Глава и эпилог 2 страница

Глава

Прощание с семьей далось Дженсену тяжело. Хотя он действительно был уверен, что это не конец, что это просто не может быть концом, расставаться с родными, не зная, удастся ли им выбраться из страны, не зная, как они будут жить за пределами Нового Протектората, было тяжелым испытанием для Дженсена. Но он был уверен, что хоть какой-то шанс на то, что они избегут регистрации, разделения по классам и статусам, уже стоил того, чтобы попробовать. В конечном счете, здесь им не на что было надеяться.
И еще Дженсен не хотел признаваться себе, что старается как можно больше растянуть путь до Сан-Антонио. Он знал Джареда уже достаточно давно, последние несколько лет это был человек, с которым он общался больше, чем с семьей, своими девушками и друзьями вместе взятыми. Он по-своему любил Джареда и очень переживал, как друг приспособится к новым условиям. Как они оба приспособятся к этим статусам, правилам и инструкциям. Джаред был самым свободным, открытым и бесшабашным человеком из всех, кого он знал. И он не представлял, как этот искренний и веселый парень без комплексов и тормозов сможет вписаться в эту систему. Как он сможет кого-то слушаться, как он сможет слушаться Дженсена. Дженсен пытался подобрать слова, которые бы поддержали друга, дали возможность им обоим существовать дальше, не потеряв все то хорошее, что между ними было. Несмотря на то, что Джаред всегда относился к нему с уважением и прислушивался к его словам, Дженсен понимал, что его друг – это взрослый и самостоятельный мужчина, привыкший поступать по-своему. И как бы ни была крепка их дружба, она всегда строилась на равенстве, взаимном удовольствии от общения. А теперь о равенстве можно было и забыть. Несмотря на то, что Дженсен убеждал и себя, и Джареда в том, что новые статусы – это просто формальность, сам он не до конца в это верил. Более того, даже если это и так, даже эта формальность сильно заденет самолюбие его независимого и самостоятельного друга. Все эти мысли не давали Дженсену успокоиться: он все время спрашивал себя, а что если Джаред действительно больше не будет лезть к нему обниматься, портить его вещи, придумывать новые розыгрыши и смеяться над тем, как Дженсен раз за разом попадается на его уловки? Если всему этому пришел конец?
С этими невеселыми мыслями Дженсен подъехал к дому Джареда. Было тихо и пустынно, Дженсен даже засомневался дома ли друг. Но все равно решил постучать. Ему долго никто не открывал, но потом за дверью раздался шорох, что-то упало, и на пороге оказался, пьяный, помятый, щетинистый Джаред:
— О! Посмотрите! Хозяюшка вернулась! – Джаред расплылся в пьяной улыбке. – Привет, господин надсмотрщик, не облизать ли вам ботинки?
Дженсен разозлился. В конце концов, он был не виноват, что все так получалось. Он просто пытался найти для них обоих лучший выход, попытаться отделаться меньшей кровью, но Джаред ни разу не облегчал его задачу. Поэтому Дженсен затолкнул друга в дом, захлопнул дверь и рявкнул:
— Заткнись! Где ты успел так нажраться? Отмечаешь появление нового статуса, а, Джей?
— Так точно, начальник – господин – хозяин – сэр. Не могу нарадоваться, что нашелся желающий сделать из меня послушную куколку! – Джаред злился, Джаред был в ярости и Джаред был пьян. Дженсен понял, что если он продолжит препираться с этим придурком, то драки, скорее всего, не избежать. Поэтому собрал все свое самообладание и уже спокойнее произнес:
-Джей, послушай. Мне от всего этого также херово, как тебе. Давай не будем ругаться! Ты поспишь, протрезвеешь, и завтра мы все обсудим на свежую голову, — и, увидев, что Джаред опять хочет что-то возразить, положил руки ему на плечи и посмотрел прямо в глаза: — Джаред, пожалуйста.
Джаред смотрел на него какое-то время, потом усмехнулся и отвел взгляд:
— Что дрессировка уже началась? Вкрадчивый тон, спокойные интонации? Прям по учебнику работаешь, Дженс! – сказал Джаред, но уже без прежней злости. – Ладно, чувак, действительно, отложим разбор полетов на завтра, а то мне сейчас и так кажется, что на меня стены падают.
Джаред прошел в дом и завалился на диван. Дженсен увидел рядом с ним недопитую бутылку виски, в углу валялась еще одна, но пустая, и Дженсен не исключал, что найдет в доме еще несколько – видно Джаред пил, с тех пор как уехали его родители.
— Серьезно, Джей. Ты что ограбил магазин? Откуда столько выпивки?
— Неа…— протянул Джаред, а потом вдруг резко поднялся на диване и посмотрел Дженсену в глаза. – Это запасы отца. Пришлось их немного поубавить. А знаешь почему, Дженс? Потому что бесхозным рабам вроде меня с оранжевой карточкой в кармане бухло не продают!
Дженсен расстроился, что опять невольно вышел на тему их статусов, но сам факт того, что все эти ограничения в правах уже начали действовать, не понравился ему еще больше – кто знает, во что постепенно превращалась страна?
— Ладно, старик. Я устал с дороги. Пойду вымоюсь и завалюсь спать. А завтра мы все решим, хорошо? – Дженсен молился о том, чтобы Джаред опять не начал припираться.
— Ладно, командир. Я тоже тут вздремну, — в голосе Джареда больше не слышалось злости, только усталость, и Дженсен пошел наверх.
***
На следующее утро Дженсен спустился вниз и застал Джареда на кухне. Он завтракал, был гладко выбрит, и ничто не напоминало о том, что друг беспробудно пил двое суток.
— Привет, старик. Смотрю, ты как новенький, — Дженсен посмотрел на друга, надеясь, что не напорется на очередную шутку про хозяев и господ.
— Привет, соня. Ты прям спящая принцесса, хоть апокалипсис, хоть Новый Протекторат, все также дрыхнешь до обеда, — улыбнулся Джаред. Это была не та самая фирменная улыбка Джареда, после которой любой бы начал отдавать ему последнюю рубашку и переписывать имущество. Нет, это была не та улыбка Джареда, которой можно было бы осветить футбольное поле ночью. Но это была улыбка, достаточно теплая, и она была для Дженсена. Поэтому Дженсен выдохнул и с удовольствием принялся за завтрак.
— Слушай, Дженс, — протянул Джаред, было видно, что ему не легко даются эти слова. – Слушай, прости за вчерашнее. Я знаю, что ты тут не при чем, чувак. Я потерян, я не знаю как себя вести, но я понимаю, что ты тоже ни черта не знаешь и у тебя те же проблемы. Прости, я не должен был так срываться на тебе.
