Эдвард Каллен 2 страница. - Я позже принесу тебе всю эту хрень, ну а сейчас, как насчет того, чтобы позавтракать?

- Я позже принесу тебе всю эту хрень, ну а сейчас, как насчет того, чтобы позавтракать? Ну… или пообедать? – спросил я, доставая часы из кармана и глядя на них.

Был уже, мать вашу, час дня.

Она согласилась, и мы спустились вниз и взяли на кухне бутерброды. Мы расположились в гостиной перед телевизором, а через некоторое время к нам присоединились мои братья. Эммет решил включить " Крестного отца", так как Изабелла никогда раньше его не видела, и сейчас напряженно смотрела на экран, периодически делая довольно смешную рожицу, когда Эммет слово в слово цитировал гребаные фразы из фильма. Он, вообще-то, не проявлял ни малейшего долбаного интереса к мафии, и откровенно не желал иметь с ней ничего общего, но этот ублюдок был одержим фильмами про мафию.

Ближе к концу к нам присоединилась Эсме, вместе с нами смеялась и шутила над фильмом. Первая часть закончилась, и Изабелла встала, сказав, что собирается принести нам напитки. Я встал и последовал за ней на кухню, открыл холодильник и вытащил пирог, который она сделала мне на день рождения. Еще Изабелла приготовила вишневую колу и улыбнулась, когда я отрезал себе кусок пирога.

- Тебе, действительно, нравится пирог? - спросила она.

Я кивнул, выхватил вилку и отпилил кусочек.

- Черт, да, - пробормотал я с полным ртом.

Она засмеялась, так как мои братья вошли в комнату, и Эммет резко выдохнул.

- Не могу поверить, что ты, чертов братец, ешь без меня. Это против правил, - сказал он, покачав головой.

Я пожал плечами и уселся на стойку бара, а Эммет тем временем отрезал кусок для себя. Он начал жевать, причмокивая, мыча что-то и издавая всяческую какофонию. Изабелла смеялась над ним, а я лишь покачал головой.

Эсме пришла через минуту, а за ней вошли мой отец и Алек. Алек занял место рядом с женой, а отец подошел к холодильнику, открыл его и взял содовую. Закрыв дверь, он повернулся к нам, и его глаза наткнулись на пирог.

- Ты уже пробовал это дерьмо, папа? - спросил Эммет с набитым ртом. - Я помню, раньше ты любил такой пирог, и мы постоянно ели его, когда были детьми.

Отец посмотрел на Эммета, и во взгляде его появилось недовольство.

- Нет, - сказал он просто.

Эммет кивнул и отставил свою опустевшую тарелку, потянулся и отрезал себе еще кусок пирога. Он снова поднял тарелку, положил на нее только что отрезанный кусок и протянул отцу.

- Ты непременно должен его попробовать, - сказал он, кивая головой на тарелку. - Клянусь, просто растает у тебя во рту.

Отец с досадой выдохнул:

- Я воздержусь, - сказал он, с отвращением глядя на тарелку.

Эммет пожал плечами.

- Ты много теряешь, - сказал он, схватил вилку и принялся есть второй кусок. - Скажу я вам, это лучший итальянский кремовый торт, который я когда-либо ел.

- Да, он хорош, - сказал я.

Взглянул на Изабеллу и ухмыльнулся, когда увидел, что она покраснела.

- Она должна быть итальянкой, чтобы суметь правильно приготовить этот пирог, - сказал небрежно Джаспер.

От его заявления я напрягся и, оглянувшись, заметил ту же реакцию и у отца. Он открыл содовую и поднес ее ко рту, чтобы глотнуть, а я вздохнул, пытаясь придумать, что, черт побери, сказать, чтобы увести разговор в другое русло. Было ясно, что по какой-то гребаной причине отцу не по душе эта тема, и что предположение о ее итальянском происхождении, определенно, не было хорошей идеей. Однако, прежде, чем я успел взять инициативу в свои руки, раздался смех Эммета.

