Р. Заззо

ГРУППОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ УМСТВЕННОЙ ОТСТАЛОСТИ¹

§ 2. Недостаточно, конечно, собрать в одном сборнике наши работы за последний период, чтобы утверждать, что они представляют собой единый труд. Эти статьи имеют общие ус­тановки, но не имели заранее обусловленного общего плана. Эти общие установки объединяют наши работы, а различия в характе­ре работ объясняются особенностями личности каждого автора и его собственными интересами.

Следует добавить также, что понятие «групповая работа» не означает, что в ней постоянно участвовали все сотрудники. Она выполнялась наряду со многими другими и основывалась на ма­териалах ежедневной работы консультации при лаборатории пси­хологии³. Работа проводилась в течение почти 10 лет. Это озна­чает, что за время исследования по мере обогащения нашего опыта менялись перспективы и интересы.

Поэтому в нашей работе нет строгой последовательности, в чем нас могли бы упрекнуть любители логики. Но в этом, воз­можно, есть и свое преимущество: это дает простор созрева­нию новых, оригинальных мыслей, чему препятствовало бы бо­лее строгое планирование работы.

§ 3. Как бы то ни было, читателем надо руководить, чтобы он мог следить за ходом нашей работы.

Мы стремились со всей возможной широтой осветить про­блему слабоумия: этиологию, диагноз, прогнозы.

Прежде всего мы рассмотрели вопросы диагностики и про­вели систематическое исследование специфических черт слабо­умия; в качестве рабочей гипотезы мы приняли положение о том, что слабоумного ребенка нельзя уподоблять нормальному ребенку более младшего возраста. Об этом можно было думать на основе практического применения тестов и использования понятия интеллектуального возраста.

Проблема этиологии является одной из наименее изученных. Несмотря на совместные усилия д-ра J. Rutschman и J. Bala, мы не смогли окончательно определить различие в психологичес­кой картине слабоумия, связанной с различными его причинами,

Печатается no: Zazzo R. Conduites et conscience. V. II. Paris, 1968, p. 169 — 244; Zazzo R. et al. Nonvelles recherches sur la Debilite mentale. Enfance, 1960, 4—5.

Лаборатория психологии при больнице Генри Русселя (Центр профи­лактики умственной деятельности департамента Сена).

так как у нас не было для этого достаточно неоспоримых доку­ментальных данных.

И, наконец, только три года назад мы занялись вопросами прогноза. Если наши результаты еще далеки от того, чтобы наз­вать их окончательными, они, во всяком случае, очень обнадежи­вающие. Мы исходили из общепризнанного официально кон­статированного факта: коэффициент умственного развития, за исключением случаев глубокого слабоумия, не может служить основой для прогноза, но, в противовес общепризнанному мне­нию, недостаточность коэффициента умственного развития (IQ) для установления прогноза не зависит от его непостоянства. Ос­тавляя в стороне вопрос об ошибках в расчетах, следует при­знать, что IQ (коэффициент умственного развития) остается по­чти постоянным и что если он изменяется, то чаще в сторону ухудшения, чем улучшения.

В прошлом, желая сохранить надежду на будущую адаптацию слабоумного, утверждали непостоянство IQ. Эта критика IQ исхо­дила из хороших побуждений, но ее аргументы были ложными. Поэтому мы отвергаем эту критику и утверждаем гораздо более строго: IQ остается почти постоянным, но критерии адаптации и развития личности как интегративного единства с возрастом из­меняются. О школьниках 10 лет судят по другим критериям, не­жели о подростках 15 лет или взрослых. Конечно, интеллектуаль­ный критерий сохраняется в любом возрасте, но кроме него есть много других. Проблема заключается в этом случае в том, чтобы узнать, проявляются ли черты, которые мы замечаем, например, в 15 лет, внезапно и непредвиденно, или их можно было обнаружить в детстве, но это не удалось только из-за недостатков в способах проведения исследования. Этот вопрос остается открытым.

В наиболее упрощенном виде наши заключения сводятся к следующему: интеллектуальный возраст, возможно, достаточен для диагностирования слабоумия, но он не объясняет характера слабоумия; коэффициент умственного развития содействует по­становке диагноза, но на его основании нельзя делать прогнозы.

§ 4. В таком виде указанные выше выводы имеют тот недоста­ток, что они являются только отрицательными и, таким образом, поддерживают жалобы пессимистов, которые никогда не хотели ни допустить, ни понять достижений психометрии. Часто говорят, и я сам без достаточной осторожности повторял, что критиковать тра­диционное понятие слабоумия означает критиковать понятие ум­ственного возраста и коэффициента умственного развития. Сле­довало говорить точнее, что эти способы измерения, рассматрива­емые изолированно, недостаточны и, следовательно, ошибочны.

