Глава вторая. Когда-то Колин слышал историю о мальчике, который родился с ножом вместо правой руки

Когда-то Колин слышал историю о мальчике, который родился с ножом вместо правой руки. Его мать изнасиловали и хотели убить, но она выжила и всем сердцем желала смерти своим обидчикам. Она радостно смеялась, когда сын разрезал ее живот изнутри и вышел на свободу, чтобы уничтожить тех, кто причинил зло его матери, а заодно и многих других, попросту подвернувшихся под руку. Когда его жертвы кричали от боли, захлебываясь собственной кровью, они спрашивали убийцу: «Кто ты?» Мальчик отвечал просто: «Зовите меня Далк». В старые времена на языках северных народов это слово обозначало нож.

Легенда гласила, что произошло это в Скайриме, но история нравилась наемным убийцам всех держав. Частенько молодые дерзкие парни, вступая на скользкий путь преступления, брали кличку Далк, в глубине души мечтая однажды ответить врагам словами парнишки из преданий.

Но у Колина вовсе не было ощущения, будто нож — часть его тела. Рукоять казалась то скользкой, то липкой, а вися на боку, клинок все время выпирал из-под плаща, словно был слишком большим, и Колин напрасно пытался прикрыть его.

Почему этот человек его не заметил? Не повернулся даже — просто стоял, опираясь на перила моста, и глядел в сторону маяка. Каждый лоредас он отправлялся проведать стоящего в городских конюшнях жеребца, а после приходил сюда; иногда перебрасывался с кем-нибудь парой слов, но никогда не разговаривал с одним и тем же человеком дважды.

Колин приблизился к одинокому незнакомцу. По мосту шагали люди — в основном торговцы из Вейе, толкая перед собой тачки с товаром, который не успели распродать за день, да еще несколько влюбленных парочек пытались найти укромное местечко.

Все это не в счет. Можно сказать, что на мосту они были вдвоем.

— Кто там? — внезапно спросил мужчина.

Темнота не позволяла Колину рассмотреть собеседника, но парень и без того прекрасно знал, как тот выглядит: вытянутое костлявое лицо, черные волосы с легкой сединой и поразительно синие глаза.

— Это я, — ответил Колин.

— Подойди поближе.

Колин приблизился на пару шагов и поравнялся с незнакомцем. Несколько студентов из Колледжа Ворожбы приближались к ним, оживленно болтая и хохоча.

— Мне нравится это место, — сказал мужчина. — Я люблю слушать, как на кораблях бьют склянки, смотреть на их огни. Это напоминает мне о море. Ты бывал в море?

«Заткнись! — мысленно заорал Колин. — Нечего со мной болтать!»

Гуляющие студенты взволнованно переговаривались, указывая пальцами на северо-запад, где высились горы.

— Я из Энвила, — сказал парень, не в силах ничего выдумать, а потому вынужденный говорить правду.

— Знаю! Энвил — хороший город. Помню, там есть один кабачок с замечательным темным пивом.

— «Андертоу».

— Точно! — улыбнулся мужчина и повторил: — Мне нравится это место. — Он вздохнул, пригладил ладонью волосы. — Что там говорить… Когда-то у меня было красивое поместье на мысе около залива моря Топал. А еще маленькая лодка с парусом — не для открытого моря, только для прогулок вдоль побережья. — Он махнул рукой. — Но ведь ты приехал сюда не из пустого любопытства, а по делам?

Студенты наконец-то растворились в полумраке — теперь о них напоминали лишь доносящиеся обрывки фраз на непонятном языке.

— Надеюсь, что так, — согласился Колин, нащупывая рукоять ножа.

Человек улыбнулся.

— Ну конечно. По-другому и быть не может. Если кто-нибудь спросит тебя, скажи, что ни изысканная еда, ни дорогое вино, ни поцелуй любимой женщины не могут быть столь прекрасны, как ветер свободы…

— Что? — удивился парень.

— Книга «Асторие», том третий, глава… А что ты там держишь?!

«Как глупо», — подумал Колин, глянув на высунувшийся из складок плаща нож. Лезвие поблескивало в свете звезд. Трудно не заметить…

Их глаза встретились.

Человек понял все.

— Нет! — закричал он, отшатываясь.

Колин ударил его. По крайней мере, попытался ударить. Мужчина заслонился ладонями, удержав запястье убийцы. Парень левой рукой сбил захват и пырнул острием снова. На этот раз клинок вспорол жертве предплечье.

— Не надо, пожалуйста! — задыхаясь, воскликнул мужчина. — Давай поговорим! Погоди!

Нож Колина поднырнул под беспорядочно мечущиеся руки и воткнулся чуть пониже солнечного сплетения. Раненый отшатнулся, навалившись на перила, и с ужасом уставился на пронзившее его плоть оружие.

— За что? — только и сумел выдохнуть он, сползая на настил моста.

Парень шагнул к нему.

— Не надо… — прохрипел мужчина.

— Я должен, — ответил Колин.

Он оттолкнул теряющие силу руки и перерезал горло.

Труп застыл в сидячем положении. Колин опустился рядом, поглядывая в том направлении, куда ушли студенты и откуда все еще доносились их голоса. Он не вполне осознал, что же случилось.

Со стороны города к нему быстрым шагом приближались двое. Колин обнял еще теплого мертвеца за плечи, словно подгулявшего товарища, чтобы случайные прохожие не заподозрили неладного. И лишь потом понял, что поторопился. Он знал этих ночных прохожих. Один — высокий, лысый и немного нескладный человек, а второй — светлый, почти белый каджит. Их звали Аркус и Кэша.

