Школьные годы — чудесные!

С довоенных времен зарубинская школа носила имя революционера Артема, и поэтому она называлась и как средняя школа имени Артема и как Артемовская средняя школа. С 2000 года чиновники от образования ввели новшество: средние школы были спрятаны под громоздкую аббревиатуру МОУ СОШ, что в переводе на русский язык означает: муниципальное образовательное учреждение средняя образовательная школа (поселка Зарубино). А для меня и для многих зарубинцев школа так и осталась Артемовской.

Располагалась она в двух двухэтажных зданиях. Старое, довоенной постройки, находилось у самой шахты, около помещения отряда горноспасателей. Новое, 1953-го года рождения — в центре поселка Зарубино, на улице 1-е Мая, напротив площади Труда, где традиционно около памятника Ленину и проходят все важнейшие общепоселковые собрания. Вот на эту площадь 31 августа 1963 года и привела меня мать на общий предучебный сбор школьников. Погода стояла теплая, солнечная. Нас построили по периметру площади, директор школы Валентина Петровна Звягина произнесла короткую вступительную речь. Выступило еще несколько уважаемых лиц, учителям ребятишки вручили цветы – и нас повели в школу. Я сидел счастливый, торжественный, оглядывал своих соседей, рассеянно слушал учительницу Надежду Павловну Воробьеву. Вдруг кто-то открывает дверь в класс: «А Соколова у вас нет?» «Есть», — отвечаю. «Быстро в свой класс!» Оказывается, я забрел в 1«Б» вместо своего 1«А». Моей первой учительницей была Мария Яковлевна Никитина, которая вела нас первые четыре года.

«Школьные годы — чудесные!» — эти слова из песни — не преувеличение. Я вспоминаю о них с удовольствием. Какие друзья! Какие учителя! Какие интересные дела!

Уже в первом классе, когда мы карандашом рисовали палочки и нолики, произошло естественное расслоение коллектива в отношении успеваемости. В отличники выбились три Оли: Васильева, Миронова и Пыж, а также Гена Смирнов и я. В третьем классе к нам присоединилась Валя Никитина. Неплохо учились Таня Парчакова, Петя Михайлюк, Миша Прозоров, Валя Кулинич, Лена Петрова, Вася Иванов, Сережа Федоров, Нина Малая, Таня Груздева, Надя Дегтева, Витя Звягин, Надя Федорова, Лида Филиппова, Марина Григорьева. Старались не отставать от своих товарищей Вова Алексеев, Толя Смирнов, Паша Дмитриев, Миша Ксенофонтов, Витя Васильев, Надя Шерстюк. Двоечников у нас не было, хотя некоторым однокашникам учеба давалась, прямо скажем, с трудом.

Первые четыре года мы отучились в новом здании школы. Мария Яковлевна, прекрасный педагог начальных классов, отдавала нам все тепло своей души, была принципиальной и в меру строгой, аккуратно следила за дисциплиной. Мы росли подвижными и шумными ребятишками и не раз поднимали пыль на школьных переменах. Мария Яковлевна за это делала нам внушения, и нередко я приносил в дневнике ее лаконичную запись: «Поведение за неделю – 1». Родители меня спрашивали, как такое могло случиться. Мне и самому было неприятно, по всем предметам — пятерки и четверки, а тут даже не двойка, а целая единица. Что делать, нерастраченная энергия требовала выхода.

С пятого класса — кабинетная система и новые учителя. У каждого преподавателя — свои особые требования, но ничего из рамок вон выходящего. Мир познания сразу расширился, учиться стало интереснее.

Русский язык и литературу вела сама директор школы Валентина Петровна Звягина. В те годы литературные произведения, которые мы изучали по программе, укладывались в строго классическое русло. В учебнике все было разложено по полочкам. Приводился анализ, допустим, «Тараса Бульбы» или «Молодой гвардии», расписывались характеристики главных героев — все понятно, все бесспорно. Выучил параграф — получил пятерку. Никаких диссидентов, никаких серьезных споров с авторами произведений и учителями литературы — главенствовал социалистический реализм.

Математика. Самые теплые воспоминания — о нашем преподавателе Натальи Дмитриевны Степановой. Иногда ее подменяла другой педагог — Александра Дмитриевна Пискунова. С их помощью мы не только успешно освоили школьные курсы алгебры и геометрии, но и неплохо выступали на районных олимпиадах.