Дженсена тронули эти слова – они вновь дали ему надежду на то, что вместе они смогут преодолеть любые трудности. Но, чтобы не разводить сантименты, он сказал:
— Хей, парень, нет проблем. Вчерашнее представление было детской шалостью по сравнению с тем, что мы отмочили на прошлой рождественской вечеринке, — на эти слова Джаред заливисто рассмеялся, но Дженсен видел, что тот понял. Как все-таки хорошо, что они всегда так понимали друг друга.
— Ну чем мы займемся сегодня? – Джаред сложил руки на груди. – Пойдем ставить на мне клеймо или что-то вроде того, чтобы подтвердить мою принадлежность?
— Точно, приятель. Набьем тебе татуировку на груди: «Я люблю Дженсена»!
— Ну уж нет! Держи свои гейские мечты при себе! Тогда уж лучше «Типа собственность одной конопатой девчонки»! – Джаред смеялся, зная, как Дженсен не любит, когда над ним подтрунивают из-за внешности.
— Все, Падалеки, ты нарвался. Теперь точно, как получу на тебя документы, надену поводок и поселю вместе с Сэди и Харли! – они веселились и шутили, и напряжение постепенно уходило. Но ни один из них не мог перестать думать о том, что сегодня им вместе придется идти на распределитель.
***
Закончив завтрак, они сразу отправились к распределителю. Шли молча, и каждый думал о своем. Дженсен надеялся, что, несмотря на свой бешеный темперамент, неумение скрывать эмоции в жизни, Джаред все-таки достаточно разумный человек, чтобы подчиниться обстоятельствам. Или достаточно хороший актер, чтобы это смирение показать. Джаред думал о том, насколько изменится его жизнь, после того, как он по закону станет принадлежать Дженсену. Насколько крепка их дружба, и смогут ли они сохранить себя и их отношения в этих изменившихся условиях. Джаред всегда был упрям в своем безрассудстве, в своих желаниях, в своем чувстве справедливости. Дженсен был упрям не меньше, но только в своей рассудочности, своем прагматизме, и своем стремлении избежать потерь. Джаред, несмотря на свой порой неугомонный и взбалмошный характер, прекрасно осознавал, что мера ответственности тут есть не только у Дженсена. Пусть тот думает, что для них главное придерживаться правил игры и дожидаться подходящего часа, чтобы попытаться вырваться, Джаред был уверен: именно его задача состоит в том, чтобы они не забыли, кто они есть, несмотря ни на что. Можно играть роль, но не заметить, как маска сама прилипает к лицу.
Что Джаред знал о Дженсене? Дженсен был его лучшим другом, парнем, с внешностью красавчика плей-боя, но с мозгами трезвого и взрослого человека. Что Джаред знал о себе? Что, несмотря на всю свою кажущуюся беспечность и безбашенность, он точно знал, кто он такой и что он из себя представляет. Поэтому Джаред вдруг совершенно четко осознал: возможно, ему придется заботиться о Дженсене, а не наоборот. Что-то подсказывало ему, что изменившаяся действительность может изменить и их самих. И, да, Джаред хорошо был знаком с фильмами типа «Эксперимента», «Волны» и других антиутопий, поэтому он не питал иллюзий. Ему нужно было добиться того, чтобы Дженсен думал, что их план – действительно общий, и что они во всем этом действительно вместе.
Одного только боялся Джаред: что его демонстрация подчинения и смирения рано или поздно выйдет из-под контроля, что он не сможет подавить ярость и гнев, которые бушуют в его душе, что он начнет бунтовать, хотя это не принесет никакого смысла и пользы. И это погубит Дженсена.
— Хэй, приятель, вот мы и на месте! Что уже чешутся руки надеть на меня намордник? – Джаред улыбался широко и открыто.
— Бля, чувак, кончай уже шутить. Я действительно немного парюсь из-за того, что нам сейчас предстоит. Но мы же сможем, правда? – Дженсен позволил себе это сомнение в голосе. Он надеялся, что Джаред его поймет как раньше, как всегда понимал. И Джаред понял.
— Даже не думай. Я тебе доверяю. Все будет нормально. – Джаред знал, что они оба испуганы и не знают, что их ждет. Но он не был бы самим собой, если бы попытался спасовать перед этим.
И они зашли в распределитель.
— Граждане Нового Протектората, я от имени Новейшего Американского Правительства рад приветствовать вас! – к ним подскочил лысеющий мужчина, лет тридцати с хвостиком, приветливо улыбаясь. – Предъявите свои регистрационные карточки, пожалуйста!
Парни молча показали Карты Статуса.
— Очень хорошо, благодарю вас! Я полагаю, Вы хотите зарегистрировать своего подопечного? – теперь служащий обращался только к Дженсену. – Спешу Вас уверить, процедура не займет много времени, хотя, конечно, его потребует инструктаж.
— Да именно так, — кивнул Дженсен.
— Прошу за мной, — служащий провел их к регистрационной стойке, забрал Карты Статуса, проделал с ними какие-то манипуляции, а потом вернул. – Сэр, поздравляю Вас! Вы только что стали Протектором Джареда Тристана Падалеки! НАП напоминает Вам, что быть Протектором – это не только получать удовольствие от пользования своим подопечным, но и ответственность за его поведение, поступки и образ жизни перед Новым Протекторатом! Вы обеспечиваете безопасность нашего государства! – всю эту воодушевляющую речь служащий чуть ли не прокричал Дженсену в лицо. – А теперь прошу сюда, на инструктаж!
Джаред и Дженсен даже ничего не успели подумать, как их уже затолкали в отдельную комнату. Там их ждала привлекательная женщина лет тридцати пяти:
— Здравствуйте, соотечественники! Меня зовут Сильвия Хенси и я ваш инструктор! Присаживайтесь поудобнее!
Друзья послушно сели в кресла напротив.
— Итак, прежде всего, хочу сказать, что НАП прекрасно понимает, в каком положении вы сейчас находитесь.
Джаред и Дженсен синхронно подняли на инструктора удивленный взгляд.
— НАП понимает, что переход к новому формату общественных отношений – это сложный и трудоемкий процесс. Вашей психике, вашим поведенческим реакциям и установкам будет чрезвычайно сложно перестроиться, — вдохновенно продолжила Сильвия. – Однако НАП также уверено, что именно такой тип общественного устройства будет залогом безопасности нашей страны. Как это раньше говорилось: «Каждый страж брату своему», верно?
Но на вопрос психолога оба решили промолчать.
