Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков, 1924

Сценарий - поэт Николай Асеев.

Оператор - Александр Левицкий

Художник - Всеволод Пудовкин

Авантюрист Жбан - Всеволод Пудовкин, графиня фон Сакс - Александра Хохлова(жена Кулешова), мистер Вест - Порфирий Подобед, ковбой Джедди - Борис Барнет, одноглазый - Сергей Комаров, авантюрист - Пётр Галаджев

Фильм замышлялся как двойной памфлет: на лживую буржуазную прессу и верящих ей американских обывателей и одновременно - на наиболее распространённый жанр зарубежного буржуазного кинематографа того времени - " кинодетектив".

Стремясь занять в постановке всех участников своей мастерской, Кулешов вводит в сценарий образ " телохранителя Веста", роль которого поручил только что вступившему в мастерскую боксёру Борису Барнету. В процессе постановки превосходно нокаутировавший бандитов ковбой стал чуть ли не центральным персонажем фильма.

Это был первый игровой фильм в советской кинематографии, в котором не случайно и спорадически, а принципиально и последовательно применены все основные специфически кинематографические средства выразительности: съёмка с использованием разнообразных планов и ракурсов, разбивка сцен на короткие монтажные куски, тщательное композиционное построение каждого кадра с учётом быстроты реакции зрителя.

Игра молодых актёров (Пудовкина, Хохловой, Барнета, Подобеда, Комарова, Оболенского и др.) подкупала чёткостью, отработанностью каждого движения, особенно в сценах, требующих хорошей физической подготовки.

Фильм был прекрасно снят оператором А.Левицким. Фотография отличалась простотой, прозрачностью, отсутствием претензий на красивость. Талантливо были использованы свет, смена тональностей, изменение точек съёмки.

Фильм был блестяще смонтирован: действие развивалось внятно, логично, легко воспринималось зрителем.

Это был первый в истории кинематографии случай, когда фильм снимался по тщаельно разработанному сценарию, когда постановка уложилась в кратчайшие, заранее установленные сроки и стоила гораздо дешевле, чем другие картины такого же производственного масштаба.

Однако, фильм обнажил и самое уязвимое в творческом методе Кулешова: недооценку решающей роли идейности в искусстве. Легковесность трактовки сценария Асеева свела к нулю воспитательное значение фильма. Вместо памфлета на зарубежные буржуазные нравы получилась безобидная эксцентрическая комедия. Советская печать доброжелательно встретила картину, но предупредила режиссёра об опасности одностороннего увлечения формальными задачами.