Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Из воспоминаний монахини Вероники (Котляревской). 3 страница






Очень хорошо помню момент встречи с великим подвижником. Когда я вошла в келлию, старец полулежал на маленькой кроватке. Худенький, словно мощи из белого мрамора. Лик — ангельский. Но более всего поразили меня его глаза — я увидела два огромных лучистых василька! Неземной свет, неземная красота. Сейчас я могу сказать, что подобное впечатление, вероятно, испытывали в свое время люди, глядя на живой лик преподобного Серафима Саровского. На одной из его чудесных икон я вновь встретила те же самые дивные глаза и поймала себя на мысли, что вижу сияющие очи отца Серафима Вырицкого...

Он первым начал с вопроса: “Ты за маму молишься? ” Тогда я часто забывала молиться за ближних, и батюшка, как бы невзначай, напомнил мне об этом. Затем он, вдруг, произнес: “Развод будет стоить две тысячи! ” Повторив эту фразу еще раз, добавил: “И обязательно повенчаться! ” Ласково посмотрев на меня, благословил. Тихая радость охватила все мое существо. Очень ярко я ощутила, что нашла крепкую опору в жизни, и что отец Серафим всегда защитит меня. Ушли все печали. Как благодарна я Господу за то, что испытала тогда! Вскоре после этой поездки приснился мне сон: иду я по большой дороге, а вдоль нее тянется глубокая канава. На другой стороне канавы появляется огромный волк. Он смотрит на меня горящими глазами и вот-вот прыгнет... Я изо всех сил закричала: “Батюшка отец Серафим! Спаси меня! ” Видение тут же исчезло, и я проснулась. Так поняла я, что вырицкий старец навсегда стал моим помощником и покровителем. Часто я мысленно обращалась к нему в скорбях, и после этого всегда приходило все то же успокоение. Работала я в одном из проектных институтов города и давно симпатизировала одному из своих сослуживцев Ивану Минчуку. Со временем поняла, что полюбила его. Иван был женат, но случилось так, что его семейная жизнь дала трещину. Иван Герасимович с женой решили расстаться, и мы стали с ним встречаться. Вскоре он развелся, и мы, по обоюдному согласию, обвенчались. Счастливо прожили долгую супружескую жизнь. Сбылось все по слову вырицкого старца.

Светлая память об отце Серафиме — бесценна для моей души. Привела я к нему и свою дочь — она постоянно навещает чудотворную могилку батюшки. Твердо верую, что во всех невзгодах и печалях он всегда поможет нам, успокоит, исцелит скорбящие души и помолится за нас у Престола Божия...

 

“Нравится мне этот мальчик! ”

 

Александр Альбертович Савич родился в 1936 году. По специальности — инженер-гидролог. С детских лет он находится в молитвенном общении с отцом Серафимом Вырицким, всегда испрашивая благословения и молитв великого старца на всякое начинание.

...В отроческом возрасте мне выпало счастье встречаться с отцом Серафимом. Этим общением я обязан своей тете, которая была духовной дочерью вырицкого старца. Тетя близко и хорошо знала родных батюшки Серафима, его келейницу матушку Серафиму (в миру А. П. Морозову) и протоиерея Алексия Кибардина. Моя первая встреча с отцом Серафимом состоялась зимою 1946—1947 годов. Было мне тогда десять с половиной лет. Я рос очень болезненным мальчиком. Из эвакуации вернулся в Ленинград в крайне истощенном состоянии, с пороком сердца и очень неустойчивой нервной системой. Моя физическая неполноценность вызывала, естественно, ущербность нравственную. В семье и среди знакомых я вел себя безобразно — кривлялся, дерзил, передразнивал людей. А среди сверстников чувствовал себя неуютно.

