Гла­ва 6

Я сто­ял у во­рот, от­де­ляв­ших ба­зу от внеш­не­го ми­ра. Ча­совой, про­верив­ший мои до­кумен­ты, не­до­умен­но под­нял бро­ви.

В свя­зи с при­быти­ем аме­рикан­ско­го под­разде­ления, на ба­зе был вве­ден до­пол­ни­тель­ный уро­вень бе­зопас­ности. Хо­тя об­щая бе­зопас­ность на тер­ри­тории ба­зы обес­пе­чива­лась япон­ски­ми под­разде­лени­ями, сло­жив­ший­ся ба­ланс сил с аме­рикан­ца­ми не поз­во­лял им вме­шивать­ся в то, что на­ходи­лось в юрис­дикции аме­рикан­цев. К счастью, аме­рикан­скую бе­зопас­ность не ин­те­ресо­вал ник­то, кро­ме са­мих аме­рикан­цев.

Без уволь­ни­тель­ной, под­пи­сан­ной сво­им ко­ман­ди­ром, Кей­джи Ки­рия не имел пра­ва по­кидать ба­зу. А вот все, что бы­ло нуж­но для это­го аме­рикан­ским сол­да­там - мах­нуть сво­им удос­то­вере­ни­ем. Эти­ми во­рота­ми поль­зо­вались все, так что, ес­ли мне по­пал­ся аме­рикан­ский ча­совой, то он мог и про­пус­тить ме­ня, не за­давая воп­ро­сов. Все, о чем они за­боти­лись - это дер­жать пос­то­рон­них по­даль­ше от их дра­гоцен­но­го от­ря­да спец­на­за. Вряд ли они зап­ри­метят но­воб­ранца, же­ла­юще­го уй­ти в са­мовол­ку.

Ча­совой, дол­жно быть, ви­дел не очень мно­го япон­ских удос­то­вере­ний, пос­коль­ку он пя­лил­ся на ме­ня дос­та­точ­но дол­го. Ма­шина, ко­торая про­веря­ла удос­то­вере­ния, прос­то за­писы­вала всех, кто про­ходил че­рез во­рота. Нет по­вода для па­ники. За­чем им ме­нять сис­те­му за день до нас­тупле­ния? Мыш­цы в жи­воте нап­ряглись. Ча­совой пе­рево­дил взгляд с ме­ня на моё удос­то­вере­ние, све­ряя рас­плыв­ча­тое изоб­ра­жение с мо­им ли­цом.

По­рез на вис­ке жег­ся. Хи­рург, ос­мотрев­ший ме­ня в ла­заре­те, на­ложил три шва без вся­кой анес­те­зии. Сей­час они от­да­вали жгу­чими элек­три­чес­ки­ми раз­ря­дами по все­му те­лу. Сус­та­вы в мо­их ко­ленях зас­кри­пели.

Бе­зоруж­ный. Я за­был свой нож, теп­лый и ук­ры­тый под по­душ­кой. Был бы он со мной, я бы при­жал это­го пар­ня в по­лунель­со­не, но та­кие мыс­ли ме­ня ни к че­му не при­ведут. Я под­тя­нул спи­ну. Нуж­но быть спо­кой­ным. Ес­ли он пя­лит­ся на те­бя, пяль­ся в от­вет.

По­давив зе­вок, ча­совой на­жал на кноп­ку, от­кры­ва­ющую во­рота. Две­ри на сво­боду со скри­пом от­во­рились.

Сколь­знув ми­мо жел­той ли­нии, я мед­ленно обер­нулся пос­мотреть на­зад. Там, вда­ли, бы­ло тре­ниро­воч­ное по­ле. Мор­ской бриз, на­пол­ненный аро­матом оке­ана, дул че­рез по­ле к во­ротам. С дру­гой сто­роны за­бора сол­да­ты, раз­ме­ром с му­равь­ев, вы­пол­ня­ли кро­шеч­ные, ми­ни­атюр­ные при­седа­ния. Это бы­ли сол­да­ты, с ко­торы­ми я ел, и с ко­торы­ми тре­ниро­вал­ся. Они бы­ли мо­ими друзь­ями в 17-м. Я по­давил нос­таль­гию, ох­ва­тив­шую ме­ня. Я шел не­тороп­ли­во, влаж­ный ве­терок об­ду­вал мое те­ло. Нуж­но ид­ти, по­ка не ока­жешь­ся вне по­ля зре­ния ох­ранни­ка. Не бе­жать. Еще чуть даль­ше. По­вер­нуть за угол. Я рва­нул.