— Труп в воду, — сказал Аркус.

— Сейчас, сэр. Только отдышусь, сэр.

— Я все видел. Выполнено из рук вон плохо… Кажется, тебя просили разрезать ему горло вдоль?

— Да, но… Он… Он сопротивлялся!

— Ты сработал очень небрежно.

— В первый раз всегда так, Аркус, — вступился за парня Кэша, шевеля бакенбардами и нетерпеливо подергивая хвостом. — Вспомни себя. Давайте избавимся от трупа и пойдем отсюда.

— Хорошо, — кивнул лысый. — Вставай, инспектор!

Колин не двигался. Аркус потряс его за плечо.

— Эй!

— Сэр?! — удивился парень. — Сэр, вы обращаетесь ко мне?

— К тебе, к тебе… Да, дело сделано не блестяще, но ведь сделано. Значит, ты теперь один из нас.

Не помня себя от радости, Колин вскочил, схватил мертвеца за ноги, в то время как лысый взялся за плечи. Вместе они перевалили труп через перила — тот плюхнулся в воду, однако не утонул, а медленно поплыл, не сводя пустого взгляда с Колина. Но парню было все равно.

Инспектор! Три года он ждал, когда же его так назовут. И что теперь? Все просто и обыденно. Пустой звук.

— Накинь это. — Кэша протянул ему свернутый плащ. — Ты забрызгался кровью, и не надо лишний раз пугать обывателей.

— Хорошо, — безучастно ответил парень.

Все необходимые бумаги ему выправили на следующий день. Их вручил управляющий Маралл — круглолицый потеющий мужчина с короткой жесткой бородой.

— Жить будешь в Телхолле. Все оплачено, — сказал Маралл. — Я думаю, у них уже есть задание для тебя. — Он отложил перо и внимательно посмотрел на Колина. — Эй, сынок! Ты в порядке? Выглядишь измученным.

— Я не спал всю ночь, сэр.

Управляющий кивнул.

— Кем он был, сэр? — Парень наконец-то решился задать давно мучивший его вопрос. — Что он сделал?

— Тебе не нужно это знать, сынок. И я советую тебе не пытаться выяснять.

— Но, сэр…

— Скажи, сынок, это имеет значение? — нахмурился Маралл. — Если я отвечу, что он повинен в похищении и убийстве шестнадцати младенцев, ты испытаешь прилив счастья?

— Нет, сэр.

— А если он отпустил изменническую шутку о бедрах ее императорского величества?

Колин моргнул.

— Не могу вообразить, сэр…

— Правильно. Предполагается изначально, что воображать ты не будешь. Ты не властен над жизнью и смертью. Решения принимаются выше нас. В основном они исходят от императора. Само собой, причина есть всегда. И это хорошо. Но эта причина нас с тобой не касается. Тебе не полагается воображать или размышлять, а полагается лишь выполнять приказы.

— Но ведь меня обучали всяким тонкостям. В конторе меня учили думать.

— Да, учили. И у тебя неплохо получается. Все ваши преподаватели заявляют об этом в один голос. Иначе «Зрящие в корень» не обратили бы на тебя внимания. Ты отлично зарекомендовал себя. Но думать тоже надо с умом. Если тебе приказали найти шпиона, затесавшегося в охрану императорского дворца, ты просто обязан воспользоваться логикой и приложить все усилия разума. Если тебе потребуется доподлинно выяснить, кто из дочерей графа Каросского отравил гостей, опять же ты должен для расследования использовать ум, наблюдательность и умение делать выводы. Но если ты получаешь ясный и четкий приказ похитить что-то, отравить кого-то или зарезать, то думать нужно только о том, как лучше выполнить задание. Ты — надежное и неотразимое орудие Империи.

— Я знаю, сэр!

— По всей видимости, недостаточно хорошо знаешь. Иначе не задал бы всех этих вопросов. — Маралл поднялся, нависая над столом. — Ты из Энвила, насколько я помню? Один из городских гвардейцев рекомендовал тебя, просил взять для испытания.

— Переджин Опренус, сэр.

— Без его рекомендации что бы ты сейчас делал?

— Не знаю, сэр!

Колин не мог даже представить себе, кем бы стал, если бы им не заинтересовались «Зрящие в корень». Его отец умер, мать едва сводила концы с концами — прачка зарабатывает немного. Мальчишкой он выучился читать, но вряд ли сумел бы получить более глубокое образование. А если бы и получил каким-то чудом, то до сих пор мучился бы, придумывая, куда его применить. В лучшем случае он работал бы на судоверфи или нанялся на торговое судно матросом. Приглашение от имперской службы оказалось воплощением детской мечты и могло дать все, чего он желал подростком.

И что совсем немаловажно — заработок. Из нового жалованья, положенного ему как инспектору, он мог посылать деньги матери, чтобы ей не пришлось до самой смерти стирать чужое белье.

— Это была проверка? — спросил парень. — Я имею в виду, не вчера вечером, а сегодня, сейчас.

Управляющий улыбнулся.

— Проверка была и вчера, и сегодня. И это не последние, сынок. Просто дальше тебя будут испытывать не служащие нашей конторы, а сама жизнь. На нашей работе каждый день жизнь бросает новый вызов, подсовывает новые загадки. Если ты не готов к этому, то лучше откажись сразу, пока не поздно.

— Я готов, сэр!

— Очень хорошо, инспектор, очень хорошо. Оставшуюся часть дня можешь отдыхать и заниматься своими делами. Разъяснение по новым обязанностям получишь завтра.

Колин кивнул, попрощался с Мараллом и ушел. Ему не терпелось посмотреть новое жилье.