Сибирское ожерелье

Психологи и литераторы любят играть в ассоциации. Игра в самом деле интересная: называется слово, и требуется быстро, практически не думая, ответить на него. По ассоциации. Например: дорога – длинная – красивая – природа – осень – листопад – первые заморозки – ледок на лужах… И так далее. Ассоциативная цепочка может быть очень длинной, а куда она заведет – не знает никто. Ни психолог, ни литератор, ни непосредственные участники игры. Когда я слышу о Сибири, желание играть в ассоциации становится просто непреодолимым. Зудит в ушах комариным писком. Поиграем? Вот и аудитория собралась. Ишь, сколько набежало. Видно, не только психологи и литераторы любят играть в ассоциации.

Поехали! Первое слово – Сибирь!

Нефть. Газ. Золото. Алмазы. ГУЛАГ. БАМ. Северные надбавки. Олени. Панты. Тайга. Кедровые орешки. Комары. Гнус. Сибирская язва. Энцефалит. Сибирский тигр (тонкий, детский голосок, чуть не плачущие интонации от неуверенности).

- Кто сказал про сибирского тигра?

Из задних рядов поднимается мальчик лет пяти-шести. Одну ручку тянет вверх, как школьник на уроке, вторая плотно прижата к груди.

- Откуда ты знаешь про сибирского тигра? – любопытно же!

Мальчик прикрывает глаза и увлеченно декламирует:

- Сибирский тигр является самой большой кошкой мира. Длина туловища – до четырех метров. С хвостом. Вес – до шестисот килограмм. Или до семисот…

Вновь заколебался, видно, не уверен в весе тигра. Глазенки распахнул, взгляд виноватый.

- Молодец!

Ободряется, смотрит уже веселее.

- А у меня свой есть! Сибирский тигр. Я его выращивать буду! – лезет за пазуху, достает… котенка. Крохотного, пушистого, отчаянно рыже-полосатого, с хвостом морковкой. Котенок пищит, пытается влезть обратно в укрытие. Мальчик гордо демонстрирует своего зверя.

- Э-эээ… Тигр. Несомненно. Изготовленный по нанотехнологиям. Вполне современный! – а что еще сказать-то?

- Вот, посмотрите, у него и полосы коричневые, как положено сибирскому тигру. Он еще вырастет! – счастливый владелец «тигра» абсолютно в этом уверен. – Я его откормлю.

- А если не вырастет? – насмешливый голос откуда-то из угла.

- Ну… - понурился. Опять расстроился. Впечатлительный. – А я его все равно любить буду! – решительный взгляд по сторонам. «Тигр» может быть спокоен – с таким хозяином ничего не страшно, даже если не дорасти до четырех метров. С хвостом.

Продолжаем! Тема все та же – Сибирь!

Сибирские кошки (это специалист по росту тигров, опять не удержался). Соболя. О’Генри.

Хорошая ассоциация! И ведь действительно, те «русские соболя», о которых с истинно американским почтением к заоблачной цене и преклонением художника перед необычайной красотой меха, писал О’Генри, однозначно сибирского происхождения, и были добыты где-то на ее бескрайних просторах, а уж затем вошли в классику американской литературы. Но отложим О’Генри. Где он, а где Сибирь!

Лес. Меха. Екатерина Великая. Ермак Тимофеевич. Сибирские морозы. Сибирские шаманы.

Остановимся ненадолго. Шаман – это серьезно.

Сибирские шаманы – это в своем роде знаменитость еще большая, чем сибирские соболя. О сибирских шаманах знают везде, даже там, где слыхом не слыхали о соболях. Говорят, что шаманизм в Сибири – древнейших корней. Будто где-то на притоке Колыми с простецким названием Пантелеиха, близ местечка, дивно и тепло называющемся Родинка, археологи отыскали могилу времен неолита. И была в ней похоронена женщина: лежала в берестяной лодке, и целый арсенал оружия при ней. И луки, и ножи разные – костяные и каменные, топоры и кинжалы, наконечники копий и стрел в виде березового листа. А еще в могиле той восемнадцать тысяч бусин из раковин и яичной скорлупы было – археологи все тщательно пересчитали, в опись внесли. А еще были там амулеты и ожерелья из звериных клыков, статуэтки крошечные хищных птиц, а в статуэтках – дырочки просверлены. Такие вот фигурки шаманы на обрядовый костюм крепят, продевая жилы в дырочки. А еще на груди женщины лежал маленький костяной бубен с чудной росписью – изображены на нем остроголовые человечки, хозяева нижнего мира.