Раз в году пятерочников со всего района везли в Любытино, в местную школу, чтобы померяться силами в решении задач, не входящих в программу средних школ. Несколько часов мы ломали головы над конкурсными заданиями, поглядывая из окон на поросшие соснами славянские курганы. Но вот олимпиада закончилась, работы сданы организаторам, и мы можем покинуть гостеприимную любытинскую школу. Нам выдавали талончики на обед, и мы шли в столовую, что находилась на главной базарной площади райцентра. Мясной борщ, котлета с макаронами, чай с булочкой — этого было достаточно, чтобы восстановить потраченные на математические головоломки силы. Затем мы шли на автобусную остановку, она тогда располагалась на пересечении Боровичской улицы и улицы Советов, главном транспортном перекрестке Любытино.

В восьмом классе я неожиданно для других и для себя занял первое место на районной математической олимпиаде и в составе команды района поехал в Новгород, на областную олимпиаду. Там выступил без особого блеска, занял в своей возрастной категории третье место. Но так как первое и второе места жюри решило никому не присуждать, пришлось мне весной 1971 года ехать от Новгородской области на всесоюзную математическую олимпиаду в Ригу.

В нашей делегации было три школьника: десятиклассник Вася Травкин из Валдая, девятиклассница Лена (тоже откуда-то из новгородской глубинки) и я, представлявший новгородских восьмиклассников. Нас сопровождал женщина из облоно. Почти две недели мы провели в Риге. Всем участникам олимпиады выдали удостоверения, подписанные академиком Кикоиным. Поселили нас в интернате, в одной из рижских физико-математических школ. Она находилась на улице, носившей в то время имя Московской (Мaskavas iela). В нашей комнате, кроме нас с Васей, жили мурманчане и свердловчане. Мы весело проводили время, вместе разбирали различные конкурсные задачи и готовились к предстоящему выступлению. Олимпиада проводилась в два дня, в аудиториях Латвийского государственного университета имени Петера Стучки. В первый день нам предложили несколько задач различной сложности, причем из разных разделов математики. Конечно, мы, выходцы из сельской глубинки, не могли конкурировать с представителями крупнейших советских физматшкол (Москва, Ленинград, Киев, Новосибирск), и те значительно опередили нас по набранным баллам. Во второй день нам предложили ряд проблемок, которым, как выяснилось позже, ученые пока еще не нашли решения. Организаторам было интересно, какие идеи выдвинем мы, школьники, в условиях ограниченного времени. У нас забрали не только тетрадки с вариантами решений, но и даже черновики — а вдруг и там блеснет какая-нибудь оригинальная идея? Запомнилась Рига и коллективными походами в Домский собор на прослушивание органной музыки и нашими вечеринками с соседями из других областей с обязательным поглощением «Моки» — напитка, напоминающего нечто среднее между пивом и квасом. Ребята-математики были дружными и веселыми. Особенно было интересно общаться с никогда неунывающим брюнетом из Брянска Семеном Элимелахом.

Кстати, на проходившей параллельно всесоюзной химической олимпиаде в Минске Новгородскую область среди восьмиклассников представлял ученик Любытинской средней школы Юра Кармазинов. Мы с ним познакомились, когда вместе ехали в поезде Неболчи - Окуловка - Новгород в областной центр, куда нас вызвали перед отправкой на всесоюзные олимпиады.

Химия, физика, биология, анатомия. Школьный курс химии мне преподавала Валентина Дмитриевна Максимова, физику — сначала Зинаида Александровна Теппо, потом — Лидия Дмитриевна Данилова, биологию и анатомию — Татьяна Николаевна Алмазова. С их помощью я неплохо усвоил школьный вариант этих наук, что очень пригодилось в дальнейшем, во время учебы в Ленинградской физико-математической школе-интернате №45 при ЛГУ, где я заканчивал 9-й и 10-й классы.

Татьяна Николаевна была нашим классным руководителем с 5 по 8 классы. Она умела держать наш коллектив, что называется, в руках и пользовалась уважением с нашей стороны.