— Я повторюсь, мы понимаем, что это сложный процесс. Но возможность перестроиться, приспособиться к новым условиям – заложена в человеческой природе. Как известно, человек привыкает ко всему. Но никто не собирается вас ломать, наоборот, мы гарантируем вам, что новое положение постепенно станет для вас наилучшим и наиболее комфортным. Я понимаю, что сейчас сложно в это поверить, но НАП действительно присуждает тот или иной статус с большой ответственностью, учитывая все ваши характеристики и особенности.
И действительно, несмотря на заверения инструктора, уверенности ни у Дженсена, ни у Джареда не прибавилось.
— Что ж, теперь перейдем непосредственно к инструктажу. НАП понимает, насколько тяжело вдруг оказаться в новых условиях. Поэтому не только постарается сделать для вас переход к новому формату отношений наиболее безболезненным, но и будет помогать на всех этапах процесса. Вас ждет одна встреча с представителем НАП каждую неделю, будь то инструктор или куратор. С вами будет проводиться беседы, помогающие принимать и соблюдать условия инструкции и сообщающие вам новые условия. Если в этом будет необходимость, консультации будут проводиться отдельно, хотя не исключены и совместные беседы. Как вы поняли, сегодня я сообщу вам обоим первые правила, и вы должны постараться соблюдать их до нашей встречи на следующей неделе. Через неделю мы обсудим с вами результаты, разберемся, что вызвало сложности, и вместе скорректируем курс адаптации.
В сознании Джареда как будто начал сигналить какой-то радар «Вот оно! Началось!»
— Так, теперь я обращаюсь к Дженсену – Протектору, — продолжила Сильвия. – Ваша задача заключается в том, чтобы обеспечивать волю Нового Протектората на отдельно взятом участке. То есть, контролировать поведение вашего поверенного – мистера Джареда Падалеки. Для того чтобы добиться подчинения, используются различные методы: это может быть психологическое воздействие, поощрение, применение физической силы, унижение, игра на комплексах подчиненного, шантаж и многое, многое другое. Начнем мы, пожалуй, с легкого убеждения. Поверенный за неделю должен осознать свое место в обществе, вашем доме и вашей жизни. Речь не идет ни о чем экстремальном – просто он должен понять свою новую роль и продемонстрировать смирение, уважение и принятие. Выражаться это может в ношении какой-то вещи, указывающей его принадлежность – будь то цепочка, ошейник, пояс, украшение, явно указывающее на Протектора. В вербальном выражении принадлежности – вежливое и почтительное уважение к Протектору, например, «господин», «хозяин», «сэр». И беспрекословное исполнение приказов, опять-таки самых простых – повеление встать, сесть, молчать, пока того хочет Протектор.
У Джареда глаза на лоб полезли – докторша расписывала все то, над чем он прикалывался последнее время – оправдались все самые смелые его предположения. Он действительно становился чем-то вроде раба, и это не было никакой формальностью. Он должен был «демонстрировать смирение»!!! Джаред мысленно взревел, однако решил не высказываться при этой фашистке, чтобы не нарваться и не подставить Дженсена.
— Мне все ясно, спасибо за инструктаж, — спокойным и каким-то ледяным голосом сказал Дженсен. Джаред уставился на него: то ли его друг реально все это нормально воспринял, то ли просто вошел в предписанную роль – Дженсен сейчас как никогда напоминал Дина, пытающего демонов в аду – безжалостность и пустота. — У меня есть только один вопрос. Дело в том, что уже через несколько дней возобновляются съемки нашего сериала. Я, как полноправный гражданин, желаю продолжить заниматься своей работой. Можем ли мы с моим подопечным вернуться к своей профессиональной деятельности?
— О, мистер Эклз, несомненно. Вы можете продолжать жить, как и прежде. Более того, Ваш подопечный тоже может вернуться к работе, если Вам это будет угодно. Конечно, все его гонорары теперь будут переводиться на Ваши счета. А контактировать с Вашим инструктором поездка в Ванкувер никак не помешает – на территории Нового Протектората нет места, где не могли бы помочь Вам, — психолог улыбнулась так, что мужчины поняли: на территории Нового Протектората нет места, где они могли бы скрыться.
— Если это все, то мы прощаемся, — холодно сказал Дженсен и выжидающе посмотрел на Сильвию.
— Да-да, всего доброго, молодые люди, — Сильвия улыбнулась. – Искренне желаю вам успехов.
Джаред не мог дождаться, пока они покинут это долбанное здание. Ошейник! Господин! Почтение! Да он был просто в бешенстве, поэтому, только выйдя за порог, он возмущённо зашептал:
— Ну что, мой дорогой друг, мне уже падать ниц, выказывая свое почтение?
— Джаред, не сейчас. Дойдем до дома и все обсудим, — Дженсен не мог допустить срывов на публике. Им было необходимо делать вид, что они согласны с правилами, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. – Джаред, пожалуйста, нам не нужны еще проблемы.
Джаред замолчал, но все у него внутри кипело. И Дженсен прекрасно понимал его состояние: он даже представить себе не мог, что было бы, окажись он на месте друга. Да, он бы не стал выплескивать свои эмоции так явно, но внутри он бы тяжело это перенес. Пытаясь это представить, Дженсен пришел к выводу, что тот факт, что Протектором Джареда стал именно Дженсен, психологически никак не облегчает им задачу. Еще бы: сопротивляться какому-то незнакомцу, ненавидеть его, сбрасывая всю свою боль и отчаяние на чужого человека гораздо легче, чем оказаться в таком уязвимом положении перед другом. Перед человеком, уважение которого для тебя важно, и который при этом читает тебя как раскрытую книгу. Дженсен был вынужден признать, что не знает, как помочь Джареду справиться с этим.
Как только они пришли домой, Дженсен обнял Джареда и сказал:
— Нам просто надо пережить это, Джей. Мы справимся.
— Джен, чувак, давай только без этих соплей. Не надо успокаивать меня как истеричную девицу, — Джаред отодвинул Дженсена от себя. – Если я злюсь, то у меня есть для этого повод, и ты сам это прекрасно знаешь.
— Джей, давай воспринимать это просто как актерскую игру. На людях ты должен будешь выражать это почтение и послушание и что там еще. Но это не значит, что ты таким станешь, не значит, что мы такими станем. Просто сыграй, ты же актер, Джаред, — старался убедить его Дженсен.
— Черт, парень! Что-то я не припомню, чтобы мечтал сыграть какого-то ебаного мазохиста, который тащится от всех этих извращенских штучек, типа ошейника и «хозяина», — Джаред был непреклонен.
— Джаред, но нам не обязательно делать все так. Она сказала, какое-то украшение, которое будет означать принадлежность. Это не обязательно должен быть ошейник! Давай я дам тебе кольцо? – попытался уговорить друга Дженсен.
