Начало экспериментов по обучению человекообразных обезьян языкам-посредникам

Во второй половине прошлого столетия подобные эксперименты были предприняты целым рядом зарубежных исследователей.

Первая удачная попытка обучения обезьяны языку глухонемых – амслену была предпринята супругами Робертом и Беатрис Гарднер. Эта идея возникла у них благодаря наблюдениям за уже известной нам воспитанницей Хейесов – Вики, которая сама изобрела незвуковой способ доводить до приемных родителей свои желания. Так, чтобы покататься на автомобиле, она приносила карточку с изображением машины. Когда люди устали от слишком частых поездок и спрятали карточки с автомашинами, Вики принялась вырывать рисунки автомобилей из журналов и книг и предъявляла их в качестве «билетов на проезд».

В 1966 г. Гарднеры приобрели самку шимпанзе Уошо, пойманную в очень раннем возрасте, вероятно после гибели ее материи и воспитанную в изоляции от представителей своего вида. Впоследствии встретившись со своими сородичами она не отождествляла себя с ними, называя их «черными тварями».

Уошо воспитывалась в превосходных условиях. Она жила в фургоне семиметровой длины, стоявший на заднем дворе Гарднеров в Рино. Он был оборудован кухонной плитой, холодильником, отсеком-столовой, ванной, уборной и спальней. Вокруг была открытая площадка для игр размером около 450 квадратных метров. Изредка Уошо возили в университетский гимнастический зал, где она могла вдоволь качаться на канатах и проделывать другие обезьяньи трюки. В целях совершенствования психического развития обезьяны и ее природных познавательных способностей с ней проводились специальные тренировочные занятия, причем беседы между людьми велись на языке глухонемых – амслене. Амслен был выбран Гарднерами потому, что представлял собой настоящий язык, был досконально изучен, а процесс его освоения проанализирован, что давало возможность сравнивать результаты обучения обезьяны с результатами глухонемых детей, усваивающих амслен с рождения.

Разработанная Гарднерами программа в большой степени основывалась на целом ряде методов, используемых для обучения как нормальных, так и отстающих в развитии детей. При обучении Уошо, Гарднеры ставили перед собой цель выявить тот момент в процессе овладения языком, когда дети начинают опережать шимпанзе, и после этого выделить те конкретные лингвистические способности, которыми дети обладают, а шимпанзе – нет. Они предполагали, что Уошо будет усваивать новые слова примерно так же, как и люди, но, в конце концов, окажется не в состоянии понять, что такое вопросительное или отрицательное предложение или какова роль порядка слов. Таким образом, они надеялись более точно определить, что именно является уникальным в человеческом языке.

Но на самом деле, вопреки ожиданиям Гарднеров, все произошло несколько иначе. В начале обучения и особенно после того, как Уошо выучила свой первый жест, она осознала возможности своих рук. Для нее стало открытием, что она может манипулировать пальцами, и это сосредоточение внимания на собственных руках облегчило ей усвоение знаков. Жестикуляция, по-видимому, заменяла Уошо детский лепет, который по наблюдениям Н.Н.Ладыгиной-Котс и других исследователей раннего онтогенеза шимпанзе, у этого вида отсутствует.

В начале обучения экспериментаторы подкрепляли лакомством правильные жесты, которые имитировала Уошо. Но вскоре было обнаружено, что обучение может идти гораздо быстрее, если просто брать обезьяну за руки и складывать их соответствующим образом. Это открытие было сделано в тот момент, когда Уошо удалось научить знаку «щекотать», кладя ее левый указательный палец поперек тыльной стороны правой ладони.

Например, чтобы научить обезьяну слову «шляпа», инструктор должен показать Уошо шляпу, а затем взять руку шимпанзе, и сделать так, чтобы животное похлопало себя по макушке, после чего обезьяна получала вознаграждение. Эта процедура повторялась вновь и вновь до того момента, пока как Уошо не воспроизводила жест самостоятельно. Однако, спустя некоторое время для обучения шимпанзе новому знаку уже не требовались вознаграждения.

