Ян Дембовский 1 страница

ПСИХИКА МОЛОДОГО ШИМПАНЗЕ*

Наше знакомство с психологией высших приматов мы начнем с изучения молодого шимпанзе. В этой области существует несколь­ко исчерпывающих работ, выводы которых в общих чертах согласуются между собой и дают правильное представление о духовной жизни нашего ближайшего родственника.

Во-первых, это монография Карлейля, Якобсена и Иосиока (1932), затем — инте­ресная книга супругов Келлог (1933), вос­питывавших детеныша шимпанзе вместе с ребенком человека, наконец, обширная ра­бота Н.Н. Ладыгиной-Коте (1935), со­держащая множество важных наблюдений, преимущественно из области эмоциональной жизни животного, и выполненная в плане сравнения поведения шимпанзе и ребенка.

11 сентября 1930 года на опытной стан­ции в Оранж-парке во Флориде, принадле­жащей Йельскому университету, родилась самка шимпанзе (от шимпанзе Пана и Дви­ны), названная Альфой. Через две недели ее мать умерла от родильной горячки. С самого начала мать не хотела принять новорожден­ную, и ее пришлось кормить искусственно. Наблюдения над развитием Альфы проводи­лись в течение 12 месяцев, и можно пору­читься, что только немногие дети были вос­питаны с таким старанием и с такой точной регистрацией всех их жизненных проявлений.

Животное не старались " очеловечить", его не подвергали никакой дрессировке и не на­девали на него одежды. Ему предоставили не­обходимую опеку и всевозможный комфорт, а также полную возможность для самопроиз­вольных упражнений и игр. В течение первых 9 месяцев Альфа имела дело исключительно со взрослыми людьми; она лишь редко игра­ла с маленькой собачкой и с 13-месячным ребенком. Позже она подружилась с молодым шимпанзе.

Особенно важен для нас вывод, что шим­панзе развивается гораздо быстрее человека.

* Дембовский Я. Психология обезьян. М.: Изд-во Иностр. лит-ры, 1963. С. 66—105 (с сокр.).

Так, годовалый шимпанзе имеет молочные зубы трёхлетнего ребенка. В первые недели жизни он представляет собой совсем беспо­мощное создание, зависящее от своих воспи­тателей. Даже самые элементарные функции у него не возникают сразу, а должны раз­виваться и улучшаться путем упражнений. Например, активные движения сосания у Альфы появились только на второй день, и лишь через 2 дня она научилась хорошо со­сать. Прикосновение к любому месту тела шимпанзе вызывает сначала общие движения туловища, головы и конечностей. Реакция же более локализованная и точнее связанная с раздражением развивается только постепен­но. <...>

Интересно сравнить развитие движений детеныша шимпанзе с развитием движений ребенка на основании работы Шерли, в ко­торой исследовано локомоторное поведение детей в возрасте до 2 лет. В нижеследующем весьма фрагментарном сравнении возраст да­ется в неделях, когда данный вид движений появляется в первый раз и у человека и у шимпанзе.

Первая цифра дроби относится к челове­ку, вторая — к шимпанзе.

Ползание. Поднимание только головы при лежании на животе — 3/3. Поднимание головы и туловища при лежании на животе — 9/5. Дви­жения плавания — 25/7. Ползание — 29/9.

Вертикальное положение. Поднимание го­ловы при лежании на спине — 15/5. Самосто­ятельное сидение — 31/13. Стояние, опираясь о мебель, — 42/15. Самостоятельное приня­тие вертикального положения, опираясь о мебель, — 47/15.

Развитие движений, связанных с хождени­ем. Хождение с помощью — 45/17. Самостоя­тельное хождение — 64/25.

Как видим, локомоторные движения у молодого шимпанзе развиваются быстрее, чем у ребенка, но в основном фазы развития про­текают в одной и той же последовательности.