- В ней нет итальянских корней, Джазз. Она просто каждую ночь спит рядом с нашим младшим братцем. Проклятье, ты же знаешь, что в ней постоянно находится его braggiole, - сказал он шутливо.

Потрясенный его словами о том, что мы с Изабеллой трахаемся, я вытаращил глаза, а отец закашлялся, захлебнувшись водой. Эсме фыркнула, пытаясь подавить смех, но ни один из моих братьев и бровью не повел. Они оба истерически заржали, а я усмехнулся, заметив, что даже Алек улыбнулся шутке. Я посмотрел на Изабеллу и увидел, что она поглядывает на нас в замешательстве, явно ничего не понимая, потому что она не знала, что он, блядь, имел в виду. Braggiole – это итальянская колбаса, название которой иногда используется как жаргонное словечко для обозначения члена. Она с любопытством посмотрела на меня, а я отрицательно покачал головой и тихо сказал, что она не захочет это узнать. Это дерьмо заставит ее покраснеть.

Смех Эммета и Джаспера стих, когда мой отец с неодобрением взглянул на Эммета. Я ждал, что он скажет что-нибудь, немного нервничая из-за того, что не знал, как он, мать его, отреагирует. Мой отец не был идиотом, и знал, что я занимался сексом, он знал об этом уже несколько лет, так что я был совершенно уверен, что ему известно, что и с ней я был близок. Он продолжал делать Изабелле противозачаточные инъекции, и, если честно, я бы не удивился, если он и раньше нас слышал. Мы стараемся соблюдать тишину, когда мы не одни дома, но иногда мы просто не в состоянии себя контролировать. В самом деле, если два дня назад мой отец был дома, как я подозреваю, он просто, черт возьми, не мог не услышать.

Он покачал головой, помолчал немного и просто ушел, не сказав ни слова.

- Иногда я просто умираю над вами, ребята, - сказала Эсме, по-прежнему весело улыбаясь.

Мы расправились с тортом, взяли напитки и устремились обратно в гостиную. Эммет включил вторую часть " Крестного отца", и к нам присоединился Алек. Изабелла часто отвлекалась от фильма и переводила взгляд то на моего дядю, то на тетю. Мне было любопытно, о чем она думает, но я не спрашивал, не желая ставить ее в трудное положение. Я мог представить, что в последние нескольких дней она, наверняка, чувствовала себя немного подавленной, если даже для меня все это было чересчур, а ведь я привык к такой насыщенной жизни. Она была еще зажатой, несмотря на те огромные усилия, которые прилагала, и, несмотря на то, что она была умна, она еще очень многого не знала. Даже тот простой факт, что она не знает, что такое этот проклятый GED, убедил меня, что нам предстоит еще долгий путь.

Когда вторая часть была закончена, они включили " Крестного отца III", и Эсме вышла, чтобы заказать китайский обед. Мы ели и смотрели фильм, отец так ни разу и не появился. В середине фильма Алек и Эсме отправились наверх, а после его окончания ушли и Эммет с Джаспером. Изабелла устремилась на кухню мыть чашки, а я ходил взад-вперед по гостиной, не решаясь присесть на скамейку возле фортепиано. Я сел на нее, взглянул на клавиши и легко пробежался по ним пальцами. Я несильно нажимал на них, чтобы не раздалось ни звука, просто мне хотелось снова почувствовать их.

Немного погодя я поставил пальцы на нужные клавиши, и внезапно сыграл первые несколько нот колыбельной Изабеллы. Она выглянула из кухни и выглядела при этом шокированной. Я теперь очень редко садился и играл, постоянно отвлекаясь на другие вещи.

- Ты играешь, - сказала она с удивлением.

Я кивнул и вздохнул.

- Хочешь присоединиться ко мне? - спросил я, кивая на скамейку.