По дороге к дому отца Серафима тетя сказала мне, что я должен преклонить колени перед старцем. Я, конечно, наотрез отказался делать это, и вообще вел себя так, будто бы делаю своей тете одолжение. Но когда мы вошли в келлию батюшки, я был совершенно потрясен тем, что очень ясно ощутил свет, исходящий из глаз его и как будто наполняющий меня. Это ощущение было настолько сильным и запоминающимся, твердо запечатлевшимся в памяти, что и сейчас, когда я смотрю на фотографию отца Серафима, мне кажется, что я вижу эти лучи дивного света, исходящие из бесконечно добрых глаз великого старца.

Едва я приблизился к диванчику, на котором полулежал батюшка, как он тут же предложил мне (а не тете) присесть на стул. Я сразу понял, что отец Серафим имеет представление о состоявшемся по дороге разговоре... Я тут же опустился на колени и получил благословение. Старец очень ласково поговорил со мною, а тете сказал: “Нравится мне этот мальчик! ” Меня наполнило ощущение необыкновенной радости и любви ко всему миру, не покидавшее меня и во время обратной дороги, весь остаток дня и в течение последующих дней. Это ощущение праздника появляется и сейчас, когда я прохожу по проспекту Вырицы.

С 1947 года, желая постоянно находиться вблизи любимого батюшки, тетя снимала комнату, того же дома, где снимал несколько комнат и отец Серафим. Часть лета 1947 года и все лето 1948 года я провел в этом доме. Там же я проводил зимние и весенние каникулы. Хорошо помню, что ежедневно в приемной отца Серафима собирались десятки человек. Люди приходили и уходили на протяжение всего дня. Батюшка не всегда мог принять всех посетителей, но записочки матушка Серафима принимала у каждого. Отец Серафим знал, кто находится у него в приемной и часто говорил, чтобы те или иные люди прошли к нему. Поэтому посетители сразу не уходили в надежде на то, что будут приняты.

Отец Серафим принимал почти всех посетителей. По молитвам батюшки Серафима произошло восстановление моего здоровья. После первого посещения старца у меня по всему телу стали возникать большие нарывы, которые прорывались с выделением значительного количества гноя. Я ходил весь в бинтах и ихтиоловой мази, но болезненным состоянием фурункулез не сопровождался, и я даже посещал школу. Так продолжалось около двух месяцев. Очевидно, при этом вышли из организма какие-то внутренние болезни. С тех пор я на здоровье не жалуюсь. Соответственно нормализовалось и мое поведение — у меня появилось много друзей, в том числе и очень близких. Главнейшим же следствием самого первого посещения отца Серафима оказалось то, что я в тот же день твердо и на всю жизнь стал верующим православным человеком (до этого меня одолевали сомнения, вызванные противоречиями религиозного воспитания в семье и атеистического — в школе).

Помогали мне молитвенные обращения к отцу Серафиму и во время трудов на благо Отечества. Дважды мне пришлось возглавлять длительные экспедиции в непроходимых лесах Восточной Сибири, вдали от всяческого жилья. Перед отъездом я приходил на могилку батюшки Серафима и просил благословения и помощи. Обе экспедиции завершились успешно, хотя трудности приходилось преодолевать огромные, работая без выходных и — от темна до темна, порою на пределе сил. Я понимаю, что эти испытания были ниспосланы мне во благо, для духовного продвижения и внутреннего совершенствования, воспитывали истинную любовь к ближним и приучали к заботе о них.

 

 

“Сейчас мы тебя вылечим.”

 

Клавдия Ивановна Печковская живет в Вырице и бывает на могилке отца Серафима почти каждый день. С именем батюшки связаны многие ее воспоминания.

...Когда я впервые вошла в келлию старца он поразил меня своим аскетическим видом — худенький, но необыкновенно бодрый, с теплым любящим взглядом сияющих глаз. Я сразу почувствовала необычайное душевное облегчение. Любовь, исходившая от батюшки, как бы изливалась на все окружающее.