Раз я по­бежал - уже не ос­та­нов­люсь.

До Та­тей­ямы, рас­по­ложен­но­го ря­дом раз­вле­катель­но­го рай­она, бы­ло пят­надцать ки­ломет­ров. Да­же ес­ли бы я дви­нул ок­ружным пу­тем - выш­ло бы не боль­ше двад­ца­ти. Как толь­ко я там ока­жусь, я смо­гу сме­нить одеж­ду и по­лучить по­мощь, в ко­торой нуж­да­юсь. Я не мог рис­ко­вать, пе­ред­ви­га­ясь на по­ез­дах или по шос­се, но как толь­ко я по­паду в Ти­ба-си­ти, смо­гу быс­тро по­пасть до­мой. Ни ар­мия, ни по­лиция не рис­ко­вали со­вать нос в под­земные тор­го­вые цен­тры, ны­не прев­ра­тив­ши­еся в тру­щобы.

Око­ло вось­ми ча­сов ос­та­ет­ся до соб­ра­ния взво­да в 18: 30. Пред­по­ложи­тель­но тог­да они и вы­яс­нят, что я ушел в са­мовол­ку. Не знаю, пош­лют ли по мо­ему сле­ду ма­шины или вер­то­леты, но под пок­ро­вом но­чи я пла­ниро­вал стать все­го лишь оче­ред­ным ли­цом в тол­пе. Я вспо­минал тре­ниров­ку, ко­торой мы за­нима­лись у под­ножья Го­ры Фуд­зи. Шес­ти­деся­ти ки­ломет­ро­вый марш в пол­ном об­мунди­рова­нии. Пе­ресечь Бо­со Пе­нин­су­ла за пол дня - не та­кая уж и слож­ная за­дача. Ко вре­мени на­чала зав­траш­ней бит­вы, я бу­ду да­леко от пов­то­ря­ющих се­бя дней и мер­зких смер­тей, ко­торы­ми они за­кан­чи­вались.

Сол­нце за­вис­ло вы­соко в не­бе, омы­вая ме­ня сле­пящим све­том. Пя­тиде­сяти мил­ли­мет­ро­вые ав­то­мати­чес­кие пуш­ки, пок­ры­тые бе­лым бре­зен­том, ус­та­нов­ле­ны че­рез каж­дые сто мет­ров вдоль дам­бы. Крас­но-ко­рич­не­вые по­лосы ржав­чи­ны ом­ра­чали ан­тичные сталь­ные плас­ти­ны у их ос­но­ваний. Пуш­ки ста­ли ус­та­нав­ли­вать вдоль всей ли­нии по­бережья, ког­да Ми­мики дос­тигли боль­шой зем­ли.

Бу­дучи ре­бен­ком, впер­вые во­очию уз­рев эти пуш­ки, я ду­мал, что это са­мые кру­тые шту­ки, ви­ден­ные мной. От­делка их ста­ли чер­ным ла­ком при­дава­ла мне бе­зос­но­ватель­ную уве­рен­ность. Те­перь, ког­да я ви­дел нас­то­ящий бой, я с пол­ной уве­рен­ностью знал, что по­доб­ное ору­жие ни­ког­да не смо­жет от­ра­зить ата­ку Ми­миков. Эти пуш­ки дви­жут­ся со ско­ростью ди­нозав­ров. Без ва­ри­ан­тов по­пасть в Ми­мика. Ка­кое-то из­де­ватель­ство.

К ним все еще при­писа­ны ко­ман­ды тех­ни­чес­ко­го об­слу­жива­ния, ко­торые вы­ходят и ос­матри­ва­ют их раз в не­делю. Бю­рок­ра­тия при­ветс­тву­ет из­лишние тра­ты.

Мо­жет быть, че­лове­чес­тво про­иг­ра­ет.

Мысль приш­ла со­вер­шенно не­ожи­дан­но, и я не смог с ней сов­ла­дать.