Она улыбнулась и, подойдя, осторожно присела рядом со мной. Я сыграл всю песню, а она все смотрела на меня; когда отзвучали последние ноты, я взглянул на нее. На глазах ее снова блестели слезы, и она смотрела на меня с искренним восхищением. Я наклонился и нежно поцеловал ее, попутно смахнув со щеки слезинку.

- Тебе не нужно так плакать, tesoro. Очень грустно смотреть на это, - пробормотал я.

Она робко улыбнулась.

- Это хорошие слезы, - сказала она.

- Я рад этому, но все же... ты часто плачешь, и тебе грозит обезвоживание или еще какое-нибудь дерьмо, - сказал я.

Она засмеялась, и я тоже чуть усмехнулся, пожимая плечами.

– Да вообще я не знаю, что, на хрен, несу. Ну, так все же, почему ты плачешь?

Она вздохнула, подняла руку и провела ею по линии моего подбородка.

- Ты красивый, - прошептала она.

Я смотрел на нее с удивлением, ошеломленный ее серьезностью. Она обхватила ладонями мои щеки и наклонилась ко мне, закрыв глаза. Я улыбнулся и, преодолев оставшееся расстояние между нами, поцеловал ее. Она разомкнула губы и ее нежный, теплый язык скользнул по моим губам. Я пылко поцеловал ее, и она слегка застонала, от стона мурашки пробежали по спине. Через несколько мгновений она отстранилась от моих губ и глубоко вздохнула.

- Черт, amore. Чем я это заслужил? - спросил я.

Она смущенно улыбнулась, пожав плечами.

- Я люблю, когда ты играешь, - сказала она, глядя на клавиши.

Я усмехнулся.

- Хочешь научиться? – спросил я, вопросительно приподняв брови.

Ее глаза распахнулись.

- Ну, я не знаю... – начала она, отчаянно замотав головой. – Нет, мне это нравится, но не думаю, что... ну, знаешь... Я просто не уверена в этом.

Я вздохнул, покачав головой.

- Да брось, - сказал я. - Это не так сложно. Мы можем исполнить что-нибудь простое. Уверен, тебе понравится.

Она посмотрела на меня и нервно закусила нижнюю губу.

- Ну... ладно, - сказала она. - Я просто... Не хочу испортить твое пианино.

Я закатил глаза.

- Ты не испортишь его, Белла. Не будь глупой. Я знаю, Джаспер сказал тебе не трогать его, но ты же знаешь, что сейчас все совсем не так. Что мое – твое, любовь моя. Ты можешь прикасаться к нему в любое время, как захочешь.

Она посмотрела на меня с любопытством, и легкая улыбка заиграла на ее губах.

- Могу? - спросила она игриво.

Я усмехнулся и кивнул.

- Безусловно, - сказала я, наклоняясь еще ближе к ней. - В любое время, в любом месте.

От удивления она еще шире распахнула глаза, а на щеках заиграл алый румянец. Да-а, она уловила в этом сексуальный подтекст. Я протянул руку и провел ею по внутренней части ее бедра. Она засмеялась и игриво толкнула меня, когда я положил руку на ее киску.

- Не сейчас, не здесь, - тихо проговорила она.

Я засмеялся и поднял вверх руки, как бы защищаясь.

- Хорошо, - сказал я. – Тогда давай поиграем на фортепиано.

Поначалу она явно нервничала, пальцы ее слегка дрожали, и она прикусила от усердия губу. Я объяснил ей основы и дважды пробежался по аккордам " Ярко, звездочка, сияй", чтобы она увидела, как играть. Потом она попробовала и запуталась на третьей же ноте, но проявила настойчивость. Она продолжала пробовать, начиная сначала, когда брала фальшивую ноту или путалась. Я старался оставаться спокойным и не терять терпения, когда она забывала, что делать дальше или путалась в пальцах, но для меня это было не так-то легко. Я был горд тем, что она старается, и, если быть вполне откровенным, то для первого раза у нее чертовски хорошо получалось, так что я поборол раздражение.