Эти факты я привожу потому, что они важны для лучшего понимания психики жи­вотного. То, что мы обычно называем врож­денным, инстинктивным или автоматичес­ким, является в действительности результатом развития, приобретается не только во время роста и физического развития, но также пу­тем упражнений и опытов. Такие основные реакции, как сосание, поднимание головы, координированные движения рук, не говоря уже о более сложных действиях — сидении, ползании, стоянии и хождении, являются

Психика молодого шимпанзе

результатом научения, зависимым от условий развития.

Желая сравнить психику молодого шим­панзе с психикой ребенка, как этого требуют сформулированные во введении принципы, мы непременно должны сравнить условия наблюдения. Ребенок заботливо выхаживает­ся и обучается своими родителями и воспи­тателями, а детеныш шимпанзе в естествен­ных условиях воспитывается только своей матерью. Понятно, что условия их воспита­ния весьма различны и должны привести к возникновению разных реакций. Поэтому сравнение действительных способностей де­теныша шимпанзе и ребенка человека — дело весьма трудное, а в некоторых вопросах и невозможное.

Выдвигаются два возможных пути иссле­дования. Один из них состоит в том, чтобы ребенка человека с момента рождения вос­питывать в " животных" условиях, абсолютно лишая его общественного влияния со сторо­ны окружающих. Конечно, по соображениям этического характера подобное исследование, по-видимому, не удастся провести. Однако известно несколько более или менее вероят­ных историй с детьми, которые воспи­тывались в условиях отсутствия всякой циви­лизации и поведение которых очень отличалось от обычной нормы. В 1799 году в лесах поблизости от Авейрона во Франции нашли мальчика, ведущего жизнь животного. Он был нагим, тело покрыто множеством шрамов. Когда он видел людей, то спасался от них бегством, ловко, по-обезьяньи караб­каясь на дерево. Ему было 11—12 лет, а он совсем не умел говорить, и история его про­шлого никому не была известна. Его пробо­вали воспитывать в культурных условиях, но это не дало эффекта; мальчик остался диким и говорить никогда не научился. Затем извес­тна история некоего Каспара Хаузера, кото­рого считали наследником престола одного из немецких князей и которого в результате двор­цовых интриг заключили в тюрьму, где он пробыл с раннего детства до 17-летнего воз­раста. Мальчик жил в низкой темной камере и видел только надзирателя, никогда не ска­завшему ему ни слова. Освободили его в 1828 году. На свободе он ходил с трудом, не умел пользоваться руками и сумел сказать только одну фразу. Последующее воспитание дало весьма незначительные результаты. Хаузер так и не стал нормальным человеком. Наконец, в 1921 году в Индии нашли в волчьей норе двух маленьких девочек. Когда их забрали в посе-

лок, девочки несколько лет ходили на четве­реньках, и их с большим трудом удалось оту­чить от этой привычки. Младшая из них, на­пример, вообще не научилась говорить, а старшая, прожившая до 6 лет, достигла лишь степени развития двухлетнего ребенка.

Впрочем, следует признать, что вряд ли какая-либо из этих историй может быть на­учно проверена.

Более обнадеживающий и, во всяком слу­чае, подчиняющийся более точному контро­лю есть путь воспитания молодой обезьяны примерно в тех же условиях, в каких воспи­тывается и человек. Действительно, этим спо­собом удалось приобрести ряд ценных сведе­ний.

В 1931 году 26 июня в том самом питом­нике, где родилась Альфа, появилась на свет самка шимпанзе — Гуа. В возрасте 7, 5 месяца ее отлучили от матери, и супруги Келлог взя­ли ее на воспитание. В это время их собствен­ному сыну Дональду было 10, 5 месяца. В тече­ние 9 месяцев Гуа и Дональд жили и воспитывались вместе, и их психическое раз­витие было предметом весьма тщательного наблюдения. Гуа воспитывалась совершенно одинаково с Дональдом. Она носила теплую одежду и укрывалась одеялом. <...> Кормили ее на детском кресле около стола, с ложечки и из чашки, а после еды и питья она выти­рала себе губы тыльной стороной кисти. Ре­жим кормления для Гуа был такой же, как и для Дональда; шимпанзе получала 600 г мо­лока ежедневно, ела овощное пюре, бискви­ты, варенье, фрукты, яйца всмятку, желе, пудинги, пила апельсиновый сок и т. п. <...> После двух месяцев " цивилизации" Гуа ей дали кровать с сеткой и матрацем, а также пижаму. Матрац Гуа приняла с большой ра­достью, и когда его временно взяли, обезь­янка плакала так сильно, что его пришлось вернуть ей. Поведение шимпанзе во время сна очень похоже на человеческое. Сонная Гуа трет глаза кулаком, голова клонится на грудь.

