Фонарик шарит осторожно по палате,

«Войну и мир» пытаясь тщетно отыскать Уже двенадцать, ночь настала в интернате, Но не из тех мы, кто способен долго спать.

Минуты ценные от сна отнять не жалко, Чтоб почитать и поучить в кругу коллег, И тот, кто посидел раз в чемоданке, Тот будет дружбой связан с ней навек.

Сон бледнеет на рассвете

Как холодным зимним утром Поджимается над Невкой Шар огнистый из-за туч

Так и солнышко-дежурный Двери распахнет без стука, И увидит вновь несчастный От плафона яркий луч. Вот, безропотно вставая, Разевая рот широко, Ловит он себя на мысли Что вползает в сердце грусть; И в предчувствии дурного Мысля узко, однобоко, Разрешает он проблему Отсидеть или мотнутъ… Предположим он решился; Покидал единым духом Он в истерзанную папку И линейку, и конспект, И, окинув невеселым Взором комнату родную, Он побрел в учебный корпус, В область радостей и бед.

Математика и физика…

В эту школу привлекла Всех нас, будущих мыслителей, Эта трудная страна, Гомотетия, дизъюнкция, Теорема Остроградского: Много знаний вложит в нас Эта школа ленинградская.

Память

И снова зима запорошила поле, Богатым узором украсила окна, Нелегкая все же досталась вам доля, За это вас все еще любят и помнят. Зиме удалось запорошить могилы. Зиме удалось запорошить тропинки. Но звезды солдатские, словно рубины, Сияют в предутренней пасмурной дымке.

Все было у вас: и любовь, и удача.

Все было у вас: и беда, и тоска.

Сейчас же старушки печальные, плача,

Идут вспоминать молодого сынка.

Они же одни, ты вглядись, по дороге

Широкой-широкой, большой-пребольшой

Идут молодые и крепкие ноги,

Идут, чтоб почтить ваш священный покой

И за руки взявшись у братской могилы

Клянутся все жизни своей не жалеть,

Чтоб пусть не имели отдельной бы виллы,

Но каждый бы смог и учиться, и петь.

Клянутся, чтобы не было больше фашизма,

Клянутся, чтоб не было больше войны.

Ведь вы, как и все, были тоже для жизни,

Совсем не для смерти тогда рождены.

Но, жизнью рискуя, фашистов громили

И, жизнь не щадя, амбразуры закрыв,

Вы счастье свое всей земле раздарили,

И даже потомков своих не забыв.

И там, где когда-то ребенка прикрыли,

Где, жизнь так любя, вы бросались под танки,

Там в память вашу, сыны России,

Цветы на могилу кладет псковитянка.

Павлова С. 10-в 1970 г.