Прошло немало времени, прежде чем ей удалось без ошибок сыграть мелодию от первой до последней ноты, и в ее игре еще не появилась гармония, но улыбка на ее лице стоила каждой секунды моего разочарования и нетерпения. И это было не таким уж достижением, потому что эта проклятая песня была самой легкой из всех песен в мире, но я гордился тем, что она не сдалась и продолжала пыхтеть над фортепиано, пока ее попытки не увенчались успехом. Она сразу же попыталась сыграть ее снова, и запуталась после первых же нескольких нот, зарычала и остановилась.

Я еще раз проиграл эту песню, поглядывая на то, как она наблюдает за мной. Я улыбался и ждал, что она попытается еще раз, когда позади нас раздался голос:

- Моцарт, верно?

Вздрогнув, я резко обернулся, и, черт возьми, чуть было не рухнул со скамейки. Алек смотрел на меня с удивлением, а я схватился за грудь: сердце билось неравномерно. Изабелла подняла на него шокированный взгляд, ее тело заледенело.

- Иисус Христос, Алек. Ты чертовски напугал меня! - огрызнулся я. - Ты не должен вот так вот подкрадываться ко мне, мать твою.

Он приподнял брови и посмотрел на меня, слегка забавляясь моей реакцией.

- Ты всегда был очень невнимательным, - сказал он. - Не самое полезное качество. Моцарт, правильно?

Я вздохнул и провел рукой по волосам.

- Ну, да, я думаю, можно и так сказать. Я имею в виду, что он сделал кучу вариаций этого.

Он кивнул, его глаза метнулись к Изабелле.

- Lei mi ricorda tua madre. (Она напоминает мне твою мать)

Я слегка напрягся, застигнутый врасплох его заявлением.

- Che cosa? (Что?)

Он вздохнул.

- Isabella è molto simile a tua madre… Elizabetta non è mai stato molto buono al pianoforte, sia. (Изабелла очень похожа на твою мать. Элизабет тоже никогда не удавалась игра на фортепиано)

Он помолчал и вздохнул.

- Если, конечно, я правильно помню.

Я кивнул, потому что это была правда. Я помнил, что пытался научить ее играть, и не важно, сколько раз мы повторяли " Ярко, звездочка, сияй", мама постоянно фальшивила. Но она была упертой, и ей всегда хотелось попробовать сыграть вместе со мной.

- Credi davvero che lei è come mia madre? (Ты действительно думаешь, что она похожа на мою мать?)

- Sì, e lo pensa anche tuo padre, (Да, так же, как и твой отец) - сказал он.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня, а я лишь таращился на него, потрясенный его заявлением. Она напоминала отцу о матери?

- Lei ti rende felice? (Она делает тебя счастливым?)

Я кивнул, стараясь привести мысли в порядок.

- Sì, più felice di quanto non sia mai stato, (Да, счастливее, чем я был когда-либо раньше) - я повернулся к Изабелле и увидел, что она смотрела в пол, ее брови нахмурились, а на лице отразилось замешательство.

Я понял, что она не поняла ни черта из того, что мы говорили, и это, вероятно, беспокоило ее.

- Я люблю ее.

Она быстро взглянула на меня, и я улыбнулся. Уголок ее губки поднялся вверх, и она, покраснев, отвернулась. Я посмотрел на Алека и увидел, что он смотрит на нас с любопытством.

- Sono felice per te. So che tua madre sarebbe felice anche, (Я рад за тебя. Твоя мать тоже была бы счастлива) - сказал он через секунду. - Прошу меня извинить, но мне нужно взять что-нибудь выпить для твоей тети.

Прежде чем я успел ответить, он прошел мимо нас и скрылся на кухне. Я снова повернулся к фортепиано, когда Алек, возвращаясь, пожелал нам спокойной ночи и начал подниматься по лестнице. После того как он скрылся из виду, я вздохнул и посмотрел на Изабеллу.