Помимо специального обучения Уошо легко усваивала знаки, которые при ней использовали люди. Так, например, методом подражания она выучила слова «зубная щетка» и «курить». Другим источником оказались некоторые жесты, естественные для диких шимпанзе, и Гарднеры воспользовались их сходством с теми или иными знаками амслена. Так, у диких шимпанзе существует жест, используемый для выпрашивания чего-либо друг у друга, весьма похожий на применяемый в амслене знак «подойди» или «дай». Взволнованные шимпанзе часто машут руками, и этот жест очень близок знаку амслена, означающему «скорее». Эти жесты Уошо усваивала особенно быстро. Использовали Гарднеры и обычный при дрессировке животных метод последовательного подкрепления. Например, если Уошо хотела выйти наружу, то она колотила конечностями в дверь своего фургона. В этой ситуации Гарднеры требовали, чтобы она сначала знаком попросила открыть дверь, и только тогда ее выпускали. Первое время она делала нужный жест, прикасаясь к двери, или к другому предмету, который просила открыть, но постепенно научилась подавать сигнал, уже не контактируя непосредственно с дверью или ящиком.

Уошо проявила незаурядные способности к обучению и, выучив всего восемь знаков, она начала их самостоятельно комбинировать. Кроме того, она с самого начала обучения продемонстрировала хорошее понимание смысла выученных знаков. Шимпанзе относила их не только к конкретным предметам, используемым в процессе обучения, но и к другим, обладающим теми же свойствами. Она безошибочно идентифицировала детенышей различных животных, узнавала собаку на картинке и т.д. Наручные часы она называла словом «слушать», но этот же знак она применяла и для обозначения соответствующего действия. Так, чтобы привлечь внимание собеседника к лающей собаке, Уошо подавала знаки, обозначающие " слушать – собака".

Пути усвоения Уошо амслена убедительно свидетельствуют о ее языковых способностях. Будучи однажды стимулированы, ее способности стали развиваться гораздо быстрее, чем могли контролировать экспериментаторы. Большинство открытий и новшеств и поведении Уошо возникали стихийно. В конце концов она стала выдумывать знаки сама. К концу третьего года Уошо уверенно знала восемьдесят пять знаков и регулярно пользовалась комбинациями из трех и более слов.

В разных жизненных ситуациях Уошо использовала различные наборы знаков. Так, во время еды она чаще пользовалась словами, означающими различные виды пищи, а во время игры – словами «щекотать», «иди», «ку-ку». Для обозначения игры в прятки Уошо придумала особый знак: глаза закрытые руками. Такими местоимениями, как «ты» и «я», она гораздо чаще пользовалась во время игры, чем за едой. Дети знают, как важно во время игры точно условиться, кто и что должен делать. Очевидно, Уошо тоже это знала.

Тестирование и регистрация использования Уошо знаков амслена включал в себя набор методик с дополнительным контролем. Первый из этих тестов проводился следующим образом: Уошо усаживали перед ящиком, и один из сотрудников время от времени открывал этот ящик и спрашивал ее, что там находится. Основная трудность этой процедуры заключалась в том, чтобы помешать сотруднику, ведущему запись, неумышленно подсказать обезьяне, какой предмет кладут в ящик. Поэтому предметы клал другой сотрудник, который не мог видеть ни обезьяны, ни записывающего. Сама процедура тестирования доставляла обезьяне удовольствие и она подолгу ждала, пока сменят предмет. Правда, если в ящике оказывалась кока-кола, она могла внезапно прервать игру, схватить бутылку и удрать с нею на дерево.