И действительно, не приходится выбирать между количест­венным и качественным определениями слабоумия, если пра­вильно понимать, как используются цифры в психологии. Их роль почти всегда сводится к выражению степеней, нюансов какого-нибудь качества. Они не замещают качества, но могут символизировать его при условии, что мы не станем жертвами арифметической иллюзии, когда число заменяет действитель­ность, а означающее — означаемое.

Возьмем, например, умственный возраст. Это уровень ум­ственного развития нормальных детей, имеющих соответствую­щий физический возраст. Умственный возраст определяется в этом случае хронологическим возрастом. Это понятие ясно. И все же мы находимся в такой области, где ничто не указывает, что взятые показатели являются однородными. На шкале умствен­ных возрастов дважды два не всегда четыре.

Если теперь мы обратимся от нормальных детей к слабоум­ным, возникнет новая проблема качественного различия.

Имеет ли один и тот же умственный возраст одинаковое значе­ние для умственно отсталого, нормального ребенка или для детей с повышенным умственным развитием? Было бы, возможно, ошибоч­ным сделать выбор между да или нет. Равенство, выраженное од­ним и тем же умственным возрастом, передает реальное равенство (оперативно определяемое содержанием теста), но из этого нельзя сделать заключение о психологической идентичности.

Объясним это положение. В классических тестах умствен­ного развития возрастной уровень представляет собой мозаику, винегрет; он получается из сочетания разнообразных видов моз­говой деятельности, один и тот же результат может быть полу­чен различными способами. Можно показать на примере, что интеллектуальная эффективность слабоумного 15 лет может рав­няться эффективности ребенка 8 лет, но средства и компонен­ты его интеллекта различны и, возможно, не соответствуют никакому нормальному генетическому уровню.

Показатель 8 лет не означает ничего на нормальной генети­ческой шкале, если он не соотнесен со всей совокупностью моз­говой деятельности, символом которой он и является. Показа­тель 8 лет для умственно отсталого ребенка ничего не означает, если вместе с ним не указывается реальный возраст или уро­вень умственного развития. Кроме того, нам надо еще знать, какому качеству и стилю интеллекта соответствует этот символ ^в Двух его измерениях. Умственный возраст 8 лет у ребенка с Реальным возрастом в 8 лет имеет иное качество, чем этот же Умственный возраст у подростка 15 лет.

Это замечание банально, но на самом деле оно ставит про­блему использования методов дефектологии и патологии в психо­логии. Идея о том, что патологическое состояние гомогенно нор­мальному, принадлежит Рибо (Ribot). Она тяжело довлеет над развитием французской психологии, но для нас неприемлема. Можно, конечно, сказать, что болезнь — это эксперимент, постав­ленный природой. Но что нам это даст, если условия этого опыта так сложны, что они для нас недоступны?

И, наконец, самое важное заключается в том, что один и тот же элемент имеет различные значения в зависимости от того, входит ли он в нормальный или патологический контекст.

Переход от нормального состояния к патологическому все­гда возможен. Возможен также анализ одного состояния в ас­пекте другого при условии, что будет учитываться диалектика явлений. В дефектологии или патологии всегда нужно предпо­лагать, что дефицит сопровождается качественным изменени­ем, — всегда иметь в виду новую совокупную структуру, в ко­торой составляющие ее элементы приобретают новые значения. Повторим, таким образом, что значение общего уровня раз­вития изменяется в зависимости от связанного с ним коэффи­циента умственного развития (от IQ), т. е. в зависимости от тем­па развития, его скорости.

Если мы хотим понять всю специфичность больного слабо­умием, надо еще расширить нашу перспективу и говорить не только о его интеллекте, но и о его состоянии в целом, о его личности. Говоря об умственном возрасте, мы относим его бо­лее или менее определенно к способу мышления нормального ребенка этого возраста. Но когда говорят о слабоумном ребен­ке, эта ассоциация должна быть разрушена. Можно предполо­жить, что умственный возраст больного с пониженным коэффи­циентом умственного развития дает особую психологическую картину. Именно это нам необходимо описать и понять.

Я говорил как-то, что своеобразие умственно отсталого со­здается тем, что его интеллектуальный возраст отстает от его хронологического возраста, и это не просто каламбур.

Диспропорция между интеллектуальным и хронологическим возрастом — это прежде всего метрическое, количественное оп­ределение слабоумия. Но не только это: эта диспропорция в не­котором смысле является также причиной всего того, что ха­рактеризует слабоумного.

Темпы умственного развития слабоумного отличаются от тем­пов его физического развития. Отсюда вытекает: особая система

равновесия и, возможно, вся совокупность специфических психо­физиологических черт.

В этом основа моей гипотезы о гетерохронии.