- Ты хочешь еще поиграть? - спросил я.

Она нерешительно покачала головой.

- Что он сказал? - тихо спросила она.

Я пожал плечами, опуская взгляд на клавиши.

- Он просто спросил, счастлив ли я с тобой. Ничего особенного, - пробормотал я.

И как только эти слова скатились с моих губ, я понял, что именно сказал, поэтому вздохнул и поднял на нее взгляд.

- Я не имею в виду, что это ни фига не важно, или что ты не важна для меня. Это не так. Я просто хочу сказать, ну, ты знаешь... это не такое уж большое дело, ну, вроде того. Ну-у, я о том, что это, конечно, большое дело, но...

Она протянула руку и прижала указательный палец к моим губам, и зашикала на меня. Я с удивлением уставился на нее, как всегда поражаясь, что она, блядь, осмелилась меня заткнуть, а она улыбнулась.

- Я все поняла, - тихо сказала она. - И я тоже тебя люблю. Можем мы просто пойти спать?

Я кивнул и с нежностью поцеловал ее пальцы.

- Конечно, можем, tesoro.

Я взял ее за руку и повел наверх, где мы оба разделись и легли в постель. Она поудобнее устроилась в моих объятиях и быстро заснула, а я лежал в глубокой задумчивости в безмолвной комнате. Я думал о матери, о том, какой была бы моя жизнь, если б она выжила. Я думал об Изабелле и о том, какой путь она уже проделала, и сколько нам обоим еще предстоит пройти. Я чувствовал себя виноватым из-за того, что закрывался от нее, скрытничал, но мне не хотелось ее мучить. Менее двадцати четырех часов назад я чувствовал себя мудаком, не достойным ее, но и теперь продолжал делать это дерьмо.

Я не стал вдаваться в подробности того, что сказал мне Алек в гостиной, не желая вновь поднимать тему матери. Я поймал себя на том, что поступаю так очень часто – преуменьшая для нее какие-то вещи или что-то не договаривая. И это было чертовски несправедливо, но я просто не знал, как быть. Что ответить на ее вопрос о тех словах Аро, которые он перед отъездом говорил мне в фойе – я сказал ей, что он пригласил меня в гости, но это была даже не половина правды. Я не признался, что он хотел, чтобы мое пребывание у него было постоянным, что он умолял меня пересмотреть свои планы. Я не стал говорить ей, что он внушал мне, что это моя судьба, что я рожден для того, чтобы идти именно по этому пути. Я не сказал ей, как он заявил, что единственная возможность для мужика вроде меня быть с такой женщиной, как она, и при этом чувствовать себя в безопасности – это присоединиться к той жизни.

Аро пытался убедить меня, что только власть Боргата сможет позволить мне обеспечить Изабелле защиту. Ни хера я ему не поверил, так как отец и Алек предупредили меня заранее, что он наверняка заговорит об этих вещах, но часть меня от его слов все еще сжималась от страха. Часть меня не могла не задаваться вопросом: а что если мы ошиблись, а Аро был прав? Что делать, если я не смогу обеспечить ее безопасность в этом мире без какой-либо поддержки или защиты?

В конце концов, я заснул, а проснувшись на следующий день, обнаружил, что кровать пуста. Я приподнялся на локтях и, окинув взглядом комнату, вздохнул. Было уже пятнадцать минут двенадцатого, и, конечно же, она ушла, оставив меня одного третий день подряд. Да уж, это, безусловно, начинает становиться дурацкой привычкой.

Я встал и, натянув штаны от фланелевой пижамы, направился в спальню. Я, пошатываясь, спустился на второй этаж и остановился посередине коридора, когда услышал ее смех. Я улыбнулся, подошел к двери спальни Джаспера и ухватился за ручку. Попытался повернуть ее, но эта хрень не сдвинулась с места, оповещая, что по каким-то причинам он, черт возьми, запер дверь. Я поднял руку и постучал.

