сгладить или разрешить возникший конфликт. В частности, он может показать, что в условиях современной России далеко не все проблемы клиентов могут быть решены средствами и методами социальной работы; далеко не все личностные проблемы вообще могут быть разрешены так, как это желательно клиенту. Социальная работа не может в полной мере компенсировать клиенту ущерб, нанесенный в результате экономического реформирования, не может вернуть потерянных друзей, близких, не всегда возможным оказывается изменить отношения клиента с членами его социального окружения. Даже если клиент представляет себе, что его проблемы есть прямое следствие намеренного ущемления его интересов государством и обществом или отдельными людьми, в большинстве случаев можно показать, что такое мнение субъективно и неверно. Общество объективно заинтересовано в благополучии каждого своего члена, однако это не всегда бывает достижимо, особенно в современной России. Конфликт интересов общества и клиента может иметь место по прямо противоположным причинам[14].

Сложность разрешения деонтологических конфликтов состоит также и в том, что социальный работник имеет, как и любой человек, собственные, полученные в процессе своего становления и развития и закрепленные в практике обыденной жизнедеятельности, представления о ценном и неценном, должном и недолжном. Помимо формальных профессиональных, специалист состоит во множестве неформальных связей и отношений, как имеющих отношение к его профессиональной деятельности, так и не имеющих, обыденных. Как в обыденной жизнедеятельности, так и в профессиональной деятельности он может наблюдать множество примеров, когда в конфликтной ситуации личность пренебрегает своим долгом, и это не только не становится для нее трагическим, но и в определенных случаях приносит индивидуальный (а иногда даже и групповой) успех. Непрестижность и низкая ресурсная обеспеченность социальной работы в современной России также оказывают определенное влияние на формирование позиции специалиста в отношении должного, заставляя его порой оставаться в рамках формального долженствования. Все это усложняет деонтологический выбор специалиста, затрудняет выработку им конкретной позиции, верной с точки зрения профессионального долженствования.

Можно предложить следующие общие подходы к выработке специалистами профессиональной моральной позиции в обеспечении должного поведения:

· Социальная работа – это не наказание; это профессия, которую личность избирает осознанно, самостоятельно и добровольно. Если его категорически не устраивает заработная плата, содержание работы, ее непрестижность или что-то еще – следует искать другую, более подходящую. Если все же по содержательным или иным признакам выбрана профессиональная социальная работа, то отношение к ней должно быть ответственным, творческим, как того требует профессия, а не формальным. Даже если специалист убежден, что его пребывание в социальной работе – временное явление, недопустимо работать «спустя рукава», поскольку для клиентов, обратившихся за помощью, обращение в социальную службу не случайность. Социальная работа может быть единственным средством решения их проблем, единственной возможностью восстановить (или начать) жизнь, достойную человека.

· Социальная работа в силу своей специфики предъявляет повышенные требования к личностным качествам специалиста, которые, хотя и не являются нереальными и несправедливыми, все же обязывают специалиста быть во многих отношениях «идеальной» личностью, существенно отличающейся от личности типично-обыденной. Эгоистические устремления социального работника могут быть ограничены требованиями социальной работы к его поведению, отношениям и действиям. Это обстоятельство может стать своего рода «камнем преткновения» для личности, избравшей социальную работу в качестве постоянной профессиональной деятельности. Однако требование профессии к совершенствованию личностного облика специалиста не противоречит ни интересам личности, ни интересам общества, поэтому не может считаться фактором ограничения свободы социального работника и угнетения его личности. Постоянная самодисциплина может в конце концов привести к тому, что должное поведение станет стереотипным, привычным и не будет ощущаться как способ самоограничения. Требование постоянного совершенствования как специалиста и личности может стать основой жизненного и профессионального успеха социального работника.

· Конфликт между интересами общества и профессиональной группы, клиента и профессиональной группы не должен решаться с позиций корпоративного («местечкового») эгоизма и профессионального псевдопатриотизма, поскольку этот путь ведет к утрате истинного предназначения профессии, замене его узковедомственными групповыми интересами и угасанию профессии, падению ее социальной значимости, выхолащиванию гуманистического потенциала. Не следует забывать, что социальная работа конституирована в Российской Федерации как профессия, необходимая всему обществу и в особенности – той его части, которая нуждается в содействии специалистов в решении своих проблем. Самим социальным работникам она также необходима, но отнюдь не в первую очередь и, как правило, по другим причинам. Сама по себе, вне общества, она не имеет смысла. Значит, в общем случае конфликт может быть разрешен в пользу истинных интересов общества, а не профессиональной группы. В случае, если в интересах общества преобладают явно антигуманные составляющие, выбор может быть сделан в пользу истинных, а не ситуативных интересов общества, гуманистических ценностей профессии, долга перед обществом и профессией. Аналогичные рассуждения можно привести, рассматривая конфликт интересов общества и клиента.