Во время войны я получила сильное ранение в голову, и меня мучали непрестанные головные боли. Врачи ничем не могли помочь. Отец Серафим сказал: “Подойди поближе, сейчас мы тебя вылечим.” Он накрыл мне голову епитрахилью и возложил на меня руки. С тех пор я не знаю, что такое головная боль. Однажды я поведала батюшке, что хочу выйти замуж. Он благословил меня, но предупредил: “Повенчаетесь — будете жить...” С мужем мы оформили только гражданский брак и не выполнили завета старца. Пришло время, когда я осталась одна с двумя детьми — Господь развел за невыполнение послушания. Тогда еще раз я поняла, что без Божиего благословения все человеческие начинания — ничто...

Сразу после войны моя подруга обратилась к старцу со словами: “Муж пропал без вести. Как мне за него молиться? ” “Молись о здравии, скоро он вернется из плена, ” — ответил батюшка. Действительно, через недолгое время пришел ее муж, побывавший в плену в Австрии. Многие в Вырице помнят невероятный случай, когда по молитвам отца Серафима заговорила немая девочка. Батюшка исцелил от ряда заболеваний и мою престарелую маму. Тогда он также накрыл ее епитрахилью и, возложив руки на главу болящей, сказал: “Сойдут с тебя все грехи, и пройдут тогда все болезни.”

Хорошо помню, как отец Серафим говорил нам: “Вы молитесь обо мне, и я за Вас помолюсь, попрошу у Господа...” “Небо, как шатер, — говорил старец, — придет время, когда оно откроется.” Вот идет мне уже восьмой десяток, но только не так давно я поняла, что нет у меня никого ближе, чем батюшка Серафим...

 

“Она родилась в первый день нового года.”

 

Нина Кароль родилась в Латвии в 1948 году. Своим появлением на свет она обязана молитвам вырицкого старца. С именем отца Серафима в нашей семье связаны многие воспоминания. По молитвам батюшки у наших близких родственников получила исцеление от гангрены десятилетняя дочь, а моей тете, находившейся в тяжелой ситуации, старец помог с трудоустройством. Однажды наступил момент, когда обстоятельства заставили обратиться за помощью к великому подвижнику и моих родителей.

Отца, находившегося в рядах Вооруженных сил на территории Латвии, в 1944 году направили на партийную работу. Жизнь моего отца постоянно находиалсь под угрозой —он занимался организацией колхозов в Прибалтике. Надо сказать, что отец, будучи членом КПСС и, занимая ответственные посты, тайно веровал и молился. У нас в доме всегда были иконы и богослужебные книги. Мама же была тогда откровенной безбожницей. Не исключено, что такое положение было одной из причин ее бесплодия. Одна из подруг моей тети была духовной дочерью отца Серафима, она посоветовала им обратиться к вырицкому старцу и сказала, что по его молитвам Господь обязательно убережет папу от гибели и пошлет ребенка. Через некоторое время, вернувшись из Вырицы, она сказала, что батюшка уже молится за них и благословил их к нему приехать.

Весной 1947 года родители отправились к старцу. Они даже не успели представиться, как батюшка с ласковой улыбкой произнес: “А, Наташенька ко мне из Латвии приехала! Ну, рассказывай, рассказывай...” Впервые что-то открылось у мамы в сердце, и она полностью доверилась старцу. Были и слезы, была и радость... Затем батюшка указал на образ святого великомученика Георгия Победоносца и обратился по имени к отцу: “Георгий! Вот твой небесный покровитель, молись ему, и он обязательно поможет тебе.” Ответил великий старец и на самый главный вопрос, который тогда непрестанно волновал родителей: “У вас будет девочка. Она родится в первый день нового года. Будет счастливой и будет хорошо учиться! ”

Расставались родители с батюшкой, как с самым родным человеком. На прощание он благословил их на всю дальнейшую жизнь. Родилась я 1 января 1948 года, спустя 10 минут после боя курантов... Училась, на самом деле, всегда легко и закончила медицинское училище. Со временем обрела семью, где царят мир и благополучие.