- Проваливай! Мы тут заняты! – раздался изнутри голос Эммета.

Я услышал смех Джаспера и прищурился.

- Проваливай!? – клацнул зубами я. – Что вы, мать вашу, имеете в виду, заявляя, что вы заняты? - там с ними была моя девушка, и мне ни фига не нравилось не иметь доступа к ней, меня бесило, что я не могу войти и увидеть ее, когда захочу.

Это дерьмо мне ужасно не понравилось.

- Я хочу сказать, что мы чертовски заняты, братан, - отозвался Эммет. – Твоя очередь. Выбей на хрен эту сраную дверь, а не ной там. Нам нужно показать Иззи Биззи, как это делается.

Я нахмурился, услышав, что Джаспер снова засмеялся. Я услышал звук, похожий на шлепок, и Изабелла вскрикнула, что вызвало новый приступ смеха у моих братьев.

- О да, Джаз! Вот так нужно вставлять!

Я начал стучать в дверь с удвоенной силой, сконфуженный тем, что ни хрена не понимал, какого черта они там делают, но мне офигеть как не нравились эти звуки.

- Вам лучше открыть эту проклятую дверь прямо сейчас, иначе я, блядь, ее выбью.

- Может, нам стоит его впустить, - послышался нерешительный голос Изабеллы.

- Нет! – без промедления возразил Эммет. - Он постоянно пытается монополизировать твое время, а ведь это не долбаная " Монополия", котенок. Ты сейчас играешь с большими мальчиками. И наша очередь показать тебе, как на самом деле нужно делать это дерьмо.

Джаспер засмеялся, а я схватил ручку двери и начал яростно ее поворачивать. Я ударил в дверь ногой, стараясь пробить в ней дыру.

- Черт побери, я, блядь, тут с вами не играю. Лучше открой эту сраную дверь, Джаспер.

- Прости, Эдвард, - прокричал Джаспер. - Возвращайся, когда мы кончим с ней.

- Что, блядь, вы делаете? – я вышел из себя.

Эммет заржал.

- Трабл, мужик, - сказал он. – Ничего особенного, лишь маленький трабл. Иди ко мне, Иззи. Дай руку и позволь показать тебе, как работать ею.

Я вытаращил глаза и снова принялся тарабанить в дверь, выкрикивая проклятия.

- Не смей ее трогать, - бушевал я.

Они все стали смеяться, в том числе и Изабелла, и я почувствовал, как моя злость нарастает. Я доверял каждому из них, но мне не нравилась неосведомленность в том, что, на хрен, они там делают, и по-любому, звуки, которые доносились оттуда, я никак не мог счесть приемлемыми.

- Пожестче, - через секунду сказал Джаспер. - Да, вот так. Хорошая девочка.

Эммет застонал:

- Обрати внимание, Джаспер. Ты все делаешь неправильно, тупой осел. Как, мать твою, ты собираешься научить ее этому дерьму, если даже не можешь вставить его в нужную дырку?

- Я попал в правильную дырку, - сказал Джаспер с досадой. – И все же, почему они так малы? Она такая тугая.

От испытанного шока я еще сильнее выпучил глаза и уже начал бросаться на дверь практически всем телом, крича:

- Что, блядь, вы, ублюдки, делаете? – я лязгал зубами.

Они смеялись, а я услышал, как застонала Изабелла.

- Постой, Иззи Биззи, куда ты идешь? - спросил Эммет.

- Я собираюсь впустить Эдварда, - сказала она. - Может, он тоже хочет поиграть.

- Оу, девочка, ну, иди. Он испортит нам все чертово веселье, - ответил Эммет.

- Эдвард ничего не может испортить, - сказала она многозначительно.

