Глава X. Процессуальные ловушки и криминалистические хитрости

Примитивная формула, выражающая связи кри-
миналистики и уголовного процесса (процесс — фор-
мы деятельности, криминалистика — содержание этой
деятельности), конечно, лишь приблизительно харак-
теризует эти связи, но зато позволяет по-простому
разобраться в " нестыковках" процесса и криминалис-
тики. Причины этих " нестыковок" чаще носят процес-
суальный характер; но в чем-то виновна двусмыслен-
ность некоторых криминалистических рекомендаций,
своеобразный " эксцесс исполнителя", когда следова-
тель или оперативный сотрудник трактует эти реко-
мендации или разработанные криминалистикой прави-
ла, алгоритмы деятельности так, как ему это выгод-
но в данный момент, оправдываясь мнимыми интере-
сами дела, заведомо нарушая криминалистические
предписания.

Возникающие коллизии между процессуальной
формой и криминалистическим содержанием для
криминалистики представляют интерес в двух ас-
пектах: когда форма стесняет, искусственно ограни-
чивает содержание, сдерживая его развитие, и ког-
да форма просто-напросто бессодержательна или
обладает надуманным, нереальным содержанием,
т.е. практически опять-таки бессодержательна. Разу-
меется, все, что далее будет сказано, относится к
ныне действующему УПК, однако ознакомление с
предложенными проектами нового УПК не внушает
особе-нных надежд на радикальное изменение сло-
жившейся ситуации.

Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня

Когда форма стесняет содержание

Широко известна длящаяся уже много лет дискус-
сия о возможности назначать хотя бы некоторые виды
судебных экспертиз в стадии возбуждения уголовного
дела. Известны и аргументы спорящих сторон, и их
взаимная оценка, так что не будем их повторять. Ин-
терес представляет тот способ, к которому прибегают
криминалисты-практики, чтобы преодолеть формально
непреодолимую по букве закона процессуальную ло-
вушку. Способ этот прост и даже по-своему элегантен.
Если для решения вопроса о возбуждении либо об
отказе от возбуждения уголовного дела необходимо
установить природу имеющихся в распоряжении орга-
нов дознания в этот момент объектов, например, от-
ветить на вопрос, являются ли они наркотиками, про-
водятся так называемые предварительные исследова-
ния, фигурирующие как оперативно-розыскные ме-
роприятия в соответствии с законом " Об ОРД". Прово-
дит такое исследование, как правило, штатный со-
трудник экспертно-криминалистической службы орга-
на внутренних дел, выступая в качестве специалиста.
Может случиться и так, что объект в соответствии с
существующей методикой подобного исследования
будет уничтожен. Результаты исследования оформля-
ются справкой или подобным документом, не имею-
щим доказательственного значения. К делу этот доку-
мент не приобщается.

Вот тут и срабатывает процессуальная ловушка:
источник информации есть, а доказательств нет, а
может, нет и материального носителя информации.

Но голь на выдумки хитра. Тот же сотрудник,
который проводил исследование, но теперь уже в ка-
честве эксперта, назначенного законным путем, пере-
писывает свою справку на бланк заключения экспер-
та при молчаливом согласии следователя — и все ста-
новится на свои места: на свет появился законный ис-
точник доказательств и задним числом легализованы
основания для возбуждения уголовного дела. Но фак-
тически совершена фальсификация доказательств, по
существу — преступление против правосудия.

Глава X Ловушки и хитрости ___________________ 205

Криминалистами неоднократно предлагалось два
варианта выхода из подобных щекотливых ситуаций:
либо разрешить в подобных случаях назначение экс-
пертиз в стадии возбуждения уголовного дела, либо
легализовать справку специалиста, отнеся ее к " иным
документам", предусмотренным ст. 88 УПК. Процессу-
алисты отвергают оба.

Еще одна процессуальная ловушка связана с кон-
тролем за качеством судебных экспертиз. Ловушка эта
заключается в провозглашенной законом (и совершен-
но правильно!) независимости эксперта. Эксперт сво-
боден в своей профессиональной деятельности, в вы-
боре методов исследования и в интерпретации полу-
ченных результатов; его внутреннее убеждение дол-
жно быть свободным от влияний и давлений со сторо-
ны. Все это — расхожие, неоспариваемые истины.

Но у эксперта, работающего в государственном
учреждении, есть начальник — руководитель судеб-
но-экспертного учреждения или подразделения экс-
пертной службы ведомства. И от начальника ведомство
требует, чтобы экспертизы были качественны и не
вызывали сомнений у органа, их назначившего. Ины-
ми словами, требуют контроля за качеством экспер-
тиз, что и выражается в соответствующих ведом-
ственных нормативных актах или инструкциях. Возни-
кает процессуальная ловушка: контроль необходим, но
он противоречит процессуальному статусу эксперта.

Ловушек на практике избегают разными путями,
они известны, и я на них останавливаться не буду. Но
все они, по сути, представляют нарушение закона:
убеждение, а то и давление на эксперта, чтобы он из-
менил заключение, назначение руководителем СЭУ
повторной экспертизы, на что он не имеет по зако-
ну права, и др.