Ког­да я ска­зал сво­им ро­дите­лям, что за­чис­лен, они по­жела­ли, что­бы я при­со­еди­нил­ся к Бе­рего­вой Ох­ра­не. Го­вори­ли, у ме­ня все еще бу­дет шанс бо­роть­ся, не всту­пая в бой. Что я бу­ду вы­пол­нять жиз­ненно важ­ную за­дачу по за­щите го­родов, в ко­торых лю­ди ра­бота­ют и жи­вут.

Но я не хо­тел бо­роть­ся с Ми­мика­ми ра­ди спа­сения че­лове­чес­тва. Мне хва­тало это­го и в филь­мах. Я бы мог ис­кать в сво­ей ду­ше же­лание со­вер­шать ве­ликие пос­тупки, та­кие как спа­сение че­лове­чес­кой ра­сы, до тех пор, по­ка мое те­ло не рас­сы­палось бы в прах, но так и не на­шел бы его. Что я на­шел вза­мен, так это го­лово­лом­ку, ко­торую ни­как не раз­га­дать, сколь­ко ни пы­тай­ся. Что-то скры­валось под гру­дой не­сов­па­да­ющих ку­соч­ков паз­ла. Это вы­води­ло ме­ня из се­бя.

Я был слаб. Я да­же не мог до­бить­ся что­бы жен­щи­на, ко­торую я лю­бил - биб­ли­оте­кар­ша - пос­мотре­ла мне в гла­за. Я ду­мал, что не­удер­жи­мое дав­ле­ние вой­ны из­ме­нит ме­ня, вы­ковав из ме­ня что-то пут­ное. Дол­жно быть, я ду­рачил се­бя ве­рой в то, что най­ду пос­ледний не­об­хо­димый ку­сочек го­лово­лом­ки Кей­джи Ки­рия на по­ле бра­ни. Но я ни­ког­да не жаж­дал быть ге­ро­ем, обо­жа­емым мил­ли­она­ми. Ни на ми­нуту. Ес­ли бы я мог убе­дить па­ру дру­зей, что бы­ли у ме­ня, в том, что я тот, кто мо­жет че­го-то до­бить­ся в этом ми­ре, мо­жет ос­та­вить след, не важ­но нас­коль­ко он бу­дет мал - это­го бы­ло бы дос­та­точ­но.

И пос­мотри­те, ку­да это ме­ня при­вело.

Что же да­ли мне пол­го­да обу­чения? Те­перь у ме­ня бы­ла горсть на­выков, не сто­ящих и дерь­ма в ре­аль­ном сра­жении - ну и еще клас­сный пресс. Я все еще был не­реши­тель­ным, и мир все еще был дол­ба­нутым. Мам, пап, мне очень жаль. Столь­ко вре­мени пот­ре­бова­лось, что­бы по­нять оче­вид­ное. Иро­ния в том, что мне приш­лось убе­жать из ар­мии, что­бы это по­нять.

Пляж был заб­ро­шен­ным. Дол­жно быть Бе­рего­вая Ох­ра­на бы­ла за­нята на про­тяже­нии про­шед­ших шес­ти ме­сяцев, эва­ку­ируя здеш­ние мес­та.

Чуть мень­ше, чем че­рез час бе­га, я заб­рался на край дам­бы. Я про­бежал при­мер­но во­семь ки­ломет­ров и был уже на пол­пу­ти от Та­те­ямы. Моя фор­менная ру­баш­ка пе­соч­но­го цве­та ста­ла тём­ной от по­та. Бинт на го­лове ос­лаб и не дер­жался. Мяг­кий мор­ской бриз, та­кой при­ят­ный пос­ле жар­ко­го вет­ра, об­ду­вав­ше­го на­шу ба­зу, лас­кал мой за­тылок. Ес­ли бы не бы­ло пу­лемё­тов и об­ста­нов­ки, по­за­имс­тво­ван­ной из ка­ких-то дав­но за­бытых ани­мэ и пе­рене­сён­ной в ре­аль­ный мир, это бы­ло бы по­хоже на тро­пичес­кий ку­рорт.