Другая методика заключалась в том, что Уошо вместо самих предметов показывали диапозитивы с их изображением. Один из сотрудников, присев возле камеры, регистрировал ответы, а другой, находившийся за пределами помещения, где шло испытание, наблюдал за происходящим сквозь окошко с односторонней видимостью. Во время тестирования Уошо сама открывала дверцу камеры, а когда, насмотревшись, отпускала ее и та захлопывалась, диапозитив менялся. Таким способом Гарднеры убедились, что знаки, которые Уошо делала во время классического тестирования, были реакцией на увиденные ею предметы, а не на подсказку наблюдателя и не могли быть результатом запоминания последовательности тестов.

Результаты тестирования оказались весьма высокими. Ошибалась Уошо редко, при этом, как рассказывали Гарднеры, неверный ответ в большинстве случаев относился к близкому кругу понятий. Например, она могла спутать такие предметы, как щетка и расческа. Иногда она путала изображения животных, так тигра она называла кошкой, а гиену – собакой.

С другой стороны, Уошо правильно идентифицировала предметы даже в тех ситуациях, когда условия проведения эксперимента могли способствовать ошибке. Например, она делала различие между детенышем и взрослым животным или человеком, даже когда видела маленькое изображение на диапозитиве. По мере проведения тренировок ее умение возрастало.

Комбинировать слова Уошо стала через десять месяцев после начала обучения языку. Она сказала: «Дай сладкий» и затем: «Подойди открой». В то время ей было приблизительно 20 месяцев, то есть она достигла как раз того возраста, в котором дети начинают строить фразы из двух слов. Когда Уошо стала строить " фразы" из нескольких знаков, например, «ты щекотать я», Гарднеры занялись сравнением этих " фраз" с первыми предложениями, которые произносят дети.

Главный вопрос заключался в том, что представляют собой эти комбинации – случайный набор слов или же слова, расположенные в каком-то конкретном порядке, определяемом грамматикой языка. Большинство дверей, шкафчиков и буфетов в прицепе Уошо были заперты. Это делалось для того, чтобы она, если ей вздумается исследовать содержимое одного из них, должна была попросить отпереть дворцу. Гарднеры обратили внимание на то, что и своих просьбах открыть ей доступ к желаемому Уошо придерживалась, вполне определенного порядка слов. Когда она хотела залезть в холодильник, то обычно просила: «Открой ключ пища»; когда ей нужно было мыло: «Открой ключ чистый», а когда нуждалась и одеяле: «Открой ключ одеяло».

Обращаясь к людям с просьбой выпустить ее наружу или обнять, Уошо в подавляющем большинстве случаев ставила местоимение «ты» перед «я». Интересно отметить, что в начале обучения местоимения чаще помещались перед глаголом, означавшим действие, например, «ты я выпустить», а позже «я» стало произноситься после глагола, например: «ты щекотать я». Как, считал, работавший с Уошо ученый Роджер Футс, эти различия в структуре фраз знаменуют собой весьма серьезные сдвиги. Начав строить состоящие из нескольких слов конструкции, она постепенно приближалась к их построению по законам английской грамматики, причем предпочтение такого порядка слов она привила и другим шимпанзе, жившим в Оклахомском приматологическом институте, куда ее позднее переселили.

Во время освоения отрицания Уошо продемонстрировала способность строить картину мира на основании данных, полученных в общении. В первый раз она использовала его когда воспитатели, уставшие от прогулок, сказали ей, что вокруг дома ходит большая собака, которая ее съест. Когда же, спустя некоторое время ей предложили погулять: Уошо ответила решительным отказом, несколько раз повторив «нет».

Через три года после начала обучения на «ее счету» было 245 различных комбинаций из трех и даже больше знаков. Сравнение хода обучения Уошо и маленьких детей и их лингвистического запаса показало, что приобретение обезьяной языковых навыков вполне сравнимо с освоением разговорного языка ребенком. В обобщении значения знаков, в постепенном наращивании числа и сложности комбинаций; в типах семантических связей этих ранних комбинаций Уошо не уступала детям своего возраста.