Духовное воздействие, которое оказал на маму вырицкий старец, было настолько мощным, что она стала глубоко верующим человеком. Привела она к вере и меня. В нашей семье свято почитают имя отца Серафима. Мама, буквально, преклоняется перед его памятью — ежедневно поминает батюшку и просит у него небесного заступления. Я часто размышляю о том, что могло бы произойти, если бы Господь не послал родителям ту встречу с блаженным старцем...

 

“Будто Христос тогда моей души коснулся! ”

 

Любовь Николаевна Сурова живет в Царском Селе. Регулярно посещает она Вырицу. Неизгладимый след в ее душе оставила единственная встреча с отцом Серафимом.

...В конце войны я получила извещение о гибели мужа. У меня было двое детей и немалых трудов стоило поднимать их в то время. Я никак не могла поверить, что осталась одна.

В 1947 году мы поехали к отцу Серафиму с одной моей знакомой, у которой муж пропал без вести. Когда я увидела батюшку, охватил меня благоговейный трепет, а в душе пронеслось: “Господи! Это же точно ангел с неба спустился! ” Какое у него было сияющее лицо! Старец сразу вызывал самое теплое доверие.

Первой заговорила моя спутница: “Батюшка! Мой супруг погиб, хочу еще раз выйти замуж.” Отец Серафим покачал головой и шутливо погрозил ей пальцем: “Я тебе выйду! Твой жив! Вот вернется — будет тебе баня! ” Мне же старец велел сесть к нему поближе. Ни о чем не спрашивая, он сразу сказал: “Вот ты не веришь, а твой муж погиб. Тебе надлежит выйти замуж, ведь ухаживает за тобой хороший человек? ” Батюшка взял меня за левую руку и стал ее тихонько поглаживать. Будто Христос тогда души моей коснулся!

Но самое важное в том, что по молитвам отца Серафима Господь дарует нам необыкновенную бодрость духа и надежду на спасение в жизни вечной. Слава Богу за все!

 

“Будешь хорошо учиться.”

 

Геннадий Морозов рассказал: Иеросхимонаха Серафима Вырицкого мне посчастливилось видеть в 1947 году, когда мне было десять лет. Эта встреча — один из самых ярких эпизодов моей жизни. Моя бабушка не раз ездила за помощью к отцу Серафиму. Это всегда приносило ей облегчение и давало силы “тянуть” на себе большую семью. В одну из таких поездок она взяла меня с собой. Необходимость в этом была настоятельная, послевоенное голодное и холодное время, кругом беспризорщина. Учеба в голову не шла совершенно. Отец Серафим сразу сам обратился ко мне с вопросом: “Что, учеба плохо дается? Иди, возьми на столе конфетку — будешь хорошо учиться.” После этого благословил меня...Слова старца оказались пророческими: незаметно я выправился в учебе, стал даже отличником. Закончил школу, техникум, а затем институт. Везде был в числе первых...Думаю, не меня одного наставил отец Серафим на путь истинный. За это вечная ему память и низкий поклон!

“Для Господа неизлечимых болезней не бывает! ”

 

Елена Кудрявцева — трудница Свято-Иоанновского ставропигиального женского монастыря. Здесь ежедневно можно увидеть ее на богослужениях, а в часы между службами помогает она в меру сил своих в многоразличных хозяйственных делах. Беседуя с Еленой Демидовной, еще раз убеждаешься и в том, что у Господа случайного ничего не бывает...

...Родилась я в 1917 году в селе возле Питера. Родители мои были благочестивыми христианами и отличались особым странноприимством. Еще в раннем детстве я услышала от кого-то из странников удивительную песню: “Он в Кронштадте был добрым пастырем и наставником стада Божия, исцелял больных, питал алчущих, и давал им всем кров-пристанище. В Петрограде есть монастырь святой, Иоанновский, что на Карповке...”Милый образ батюшки Иоанна жил в верующих сердцах, из уст в уста передавались сказания о его подвигах и чудесах. Видимо, по молитвам праведника, явил Господь чудо и на мне.

