Вероятный предатель

Проштудировав список вероятных предателей еще несколько раз, Фрэнси уже с трудом различала, что там написано, столько появилось зачеркиваний и каракулей. Ясно было одно: предателя нужно искать в ближнем круге. Нельзя положиться ни на мать, ни на родную сестру, ни на сестру по духу Даже на мужа (бывшего). На отца? Да, как же… Однако ему она поставила среднюю степень вероятности, учитывая, что он сам передал ей Фирму.

Это может быть совершенно кто угодно.

Она огляделась и вдруг испугалась теней на стенах комнаты и света, просачивавшегося в окно. Крошка Мари часто здесь бывала. Иногда не одна.

Фрэнси встала и стала искать, не установлены ли где-то жучки для прослушивания. За шторами и картинами, в телефоне и будильнике, в собственных наручных часах, которые всегда снимала по вечерам и клала на письменный стол. Нагнулась и поискала под столешницей, под креслом, даже под ковром. В обоих ноутбуках. Прощупала свою одежду.

Ничего.

После столь же тщательного осмотра остального дома (особенно телефонов, которые она разобрала и еле собрала обратно) она была вынуждена признать, что, скорее всего, ее никто не прослушивает.

Ничуть не успокоившись, Фрэнси присела на ступеньки. Не отпускало ощущение, что дом полон глаз и ушей. А вдруг, это все-таки Пер?! Или Грейс с Кристиной? Как же они тогда ее ненавидят! И как ловко тогда Пер и Грейс скрывали эту ненависть до сих пор. А теперь Пер в гостиничном номере наслаждается мыслями о том, как он ее придушил голыми руками. А Грейс в их последнюю встречу показала свое истинное лицо.

— Мама, что ты делаешь?

Это пришел Адриан.

Она вдруг с подозрением уставилась на него. Он умный мальчик. Считает, что она слишком много работает, предпочел бы, чтобы у мамы была какая-нибудь другая работа, и тогда ему не понадобятся телохранители, и никто не станет присылать бандероли с отрубленными головами. К тому же он обожал отца и любил Наташу больше, чем мать. Да, в этом Фрэнси не сомневалась, хотя и старалась поменьше об этом думать.

— Я тут просто… немного прибрала, — ответила Фрэнси, так и сидевшая на ступеньке с разобранным телефоном в руке.

Адриан кивнул и сел рядом с ней. Стал ждать, что она ответит ему на заданный еще вчера вопрос.

— Нам с папой нужно друг от друга отдохнуть, — объяснила Фрэнси и обняла сына. — А Наташа нашла работу в своей стране. Она очень скучала по дому, ты же сам знаешь.

— Да, но почему она даже не попрощалась? — спросил Адриан, у которого внезапно заболело горло, началась резь в глазах и заныло сердце.

— Ей пришлось уехать срочно, иначе она бы не получила это место.

— Но…

— Ты скоро ее забудешь, а я найму в няньки молодого человека, который будет заботиться и о тебе, и о Бэлль, пока я на работе.

Адриан выглядел расстроенным, никогда в жизни он не забудет Наташу.

— Я не хочу новую няньку, — пробормотал он.

— Да, я понимаю, но по-другому нельзя, — отрезала Фрэнси и встала, чтобы спуститься в комнату Бэлль.

Она взяла спящую дочь на руки и направилась в секретную комнату, собираясь оставаться там, пока снова не почувствует себя в безопасности. Когда она поднималась наверх, Адриана в доме уже не было. Наверное, побежал гулять в саду Теперь он почти все свободное время проводил на улице, и не час-два, а порой целый день. Приходил только, чтобы поесть и сходить в туалет.

Она вошла в секретную комнату и опустилась в крутящееся кресло. Бэлль гулила и пукала. Фрэнси крутанулась на кресле, чтобы развеять запах, затем прижала дочь к груди. «Ну, вот и хорошо, — подумала она и погладила малышку по спинке, — теперь спокойно, Фрэнси».