Подобно этому, и Иони, молодой шим­панзе (в наблюдениях Н.Н. Ладыгиной-Коте), когда бывал сонным, громко зевал, моргал, глаза у него слипались. Во время жары шим­панзе спит на спине, широко разбросав свои конечности. Зимой он спит чаще на животе и подкладывает под себя руки. До 9-месячного возраста Гуа спала дольше Дональда, и при­том всегда спала после еды. Через несколько недель, проведенных среди людей, Гуа перед сном каждый раз разбрасывала свою постель. Келлоги не видят в этом особых конструк-

224 Ян Дембовский

тивных моментов, указывающих на врожден­ную склонность шимпанзе к строительству гнезд, что они всегда делают на свободе. Ско­рее всего, это была присущая всем детям тен­денция к игре в кровати.

Игры вообще составляют важную сторону в жизни шимпанзе. Большую часть своего вре­мени посвящали играм также Гуа и Дональд. Сидя на высоком стуле, Гуа часто бросала на пол разные предметы и то и дело нагибалась, чтобы увидеть, как они падают. Когда она находила какой-нибудь предмет, как, напри­мер, одежду, лоскуток, веревку, цепочку, то надевала себе на шею и ходила с ним. (Эту тенденцию шимпанзе к " украшению" себя всем, что можно навешать, подчеркивают все авторы.) Нередко Гуа надевала себе на спину одеяло и волочила его за собой по комнате или накладывала на плечи ветки деревьев и ходила с ними, широко улыбаясь. Дети охот­но прятались в сундуках, корзинах и ящиках. Гуа качалась на кресле-качалке, повисала на дверной ручке, на лестнице или на ветке де­рева. Игрушкой для шимпанзе может быть буквально все, что можно грызть, бросать, трясти. Гуа дышала на оконное стекло и ри­совала на нем пальцем; сидя на земле, пере­сыпала руками песок и рыла в нем ямки. Иног­да она отнимала у Дональда какую-нибудь игрушку и позволяла себя догонять, улыба­ясь при этом, когда тот с громким смехом семенил за ней. Дети часто играли большим мячом, сидя на полу и катая его от одного к другому.

В умении подражать ранее неизвестным движениям Гуа стоит ниже Дональда. Если Дональду давали щетку для волос, он пробо­вал причесаться. В возрасте 17 месяцев он зак­рывал ящики, волочил щетку по полу, как бы подметая, ходил по комнате, заложив руки за спину. Этого рода подражательные движе­ния чужды шимпанзе.

Весьма обстоятельны наблюдения Н.Н. Ла­дыгиной-Коте, касающиеся игр шимпанзе. Игры раскрывают природные особенности животного, необычайную живость его интел­лекта, большой интерес к окружающему миру, изменчивость настроения, непостоян­ство интересов, постоянную психическую активность. Вместе с тем во многих случаях выявляется и слабая сторона исследований этого типа, если они проводятся только на одной особи. Подобные исследования дают возможность для весьма подробного наблю­дения, но никогда не создают уверенности, что описанные признаки являются, в сущно­

сти, принадлежностью шимпанзе как вида, а не одной исследуемой особи.