Решение, как избежать процессуальной ловушки,
неоднократно предлагавшееся криминалистами, лежит
на поверхности: производство экспертизы от имени не
только физического, но и юридического лица — эк-
спертного учреждения. За качество экспертизы будет
впрямую нести ответственность руководитель, а орга-

Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня

ну, назначившему экспертизу, будет безразлично,
сформулированы ли экспертные выводы одним или
несколькими экспертами, в результате дискуссии или
повторного исследования объектов и т.п. Признаков
принятия этого предложения пока не усматривается.

Ряд процессуальных ловушек прямо связан со
средствами доказывания, разрабатываемыми кримина-
листикой.

УПК содержит исчерпывающий перечень техни-
ческих процедур при работе с доказательствами. Их
можно пересчитать по пальцам: фотографирование,
киносъемка, магнитная запись, получение слепков и
оттисков следов, составление планов и схем. При мол-
чаливом согласии участников процесса допускается
стенографирование показаний, ' машинопись.

Ловушка обнаруживается тотчас же, как возникает
вопрос о применении нового технического средства,
новой исследовательской процедуры, и тут достаточно
одного возражения: " законом не предусмотрено" — и
вопрос может быть снят с повестки дня. Наглядные
примеры таких процессуальных ловушек — примене-
ние одорологической выборки и полиграфа.

И одорология, и полиграф были предметом ожес-
точенных дискуссий между их сторонниками, главным
образом криминалистами, и противниками, среди ко-
торых большинство составляют процессуалисты. Пос-
ле того как последние исчерпают все свои аргумен-
ты, им достаточно вспомнить сакраментальную фра-
зу: " законом не предусмотрено" — и дискуссия сама
собой прекращается.

Криминалисты неоднократно предлагали легаль-
ный путь преодоления ловушки: в законе следует
сформулировать не исчерпывающий перечень средств
доказывания и сопутствующих технических процедур,
а общие принципы их допустимости в судопроизвод-
стве. Но пока все попытки были тщетны.

Тогда прибегли к хитрости. В результате серьез-
ных исследований были разработаны гарантии получе-
ния надежных запаховых проб, процедуры использо-
вания запаховых следов, обеспечивающих объектив-

Глава X. Ловушки и хитрости ___________________ 207
ность и достоверность одорологической выборки, и
после этого, воспользовавшись тем, что процессуаль-
ный закон разумно не содержит перечня допустимых
судебных экспертиз, стали напрямую удовлетворять
потребности в одорологических экспертизах следствия
и суда., По имеющейся информации, эта хитрость не-
гативных последствий не повлекла.

Для того чтобы открыть дорогу в судопроизвод-
ство полиграфу, приходится избирать более извили-
стый путь. Благодаря усилиям ряда криминалистов-
практиков, при поддержке криминалистов-ученых не
так давно полиграф был " допущен" в оперативно-ро-
зыскную деятельность. Можно надеяться, что это
первый шаг и по направлению к судопроизводству:
иногда обходный путь может в конечном счете ока-
заться более легким, чем прямой.

Еще одна процессуальная ловушка связана с тем,
что действующий УПК содержит опять-таки исчерпы-
вающий перечень, но уже не технических процедур,
а следственных действий.

Речь идет о так называемом выходе на место со
свидетелем или обвиняемым, который в криминалис-
тике получил более привлекательное название про-
верки и уточнения показаний на месте. Суть этого
следственного действия всем известна и не требует
пояснений.

Дискуссия о нем приобрела публичный характер
после статьи С.С. Степичева, опубликованной в 1959 г.
в журнале " Социалистическая законность". Сразу же
нашлись ярые противники этой новеллы, которых воз-
главил признанный лидер отечественных процессуали-
стов М.С. Строгович. Результатом дискуссии стало
признание этого следственного действия процессуаль-
ными законами пяти бывших союзных республик; Рос-
сии среди них не было. Игнорируется это следствен-
ное действие в нашем УПК и поныне, но оно уже
значится в проекте нового УПК.

Следственная практика и не думала отказывать-
ся от вьгхода на место, несмотря ни на его критику,
ни на молчание УПК. Был найден хитрый выход: еде-

Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня

лать вид, что подобного следственного действия не
существует, и проводить его под " чужим именем": как
следственный эксперимент, допрос на месте и т.п.
Криминалисты же продолжали разрабатывать своеоб-
разную тактику именно этого следственного действия
и даже защищали диссертации о его научных осно-
вах и практике проведения. Хитрость удалась, все
смотрели на эти псевдоэксперименты и псевдодопро-
сы сквозь пальцы и с пониманием, дискуссии утихли,
острота вопроса сошла на нет. Искать решения теперь
нет необходимости: оно найдено в проекте УПК Рос-
сии. К этому следует добавить, что такое решение
уже принято в новых УПК Казахстана, Узбекистана
и Киргизии.