Адриан уже полз по лазу на свободу. Он знал, что Билл и Бык, как он называл качков, при всем желании не смогут его увидеть, хотя они ошивались в доме почти круглосуточно и постоянно были на стрёме, курили, пили кофе, играли мускулами и считали себя суперкрутыми шпионами из американского боевика.

Адриану это совсем не нравилось.

Проскользнув через соседский двор, он по улицам и велосипедным дорожкам пришел на место встречи — в шалаш из еловых веток в перелеске рядом с заросшим футбольным полем.

Теи не было. Он заполз в спальный мешок, который тайно туда приволок, и начал мечтать о совместной жизни с Теей где-нибудь в лесах, пещерах, под водопадами, среди болот и лесных озер. Они построят бревенчатый дом с башенками и бойницами, тайными комнатами и ходами, и с лестницей, ведущей прямо к звездам. Уже совсем скоро они переедут туда. Надо просто получше подготовиться. Прежде всего, нужно решить, в какой лес они переберутся, а также изучить книги по выживанию в экстремальных условиях, которые Адриан взял в библиотеке и каждый вечер читал перед сном. Еще он начал таскать деньги из всегда туго набитого кошелька матери. Купюру там, купюру здесь. Им же нужно будет приобрести массу разных вещей, которые облегчат жизнь в лесу. Удочку, мазь от комаров, бинокль, несколько килограммов конфет и множество батареек для игровой приставки.

Приняв две таблетки собрила, Фрэнси все еще не могла успокоиться. Мысли проносились в голове как бешеные и не давали покоя. Казино. Надо проверить, нет ли жучков там. Проверить барменшу Ингелу. А также все покерные столы. А вдруг это все-таки Юханссон?.. Может быть, у Зака есть неизвестный ей нелегальный игорный клуб, куда обещаниями более крупных выигрышей сманили ее карманного полицейского? Так что надо и за ним установить наблюдение. И слежку за теми, кто будет следить за ним. и за ними тоже. И так до бесконечности. Если бы можно было хоть кому-то позвонить и все обсудить. Надеяться, что тебя успокоят. Но она не решалась. Сначала надо проверить Эрьяна. Возможно, она недостаточно тщательно проверила его прошлое. Черт, опять заболел живот. Немного лозека. Изжога. Бэлль обкакалась. Надо выйти из секретной комнаты и пойти в ванную, поменять ей подгузник. На лбу и под мышками выступил пот. У Бэлль испортилось настроение. И как только выживают родители маленьких детей, которые не могут нанять няню? Фрэнси не могла этого понять. Следует ли всем этим людям выдать по медали или, наоборот, поставить на лбу штамп «идиоты»? Хотя, наверное, для выживания человечества просто необходимы наивные души, которые кудахчут о том, как чудесно иметь маленьких детей.

Жидкие какашки горчичного цвета. «Да уж, действительно чудесно», — думала Фрэнси, вытирая желтую кашицу и надевая новый подгузник. Вымыв руки, она позвонила Сэмми, которому было поручено найти няньку мужского пола, который должен прийти уже завтра. На полный рабочий день. Высокая белая зарплата, но можно договориться и о том, чтобы получать часть денег наличными, чтобы не платить налоги. Отпуск по договоренности. В его обязанности будет входить всевозможная работа по дому, за исключением работы в саду. Гей, бисексуал, транссексуал, натурал — роли не играет. Лишь бы любил детей в нормальном смысле слова и не путался под ногами, когда у Фрэнси плохое настроение, а это теперь случалось довольно часто. Кроме того, он должен подписать договор о неразглашении, чтобы Фрэнси могла быть уверена, что ничего из того, что касалось ее работы и частной жизни, не выйдет за пределы дома. И еще было бы неплохо, чтобы парень не был слишком смазливым и она не отвлекалась бы от работы.