— Какое кольцо? На член что ли? – Джаред раздувал ноздри и никак не мог внять голосу разума.
— Бля, старик, обычное кольцо! Ты возьмешь у меня кольцо и будешь носить, ладно? – Дженсен пытался говорить спокойно и рассудительно, хотя его самого угнетала мысль о том, как это все выглядит.
Джаред промолчал, но потом нахмурился сильнее:
— А что с обращением? Что с «господином» и прочей поебенью?
-Джей, давай сойдемся на «сэр». Представь, что мы Шерлок Холмс и доктор Ватсон, долбанные англичане, и мы просто всегда говорим «сэр»! И предупреждая твои дальнейшие вопросы: нет, я не буду обращаться к тебе как к собаке. Никаких «Сидеть!», «Лежать!» и «Апорт!», просто буду вежливо тебя просить: «Садись, Джаред» и все в таком духе, — Дженсен уже сам был на грани отчаяния. Черт, почему сейчас достучаться до друга, который всегда понимал его с полуслова, так тяжело? По каким болевым точкам он проходится со всей этой игрой в подчинение?
Джаред смотрел на Дженсена и видел, как тому сейчас нелегко. Как тот пытается предложить какой-то выход, наиболее приемлемый для Джареда. И как бы Джареда не воротило от того, что он, здоровый взрослый мужик, должен изображать из себя какого-то евнуха, он не мог не оценить стараний друга, не мог просто послать его вместе со всей этой затеей, вместе с НАПом, вместе с хуевым Протекторатом! Поэтому он взял себя в руки и сказал:
— Ладно, Дженс. Я попробую. Я же действительно актер, – И увидел, что Дженсен смотрит на него с благодарностью.

Глава

На следующий день с Джаредом и Дженсеном связались их семьи: сообщили, что у них все в порядке и им удалось выбраться за пределы Нового Протектората. Сокрушались, что не знают, когда еще смогут связаться со своими мальчиками, но просили за себя не волноваться. У друзей немного отлегло от сердца.
— Вот, только одного я не понимаю, Дженс, — сказал Джаред, когда их радость от того, что с родными все нормально, несколько поутихла. – Ты же сам видел, насколько у НАПа все схвачено. В наших досье были все данные, которые только могут быть. Черт, там было даже имя девчонки, на которую я дрочил в школе! — на эти слова Дженсен поморщился: все-таки иногда эта непосредственность Падалеки была чрезмерной. – И вот они позволяют нашим спокойно покинуть страну, хотя стопудово об этом знают – ведь мы общаемся с родными по телефону! Не понимаю!
— Я тоже, Джей, — Эклз помолчал. – Но все же я уверен, что это не обман, и наши родственники действительно выбрались отсюда. Я думаю, что это все имеет какой-то смысл для Протектората, не знаю, правда, пока какой.
Больше они об этом не говорили. Вообще не говорили о последних событиях – о НАПе, о статусах, о том, как им вести себя дальше. Они не включали телевизор, чтобы не смотреть разномастные пропагандистские ролики, смотрели только фильмы на DVD, шутили, смеялись, дурачились – в общем, вели себя как раньше, как только можно игнорируя действительность. Пока не настала пора ехать в Ванкувер.
— Так, Джаред. Нам надо придерживаться следующей линии поведения: ты идешь чуть позади меня, ничего не говоря, спокойно и собранно. Если придется с кем-то контактировать, говорить буду я. Если я обращусь к тебе, то ты просто мне подыгрываешь, помня, чего они от нас хотят, — Дженсен еще раз решил повторить Джареду их план. – Если вдруг тебе что-то понадобится, просто коснешься моей руки и я к тебе обращусь. Справишься?
— Да, блин, конечно, мамочка. Мы уже об этом говорили! Я все сделаю в лучшем виде, чувак, — Джаред пытался казаться уверенным, но Дженсен видел, как тот то и дело сжимает в кулак правую руку – ту, на которой было кольцо Дженсена. Джаред бы никогда не подумал, что ему так тяжело будет его надеть – для него оно было не кольцом Дженсена, а символом рабства, знаком того, что он себе больше не принадлежит, пусть и по этому новому фашистскому закону.
До аэропорта все шло нормально. Казалось, что все как обычно, только Джаред излишне молчалив. Проблемы начались потом. Сначала они встретили странное семейство – мужчина лет пятидесяти и две девчушки лет по 15-16. Увидев парней, девушки просто-таки засветились и молча стали дергать мужчину за руки:
— Да, девочки, говорите! – пробасил тот.
— Пап, это же те актеры из «Сверхъестественного». Можно мы возьмем их автограф? – фанатки чуть ли не подпрыгивали на месте.
— Ширли, Салли, вы же знаете, что по Статусу вы не можете к ним подойти! – сказал мужчина, и Джаред про себя облегченно выдохнул. Хоть что-то в этих статусах есть хорошее: сумасшедшие девицы больше не будут внезапно напрыгивать на него. Но оказалось, что он рано обрадовался. Одна из девушек притянула отца за руку и что-то быстро зашептала ему на ухо. После чего мужчина кивнул и направился к ним.
— Я прошу у вас прощения, но мои дочери просто без ума от вашего сериала, — начал мужчина. Было видно, что ему самому неудобно лезть к незнакомым людям с расспросами. Девчонки при этом активно закивали. – Но не могли бы вы дать им автограф, пожалуйста.
Дженсен улыбнулся специальной дежурной улыбкой для фанатов и сказал:
— Конечно, с удовольствием. Только недолго, а то у нас уже началась посадка, — и стал расписываться на протянутом ему листе бумаги. Джаред стоял неподвижно, он не мог ничего сказать или сделать без разрешения Дженсена. И это ужасно выводило из себя.
— Спасибо Вам большое! – взгляд мужчины переместился на Джареда. – А Вы, мистер…? -Было видно, что незадачливый отец понятия не имел, у кого он просит автограф, но не мог при этом отказать дочерям.
Джаред не шелохнулся.
— Джаред, пожалуйста, распишись для наших поклонников, — Дженсен пытался как можно мягче произнести фразу, которая по идее должна была быть приказом. Падалеки взял ручки и листок и размашисто расписался. Он надеялся, что никто ничего не поймет. Но не тут-то было. Взгляд двух школьниц стал еще более внимательным и цепким. Было видно, что если бы они могли, они бы заверещали, но им приходилось просто стоять, раскрыв рты, не произнося не звука. Потом одна из них, метнулась к отцу и вновь что-то зашептала ему на ухо.
— Я прошу прощения еще раз, — лицо мужчины стало пунцовым, было видно, что он бы многое сделал лишь бы не задавать этот вопрос. — Но моим дочерям очень интересно, какие Карты Статуса вам достались?