В городе на Неве провела я и все годы блокады. Когда, под завывание фугасок и разрывы снарядов шла на дежурство или в храм, то всегда думала: “Господи! На все святая воля Твоя! Угодно будет Тебе — уцелею...” Богослужения в соборе равноапостольного князя Владимира совершались ежедневно, а затем шли бесконечные молебны и панихиды. Несмотря на все ужасы блокады, храм почти всегда был заполнен. Помню, как замерзало масло в лампадах, но горячая молитва согревала сердца людей. Мы твердо верили в предстательство Пресвятой Богородицы и святых угодников земли русской. С Божией помощью пережили все — и голод, и холод, и бомбежки.

Как только было разорвано зловещее кольцо, я отправилась на родину — там, вот уже 30 лет, пребывала на одре болезни моя сестра, Александра. Сестра заболела костным туберкулезом. У нее образовалось на правом бедре 11 открытых ран, шли обильные гнойные выделения. Боль, буквально, грызла сестру, порою она впадала в отчаяние и просила Господа, чтобы Он скорее лишил ее жизни. Наша мама, незадолго до своей кончины, завещала мне: “Лена! Ты Александру не оставляй! ” Обустроившись в Питере, в 1946 году я перевезла к себе Александру, чтобы уже постоянно за ней ухаживать. Как тяжело было смотреть на ее бесконечные мучения! Вот тогда Бог и привел меня к отцу Серафиму.

Было это летом 1947 года. Батюшка полулежал на небольшой кровати в полной схиме — лицо сияющее, яркие голубые глаза, ласковая, милующая улыбка. Сразу стало как-то особенно легко, меня охватила воистину нечаянная радость. Ни о чем не хотелось спрашивать, а только глядеть и глядеть на него. Сами собою навернулись покаянные слезы. Отец Серафим тихо промолвил: “Ну-с, откуда и зачем? ” “Ярославская, из села Михаила Архангела, ” — пролепетала я, глотая набегающие слезы. “Так и я ярославский, — рыбинский! ” — весело ответил батюшка. “Живу я с сестрой, — продолжала я, — она очень больна, и болезнь у нее неизлечимая.” С несомненной верой старец произнес: “Для Господа неизлечимых болезней не бывает! Молиться надо! ” Он записал в свой помянник наши с сестрой имена и сказал: “Ну вот, теперь я всегда поминать вас буду. И вы убогого Серафима не забывайте.” Потом многозначительно посмотрел на меня: “Будешь, будешь еще ко мне ходить...” После этого благословил и проводил все той же ангельской улыбкой. Как рукой сняло все мои скорби — на работу не шла, а на крыльях летела. Но только потом поняла и осмыслила все, что тогда произошло.

Весной 1950 года, в годовщину кончины отца Серафима, у сестры неожиданно закрылись раны — затянулись тонкой кожицей. Совершенно прекратились и боли, которые мучили Александру долгих 36 лет. Дальнейшее обследование показало, что она неизвестным образом исцелилась. Только тогда мы поняли, что батюшка не оставляет нас своими молитвами и после перехода к блаженной Вечности. Александра прожила еще 25 лет, как совершенно здоровый человек, и скончалась в 1975 году.

 

“Этот мальчик будет ученым-медиком.”

 

Рассказ Александра Иванова является еще одним свидетельством необычайной прозорливости и чудесной силы благословения вырицкого старца. Александр Сергеевич рассказывает о батюшке, как о самом близком и родном человеке.

—...Наша семья проживала в Вырице с начала 30-х годов. Еще до войны все мои родственники часто посещали старца и всегда старались следовать его советам и наставлениям. В те страшные годы его молитвы уберегли их от многих бед и скорбей. Приведу только один пример. Все прекрасно знают, какие трудности бывали с продовольствием в военную пору. Не обошло голодное время и нашу семью. И вот однажды моя тетя, пришла к батюшке за благословением, чтобы где-нибудь поменять вещи на продукты. Отец Серафим помолился и благословил ее на дорогу.