Воспитанник Н.Н. Ладыгиной-Коте, шим­панзе Иони, находился под наблюдением больше 2 лет, с полуторагодовалого возраста Иони очень любил играть с людьми. Прятал­ся под мебелью и за драпировкой, а когда кто-нибудь приходил, ловил его за ногу. Ма­ленькую собачку он преследовал, мучил, да­вил ее и щипал. Любимая игра Иони — отни­мать предметы. Достаточно было взять в руку, например, пробку и показать ее Иони, как он прерывал свое занятие и начинал добы­вать ее всеми способами. Когда ему это удава­лось, он совал пробку в рот и всячески охра­нял ее, но если его оставляли в покое, он выплевывал ее и переставал обращать на нее внимание.

Любопытна такая ситуация. Иони входит в клетку и стоит около двери. Воспитательни­ца делает вид, что хочет запереть двери. Иони моментально выбегает, но через минуту сно­ва входит в клетку, поглядывая на воспитатель­ницу, ударяет рукой о пол, как бы желая обра­тить на себя внимание. Если воспитательница не реагирует, Иони входит в глубь клетки, но малейшее движение ее вызывает стремитель­ное бегство. Если дверь удастся захлопнуть, Иони разражается громким плачем.

Щекотание живота и паха приводит Иони в радостное настроение. Эта игра никогда не надоедает ему; при этом он широко улыбает­ся и принимает особую позу, как бы предла­гая продолжать игру.

Иони охотно ездит на ком угодно и на чем угодно. Любит, когда его везут в детской ко­ляске или тянут по полу на тряпке, а особен­но на перевернутом стуле. Каждый круглый предмет он катит по полу, возит скамейки, ящики, счеты — и притом с тем большим восторгом, чем больший шум вызывает эта игра. Он толкает и гоняет счеты и на бегу са­дится на них. Ездит на них, отталкиваясь ру­ками и ногами, и улыбается. Таким же спосо­бом Иони пробует ездить на подушке, коврике, ночной туфле, деревянном шарике и даже апельсине.

Особенно любит он пролезать через вся­кие дыры. Увидя, например, дыру в какой-либо ткани, он сначала просовывает только палец, разрывает ткань больше, просовывает всю руку, потом — голову, наконец, проле­зает весь и после этого, улыбаясь, сидит ми­нуты две. Таким же образом он перелезает че­рез петлю из веревки, а когда застревает посередине, делает отчаянные усилия, чтобы

Психика молодого шимпанзе 225

освободиться. Но это не мешает ему сразу же после освобождения повторять все сначала. Иони как будто бы нарочно создает трудные для себя ситуации, постоянно сооружает ка­кие-то ловушки, упряжки, петли, препят­ствия, которые нужно преодолеть. Н.Н. Лады­гина-Коте высказывает интересную гипотезу, что игра эта имеет известное жизненное зна­чение: животное тренируется в преодолении препятствий, что для него совершенно необ­ходимо в естественных условиях.

Заслуживает внимания постоянная психи­ческая активность животного. Даже когда Иони засыпает, он задирает ноги вверх и играет ими, качает висячую трапецию, пока совсем не заснет. Каждый вид игры непродолжите­лен. Для примера привожу одно из наблюде­ний поведения Иони в течение 15 мин. Выпу­щенный из клетки Иони взбирается на стул и смотрит через окно на улицу, сидя на спинке стула и касаясь лицом стекла. Когда видит близко проходящего, стучит рукой по стеклу и издает звук " у-у". Затем он хватает шнур от лампы, крутит и грызет его, то и дело погля­дывая в окно. Через минуты две вскакивает на кресло посреди комнаты, хватает лежащую на нем бумажку и перебегает на соседнее крес­ло. Здесь он берет и по очереди запихивает в рот лежащие рядом на столике фарфоровые фигурки. Затем бежит к елке, ложится под ней на спину, вытягивает вверх конечности и ло­вит ими свисающие шишки, обрывая их и разгрызая; спустя некоторое время он снова подходит к окну, а через минуты две возвра­щается под елку, ложится навзничь на крес­ло и опять срывает шишки. Игра шимпанзе — это мозаика не связанных между собою дей­ствий, при этом животное использует самые разные попадающиеся ему на глаза предметы. Иони начинает одну игру — и тут же увлека­ется другой, забывая о первой. Даже во время наиболее оживленной игры он сразу же бро­сает ее, если ему показывают что-то новое. Таким способом можно пресечь любую эмо­цию и любой эффект шимпанзе. Педагог лег­ко может установить, насколько поведение молодого шимпанзе напоминает поведение ребенка.