Джаред был уверен, что Дженсен напомнит этим нахальным фанатам, что им уже пара заходить на посадку, поэтому был совсем не готов, когда до него донеслось спокойное и властное:
— Джаред, ответь.
В первую секунду Джаред хотел провалиться под землю, его щеки начали алеть, а рубашка стала неприятно липнуть к телу. Но он заставил себя собраться, напомнив себе, что он актер, что первый раз всегда самый трудный и уже нормальным голосом сказал:
— Сэр Дженсен — мой Протектор, мистер, — он в упор посмотрел на мужчину, задавшего вопрос, рядом с которым бесновались молоденькие фанатки. Надо было этим и ограничится, но Джареду было так обидно, что Дженсен поставил его в такую нелепую ситуацию, и он добавил, глядя прямо на Дженсена. – Я правильно ответил, хозяин?
Этим «хозяин» Джаред просто всех добил. Это позвучало так… пошло, двусмысленно и грязно, что Дженсен даже дернулся:
— Д-да, Джаред, ты молодец. А теперь, — Дженсен перевел взгляд на любопытную семейку. – Нам, правда, очень жаль, но мы торопимся.
— Конечно-конечно, спасибо вам большое, — пролепетал мужчина. Но парни уже удалялись от них.
Зайдя за поворот, и проверив, что на них никто не обращает внимания, Дженсен притянул к себе Джареда, и зло зашептал ему на ухо:
— Что это было, Падалеки? Ты же говорил, что тебя тошнит от всех этих садо-мазо штучек.
— А что это было, Эклз? – в тон ему ответил Джаред. – На хуя ты меня выставил перед этими полудурками? Зачем было заставлять меня говорить, что я твоя собственность?
— Джаред, я просто хотел, чтобы ты понемногу привыкал ко всему этому. Ты должен учиться вести себя на публике. Я просто хотел, чтобы ты мне подыграл! – попытался объяснить Дженсен.
— Ну так вот я и подыграл! Доволен? – Джаред злился, и Дженсен понял, что все равно от него ничего не добьется. Поэтому он развернулся и пошел к их гейту.
Перед посадкой на самолет, они должны были показать свои посадочные талоны сотруднице аэропорта. Девушка в необычной форме – так вот, что это такое было – форма Нового Протектората – приветливо улыбнулась им:
— Господа, не могли бы вы также предъявить свои Карты Статуса?
Джаред про себя зарычал. Ему вообще стало казаться, что он и правда превращается в какого-то цепного зверя – все время хотелось кого-нибудь разорвать. Но он постарался успокоиться и протянул свою Карту одновременно с Дженсеном.
— Благодарю. А теперь не сочтите за бестактность, но поскольку новые правила Протектората только начали действовать, НАП проводит своего рада проверку – отлаживание системы, мониторинг, сами понимаете. Мистер Эклз, не мог бы Ваш подопечный продемонстрировать тот знак, который символизирует его принятие своего места в обществе?
Дженсен напрягся – сейчас был явно не лучший момент, чтобы опять заставлять Джареда демонстрировать свое смирение. Но выбора у них не было – они должны были показать свою лояльность, показать, что принимают правила, поэтому он сказал:
— Джаред, будь добр, покажи свое кольцо.
Джаред застыл, его правая рука сжалась в кулак. Но потом он усилием воли распрямил ладонь, медленно снял кольцо с безымянного пальца, надел его на средний, и, подняв руку вверх, показал улыбающейся служащей аэропорта фак.
Дженсен был в шоке. Да, Джаред всегда был импульсивным. Да, его порой заносило. Но никогда он не был таким грубым и злым. Улыбка девушки померкла:
— Да, спасибо. Приятного полета.
Дженсен не знал, что ему делать. Несмотря на все его уговоры, несмотря на все их договоренности, у него никак не получалось контролировать Джареда. Поняв, что сейчас он ничего сделать не сможет, он просто прошел в самолет.
Усевшись, он еще раз попытался достучаться до Джареда:
— Джей, ничего сказать не хочешь?
Джаред посмотрел на него таким взглядом, что Дженсен чуть не бросился перед ним извиняться. Не должен его друг смотреть на него так! Он ни в чем не виноват! Он всего лишь хотел как лучше! Сейчас, казалось, Дженсен все бы отдал, чтобы Джаред запрокинул голову и громко рассмеялся, легко и беззаботно, как раньше, как умел только он. Но вместо этого Джаред сказал:
— Хочу. Жаль, что кольцо было не на члене, — и откинулся на кресло. Больше за весь полет они не сказали друг другу ни слова.

Глава

Дженсен все время думал о том, как ему достучаться до Джареда, объяснить ему, что придерживаться правил необходимо для их же безопасности. «Для безопасности» — черт, это было именно тем, о чем говорили пропагандисты НАП! Дженсен не верил, что все это «новое социальное устройство» действительно влияет на безопасность жизни в стране. Однако несоблюдение правил может быть опасным для них самих, ведь кто знает, что будет, если они привлекут к себе лишнее внимание? Какую инструкцию им дадут тогда?
Дженсен хотел еще раз поговорить с другом, воззвать к его благоразумию, объяснить, что выходки, вроде тех, которые Джаред отколол в аэропорту, – только навредят им обоим. Но увидев, как, приехав домой, Джей обрадовался своим собакам, как его лицо разгладилось, и злость ушла, Дженсен решил повременить с разговором. Пусть его друг немного отвлечется, придет в себя, а там, возможно, и разговор пройдет легче.
— Я быстро съезжу на площадку, ладно? – обратился Дженсен к Джареду. – Могу по дороге заскочить в магазин. Нам что-нибудь надо?
— Да, давай. Захвати мне пива! – Джаред оторвался от собак и обратил внимание на Дженсена. – Да, мой хороший, вот так! Как же я по вам соскучился! – А это он уже опять собакам.
Дженсену даже обидно стало, что Джаред с собаками обращается лучше, чем с ним, хотя он не сделал ничего плохого. Но ему ничего не оставалось, кроме как надеяться, что друг постепенно отойдет.
На съемочной площадке было пустынно, и Дженсен уже подумал, что зря приехал, как наткнулся на Роба Сингера:
— Ну, здравствуй, Дженсен. Как прошла поездка?
— Да, знаешь, Роберт, честно говоря, хуже некуда, — Дженсен посмотрел на режиссера. – Я бы хотел узнать, как вся эта затея со статусами повлияет на съемочный процесс?