Погрузила тетя на саночки какие-то домашние вещи, кое-что из одежды и пошла, куда глаза глядят. Сейчас вряд ли можно представить, насколько тяжел и опасен был ее путь. Шла она в лютые морозы по оккупированной территории, а временами и через линию фронта под обстрелами и бомбежками, но дошла, с Божией помощью, до города Опочка на Псковщине. Здесь удачно выменяла вещи на два мешка муки и благополучно вернулась, минуя все ужасы прифронтовых дорог. Родные уже не чаяли увидеть Веру Лаврентьевну... Это ли не явное чудо Божие, свершившееся по молитвам великого старца? В общей сложности тетя прошла туда и обратно более 500 километров!

Когда мне было неполных два года, моя мама принесла меня к великому старцу. Батюшка посмотрел на меня и сказал: “Этот мальчик будет ученым-медиком.” И благословил...

Ныне я являюсь профессором, заведующим курсом стоматологии в Государственной Медицинской Академии. Так все сбылось по слову благословенного старца... С детских лет посещаю с мамой могилку отца Серафима. Здесь по иному течет время, и уходит земная суета. Здесь всегда обретаешь силы и надежды на будущее...

 

“Подожди немного...”

 

Жила в Петербурге купеческая семья Шиловых. Это были благочестивые люди. Их дом всегда был украшен многими иконами, все члены семьи постоянно посещали храм Божий, исповедовались и причащались Святых Христовых Таин. Каждый из четырех братьев Шиловых имел собственное предприятие. Все они, по мере сил, занимались еще и делами милосердия и благотворительности, вели богоугодный образ жизни.

После прихода к власти большевиков обрушились на семью непрестанные скорби. В 1919 году во время эпидемии тифа скончались старший брат Александр. В 1924 году от поджога полностью сгорел дом Шиловых. Оставшиеся в живых братья — все трое братьев были арестованы, лишены всех прав и высланы в Иркутск, а их семьи, оставшиеся без кормильцев, вернулись в Петроград, где хлебнули немало горя. Долгое время жили по углам у дальних родственников. Из ссылки вернулись только Николай и Дмитрий, Алексей Игнатьевич сложил свои кости в Сибири. Имея поражение в правах, несколько лет братья скитались по стране, подрабатывая на хлеб случайными заработками. Около 1937 года Дмитрий Игнатьевич нелегально вернулся к семье, а Николай Игнатьевич, стремясь уйти подальше от властей, уехал на Дон в глухие Аксайские степи. С Божией помощью пережили и эти страшные годы. Несмотря на тяжкие испытания, Шиловы во время лихолетья оставались верными Богу и Церкви. В скорбях и злоключениях усиливалась, становилась горячее молитва.

Когда, казалось бы, закончились для семьи видимые скорби, Николай неожиданно начал употреблять спиртное. Для его супруги это было большим ударом, нелегким стало совместное существование, и Евдокия даже стала подумывать о разводе. Однако, решиться на такой серьезный шаг сама она не могла.

Желая узнать волю Божию, отправилась к вырицкому старцу. Было это в 1948 году. Отец Серафим принял очень ласково и необыкновенно утешил, но на вопрос о разводе ответил весьма строго: “Куда же вам разводиться?! Вы же перед Богом повенчаны... Подожди немного, скоро он хороший будет...” Не сразу поняла Евдокия истинный смысл слов старца. Он открылся ей в 1951 году — Николай Игнатьевич скончался шестидесяти лет отроду.

Надо сказать, что, несмотря на появившуюся у него склонность ко спиртному, он все так же, как и прежде, регулярно посещал богослужения в Никольском соборе. Довольно часто исповедовался и причащался. Отошел тихо, обратив к родным свои последние слова: “Будьте добры и милосердны ко всем...”

 

“У Бога все живы! ”

 

Любовь Матвеевна Фелькнер свято почитает отца Серафима. Ее светлые воспоминания порой невозможно было слушать без слез. Складывалось ощущение, что батюшка Серафим незримо присутствует при наших беседах.