Иони любит собирать всевозможные пред­меты, объединяя их по каким-либо сходным признакам. Он подбирает яркие лоскутки, особенно красные, желтые и блестящие кус­ки шелка. Часто собирает прозрачные пред­меты, через дырки кружева протыкает палец, Через вуали и клеенку смотрит на свет. Кусок попавшей ему желтой прозрачной клеенки

Иони нюхает, ощупывает губами и, наконец, прикрывает ею глаза. Затем берет эту клеенку в зубы, закрывает ею лицо и, подняв голову, чтобы клеенка не упала, смотрит через нее вверх, а потом ударяет себя кулаком по лбу. Накрыв клеенкой глаза, он бросается на сте­ны, ударяет о них кистями рук, крутится и прыгает, но старается, чтобы клеенка не упала. Ложится на спину, прикрывает глаза двумя оторванными кусками клеенки и про­должительно смотрит через нее вверх.

Иони забавляется также звуками. Часто он щелкает зубами до полного утомления, рит­мично хлопает ладонями, ударяет рукой о пол, так же ритмично стучит разными предметами, звенит связкой ключей, держа ее в зубах. Ку­сок резины он натягивает между зубами и пальцами ноги и, трогая пальцем, играет на ней, как на струне, пока резина не порвется. Тогда он бросает ее, не обращая на нее вни­мания.

Некоторые типы игр Н.Н. Ладыгина-Коте классифицирует как экспериментальные. Иони долго полощет рот водой, потом вып- левывает воду на пол, разливая ее вокруг. Подставляет ладонь под струю воды из крана и приближает ее ко рту, пробуя пить, но по пути вода разливается. Иони.повторяет эти движения в быстром темпе, однако опять без результата. Тогда он переходит на другую сто­рону умывальника и хватает воду рукой, как будто это какой-то твердый предмет. Нако­нец ловит воду просто ртом из струи. С этого времени Иони всегда пьет этим способом:

открывает кран и ловит воду губами.

Древесные опилки находят у Иони разное применение. Он пересыпает их с руки на руку, собирает со всей клетки в одну кучу, кото­рую переносит затем на разостланную бума­гу, и тянет ее по полу, а рассыпанные по до­роге собирает и присоединяет к остальным. Потом внезапно выдергивает бумагу, стря­хивает ее, обтирает руки, ударяя одну о дру­гую, стелит бумагу в другом месте, и снова переносит на нее опилки.

Палочки и соломинки Иони разламывает пальцами на кусочки, которые вставляет меж­ду губами. Острые стеклышки, шпильки и гвозди целыми пригоршнями закладывает в рот, однако он никогда не поранился. <...>

Особого обсуждения заслуживает общи­тельность шимпанзе. Гуа и Дональд с самого начала жили в большой дружбе, общаясь толь­ко друг другом и со своими воспитателями. Но однажды заботу о спящих детях возложи­ли на новую прислугу. Гуа проснулась и, уви-

226 Ян Дембовский

дев неизвестную ей особу, начала громко кри­чать и бегать по комнатам. Ее крик разбудил Дональда, и он проснулся. Гуа тут же подбе­жала к нему и успокоилась. Когда она крича­ла, Дональд начинал плакать, а когда в нака­зание ее посадили на стул, запрещая ей двигаться, Дональд подбежал к ней и обнял ее руками, на что и Гуа ответила объятиями. На прогулках Гуа держалась покровитель­ственно. Если Дональд отставал, Гуа возвра­щалась, брала его за руку и всячески помога­ла ему разными способами. В отношении к другим маленьким детям Гуа была друже­ственной. Однако она не переносила, когда на нее кто-либо указывал пальцем и смеялся. Тогда она с лаем бросалась, кусала и била его. В отношении ко взрослым Гуа была недо­верчивой, и снискать ее ласку было нелегко. Что касается других животных, то вначале она дружественно реагировала на некоторых из них, но, напуганная как-то лаем маленькой собачки, она начала ее бояться. Когда детям дали живого майского жука, Гуа едва дотро­нулась до него пальцем, Дональд же взял его в руку.