Пляж был усе­ян стре­лян­ны­ми бол­ванка­ми от де­шёвых фей­ер­верков, ко­торые за­пус­ка­лись из плас­ти­ковых тру­бок. Толь­ко су­мас­шедший мог за­пус­кать фей­рвер­ки так близ­ко от во­ен­ной ба­зы. Дол­жно быть, они бы­ли ос­тавле­ны ка­кими-то при­дур­ка­ми, пы­тав­ши­мися пре­дуп­ре­дить Ми­миков об ата­ке на по­лу­ос­тро­ве Бо­со. Бы­ли ан­ти­во­ен­ные ак­ти­вис­ты, счи­тав­шие, что Ми­мики ра­зум­ные су­щес­тва, и пы­тав­ши­еся на­ладить с ни­ми кон­такт. Раз­ве де­мок­ра­тия не прек­расна?

Бла­года­ря гло­баль­но­му по­теп­ле­нию, вся эта по­лоса пля­жа во вре­мя при­лива ока­зыва­лась ни­же уров­ня оке­ана. Нач­нет тем­неть, все эти чёр­то­вы труб­ки бу­дут смы­ты в оке­ан и за­быты. О них ник­то ни­ког­да не уз­на­ет. Я со всей си­лы пнул од­ну из оп­лавлен­ных тру­бок.

- Кто это там? Во­ен­ный?

Я обер­нулся.

Дав­нень­ко я не слы­шал ни­кого, го­воря­щего по-япон­ски. Я был пог­ло­щён ду­мами и да­же не соз­на­вал, что кто-ни­будь мо­жет по­дой­ти сза­ди.

Две фи­гуры, по­жило­го муж­чи­ны и ма­лень­кой де­воч­ки, сто­яли на вер­ши­не дам­бы. Цвет ко­жи ста­рика на­поми­нал огу­реч­ный рас­сол в бан­ке, про­низы­ва­емой све­том яр­ко­го дня. В ле­вой ру­ке он сжи­мал ме­тал­ли­чес­кое копье с тре­мя зуб­ца­ми, пря­мо как из сказ­ки. Для че­го ему тре­зубец? Де­воч­ка, - она бы­ла как раз в том воз­расте, что­бы хо­дить в на­чаль­ную шко­лу - креп­ко сжи­мала его пра­вую ру­ку. На­поло­вину скрыв­шись за но­гу муж­чи­ны, де­воч­ка не­воз­му­тимо пос­мотре­ла на ме­ня из-под сво­ей со­ломен­ной шля­пы. Ли­цо под шля­пой бы­ло слиш­ком блед­ным, для то­го, кто так дол­го ва­рил­ся под этим сол­нцем.

- Мол­дое и нез­на­мое ли­цо.

- Я с ба­зы " Цве­точ­ное шос­се", - Прок­лятье! Ду­май что го­воришь.

- А­аа.

- Что вас дво­их за­вело сю­да?

- Ры­ба у мо­ре ждэ, шоб ее вспой­ма­ли. Семья всё сби­ра­ет­ся до То­кио.

- Что слу­чилось с Бе­рего­вой Ох­ра­ной?

- Из­вестья дош­ли, шо по­били нас на Оки­наве. По­сему они усё поб­ро­сали и от­бы­ли. Еже­ли б слу­живые взя­лися за ква­керов, нам бы б по­лег­ча­ло.

- Да уж. - ква­кера­ми мес­тные зва­ли Ми­миков. У прос­тых лю­дей не бы­ло воз­можнос­ти уви­деть Ми­мика сво­ими гла­зами. В луч­ших слу­ча­ях, они мог­ли за­метить гни­ющий труп, при­битый к бе­регу вол­на­ми, ли­бо труп ко­го-то из них, за­путав­ше­гося в ры­боло­вец­кой се­ти и умер­ше­го там же. Но без элек­троп­ро­водя­щего пес­ка, вы­мыто­го оке­аном, от Ми­мика ос­та­валась толь­ко обо­лоч­ка. Вот по­чему мно­гие лю­ди счи­тали их по­доби­ями ам­фи­бий, сбра­сыва­ющи­ми свою ко­жу.