· Следует иметь в виду, что в целом истинные, коренные интересы клиентов, общества, профессии противоречить не могут: и те, и другие направлены на достижение индивидуального и общего блага человека и общества. Профессия «социальная работа» существует в обществе и для общества. Ситуативные интересы субъектов взаимодействия, их недостаточная информированность, субъективность и т.п. могут порождать конфликты, но с позиций истинного блага их можно и должно предотвращать и регулировать. Долг социального работника в конфликтной ситуации заключается в выработке наиболее рациональной гуманистической позиции, ведущей к наибольшему благу участников конфликта посредством коррекции и регулирования их интересов в позитивную сторону и на основе привлечения всех возможных ресурсов. Именно с этой позиции следует определять приоритеты долженствования и принимать меры к предотвращению и разрешению деонтологических конфликтов.

· Долг социального работника как профессионала перед обществом и государством, профессией, профессиональной группой и клиентами не отрицают его долга как личности перед самим собой и близкими, его долга как гражданина перед обществом и государством. Социальный работник как личность – субъект социальной работы, но не ее принадлежность. В содержании его профессионального долга отражены интересы в первую очередь общества и государства, и уже во вторую – интересы других субъектов. Поэтому при возникновении конфликта между долгом специалиста перед самим собой и долгом перед обществом и государством, профессией, коллегами, клиентами следует изучить, проанализировать и подвергнуть оценке интересы конфликтующих субъектов и принять меры к их согласованию. При разрешении конфликтных ситуаций социальному работнику необходимо уметь анализировать интересы участников, дифференцировать сущностные, жизненно важные, объективные и несущественные, ситуативные, субъективные. В случае, если согласовать интересы не удается по субъективным причинам, следует предпочесть наиболее существенные, сущностные, объективные, жизненно важные безотносительно субъекта. Таким образом, общее в долженствовании специалиста должно получить приоритет перед особенным.

Социальная работа как вид профессиональной деятельности и социальный институт сложилась и была конституирована в связи с объективной необходимостью повышения эффективности общественного развития путем повышения эффективности социального функционирования каждой личности, и в первую очередь той, которая не в состоянии самостоятельно разрешить проблемы, мешающие реализации ее социальных функций и ролей, достижению благополучия. Соответственно этому, профессиональные обязанности социального работника (как и функции социальной работы) являются отражением объективной социальной необходимости.

Профессиональный долг специалиста отражает те требования, которые общество, профессия, трудовой коллектив социальной службы, клиенты и он сам предъявляют к его поведению, отношениям и действиям. Долг специалиста включает в себя необходимость получения социально значимого конечного результата деятельности, т.е. то, в чем он сам испытывает потребность и за что несет ответственность как представитель профессии. Долг выступает перед специалистом в виде формальных и неформальных обязанностей, соблюдение которых постепенно становится не только его привычкой, но и внутренней нравственной потребностью. Внешне содержание профессионального долга социального работника выступает как совокупность правовых, моральных требований, предъявляемых к нему его профессией и за выполнение которых он несет ответственность перед субъектами социальной работы.

Осознание социальным работником своего профессионального долга есть отражение его объективных обязанностей в идеях, убеждениях, чувствах, привычках, во внутренних мотивах профессиональной деятельности и непосредственное воплощение их в практической повседневной деятельности. Таким образом, профессиональный долг обусловлен совокупностью объективных и субъективных факторов, детерминирующих поведение специалиста социальной работы. Сознательное выполнение своего долга является условием высокоэффективной деятельности как конкретного социального работника, так и всей социальной службы и института социальной работы в целом. До некоторой степени выполнение социальным работником его долга повышает эффективность социальной политики государства.