Такое отношение к детям и животным яв­ляется индивидуальной особенностью Гуа. Иони в подобных ситуациях вел себя совсем иначе. Маленьких животных он постоянно мучил, а детей очень не любил, грыз и щи­пал. Увидев однажды ползущего таракана, Иони ударил его ладонью и раздавил, потом обнюхал ладонь и старательно ее вытер. В сле­дующий раз он прикрыл таракана тряпкой и убил его через тряпку кулаком.

Шимпанзе, как известно, существо до­вольно общительное; он всегда должен иметь около себя " приятеля" и является во много раз более зависимым, чем ребенок. Находясь в одиночестве, Иони сидит неподвижно, не играет, безразлично грызет какой-нибудь предмет. Но едва войдет кто-либо из своих, как он моментально преображается, бегает по клетке, шумит, занимается гимнастикой на трапеции, всюду находит что-либо для игры. Когда в положенное время завтрака ему по­дали молоко в отсутствие воспитательницы, он отвернулся и не прикоснулся к молоку в течение 4 час.; по возвращении же воспи­тательницы Иони выпил молоко незамедли­тельно. Гуа также была чрезвычайно привяза­на к своему воспитателю, особенно в начале своей " цивилизованной" жизни; она чувство­вала себя хорошо лишь тогда, когда могла держаться за его-брЮки. В отсутствие же вос­питателя она хватала какую-либо часть его

одежды и носила с собой. Встреча всегда была бурной, с объятиями и поцелуями.<...>

Иони полон сочувствия. Когда воспита­тельница делает вид, что плачет, он тут же бросает всякую игру, подбегает, хватает ее за подбородок, кладет ей руку на голову, каса­ется губами лица, при этом его шерсть встает дыбом. <...>

Н. Н. Ладыгина-Коте выделяет у шимпан­зе ряд " инстинктов". Можно, конечно, спо­рить, имеем ли мы здесь дело с инстинктами или речь здет о приобретенных либо заучен­ных реакциях, но независимо от этого факты остаются фактами и создают верную картину поведения животного.

Инстинкт самосохранения. Во время болез­ни Иони особенно ласков и охотно поддается лечению, гораздо лучше ребенка переносит физическую боль. Если Иони занозит себе подошву, то тщательно ее осматривает и всю ощупывает пальцем. Он с готовностью под­дается ежедневному мытью, вытиранию, при­чесыванию, стрижке и со вниманием пригля­дывается ко всем манипуляциям. Особенно любит он выискивание и вычесывание час­тым гребнем, внимательно осматривая, нет ли паразитов. Иони любит также обгрызать ногти, а после еды подолгу ковыряет в зубах. Если он запачкается чем-нибудь, то старатель­но вытирает грязь руками или тряпкой; нос вытирает кистью руки и постоянно ковыряет в нем. Иони беспокоится о чистоте постели и даже силой не позволяет уложить себя, если она пахнет, например, мочой.

Инстинкт питания. Даже очень голодный шимпанзе никогда не бросается на пищу, а сначала обнюхивает ее, проявляя особую ос­торожность к неизвестным ему продуктам. Меню Иони в основном совпадает с диетой Гуа. Самым большим лакомством Иони был морковный сок. Иони великолепно очищает апельсины и лимоны, которые съедает с ап­петитом, очищает также бананы, редиску, репу и каштаны. При этом сначала он выеда­ет более вкусные части; из поданных ему ви­шен выбирает прежде всего самые большие и зрелые, выплевывая косточки. Гораздо охот­ней Иони ест в обществе близких ему людей. Но и во время еды он очень подвижен, акти­вен по отношению к окружающему: так, сидя на коленях воспитательницы, он разглажи­вает складки ее платья, ощупывает пальцами ее лицо, притягивает ногой стоящий рядом стул и т. д.