Я услышал, как кто-то нажал на кнопку блокировки, увидел, что ручка на двери повернулась, и она мгновенно распахнулась. В ту же секунду, когда мой взгляд встретился с ее, я протянул руку и схватил ее, крепко обнимая за талию. Я заглянул в комнату, в замешательстве сведя вместе брови, когда увидел, что мои братья развалились на полу, вытянув перед собой ноги.

- Что за фигня? – выпалил я.

Изабелла рассмеялась, а Эммет закатил глаза.

- Я же сказал тебе, мудак. Трабл. Мы играем в Трабл, - сказал он, указывая на настольную игру, лежавшую на полу между ними. – Или, точнее, мы играли, пока ты не вломился сюда и все не испоганил. Ты ревнуешь ее без перерывов на сон. Ты уже присвоил себе все деньжата из " Монополии", кидала. Хотя бы в это ты нам разрешаешь поиграть?

Я таращился на игру между ними и захихикал, мотая головой.

- Пошел ты на хер, Эм. И как бы то ни было, не позволяй мне вмешиваться, - сказал я, пожав плечами.

Наклонился и поцеловал Изабеллу, кивнув в сторону игры.

- Заканчивай игру, малыш, пока он не лопнул от злости.

Она закатила глаза и, подойдя к ним, шлепнулась на пол рядом с Эмметом. Он улыбнулся мне, положил руку на плечо Изабеллы и посмотрел на нее, вытянув губки для поцелуя. Я закатил глаза и закрыл дверь. Этот ублюдок точно знал, что делает, надавливая на мои больные места и пытаясь вывести меня из себя. Я сел на диван, нашарил на покрывале пульт и включил телевизор. Несколько минут я тупо листал каналы, а они доигрывали начатую партию. B конце концов, после того, как Джаспер предложил мне уже, наконец, выбрать что-нибудь, прежде, чем я посажу батарейки в пульте, я решил остановиться на каких-то новостях. Я разрывался межу экраном и игровым полем, и даже задремал. Через некоторое время раздался голос Изабеллы, напугав меня:

- Я знаю его, - сказала она удивленно.

Я взглянул на нее с некоторым замешательством и увидел, что она смотрит на экран телевизора. Я тоже посмотрел на него, и нахмурился, когда увидел фотографию пожилого человека с седыми волосами. Заголовок гласил: " Местный уважаемый доктор пропал без вести". Я схватил пульт и быстро прибавил громкость.

" Как сообщается, Майкл Скомпарса, семейный врач с отличной репутацией как член общества " публично жертвующих" и " сочувствующих", в последний раз был замечен девятнадцатого вечером выходящим из своего офиса здесь, в Порт-Анджелесе, приблизительно в 23: 15. По словам его жены, он должен был по пути заехать в несколько магазинов, а затем отправиться прямо домой, но не появился ни в одном из пунктов назначения. Всю прошлую ночь его машина простояла в Скуэмиш Харбор, в городке Шайн, штат Вашингтон, но никаких признаков присутствия самого доктора или сообщений от него найдено не было. Если у вас есть информация об исчезновении доктора Скомпарса, пожалуйста, позвоните на нашу горячую линию".

Я вернул громкость на прежний уровень, так как далее пошел блок новостей о дебильных пробках из-за очередного строительства, а Эммет засмеялся.

- Доктор Скомпарса. Это некая ирония, не правда ли? Я бы ни за что не обратился к врачу с такой фамилией. Это почти такое же дерьмо, что и Кеворкян (американский врач, популяризатор эвтаназии (имеет прозвища: Доктор Джек, Доктор смерть, Доктор Суицид). Да без разницы, но откуда ты его знаешь?

Изабелла смотрела на него растерянно.

- Ну, это к нему ваш отец возил меня в тот раз, - пробормотала она.