География. Теплые воспоминания у меня остались о Лидии Яковлевне Беляковой, учителе географии. Мне с детства хотелось стать путешественником, я перечитал немало книг по географии разных стран, нарисовал на ватмане несколько географических карт мира. На этой почве у нас с Лидией Яковлевной возникла взаимная симпатия.

Историю мы постигали с помощью Иосифа Васильевича Пыжа, отца нашей одноклассницы Ольги. Он входил в класс, немного прихрамывая (видимо, следствие ранения во время войны), клал указку и классный журнал на стол и начинал неспеша вести урок. История и поныне является предметом моего интереса, и в этом немалая заслуга Иосифа Васильевича.

Английский язык. Вспоминается первый урок. Дверь открылась, и в класс стремительно вошла молодая, высокая, с широко очерченными яркими губами, учительница. Прямо с порога она воскликнула: «Good day, children! Sit down, please!» и жестом предложила нам садиться. Звали эту эффектную женщину Людмила Михайловна Хархардина. В нее, как нам казалось, была влюблена часть мужского педколлектива школы. Пару месяцев мы без учебника учили на слух английские слова и фразы и даже составляли простейшие рассказики о своей жизни. «Мое имя есть…Я учусь в…Мой папа работает…Моя мама есть… Я имею брата и сестру. Наша семья живет в Зарубино…» Потом пошли алфавит, английская грамматика, письменные работы. Однажды Людмила Михайловна нас поразила, войдя в класс в клетчатой мини-юбке, светлой блузке с галстуком, тоже с темную клетку. Такого женского костюма мы еще не видели.

Иногда в ее отсутствие у нас занятия вел другой преподаватель, Василий Яковлевич Турчанинов. Он не мучил нас проверкой домашних заданий, а говорил: «Сделайте в тетради упражнения номер 84 и 85 со страницы 49» и уходил из класса. В конце урока Василий Яковлевич собирал тетради для их домашнего анализа.

Уроки английского языка, полученные мною в Артемовской средней школе, помогли мне в дальнейшем осилить непростую программу английского в физ -матшколе, а уж в институте, имея такую языковую подготовку, я четырехлетний курс английского сдал за два года. Спасибо вам, учителя!

Рисование и черчение. Одной из самых ярких личностей поселка Зарубино был учитель рисования и черчения Сергей Михайлович Соколов. Высокий, подтянутый, с выдающимся вперед лбом мыслителя, с густыми нависающими бровями, он напоминал мне старинного мастера, расписывающего русские храмы. Он не только вел школьные уроки, но и активно рисовал — портреты, пейзажи и выставлял их на районных и областных выставках. Не раз видел его на берегу озера Городно в Никандрово, где он колдовал над своим мольбертом. Когда мы входили на второй этаж новой школы, взгляд неизбежно попадал на огромный портрет Ленина кисти Сергея Михайловича. Портрет висел в глубине школьной сцены, над ним — плакат, тоже работы Соколова. Огромные белые буквы на красной материи призывали нас учиться, бороться и жить по-ленински. Наглядная агитация — еще одна сфера приложения таланта Сергея Михайловича.

У Сергея Михайловича был свой кабинетик рядом с портретом вождя пролетариата. Там, кроме его картин, альбомов, красок и прочей утвари художника находился проигрыватель. Многие школьные вечера проходили под пластинки. Помню, однажды во время танцев я зашел к нему в этот кабинетик. Он ставил очередную пластинку и шутливо спросил меня: «Ну что, Валера, не завел еще зазнобушку?» Нас, парней в 14-15 лет увлекали другие идеи, хотя девчонки уже начинали на нас поглядывать.

Рисовал я (относительно других) неплохо, но больше мне нравились чертежи, где мы учились правильно изображать различные предметы, давать их проекции, делать сечения и разрезы согласно правилам ГОСТа. Впоследствие, когда я работал инженером-конструктором, мне пригодились навыки, полученные на уроках черчения у Сергея Михайловича.