— Сейчас сложно сказать что-то определенное, Дженсен, — Сингер нахмурился. – Для нормальных людей, думаю, все будет также. А что делать с этими «поверенными», пока не знаю. Руководство канала и организаторы пока еще не делали каких-то распоряжений. Думаю, теперь им можно будет приказывать, чтобы хорошо играли с первого дубля, да? – Сингер рассмеялся.
— Что значит нормальные? Что значит приказывать? – Дженсен был вовсе не настроен шутить. – Послушай, Джаред – мой поверенный, но это не значит, что он «ненормальный»!
— Что? Джаред? – На лице мужчины отразилось удивление. – Вот уж не подумал бы! Ну что ж, Дженсен, не повезло тебе тогда! С ним и раньше было непросто справиться, боюсь подумать, что будет теперь!
— Роберт! Ты серьезно считаешь, что он теперь «нормальный»? – Дженсен начинал злиться. – Джаред точно такой же, как всегда! И заслуживает такого же отношения, несмотря на цвет Карты!
— Э, нет, Дженсен. Джаред теперь «гражданин с ограниченными правами», то есть несвободный, неполноценный человек! – Сингер говорил серьезно. «Твою мать, — подумал Дженсен. – Он действительно так думает!» — К Джареду уже никогда не будет такого же отношения. И хорошо бы тебе поскорей понять это, парень!
Дженсен был в ярости. Он хотел наорать на режиссера, может даже ударить его! Никто не мог говорить так о его друге! Джаред всегда останется Джаредом, какой бы ярлык на него не повесили! Но он понимал, что объяснять это Сингеру бесполезно. Понимал, что вспышка ярости с его стороны осложнит жизнь им обоим, поэтому он сказал:
-Ладно, Роберт. Я тебя понял. Но и ты должен себе кое-что уяснить: еще раз я услышу от тебя, или кого другого на этой площадке, что мой поверенный – какой-то «неполноценный», и вам всем не понравится, к чему это приведет! Ясно?
Сингер внимательно посмотрел на него:
— Да, Дженсен. Похоже, с вами обоими будет труднее, чем мы рассчитывали, — но этого уже Дженсен не услышал, быстрым шагом направляясь к выходу.
«Несвободный!», «Неполноценный!» — эти слова как вспышки мелькали в голове Дженсена, ослепляя, обжигая, причиняя боль. Как все могло измениться так быстро? Как же на это отреагирует Джаред, когда даже Дженсен еле взял себя в руки?
За всеми этими мыслями Дженсен проехал магазин, поэтому ему пришлось возвращаться. Взяв пива, побольше еды и тянучек для Джареда, Дженсен вернулся домой.
В доме было тихо, Джареда нигде не было видно, и это сразу не понравилось Дженсену. На полу кухни он увидел разбитый мобильный телефон Джареда и его нехорошие подозрения только усилились. Дженсен обошел дом и нашел Джареда в тренажерном зале – тот качался, с каким-то остервенением поднимал и опускал штангу.
Хоть Дженсен и понял, что с Джаредом явно что-то не так, он все же подошел к другу:
— Эй, старик, — начал он мягко. – Я тут пива привез, хочешь?
Джаред как на автомате сделал еще несколько рывков, потом опустил штангу и внимательно посмотрел на бутылку в протянутой руке друга. Затем молча взял её и сел прямо на пол. Дженсен к нему присоединился:
— Я был на площадке. Знаешь, парень, все действительно еще херовее, чем мы думали. Руководство канала пока молчит, но некоторые…— Дженсен проглотил ругательство. – Короче, кое-кто уже считает, что у нас тут рабовладельческий строй.
Джаред еще какое-то время помолчал, а потом тихо произнес:
— Я звонил Сэнди, — Дженсен напрягся: вот почему Джаред разбил телефон.
— Мне…мне…в общем она мне не ответила, — Джареду тяжело давались слова. – Ответил её папаня и сказал, что они сегодня как раз отдали мою девочку в распределитель, чтобы НАП подобрал ей так какого-нибудь «полноценного» ублюдка вместо меня! – Джаред стукнул кулаком об пол. – Что, блядь, с этими людьми такое?
Дженсен знал, что никакие слова утешения тут не помогут, но все же сказал:
— Держись, Джей, – и положил ему руку на плечо.
Джаред посмотрел на него, положил свою руку поверх руки друга, чуть сжал её и убрал со своего плеча. «Все правильно, Джей, — подумал Дженсен. – Парни не плачут. Парни не говорят о чувствах. Парни не показывают свои страх. Но, боже, как же мне страшно».
— Ну, так что там со съемками? – как ни в чем не бывало, продолжил Джаред.
— Ну, пока мало, что ясно. Но скорее всего, придется ждать чего-то такого, как в аэропорту, — на этих словах Джаред вновь напрягся, но промолчал. – Джей, пожалуйста, нам нужно как-то пройти через все это дерьмо. Они и так ломают нашу жизнь. Не помогай им в этом!
— Ладно, Дженс. Я не должен был срываться. Что там нужно? Колечки, послушание, смирение? Я смогу. Правда, — Джаред тяжелым взглядом посмотрел на Дженсена.
— Хорошо, Джей. Хорошо, — Дженсен правда надеялся, что у них получится. – Я спать, чувак. Что-то я вымотался.
— Да, давай. Я еще посижу.
Дженсен отправился к себе и сразу забылся беспокойным, тяжелым сном. Джаред сидел и думал о том, что он сможет справиться со всеми этими взглядами и словами «полноценных граждан», что ему плевать на их отношение, но главное, чтобы хотя бы Дженс помнил, кто они такие, чтобы он не поддался.
***
«Каникулы» закончились, первые съемочные дни прошли нормально, и надежда Дженсена на то, что они смогут приспособиться, крепла. Конечно, были неловкие моменты, Дженсен видел, как Джареду тяжело все время вести себя спокойно, сдерживать свою порывистость и эмоциональность, но в целом они справлялись. Даже слово «сэр» он научился говорить так, что оно звучало просто как слово, как будто это у Дженсена кличка такая.
Вопреки опасениям Дженсена, отношение на съемочной площадке тоже было совсем не таким, каким его представил Сингер. Они все были в одной лодке – Джаред был не единственным, кто получил Оранжевую Карточку. Поэтому многие проявили понимание. Только вот с гримершами, костюмершами и другими женщинами на площадке общаться стало труднее – все они были к кому-то приписаны, поэтому приходилось держать дистанцию. Но в целом все шло нормально.
Дженсен как раз направлялся в трейлер поправить грим, когда услышал какие-то крики. Он прибавил шагу, буквально влетел в трейлер, и ему открылась безобразная картина: злой Джаред с красным лицом, Сингер с наливающимся на щеке синяком и плачущая в углу Келли – их гример. Увидев Дженсена, Сингер закричал:
— А! Эклз! Херовый из тебя хозяин, если твой раб распускает руки.
