Быть грубым с людьми

В.: Иногда кажется, что вы очень грубы с людьми. Еще я замечал, что, когда вам задают вопрос, вы выхватываете из контекста какие-то слова и отвечаете невпопад, совсем не о том, что подразумевал спрашивающий. В других случаях вы, кажется, неправильно понимаете то, что говорится. И еще, почему вы выказываете горячность и даже нетерпимость? Ведь наверняка спокойная и взвешенная позиция является существенным моментом, если мы хотим что-либо исследовать с открытым умом?

О.: В ваших словах много вопросов, и вопросов внутри вопросов. Предположения, лежащие в основе, сейчас станут очевидны многим людям. Давайте взглянем на некоторые из этих предположений. Первое, конечно, вот в чем: спрашивающий способен оценить происходящее. Отвечу на это словами обычного школьного учителя: «Если бы вы, мадам, могли это оценить, то вы были бы на моем месте». Подобное замечание обязательно кому-то покажется грубым.

«Грубость» — это сложное понятие. Оно подразумевает некую жесткость в обращении, что-то несоответствующее нормам, принятым в общении той части сообщества, в которой мы оказались. Для шейха было бы грубым не предложить вам глаз барашка, как почетному гостю на празднике. Но если вы предложите вашему гостю на светском чаепитии глаз барашка, это будет грубо. Чувствуете разницу?

Нельзя забывать и о существовании «благонамеренной жестокости». Вы даете пощечину человеку, заходящемуся в истерике, и не считаете себя «грубым»; или грубо делаете искусственное дыхание захлебнувшемуся человеку. Джентльменское соглашение о том, что такие методы не используются в светском обществе, неприменимы в ситуациях другого рода. Одна из причин непродуктивности светского общества для нашей деятельности заключается в том, что в основу такого общества заложена претензия на элегантность, которая была превращена в искусство.

Что до намеренного непонимания вопроса, то это может быть «вежливым» упреком. Когда меня спрашивают: «Сколько фасолин составляют пять», а в ответ слышат рассказ о фасолевом супе, то здесь происходят две вещи: во-первых, я вежливо игнорирую вопрос; во-вторых, предоставляю информацию, некоторым образом относящуюся к вопросу, а если к тому же я еще и обучаю поварскому искусству, то, естественно, — буду говорить о фасолевом супе.

Очень важным является замечание, касающееся того, что на вопрос дается не вполне адекватный ответ, который никак не подразумевался спрашивающим. Это подводит нас к самой сути проблемы. Как вы понимаете, подавляющее большинство вопросов содержит «начинку». То есть в них содержится неосознанное, автоматическое намерение спрашивающего спровоцировать нужный ответ — тот, который он желает услышать. Так чем же мы тут занимаемся? Конечно, не тем, чтобы восстанавливать в людях уверенность, когда они могли бы обрести ее, восхищаясь друг другом за чашкой чая.

Слова «спокойствие» и «взвешенная позиция» также «заряжены начинкой». Например, вы можете знать, что такое «спокойная» и «взвешенная позиция» только в контексте некоторой ситуации.

Мулла Насреддин отмечает этот момент в истории о количестве камней в его глиняном кувшине. Он насчитал не одну сотню, но когда его спросили, ответил, что их всего сорок. «Это же невозможно!» — воскликнул человек. «Если бы ты только знал правду, — ответил Насреддин, — то понял бы, что я не только не соврал, но даже преуменьшил их число».

«Можно смягчить ветер для стриженной овцы», но результат зависит от того, насколько свиреп ветер и как много шерсти сняли с овечки. Прямым разговором человеку оказывается любезность, но причиняется и неудобство.