Труд. Не одно поколение зарубинских школьников получило свои серьезные трудовые навыки у Виталия Дмитриевича Федорова, нашего преподавателя по трудовому обучению. Школьные мастерские размещались в подвале новой школы. Там, зажав металлическую заготовку в тиски, мы пилили ножовкой, напильником убирали заусенцы. Учились работать с жестью, с помощью молотка и ножниц по металлу делали разные совочки и коробочки. Если надо, устанавливали заготовку в приспособление и высверливали нужное отверстие. Получили навыки работы и на деревообрабатывающих станках. С удовольствием вытачивали какие-нибудь деревянные ручки или забавные шахматные фигурки. Иногда делали кое-что полезное и для школы, например, ставили новый забор вокруг школьного сада. Виталий Дмитриевич разрешал нам некоторые вольности. В одном из подвальных боксов мы устроили тир и стреляли по мишеням из «воздушки» — маленькой складывающейся винтовки.

Пение. Раз в неделю, а то и реже, в средних классах был урок пения. К нам приходил с баяном известный зарубинский аккомпаниатор Анатолий Иванович Нилов, бессменный участник всех поселковых концертов самодеятельности. С ним мы разучивали слова новых пионерских песен и с удовольствием пели.

«Взвейтесь кострами, синие ночи!

Мы — пионеры, дети рабочих.

Близится эра светлых годов,

Клич пионеров — «Всегда будь готов!»

Какая задушевная была песня! Пели мы и родине, о школе, о героях войны. Взять хотя бы песню «О маленьком трубаче»:

«Кругом война, а этот — маленький,

Над ним смеялись все врачи:

«Куда такой годится маленький?

Ну разве только в трубачи.

А что ему — все нипочем,

Ну трубачом, так трубачом».

Большой популярностью пользовалась песня «Огромное небо»:

«Об этом, товарищ, не помнить нельзя,

В одной эскадрилье служили друзья.

И было на службе и в сердце у них

Огромное небо, огромное небо,

Огромное небо — одно на двоих».

Нерадивых или шалунов, считавших пение несерьезным уроком, Анатолий Иванович нещадно выгонял из класса, тем самым повышая авторитет хорового пения.

Физкультура. Любимый предмет большинства школьников. Как приятно после напряженной контрольной по химии или сочинения на заданную тему пробежаться по спортивному залу, повисеть на кольцах, побросать мяч в баскетбольную корзину. Уроки физкультуры у нас проводила Лидия Анатольевна Шарова (потом она стала Ключниковой), сама очень спортивная женщина и прекрасный педагог. При ней мы сдавали различные нормы ГТО («Готов к труду и обороне»), учились играть в мудреные игры типа гандбола (ручной мяч).

Я очень любил уроки на открытом воздухе, есть где разбежаться. Традиционно школьные кроссы и лыжные гонки проводились за старым клубом, вдоль аллеи за железной дорогой. У нас в классе в беговых дисциплинах выделялся Леня Петров с Шахтерки, у параллельного «Б» класса — Гена Телесников, парнишка с хорошими спортивными задатками. Из школьных спортсменов моего поколения, которые блистали на районных и областных соревнованиях, выделю Васю Иванова, Юру Ефимова, Гену Виноградова, Алешу Куприянова, Володю Семенова, Галю Хоничеву, Лену Воробьеву, Свету Ефимову, Сергея Павлова, Галю Руденко.

Вспоминаю еще двух преподавателей, которые не были моими непосредственными учителями, но оставили след в моем сердце.

Петр Федорович Лукин, организатор и душа литературных вечеров для старшеклассников. Я, «младшеклассник», несколько раз попадал на эти вечера и видел, как интересно они проходили, слышал яркие выступления интеллигентнейшего Петра Федоровича. Он, большой знаток литературы, пользовался у педагогов и учеников непререкаемым и вполне заслуженным авторитетом.

Александр Павлович Яковлев был учителем истории. Прежде, чем стать педагогом, работал киномехаником в старом клубе. Помню, в новой школе на первом этаже отгородили помещение для кинопросмотров, и Александр Павлович, взяв кого-нибудь из ребят себе в помощники, крутил нам увлекательнейшие фильмы вроде «Александра Невского» и «Двенадцати стульев». После отъезда Валентины Петровны Звягиной Александр Павлович стал директором школы. Но Артемовскую среднюю школу я к тому времени уже покинул.

Много интересных педагогов трудилось в нашей школе. Через их заботливые руки и мудрые сердца прошли, наверное, все жители поселка. Спасибо вам, учителя!