Дженсен перевел взгляд на Джареда: тот был в секунде от того, чтобы снова броситься на Сингера с кулаками.
— Джаред, успокойся, подойди ко мне, — кто бы знал, как тяжело дается Дженсену этот холодный тон, эти повелительные нотки. Когда Джаред подошел, Дженсен обратился к Сингеру:
— Роберт, что произошло?
— Ты спрашиваешь, что произошло? Твой парень трогал мою собственность! – Он указал на Кэлли. – А когда я решил напомнить ему, где его место, он меня ударил! Дженсен, я требую, чтобы ты его наказал! Сейчас!
Дженсен посмотрел на Джареда. В его взгляде читался вызов: «Давай, — говорил он. – Покажи, какой ты крутой босс! Покажи, что ты долбанный рабовладелец, такой же, как этот чмырь!»
— Нет! – резко выдохнул Дженсен. Он не знал, кому он больше отвечал – Сингеру, Джареду или своим собственным мыслям. – Нет, Роберт. Мы разберемся дома. Джаред, пошли.
— Ну уж нет, голубки! Я этого так не оставлю! – Сингер был в ярости. – Если ты, Дженсен, не можешь держать своего пса на привязи, то уж я позабочусь, чтобы на него нашли управу!
Дженсен внутренне содрогнулся от этих слов, от того, что они могли значить, но все же заставил себя выйти из гримерной. Зайдя в свой трейлер, Дженсен кинулся к Джареду с расспросами:
— Что произошло, Джей? Все было так, как сказал Роб?
— Да, сэр, — выплюнул Джаред. – Все именно так и было.
Дженсена просто вынесло от того, что Джаред и с ним разговаривает как с врагом. Он подлетел к другу, схватил его за грудки и хорошо встряхнул:
— Джей, что за хуйня? Просто скажи, что там было! Я, мать твою, ничего не сделал! Мне просто нужно знать, что происходит.
Джаред внимательно посмотрел на него, и в этом взгляде было столько недоверия, что у Дженсена просто опустились руки. Потом, словно, что-то для себя решив, Джаред заговорил:
— Сингер – Протектор Кэлли. Она не хотела, чтобы её приписали к нему. Но он давно еще положил на нее глаз, и все эти новые условия просто предоставили ему шанс добиться своего. Он использовал какие-то свои связи, может, заплатил, короче, в итоге Кэлли к нему приписали. Она рассказала это мне, рассказала, что он её принуждает, что все время устраивает какие-то… — Было видно, что Джареда тошнит от всей этой истории. И Дженсена тоже замутило. – Наказания. Я её обнял. Ей нужен был хоть кто-то, чтобы не сорваться. И тут в трейлер зашел Сингер. Увидел, что мы обнимаемся, оттащил Кэлли за волосы и ударил меня по лицу. Я ударил его. И зашел ты. Все.
У Дженсена волосы на голове зашевелились от этого рассказа. Этот Сингер просто больной ублюдок, бедняжка Кэлли…Но что им-то теперь делать? Раз Сингер использовал какие-то связи, чтобы получить Кэлли, он наверняка может испортить жизнь и им с Джаредом...
— Джаред! Он тебя ударил? – Дженсен посмотрел на лицо друга — одна щека была сильно покрасневшей.
— Да фигня, Дженс. Просто пощечина. Видно привык за последнее время Кэлли таким образом воспитывать, вот и забыл, что мужиков так не бьют, — Джаред сжал кулаки. Он представлял, как Сингер издевается над Кэлли, и в его душе поднималась черная ненависть.
— Что же нам теперь делать, Джей? – Дженсен хлопнул себя по лбу. – Черт! К тому же инструктаж уже завтра! Джей, ты сможешь вести себя правильно перед этими ублюдками из НАПа? Мы не должны давать им еще больше поводов для того, чтобы разделить нас! Не можем позволить, чтобы Сингер добился своего!
— Я могу себя контролировать, Дженс. Они нас не разлучат, – сказал Джаред, и Дженсену очень хотелось ему поверить.
***
Дженсен долго думал, что он будет говорить на инструктаже в случае, если возникнет вопрос об этом инциденте с Сингером. В результате ничего толкового ему в голову так и не пришло, и он решил действовать по обстоятельствам.
— Здравствуйте, молодые люди, — улыбнулась им миловидная женщина, совсем не похожая на Сильвию Хенси. – Меня зовут Лидия Нейтон, я ваш куратор в Ванкувере.
Друзья кивнули. Сегодня они решили даже своим внешним видом подчеркнуть свою «добропорядочность» и «принятие» правил Нового Протектората – на Дженсене были простые темные джинсы и черный свитер, на Джареде – джинсы в тон и синий свитер. Джаред послушно стоял за плечом у Дженсена, и всем своим видом выражал спокойствие и собранность.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказала Лидия, и когда все уселись, продолжила: – Итак, я вижу, что вы начали понемногу притираться к друг другу и привыкать к своему новому положению. Не так ли, Джаред?
Джаред понял, что это проверка, поэтому молча посмотрел на Дженсена.
— Джаред, ответь.
— Да, госпожа куратор. Я думаю, что у нас уже кое-что получается, – спокойно ответил Джаред.
— Чудесно. Однако мы все понимаем, что это лишь демонстрация вашего смирения, хотя на самом деле вы так не думаете. Нам удалось зафиксировать некоторые вспышки агрессии и неподчинения со стороны Джареда, которые свидетельствуют о том, что вы лишь стремитесь создать видимость послушания, хотя внутри у вас все протестует против этого, — Лидия холодно улыбнулась.
— Я считаю, что это вполне естественно, — также спокойно ответил Дженсен. – Нельзя за неделю стать другим человеком.
— О! Тут Вы совершенно правы, мистер Эклз! – Лидия чуть в ладоши не захлопала. – НАП прекрасно это понимает и не ждет от вас ничего сверхъестественного. Отличный каламбур, не правда ли?
Дженсен и Джаред промолчали.
— Но при этом НАП понимает, насколько это необходимо для безопасности всей страны. В первом поколении возможны и срывы, и сбои, однако мы уверены, что нам удастся воспитать нового человека – того, кто четко знает свое место, и счастлив на нем находиться. Поэтому даже такой вопиющий случай, который произошел с Робертом Сингером, не заслуживает внимания НАП. Но заслуживает Вашего внимания, мистер Эклз.
— Поясните, — сказал Дженсен, а сам внутренне подобрался.