Я ра­зоб­рал при­мер­но 70 про­цен­тов то­го, что го­ворил ста­рик, но это­го бы­ло дос­та­точ­но, что­бы по­нять, что Бе­рего­вая Ох­ра­на по­кину­ла эту зо­ну. На­ше по­раже­ние на Оки­наве, дол­жно быть, име­ло ку­да бо­лее серь­ёз­ные пос­ледс­твия, чем я ду­мал. Дос­та­точ­но серь­ёз­ные, что­бы пе­ремес­тить на­ши объ­еди­нён­ные си­лы на за­щиту же­лез­но­дорож­ной ли­нии Ути­бо. Всё вни­мание бы­ло уде­лено круп­ным го­родам и про­мыш­ленным зо­нам.

Ста­рик улыб­нулся и кив­нул. Де­воч­ка смот­ре­ла на не­го сво­ими ог­ромны­ми, как блюд­це гла­зами, буд­то став сви­дете­лем не­быва­лого спек­такля. Он воз­ла­гал боль­шие на­деж­ды на под­разде­ления ОСС, на­ходя­щи­еся на ба­зе " Цве­точ­ное шос­се", и хо­тя, за­писы­ва­ясь ту­да, я не со­бирал­ся за­щищать его или ко­го бы то ни бы­ло, мне ста­ло не­лов­ко.

- Сы­нок, па­пирос­кой не угос­тишь? А то як во­яки уш­ли, ник­то их не во­зит.

- Из­ви­ните, не ку­рю.

- Ну и лад­но. - он прис­таль­но смот­рел на мо­ре.

Не мно­гие сол­да­ты в бро­непе­хоте стра­дали от ни­коти­новой за­виси­мос­ти. Ве­ро­ят­но, по­тому, что не­воз­можно бы­ло ку­рить во вре­мя боя, ког­да те­бе это­го хо­телось боль­ше все­го.

Я сто­ял мол­ча. Я не хо­тел сно­ва сде­лать или ска­зать что-то ту­пое. Нель­зя бы­ло дать им по­нять, что я де­зер­тир. Де­зер­ти­ров расс­тре­лива­ют. Сва­лить от Ми­миков, что­бы быть расс­тре­лян­ным собс­твен­ной ар­ми­ей, бы­ло бы не­лепо.

Де­воч­ка дёр­ну­ла ста­рика за ру­ку.

- Она дю­же быс­тро ус­та­ёт. За­то у ней глаз-ал­маз. Ко­ли на­роди­лась бы пар­нем, был бы доб­рый ры­болов.

- Ага.

Ещё один воп­рос на до­рож­ку. Я ни­коле та­кого не зрел. Я вы­шел из до­му и пос­пе­шал сю­да, ког­да те­бя встре­тил. Ты не ра­зуме­ешь, шой то там? То как-то свя­зано с ква­кера­ми? - он под­нял ру­ку.

Мой взгляд пе­ренёс­ся ту­да, ку­да ука­зали его, по­хожие на скрю­чен­ные вет­ви, паль­цы. Во­да ста­ла зе­лёной. Но это бы­ла не изум­рудная зе­лень, ко­торую мож­но наб­лю­дать на ос­тро­вах юга Ти­хого оке­ана, а пе­нис­тая мут­ная зе­лень, как буд­то су­пер­танкер, на­пол­ненный мо­роже­ным из зе­лёно­го чая, раз­бился и вы­валил весь свой груз в бух­ту. Мёр­твая ры­ба по­качи­валась на вол­нах, об­ра­зуя се­реб­ристое пят­но.

Я уз­нал эту зе­лень. Я ви­дел её на мо­нито­рах во вре­мя тре­ниро­вок. Ми­мики ели поч­ву, по­доб­но дож­де­вым чер­вям, но, в от­ли­чии от них, поч­ва, про­шед­шая че­рез Ми­мика, ста­нови­лась ток­сичной для лю­бой дру­гой жив­ности. Зем­ля, ко­торой они пи­тались, уми­рала и прев­ра­щалась в пус­ты­ню. Мо­ря ста­нови­лись мо­лоч­но-зе­лёны­ми.

- Не по­хоже на крас­ный при­лив, ко­торый я до­селе ви­дел.

Вы­сокий визг на­пол­нил воз­дух. Я сра­зу по­нял, что это за звук.