Выпив третью таблетку собрила, она пошла и легла в новую двуспальную кровать, купленную на днях в качестве утешительного приза. Кровать, в которой ее муж кувыркался с Наташей, была безжалостно вышвырнута на помойку, а все принадлежавшие Перу вещи как попало свалены в картонные коробки. Кое-что сломалось, но Фрэнси было наплевать. Коробки с барахлом Пера выставили в гараж, и время от времени ей хотелось пойти туда и уткнуться носом в его свитер, но она всегда себя останавливала, потому что перед глазами у нее тут же вставала та самая постельная сцена. Она огляделась, обдумывая далекоидущие планы: сломать стену между этой комнатой и бывшей комнатой Пера и устроить огромную спальню с большим камином и плазменной панелью. Пер всегда возражал против того, чтобы в спальне был телевизор, потому что это плохо и для сна, и для секса, но Фрэнси всегда плохо спалось рядом с ним, а сексуальная жизнь после рождения Адриана совсем заглохла.

Стала бы она вообще рожать детей, если бы знала, как все обернется? Она даже боялась подумать об ответе на этот вопрос. А вдруг есть кто-то еще, кто думает так же? А вдруг и другие люди жалеют о том, что завели детей? Неужели она такой ужасный человек?

Конечно нет. Просто она страшно устала. Так устала, что уже не в состояни больше думать…

Фрэнси заснула с Бэлль под боком. Проснулась — Бэлль все так же под боком. И тут она обнаружила, что уже за полночь.

Адриан!

Рванув в его комнату, она осторожно приоткрыла дверь.

Да, вот он лежит в кроватке и спит. Сделав несколько шагов вперед, она увидела на прикроватном столике открытый пакет с печеньем. Ей стало тошно от стыда. Она даже не в состоянии проследить, чтобы сын нормально поужинал. Сделав еще несколько шагов, чтобы подоткнуть ему одеяло и шепнуть несколько ласковых слов, она резко остановилась.

Лицом к стене, спиной к Адриану, на кровати лежал еще один ребенок.

— Они же пьяные, — объяснял Адриан, сидя на краешке кровати рядом с Теей, пока мать его допрашивала. — Она не может там жить, потому что они все время орут и бьют ее, они очень злые.

Фрэнси немедленно разбудила обоих и начала перекрестный допрос. Она была вне себя от ярости, но пока держала себя в руках.

— Это не оправдание, — сказала она. — Ты привел сюда чужого человека, не спросив у меня разрешения. Как она смогла пройти в сад, а потом сюда? А?

— Через ход, — пробормотал Адриан.

— Ход? Что еще за ход?

— Секретный ход.

— У тебя не может быть от меня никаких секретов!

— У тебя же есть от меня секреты!

— Это другое дело.

— Почему?

— Не смей препираться. И как вы вошли в дом так, что вас не обнаружили камеры наблюдения?

Она покосилась на Тею. Что девчонка успела увидеть и услышать? Кто она такая? Вдруг она засланная Заком разведчица?!

— Я умею становиться невидимым, — ответил Адриан не без гордости.

— Да-да, конечно, — возмутилась Фрэнси. — Уж я тебе устрою, невидимка.

И она повернулась к девочке.

— Меня зовут Тея, — сказала та.

— Ты понимаешь, что тебе нельзя здесь находиться? — спросила Фрэнси.

Тея не кивнула, не покачала головой в ответ. Ее просто трясло. Она боялась маму Адриана, но ничуть не меньше она боялась идти домой. Сначала она подумала, не переночевать ли в шалаше, но спать там одной, в темноте, было слишком страшно.

— Ты знаешь, кто я? — спросила Фрэнси.

— Мама Адриана, — ответила девочка.

— А что еще ты знаешь?

Тея с недоумением на нее посмотрела.

— Ты знаешь человека по имени Зак? — спросила Фрэнси.

— Нет, — ответила девочка.

Фрэнси опустилась на светло-зеленый пуфик Адриана. Дети с тревогой смотрели на нее.

— Значит, твои родители слишком много пьют? — спросила она Тею.

Девочка кивнула.

— И не могут нормально о тебе позаботиться? — уточнила Фрэнси.

Тея покачала головой.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Что?

— Прости, я…

Фрэнси попыталась привести мысли в порядок. В голове была полная каша. Так случалось, когда она принимала слишком много успокоительного. Надо с этим завязывать.