...В послевоенные годы я работала в контрольно-ревизионном управлении. Работа была тяжелая, связанная с командировками. Часто и ночью приходилось идти через лес, в непогоду и по бездорожью. Всякое тогда могло случиться, ведь в то время случались большие хищения — буквально, вагонами пропадало зерно, корма для птицы и готовая продукция. На мне лежала очень большая ответственность.

О батюшке Серафиме узнала я от своей сослуживицы, которая часто ездила к великому старцу. Во время войны пропал без вести ее горячо любимый муж. В 1945 году она вопросила батюшку, как ей молиться за супруга. Отец Серафим тут же сказал: “Молись как за живого! ” Действительно, через недолгое время семья Марии Николаевны вновь обрела мужа и отца. Моя работа все больше и больше выматывала меня. Я решила обратиться за советом к батюшке Серафиму. Было это весною 1948 года. Приехали в Вырицу вдвоем с ма­мой.

Он принял нас, как очень близких людей. Мне он с улыбкой сказал: “Садись в кресло. В этом кресле сидели очень большие люди! ” Говорил с нами батюшка так, будто мы были очень давно с ним знакомы. Более того, создавалось впечатление, что он все о нас знает. Потом только я поняла, что, действительно, могла ничего о себе не рассказывать. Великий подвижник просто в и д е л души своих собеседников. “Кем работаешь? ” — как бы невзначай спросил отец Серафим. “Ревизором...” — ответила я. “О, так ты должна людей под суд отдавать! Всякое ведь случается — хищения, недостачи... А если ты не отдашь людей под суд, то тебя отдадут. Так ведь? Тебе надо срочно поменять работу! ” — заключил батюшка. Затем как-то загадочно посмотрел на меня и вдруг говорит: “А ты в отпуске давно была? Пожалуй, тебе отдохнуть пора.” Надо сказать, что на самом деле приближалось время моего отпуска. Я промолвила: “Батюшка, некуда мне ехать! ” “А ты в Вырицу, в Вырицу приезжай! ” — прозвучало в ответ...

Мой брат, Иван Матвеевич Семенов, во время оккупации работал врачом в Смоленске. Он помогал партизанам перевязками и медикаментами, за что и был арестован. О дальнейшей его судьбе нам ничего не было известно. Мама спросила отца Серафима: “Как нам за него молиться? ” Старец произнес: “Молитесь как о живом, у Бога все живы! ”

“А ты облигации давно проверяла? ” “Давно, ” — ответила я. “А ты проверь! ” — настоятельно посоветовал отец Серафим. Во время беседы батюшка часто брал меня за руку — тогда душа моя трепетала и, казалось, вот-вот взлетит, настолько чудным было это состояние.

Когда мы прощались, он благословил меня и поцеловал в голову. Я ощутила такое блаженство, которое превыше всякого понимания. По дороге домой никого и ничего не видела — в глазах все стоял дивный его образ... По возвращении начались самые настоящие чудеса. Прежде всего, я зашла в сберегательную кассу — оказалось, что меня ожидал там крупный выигрыш. В первый же день отпуска к моему дому подъехала служебная автомашина из нашего управления, и мне вручили путевку в роскошный дом отдыха медработников в... Вырицу! Я не знала, как мне благодарить Бога и любимого батюшку!

После отпуска дивные дела Божии не закончились — мне вскоре предложили другую работу. Выгодную материально и на свежем воздухе! Я получила должность старшего бухгалтера в Сестрорецком курортном отделении. По молитвам батюшки Серафима Господь, буквально, носил меня на руках!

Кому-то, может, будет трудно поверить во все случившееся, но я всей своей совестью свидетельствую об этом пред лицем Господа Бога. Отец Серафим Вырицкий, несомненно, был избранником Божиим. Его молитвы достигали Престола Всевышнего и никогда не оставались без ответа. Я знала очень многих людей, которым батюшка помог в самых тяжелейших обстоятельствах самым чудесным образом. Это был человек, который одухотворял все вокруг. Рядом с ним все было напоено радостью; она была как бы растворена в воздухе...