Через секунду ее глаза метнулись ко мне, и во взгляде ее читался вопрос. Я посмотрел на нее в ответ, надеясь, что она пожмет плечами, но мне стоило бы лучше ее знать. Она сидела неподвижно, как будто пребывала в трансе, и я почти мог видеть, как старательно шевелились шестеренки в ее мозгу, пытаясь собрать воедино все имеющиеся обрывки информации. Выражение озарения промелькнуло на ее лице, когда ее осенило, и все стало приобретать смысл. Доктор Скомпарса не исчез – он был мертв. И теперь мы узнали, где в ту ночь был Алек.

Я не был уверен, догадалась ли она, почему он был убит, пришла ли к выводу, что это произошло из-за нее, но я не сомневался, что, в конце концов, она поймет. Изабелла была умна, и у нее хорошо была развита интуиция, и я беспокоился, как она отреагирует на эту информацию. По сути, я переживал, что она сложит все куски головоломки вместе и увидит полную картину. Я с ужасом ждал того чертова день, когда она узнает правду о том, что случилось с моей матерью, но также боялся, что это был лишь вопрос времени. Я отчаянно надеялся, что она была достаточно сильной, чтобы справиться с этим открытием, когда придет время, что знание этого не сломает ее и не уничтожит весь прогресс, которого она достигла. Я хотел защитить ее от этого, но я, черт возьми, не знал, как это сделать. Я не мог защитить ее на веки вечные.

Остаток дня прошел без всплесков. Они сыграли еще сколько-то партий, и мы просто тусили. Изабелла приготовила обед, и сразу после ужина Алек и Эсме уехали в Сиэтл, чтобы успеть на обратный самолет в Чикаго. Мне было странно сегодня смотреть на дядю, зная, что он убил кого-то всего несколько дней назад. Зная, что в то время, как мы с Изабеллой в спальне занимались любовью, он ушел, чтобы убить человека. Два совершенно противоположных действия, но при этом намерения наши были одинаковыми... делать все, что мы считали нужным – на благо Изабеллы. Как было лучше для нее, чтобы защитить ее, позаботиться о ней, и обеспечить ее безопасность. И хотя я знал, что это гребаное извращение, все это имело смысл, и неважно, какими способами оно достигалось.

Сейчас уже был конец июня, и я понятия не имел, что готовят нам ближайшие несколько месяцев, но после последних событий мне было совершенно ясно, что это лето я запомню. Оно либо сломает нас, либо сделает сильнее, и я надеялся на лучшее, но небольшая часть меня опасалась худшего. Я испытывал это странное предчувствие угрозы, которая ворвется и разрушит счастье, обретенное нами друг в друге, и я должен буду сражаться со всем этим дерьмом, но я боялся: того, что я могу, будет недостаточно. У нас очень сильные противники, и на нашем пути встретится огромное количество препятствий, которые нам предстоит преодолеть. Я лишь надеялся, что вместе мы будем достаточно сильны, чтобы прoйти через бури, маячившие на горизонте.

Потому что прямо сейчас все казалось слишком легким, и все, что я запомнил – это что жизнь совсем не так проста и чертовски несправедлива. Жизнь-сука только и ждет, когда сможет поиметь тебя... но я не из тех, кто позволяет себя трахнуть.

Эдвард Каллен сам трахнет кого угодно, и я без колебаний поимею любое дерьмо, которое возникнет на нашем пути.

Глава 57. Противоположность двоим

" Что является противоположностью двоим? Одинокий я, одинокая ты"

Ричард Вильбур

Изабелла Свон

- Ты не опоздаешь, брат? – спросил Эмметт, входя в гостиную, где сидели мы с Эдвардом. Я раздраженно вздохнула, этот вопрос за последний час я задавала бесчисленное множество раз. Эдвард застонал.

- Б…ь, я не еду, - пробормотал он, откидываясь на спинку дивана и скрещивая руки на груди.

Он надул губы и в целом выглядел довольно жалостливо, как маленький ребенок, потерявший щенка. Я мягко улыбнулась и покачала головой, потому что он вел себя смешно.