Как диагностические категории в детской клинике

Другими диагностическими категориями, которые нельзя применять непосредственно к детям, являются трансве­стизм (половое извращение, переодевание в одежду противопо­ложного пола), фетишизм и одержимость страстью.

Основания для этого очевидны, поскольку речь идет об из­вращениях. В то время как инфантильная сексуальность как та­ковая извращена полиморфно, не имеет смысла обозначать оп­ределенные сексуальные занятия ребенка как извращения, как это часто случается в детской практике. Очевидно, вопрос нуж­но поставить иначе. Для диагноза (и прогноза) важно знать, ка­кие частные инстинкты или какие их части грозят сопротив­ляться главенству генитальных зон и, следовательно, имеют пер­спективу заложить основу последующим извращениям взрослых.

Положение этого рода еще более усложняется тем, что сек­суальное поведение многих детей по проявляющейся клиничес­кой картине неотличимо от взрослых извращений; диагностик должен придерживаться метапсихологического разбор'а отдель­ных факторов, чтобы ясно видеть различия. Мы объявляем взрос­лого «извращенным», если генитальные зоны не играют ника­кой или играют только подчиненную роль в его сексуальной жизни, т. е. если в самом сексуальном акте п ре генитальные ча­стные инстинкты для него более значимы, чем вступление или сопутствующие явления к генитальному половому сношению. Дефиниция этого рода абстрактно неприменима до тех пор, пока не входит в рассмотрение половое сношение и прегенитальные зоны законным образом играют главную роль в сексуальной жизни. До пубертатности дети, следовательно, не могут быть из­вращенными (или извращены естественным образом), и мы дол­жны искать другие точки зрения, чтобы классифицировать из­вращенно появляющиеся симптомы в психоаналитически ори­ентированной психопатологии детства.

Клинические открытия указывают на то, что так называе­мая извращенная симптоматология ребенка может быть све­дена к двойственному отклонению от нормального процесса

развития, в частности, это отклонения, касающиеся временной последовательности и инстинктивной силы.

Мы находим нарушения во временной последовательности., когда эрогенные зоны тела не переходят в доминирующую по­зицию в ожидаемой или соответствующей возрасту последова­тельности или их значение для инфантильной сексуальной жиз­ни слишком долго сохраняется, вместо того чтобы уступить свою роль следующей зоне. Такие явления, за исключением обычных регрессий, также нередки.

Примером здесь может служить развитие кожной эротики. В начале жизни кожная эротика имеет большое значение. При­ятное прикосновение матери к поверхности тела имеет для ре­бенка много значений. Оно либидонизирует отдельные части тела, помогает формированию тела-Я, повышает нарциссизм и одно­временно укрепляет объектное отношение между матерью и ре­бенком. Если удовлетворяются эти потребности, которые есте­ственным образом не длятся более первых двух лет жизни, из­меняется также и позиция кожной эротики, Если дети пред­почитают и на анальной или фаллической ступени приятное раз­дражение кожи всем другим удовлетворениям, в особенности если к этому времени сексуальное возбуждение ребенка уже нашло новые отводящие пути, мы смотрим на это уже другими глазами. Если, например, мальчик на эдипальной ступени воз­буждается посредством кожного контакта с матерью и отводит возбуждение в фаллической мастурбации, он подобен извращен­ному взрослому, у которого раздражение прегенитальной зоны ведет к генитальному оргазму.

Отклонения от обыкновенной силы инстинкта являются та­ким частым явлением, что более или менее находятся в рамках нормы. Каждый сексуальный частный инстинкт и каждая фор­ма агрессивности в любое время в детстве могут с какой-либо стороны усилиться и завладеть картиной инстинктивной жизни. В некоторых случаях такое явление обусловлено конституцио­нально, как, например, у детей алкоголиков, наркоманов или ма­ниакально-депрессивных больных, у которых на первом месте находятся оральные стремления; или у детей навязчиво невро­тических больных, у которых особенную роль играют анальные тенденции, которые затем вторично еще более усиливаются дей­ствиями родителей при воспитании опрятности. Влияния окру­жающего мира, такие, как неправильные воспитательные ме­роприятия, совращение, недостающая воспитательная помощь при овладении инстинктами, действуют в том же направлении.

Такое главенство определенного частного инстинкта над все­ми остальными, которое создает в детстве картину «извращения», чаще всего исходит из взаимодействия между влиянием окружа­ющей среды и внутренними факторами, как, например, особенная слабость инстанции Я по сравнению с инстинктом или, наоборот, особенная строгость Сверх-Я и возросшая защитная деятельность. Хороший пример последнего случая — мальчики, которые ведут себя как фаллические эксгибиционисты (а также оцениваются как таковые), однако поведение которых основано на защите страхов и желаний кастрации, а не служит — как у взрослых эксгибицио­нистов— получению сексуального удовольствия.

Одержимость страстью в детстве (патологическое влечение)

То, что выступает в детстве как «одержимость страс­тью» (и соответствует усилению оральных стремлений), касает­ся почти исключительно сладостей. Некоторые дети ведут себя по отношению к сладостям как одержимые страстью взрослые по отношению к алкоголю или наркотикам. Они чувствуют ту же самую непреодолимую потребность и используют свое удов­летворение тем же самым образом, как и взрослые, чтобы пода­вить чувство страха, пустоты, разочарования, депрессии и т. д. Как и взрослые, они готовы на все, чтобы удовлетворить свою страсть, т. е. они лгут, жульничают и пр., чтобы овладеть необхо­димыми сладостями.

Сходство между инфантильной и взрослой страстью, с другой стороны, лежит лишь на поверхности, т. е. в очевидном поведе­нии, а не на психологическом заднем плане. Инфантильная страсть к сладостям соответствует относительно простому, непосредствен­ному выражению орального частного инстинкта, чья сила в этих случаях посредством ранних переживаний (отказов и пр.) дости­гает максимума. Такое предпочтение оральному удовлетворению сохраняется и в последующей жизни, однако переключается обычно со сладостей на что-либо другое, как, например, особенное удо­вольствие при еде (гурманство), курение и пр. (Специфический случай: неумеренное питье воды.) В своей любовной жизни они ищут таких людей в качестве объектов, от которых могут ожидать утешения, помощи и поддержки во всех трудностях жизни.

Одержимость страстью взрослых другого рода, т. е. она яв­ляется высокоорганизованным симптоматическим образованием, которое, с одной стороны, поддерживается оральным желанием,

с другой стороны, пассивно-феминистическими и вредящими себе самому стремлениями. Для взрослого объект или субстан­ция, на которые направлена его страсть (например, алкоголь или наркотики), являются не только хорошими, доставляющими удо­вольствие и удовлетворение (как сладости для ребенка), но и одновременно повреждающими, ослабляющими, подавляющими, кастрирующими. Лишь слияние обоих противоположно направ­ленных желаний (силы и слабости, активности и пассивности, мужественности и женственности) образует действительную одер­жимость страстью к какому-либо объекту. Этому процессу мы не находим в детстве соответствующего эквивалента.