После блаженной кончины великого старца я постоянно езжу на его святую могилку. Ведь при расставании он сказал: “Когда тебе трудно будет в жизни, ты приди ко мне на могилку и все расскажи, как живому. Я обязательно тебе помогу.” Хорошо помню и другие слова батюшки: “У Бога все живы! ” И я вижу отца Серафима Вырицкого только живым и веселящимся в сонме святых угодников Божиих, в земле Российской просиявших!

 

“А я вам Жениха нашел! ”

 

Анна Яковлевна Рябова рассказывает о подвижнике как о великом наставнике, дивном целителе и провидце.

...К батюшке Серафиму ходили многие мои знакомые еще до войны, а затем и в послевоенные годы. Я почитала себя великой грешницей, недостойной видеть такого светлого старца, но часто о нем думала. Представляла себе его очень строгим и боялась, что он сразу начнет меня обличать. И вот однажды отец Серафим явился мне во сне. С необыкновенной любовью он сказал: “Иди, иди ко мне, не бойся! ”

В 1948 году, летом, с моей сестрой и ее дочерью мы приехали в Вырицу. Сестра очень хотела испросить у старца благословения на развод для дочери, муж которой был, по ее мнению, неудачником. Вскоре нас попросили войти. От одной улыбки батюшки пропали все мои страхи. Стало очень легко и свободно. Казалось, что мы давно-давно знакомы. Сестра сразу изложила отцу Серафиму свою просьбу. Развод он не благословил, а сказал: “Августа! Вам предстоит родить еще одного сына.” Племянница удивилась: “Батюшка! У меня есть уже мальчик.” “Ничего, будет и еще один. Вдвоем веселее, ” — с улыбкой заметил старец. Пришло время, когда сбылись пророческие слова отца Серафима...

Батюшка обратился ко мне: “Ну-с, что скажете? ” Я коротко рассказала ему о себе, упомянув, что я незамужняя и как-то не ре­шаюсь выходить замуж. Старец вновь улыбнулся и сказал: “А я вам Жениха нашел! ” “А кто же он? ” — удивленно спросила я. “Иисус Христос! — последовало в ответ, — я благословляю Вас на монашескую жизнь! ” — неожиданно закончил отец Серафим. Я очень растерялась — к такому повороту событий я была совершенно не готова. “Батюшка! Сейчас и монастырей-то, практически, нет, ” — это было первое, что пришло мне в голову. “Ничего, ничего, недалеко то время, когда вновь Лавру откроют, много церквей и обителей будут строить и восстанавливать, ” — вдруг сказал старец. В ту пору трудно было поверить в это...

“Я скоро от вас уйду, — продолжал подвижник, — митрополит Григорий устроит мне новую келлийку... А вы не забывайте молиться за меня.” Наша встреча происходила за семь месяцев до кончины старца, после которой стало известно, что гроб для погребения батюшки Серафима, действительно, прислал митрополит Григорий (Чуков). В те годы я побоялась идти в монастырь, но и о замужестве в дальнейшем совершенно не помышляла. Жила в миру, как в монастыре. Очень много работала дома, постоянно молилась и часто посещала храм Божий. Так и прожила всю жизнь при Господе, а с Ним всегда и везде хорошо! Ездила к батюшке на могилку и, когда вышла на пенсию, сняла дачу в Вырице. Больше двадцати лет жила около этого святого места...

Чудесным образом приходила помощь от отца Серафима и некоторым моим хорошим знакомым. Во время войны жила в Вырице моя подруга. Случилось так, что ее шестилетний сын упал с очень высокого дерева. Мальчик не двигался и не дышал. По всем признакам он был мертв. На руках принесла плачущая Мария ребенка к старцу: “Батюшка! Мой Толик убился! ” Отец Серафим сказал: “Положи его.” Затем помолился над мальчиком и благословил. Ребенок неожиданно встал и через несколько минут уже бегал по улице...






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.