Го­лова по­жило­го че­лове­ка, со всё ещё нах­му­рен­ны­ми бро­вями, опи­сала ду­гу, от­пра­вив­шись в по­лёт. Фарш из его че­люс­тей и шеи ок­ра­сил со­ломен­ную шляп­ку де­воч­ки в яр­ко-крас­ный цвет. Она не по­няла, что слу­чилось. Дро­тик вы­лета­ет из те­ла Ми­мика со ско­ростью ты­сяча двес­ти мет­ров в се­кун­ду. Че­реп ста­рика снес­ло ещё до то­го, как звук вы­пущен­но­го дро­тика дос­тиг на­ших ушей. Она мед­ленно под­ня­ла го­лову.

Раз­дался ещё один визг. Ещё до то­го, как её боль­шие чёр­ные гла­за уви­дели уби­того де­душ­ку, дро­тик про­бил её нас­квозь, прек­ра­тив её жизнь и бу­дущие стра­дания.

Её тель­це бы­ло унич­то­жено.

От взры­ва обез­глав­ленное те­ло ста­рика по­кач­ну­лось. По­лови­на его ста­ла тём­но-алой. Со­ломен­ная шля­па зак­ру­тилась на вет­ру. Моё те­ло от­шатну­лось. Я не мог дви­нуть­ся с мес­та.

Раз­ду­тый труп ля­гуш­ки встал у са­мого бе­рега.

Это по­бережье бы­ло в зо­не пат­ру­лиро­вания ОСС. Со­об­ще­ний о том, что­бы ка­кой-ли­бо из пат­руль­ных ка­теров по­тонул не бы­ло. И ба­за бы­ла це­ла и нев­ре­дима. Здесь не дол­жно бы­ло быть Ми­миков. Два мёр­твых те­ла, ле­жащие не­дале­ко от ме­ня, мог­ли бы это оп­ро­вер­гнуть, ес­ли бы мог­ли. Но они умер­ли пря­мо на мо­их гла­зах. И я, единс­твен­ная их на­деж­да на за­щиту, толь­ко что де­зер­ти­ровал из единс­твен­но­го под­разде­ления на дан­ной тер­ри­тории, спо­соб­но­го сдер­жи­вать втор­же­ние.

Я был бе­зору­жен. Мой нож, моё ору­жие, мой бро­некос­тюм - всё ос­та­лось на ба­зе. Ког­да я вы­шел за во­рота ба­зы час на­зад, я ос­та­вил там свою единс­твен­ную на­деж­ду на за­щиту. Трид­цать мет­ров до бли­жай­шей 57-мил­ли­мет­ро­вой пуш­ки. Ру­кой по­дать. Я знал, как из неё стре­лять, но пред­сто­яло ещё по­возить­ся с бре­зен­том. У ме­ня не бу­дет вре­мени, что­бы его снять. Вста­вить иден­ти­фика­ци­он­ную кар­точку в плат­форму, ввес­ти па­роль, вста­вить трид­ца­тики­ломет­ро­вую лен­ту со сна­ряда­ми, ос­во­бодить ры­чаг бло­киров­ки по­воро­та, ина­че я не смо­гу раз­во­рачи­вать ствол и це­лить­ся, заб­рать­ся в крес­ло, кру­тить зар­жа­вев­шие ма­хови­ки ещё то удо­воль­ствие. Огонь, су­ка! Огонь!

Я знал си­лу Ми­миков. Они ве­сили в нес­коль­ко раз боль­ше, чем пол­ностью эки­пиро­ван­ный опе­ратор бро­некос­тю­ма. По струк­ту­ре они име­ли мно­го об­ще­го с мор­ски­ми звез­да­ми. У них есть эн­доске­лет, пря­мо под ко­жей, и пот­ре­бу­ет­ся как ми­нимум 50-ти мил­ли­мет­ро­вые бро­небой­ные, что­бы про­бить его. И они не меш­ка­ют толь­ко по­тому, что че­ловек пе­ред ни­ми не во­ору­жен. Они про­ходят сквозь те­бя как плуг че­рез нор­ку сус­ли­ка.

- Твою мать!

Пер­вый дро­тик прон­зил мое бед­ро.

Вто­рой от­крыл зи­яющую ра­ну в мо­ей спи­не.

Я был слиш­ком пог­ло­щен по­пыт­ка­ми не дать мо­им внут­реннос­тям вы­валить­ся из вход­но­го от­вер­стия, что­бы за­метить тре­тий.

Я вы­рубил­ся.