При определенных условиях объективный профессиональный долг социального работника фактически становится внутренним моральным долгом его как личности и как представителя профессии, т.е. его содержание субъективируется. Моральный долг как глубоко осознанная необходимость реализации определенной линии поведения, диктуемой потребностями достижения блага в системе «человек-среда», для социального работника является продолжением профессионального долга и неотъемлемым атрибутом профессии. Благодаря сущностному единству общественных и личных интересов выполнение специалистом своего профессионального долга становится важным условием общественной стабильности и развития, гуманизации и гармонизации общественных отношений.

В настоящее время, когда социальная работа в силу недостаточной ресурсной обеспеченности, несовершенства нормативно-правовой базы и структурной незавершенности не может в полном объеме удовлетворить потребностей общества и отдельных категорий граждан в помощи и поддержке, большую роль играет деонтологический потенциал социальных служб. Наличие и использование деонтологического потенциала социальных служб предполагает расширение возможностей социальных служб за счет должного поведения и действий специалистов, за счет выполнения ими своего профессионального долга. Его реализация способствует сглаживанию извечного противоречия между сущим и должным (например, между фактическим состоянием формальной ресурсной базы профессиональной социальной работы и насущными потребностями клиентов в помощи и защите). То, что оказывается невозможным при формальном («от» и «до») выполнении своих обязанностей, становится выполнимым на основе осознания и реализации социальным работником своего профессионального долга.

Не располагая формальными ресурсами, необходимыми для решения проблем клиента, специалист может вовлечь в деятельность ресурсы неформальные, например, ресурсы общественных и благотворительных организаций, юридических и физических лиц включая ресурсы клиента и свои собственные. Например, содействуя трудоустройству клиента, социальный работник должен принимать в расчет не только формально зафиксированные в документах профессиональные знания, умения и навыки клиента, но и его обыденные знания и навыки, его хобби и т.п. Содействуя решению материальных проблем клиента, социальный работник может не только предоставлять ему продукты питания, товары повседневного спроса и предметы длительного пользования, но и подсказать пути оптимизации семейного бюджета, более рационального использования располагаемых ресурсов и предметов домашнего обихода. Таким образом, деонтологический потенциал социальных служб, актуализированный в деятельности, может способствовать повышению эффективности социальной работы и решению проблем клиентов и общества.

Сказанное вместе с тем не означает, что чувство долга побуждает социального работника нарушать действующие законы. Напротив, осознавая свой долг перед обществом и государством, профессией и коллегами, перед клиентами и самим собой, социальный работник должен действовать исключительно на основе действующего законодательства, используя его возможности и резервы, привлекая всевозможные ресурсы общества, его социальных институтов и структур и конкретных личностей и групп. Сознавая свою ответственность за порученное дело, социальный работник может стать инициатором разработки новых или пересмотра существующих законов, разработки и внедрения инновационных технологий и методик, создания новых учреждений, подразделений и т.п., если потенциал имеющихся законов, учреждений и технологий для решении проблем населения в рамках социальной работы исчерпан и препятствует эффективной профессиональной деятельности.

Деонтологический потенциал в современной России используется социальными службами довольно широко, однако пока еще есть резервы его использования. Чувство долга перед клиентами и обществом заставляет работников социальных служб постоянно искать и находить источники неформальных ресурсов: спонсорские средства, участие знакомых и коллег клиента, привлечение к решению проблем представителей общественных и религиозных организаций, трудовых коллективов, органов местного самоуправления и т.п. и добиваться тем самым улучшения результатов совместной деятельности. Можно видеть, что долг и должные отношения в социальной работе могут стать существенным фактором повышения ее эффективности и одним из действенных средств и одновременно условий разрешения наиболее острых социальных проблем современной России. Вместе с тем, актуализация деонтологического потенциала социальных служб может способствовать повышению активности населения в целом, гуманизации общественных отношений.

С другой стороны, наличие и необходимость использования деонтологического потенциала социальных служб не означает, что его следует рассматривать как панацею, единственное средство повышения эффективности социальной работы. Решение проблем ресурсного, кадрового обеспечения, совершенствования нормативно-правовой базы, развития функциональных связей и т.п. на уровне государства и регионов играют не меньшую роль в реализации социальной работой своего совокупного гуманистического потенциала. Идея достижения блага обществом и каждым человеком не может быть реализована только посредством деятельности социальных служб и специалистов социальной работы. Становление и развитие социальной работы как социального института, деятельности социального масштаба и высокой социальной значимости должно осуществляться на основе как реализации деонтологического потенциала социальных служб и специалистов, так и создания государством и обществом условий, необходимых для осуществления ими высокоэффективной деятельности.