Инстинкт собственности. Иони не любит, когда во время еды ему кто-либо протягивает

Психика молодого шимпанзе 227

руку; тогда он резко хватает протянутую руку ипутается грызть ее. Долгое время он не позволял забирать свою постель, чтобы сменить подстилку, держал ее руками и зубами. Если Иони дать какой-либо предмет, а потом снова взять его, он впадает в бешенство, со всеми последствиями, присущими его неукро­тимой натуре. Если же ему вернуть этот предмет, он сразу перестает им интересовать­ся. Возвращаясь с прогулки, он постоянно приносит кусочки стекла, гвозди, камешки, палочки. В подаренном ему мешочке с лоскут­ами, ленточками и шнурками Иони мог рыться целыми часами, осматривая свой скарб я навешивая на шею самые длинные и ярко окрашенные предметы.

Инстинкт гнездостроения. Сидя на полу, Иони часто окружает себя разными предметами, из которых создает подобие гнезда. Он разрывает бумагу на мелкие кусочки, подкла­дывает их под себя и ложится на них. На ночь он приводит в порядок свою постель, делает подобие подушки, сгребая подстилку в одно место, и кладет туда голову. В истолковании этих фактов можно сомневаться, ибо мало­вероятно, что мы имеем здесь дело с зачатка­ми естественной склонности к гнездострое-нию. По Ниссену, в природе молодые шимпанзе не строят гнезд. Нам же кажется более правильным осторожный взгляд Кел-лога, что манипуляции с постелью и други­ми предметами принадлежат скорее к катего­рии игры, чем строительства*.

Половой инстинкт. Из 3 описанных в этом разделе шимпанзе только Иони был самцом, и в известных вопросах он, конечно, отлича­ется особым поведением. Из множества фак­тов выясняется весьма легкая половая возбу­димость животного. Иони обычно спит с большим мячом, а когда мяч окажется под ним, наступает эрекция, и он выполняет дви­жения спаривания. Иони часто играет с мя­том — катит его по полу, догоняет, падает на него и совершает движения совокупления, придерживая мяч руками. Когда воспитатель­ница выходит из клетки, оставляя шимпанзе тряпку для игры, он грызет и царапает эту тряпку, бросает ее на пол, падает на нее и совершает над ней своего рода насилие.

Инстинкт свободы. Иони не позволяет себя чем-либо накрыть, даже наложить компресс

В книге Н. Н. Ладыгиной-Коте " Конструктивная и орудийная деятельность высших обезьян (шимпанзе)" Изд. АН СССР, 1959) этот вопрос подробно исследуется и находит иное освещение(/7рим. ред.).

или перевязать палец. Но здесь снова чисто индивидуальное свойство, так как Гуа, на­пример, вела себя совершенно иначе, не про­тестуя против накрывания или обвязывания ее. Иони, запертый в клетке, прилагает все усилия к тому, чтобы освободиться, и его оставление в клетке постоянно связано с пла­чем и протестом. Он умеет также разными способами открывать клетку, о чем речь бу­дет ниже. Один из способов заманить Иони в клетку состоял в том, что ему давали новую игрушку и запирали двери в то время, когда он с интересом рассматривал ее. Однако поз­же в подобной ситуации шимпанзе садился на пороге клетки и успевал убежать раньше, чем закроют дверь. Утром после еды его обыч­но запирали в клетку. Вскоре Иони научился, едва проглотив последний кусок, мол­ниеносно вскакивать на верх клетки, где его трудно было достать. Только хитростью мож­но было склонить его сойти вниз, пугая, на­пример, человеческой маской, щеткой для подметания или чучелом волчьей головы.