— Я хочу вам объяснить еще раз. Протектор и его поверенный – это прочная спайка. Если ошибается один, значит, ошибся и другой. Если ошибок слишком много, то это говорит о том, что Протектор не справляется со своей задачей, не обеспечивает безопасность и его Статус может быть пересмотрен.
«Блядь, как же это мерзко! Это просто какая-то круговая порука! – гневно подумал Джаред, стараясь внешне не показывать своего негодования. – Теперь если что-то пойдет не так, я могу подставить Дженсена! Они знают, как найти слабое место. Черт!»
Куратор тем временем продолжала:
— Поэтому я призываю вас еще раз подумать о своих взаимоотношениях и поведении, которого от вас ждут. Мы понимаем, что сейчас все наши требования для вас – лишь формальности, что у вас нет внутреннего осознания необходимости подчинения. Однако одни и те же действия, повторенные тысячу раз по приказу, постепенно станут вашим естественным поведением. Мы не торопимся и не ждем от вас слишком многого. Пока.
— Мисс Нейтон, — обратился к куратору Дженсен. – Что вы имели в виду, когда сказали, что я не должен забывать о Роберте Сингере?
— Эта как раз тема нашего сегодняшнего инструктажа – «Наказания», — улыбнулась Лидия. Джаред порадовался тому, что сидит иначе ноги бы у него подкосились. «Ну, понеслось!» — мелькнуло у него в голове. – В течение этой недели Джаред неоднократно демонстрировал неподчинение, о чем нам прекрасно известно. Он должен осознать, что любой поступок приводит к определенным последствиям. И уметь нести ответственность за свои действия. НАП понимает, что вам непросто сначала будет справляться с этим своими силами, поэтому сегодня у нас практическое занятие, — она протянула Дженсену какой-то листок. – Сегодня я понаблюдаю за тем, как у вас получается.
Дженсен пробежал глазами текст, написанный на листе Лидии, и похолодел: «Я не смогу, не смогу это сделать! Как я потом буду глядеть в глаза Джареду?» — он перевел взгляд на друга. Тот сидел совершенно спокойно. – «Видно Джей еще не понял, что они от нас хотят! Ладно, нужно собраться! – Он потер глаза. – Это всего лишь роль! Это просто сценарий! Джаред поймет. Не может не понять!».
Джаред понимал – вот так вот потихоньку, НАП и будет выдавливать из них все человеческое, превращать в послужных зверьков. «Идите на хуй! Я так просто не дамся! – подумал Джаред. – Я свободен! Я сам принимаю решения, я знаю, кто я такой, и я не подставлю Дженсена!». Поэтому, когда прозвучал холодный голос Дженсена, Джаред уже был готов.
— Джаред, встань, – он послушно поднялся.
— Разденься, — Джаред медленным, тягучим движением снял с себя свитер, смотря горящими глазами на Дженсена. Расстегнул ремень, легко выскользнул из брюк и взялся за резинку боксеров.
— Довольно! – несмотря на то, что лицо Эклза будто закаменело, какая-то нотка в голосе выдавала его ужас. «Он боится, — подумал Джаред. – Я нет. Я могу все».
— На колени, Джаред, — он также спокойно и плавно опустился на колени.
— Ко мне! – Джаред медленно пополз к ногам Дженсена. Дженсен был в шоке: раздетый Джаред, подчиняющийся его приказам, выглядел… опасно. Челка упала на глаза, мышцы перекатывались под кожей, взгляд был колючим и … горячим.
Лидия засуетилась и придвинула к Дженсену какую-то коробку:
— Здесь все необходимое для первого раза.
Дженсен посмотрел в коробку и ему совсем поплохело: там были ошейник, плетка и заживляющая мазь. Да он прочитал об этом в инструкции, выданной Лидией, но видеть тяжелый кожаный ошейник и мощную пятихвостую плетку было совсем по-другому. «Боже, что мы делаем?» — паника внутри нарастала.
Дженсен взял ошейник и наклонился к Джареду, стоящему перед ним на коленях.
— Ты мой поверенный, Джаред. Если тебе что-то кажется неправильным или несправедливым, ты должен обратиться ко мне, а не лезть самому. Я отвечаю за тебя, я все решу. Ты не должен заниматься самоуправством. Тебе ясно? – голос Эклза был ровным и властным, и он лишний раз поблагодарил бога за то, что он все-таки неплохой актер и может справиться со своими эмоциями. Но внутри у него все горело: ему было так стыдно, что он говорит все эти слова Джареду. Джареду, своему лучшему другу, вместе с которым они столько раз напивались, шутили, рубились в приставку…Джареду, который стоял, не шелохнувшись, когда Дженсен застегивал собачий ошейник на его шее. Джареду, который смотрел на него немигающим рысьим взглядом, и обнаженная кожа которого сейчас, казалось, обжигала пальцы.
— Да, сэр. Мне ясно, — ровный и уверенный голос. «Как ты можешь быть таким?» — пронеслось у Эклза в голове. Его друг, которого он знал вдоль и поперек, который всегда был похож на любвеобильного и добродушного щенка, сейчас выглядел как затаившийся хищник – дикий и опасный.
— На четвереньки, — Дженсен поднял плеть. Ударить оказалось несложно – Дженсен сам поразился, но гладкая мускулистая спина Джареда просто притягивала его. Плеть оставила пять ярких полосок, и захотелось добавить еще. Дженсен сделал десять ударов – как в инструкции – следя за тем, чтобы удары были не слишком болезненными, но и не дали бы повода Лидии обвинить его в обмане. За время экзекуции Джаред не издал ни звука, только напрягал спину под каждым ударом. Дженсен взял мазь и начал легкими движениями наносить её на поврежденную кожу. Руки горели, сердце стучало, хотелось самому упасть на колени и вымаливать прощения у Джареда.
— Поднимись! Ты запомнил урок, Джаред? – Джаред смотрел на него, и в его взгляде ничего нельзя было прочитать.
— Да, сэр, — тихо ответил он, и тут-то это и произошло. Позже, сотню раз прокручивая все события в голове, Дженсен смог себе признаться, что все по-настоящему изменилось лишь в этот момент, — когда Джаред наклонился и долгим движением, глядя прямо в глаза, лизнул ему руку. Ту, которая держала плеть.
— О… — голос подвел Дженсена. Он все еще чувствовал на своей руке прикосновение большого, горячего и влажного языка Джареда. С его лица сошли все краски, и кровь устремилась в пах. – Одевайся.
— Очень хорошо, думаю, вы оба сегодня чему-то научились, — жизнерадостно подытожила Лидия. Джаред одевался, Дженсен смотрел на его блестящую от пота и мази спину, на красные полосы от плети и чувствовал, как его душа рвется на куски.