— Покажите мне ваш ход, — потребовала она. — А потом мы поедем к твоим родителям.

Через несколько минут она уже отказалась от предложения Адриана проползти через лаз. Она не могла позволить себе застрять, чтобы ее с позором вытаскивали спасатели.

Восхищение предприимчивостью и выносливостью Адриана оказалось сильнее, чем злость на недостатки охранной системы. Если сын когда-нибудь попадет в каталажку, то непременно найдет способ оттуда бежать. Это та сторона его натуры, которой она раньше не замечала.

— И ты уверен, что никто не видел, как ты или вы оба через него лазали? — спросила она.

— Уверен, — ответил Адриан. — Даже Билл и Б… Ну, эти двое.

— Я с ними поговорю.

— Мамочка, давай ничего не будем делать? Обещаю, мы никому не расскажем!

Умоляющий голос Адриана. Адриан, стоящий бок о бок с Теей. Адриан, у которого есть друг.

— Я подумаю, — ответила Фрэнси. — Пошли, Тея. Мы поедем к тебе домой.

Снаружи это был совершенно нормальный дом, довольно маленький, слегка обшарпанный, но в целом приличный. Сад, которым, похоже, никто не занимался.

Внутри же не было ровным счетом ничего нормального. Как попало стоящая мебель, нераспакованные после переезда коробки, никаких занавесок, никаких цветов, почти ни одной лампы, повсюду грязь, в гостиной у стены — покрытый пылью большой плазменный телевизор. Пылью покрыты повсюду стоящие и разбросанные пустые бутылки из-под дешевого вина и дорогих крепких напитков.

«Пропившая мозги пьянь из среднего класса на последней стадии социального падения», — догадалась Фрэнси. Родители Теи лежали на большой кровати без постельного белья и спали. Мамаша — в ногах, а папаша раскинулся морской звездой посередине. Она — в трусах и майке, волосы прилипли ко лбу, лицо красное, с крючковатым носом, сгиб локтя весь исколот. Рядом на полу два использованных шприца и резиновый жгут. На папаше темно-синий махровый халат, под ним мягкое пивное брюшко. На лице как минимум недельная щетина. Вероятно, он уже давно не выходил из дома. Вонь в спальне стояла ужасающая. Фрэнси взглянула на Тею. «Как же ты выжила?» — подумала она. В глазах девочки читался ответ: «У меня не было выбора».

Было только пять утра, а Фрэнси уже сидела на крыльце с чашкой утреннего кофе. За всю ночь она не сомкнула глаз, все лежала и думала об ужасе, который увидела дома у Теи. Какой кошмар! Какая гадость! А вдруг это наркотики из ее… Но даже если и так, разве она виновата? Она смотрела на них свысока. Смотрела свысока на всех, кто не мог контролировать дозировку психотропных средств, начинал злоупотреблять и превращался в развалину Да-да, она и сама злоупотребляла таблетками, но это вовсе не то же самое. А что делать с этой девочкой, которая теперь спала на матрасе на полу в комнате ее сына? Ни в чем не виноватая девчушка, жертва своих родителей-наркоманов, жертва наркоторговли, жертва бизнеса Фрэнси? Это так, как ни крути.

Но разве можно помешать человеку, который хочет одурманить свой мозг, убежать от жизни, уничтожить себя? Она просто предлагала качественный товар, а то, как его потом использовали, уже не контролировала. Ей нечего стыдиться. Они могли бы ограничиться парой кокаиновых дорожек время от времени, иногда выпивать — в общем, быть приличными потребителями. Фрэнси устало вздохнула, встала, налила себе еще одну чашку и стала пить, наслаждаясь каждым глотком. Так следовало бы наслаждаться и прочими стимуляторами. Да-да… Допив остатки кофе в два глотка, она пошла за кофейником, который вскоре опустел. А потом побежала в туалет. Потом от переизбытка кофеина у нее затряслись руки. Затем пришел страх и подступили слезы. Ей не хватало Пера. Черт, она скучала по этой скотине изменнику!