Инстинкт страха. Иони боится всего нео­жиданного: разрыва и хлопанья надутого бу­мажного мешка, стука палки по столу, звука трубы, внезапного окрика, низких тонов фор­тепьяно, внезапного света, неожиданного прикосновения сзади, каждого нового пред­мета и каждого нового человека. Неизвестные предметы он трогает осторожно, кончиком пальца и каждую минуту готов к побегу. Ис­пугавшись чего-либо, Иони всегда стремится укрыться или отдается под защиту людей. Страх часто переходит в агрессию. Когда, на­пример, Иони видит на полу мех белки, его волосы встают дыбом, сам он становится не­спокойным, бьет кулаками об пол, притяги­вает стул и валит его на мех, бросает на мех футляр от часов, хватает носовой платок и тоже бьет им по меху.

Увидев свое изображение в зеркале, Иони заглядывает за зеркало, колотит кулаками, впадает в гнев, а после того, как зеркало убе­рут, угрожает ему кулаками.

Как выясняется из наблюдений поведения Альфы, эмоцию страха у шимпанзе с легкос­тью можно вызвать почти с рождения, при­чем в тех же самых ситуациях, в каких реак­ция страха появляется и у маленького ребенка. Вынимание из корзинки или внезапное при­косновение к обезьяне, равно как и внезапный шум, непременно вызывают у нее реакцию страха: животное съеживается, судорожно удер­живает что-либо и громко кричит, сопровож­дая крик характерной мимикой. У животного

228 Ян Дембовский

более старшего возраста страх приводит к бег­ству. Когда Альфа играла на полу, к ней по­катили большой мяч. Как только мяч коснул­ся обезьяны, она закричала и убежала, что повторялось несколько раз. Совсем так же, как и в. случае с человеком, приобретенный страх можно устранить путем " переобусловливания", вырабатывая противоположные условные реф­лексы. Сначала Альфа далеко обходила лежа­щий на полу мяч, потом поближе продвину­лась в его сторону, а на следующий день осторожно обследовала его языком и губами. Через неделю Альфа медленно приблизилась к мячу, обследовала губами, бросилась на него и стала ударять по нему тыльной стороной кисти. Наконец, страх исчез, и она охотно стала играть с мячом. Эмоциональная жизнь шимпанзе многообразна и богата. <...> Рас­смотрим внимательнее, в каких ситуациях можно наблюдать эмоциональные реакции шимпанзе и какие движения животное при этом совершает.

Первый смех Гуа наблюдался в возрасте 8 месяцев. Реакция заключалась в серии корот­ких выдохов и характерной мимике лица. Вна­чале реакция появлялась на щекотание. В воз­расте около 11 месяцев Гуа в разных ситуациях издавала звуки, напоминающие горловой смех. Когда ее кружили, держа за одну руку, она соединяла ноги, вытягивала свободную руку и все время смеялась. Позже не только щеко­тание, но уже и самая угроза щекотки вызы­вала громкий смех, из-за чего было трудно приложить стетоскоп к груди обезьяны при медицинском обследовании. Во время игры Дональд и Гуа бегали друг за другом вокруг стула, громко смеясь.

Однако эмоция радости — более широкое понятие, охватывающее не только смех, но и всякие приятные переживания. Это хорошо ил­люстрирует Н.Н. Ладыгина-Коте. Воспитатель­ница приносит Иони апельсины. Видя издали фрукты, он улыбается, издает ряд звуков, бро­сается навстречу, хватает апельсин, торопится с ним в угол, вскакивает на полку, оттуда бро­сается на качели, затем возвращается на пол­ку, топает ногами. Наконец он успокаивает­ся, садится рядом с воспитательницей и очищает апельсин, все время издавая при этом легкое кряхтенье. Во время еды его голос пе­реходит в звучный кашель, а затем — в звук, похожий на лай. Иони протягивает руки к сво­ей воспитательнице, касается ее, приближа­ет свое лицо к ее лицу, обнимает ее за шею, прижимает к лицу широко открытый рот, измазанный апельсиновым соком, прихваты­