Богатую могилу нашли археологи. Великая шаманка в ней спит с незапамятных времен. О людях тех, что в неолите жили, на зверя охотились, забыли все давно, а она – спит, сторожит шаманские сокровища. Говорят, самая древняя шаманка Якутии это. Но кто знает. Может, самую древнюю еще и не отыскали, прячется она от людских глаз.

Участники редких этнографических экспедиций восторженно описывают камлание шаманов, рассказывают всякую небывальщину. Будто бы шаманы могут провидеть будущее чуть не каждого человека, будто бы могут чуть не горы сдвигать с места, реки заставлять течь в другом направлении. И жить могут долго-долго, сколько обычному человеку и не снилось. Правда, и цена за такие умения высока. Не каждому под силу. Шаманом стать непросто. Кто-то и умирает, пытаясь приобрести запредельные знания. А те, кто выживает, уже никак не могут называться просто человеком.

Всякое рассказывают о сибирских шаманах те, кто с ними сталкивался. Многие верят, многие смеются. А шаманские бубны все звучат…

Шаман

Великое Древо Жизни, что соединяет все миры в единое целое, раскинуло широко ветви. Стостовольный тополь встряхивает листвой в верхнем мире – владениях айыы, добрых божеств, а корни его внизу, в царстве злых демонов. И лишь ствол и некоторые ветви – в среднем мире, где живет человек. Копошатся демоны-абаасы под корнями, пытаются подгрызть их. Потому что когда упадет Великое Древо Жизни, смогут абаасы проникнуть в средний мир, человеческий. И будет власть их над всем и вся. Но твердо стоит Древо, и напрасно скрежещут зубы демонов по корням. Слабые – ломаются, но сильные становятся лишь сильнее.

Скачет шаман, стучит колотушкой в бубен – камлает. Камлай, шаман, камлай. Пусть услышат тебя иччи из среднего мира, придут на помощь. Пусть услышат тебя айыы в верхнем мире, испугаются стука и звона абаасы нижнего мира. Камлай, шаман…

Был ты когда-то обычным человеком, но настигло Предназначение. Уснул ты в своем доме, на лежанке, что отец твой сколотил собственными руками. Голова твоя на подушке покоилась – мать на эту подушку долго гусиный пух собирала, шила потом, приговаривая, как сладко сыночку спать будет. Кутался ты в шкуру медвежью – а того медведя еще дед твой в тайге добыл, с ножом на зверя пошел, чтоб внуку в тепле спать.

Уснул ты сладко в доме предков своих. А проснулся в гнезде птенцом неразумным. И было то гнездо самым верхним на огромной лиственнице. Видел ты и другие гнезда – пониже. Отовсюду писк доносился – птенцы криком кричали, есть-пить требовали. И прилетали к ним взрослые птицы, кормили и поили. А к тебе кобылицы крылатые прилетали – кормили белым молоком, густым и сладким. И орлицы прилетали к тебе – кормили орлиными яйцами. И с каждым куском, с каждым глотком входила в тебя мудрость Великого Древа Жизни.

Семь долгих лет птенцом сидел ты в гнезде, а кобылицы с орлицами все летали. А потом достали тебя из гнезда сильные руки, да начали рвать тело твое на мелкие куски. И корчился ты в страшной боли, грыз губы до кровавого мяса, а крика сдержать не мог. А куски плоти твоей, кровью истекающие, отдавали духам земли, воды и воздуха – кормили их. Страшно тебе было, больно! Зато теперь каждого, кто плоти твоей попробовал, можешь ты призвать на помощь. Такая власть тебе дана. Так становятся великими ойунами верхнего мира.

Есть у великих ойунов ие-кыла – мать-зверь. Пока жив и здоров ие-кыла – жив и здоров ойун. Если кто желает извести шамана, то может поставить самострел, заряженный на ие-кыла. Не простой самострел, заговоренный. Тяжкая ноша колдовства, мутные, невидные простому глазу человеческому, нити висят на оружии. Стоит такая ловушка настороженная, ждет жертву. Бывает, столетия стоит, а жертва все не идет. А после попадется в ловушку случайный человек, и тогда один выход – идти к шаману, только он и помочь может. Если тот, кто ловушку ставил, слабее ойуна, ныне живущего.

Только говаривают, что раньше ойуны были – не чета нынешним! Нынче измельчали колдуны. Может, годы безверия не пошли им на пользу. А, может, все эти разговоры – обычный старческий дремотный шорох, воспоминания о том, как в далекие времена и деревья были выше, и трава зеленее, и солнце – ну чистое золото! А проверь, так окажется, что те деревья не выше нашей травы, но в воспоминаниях все красивей, а уж в воспоминаниях о молодости – многократно.

А еще великий ойун может обратиться к самим богам-айыы. Но тяжело это. Долго камлать нужно, разыскивая дорогу к седьмому небу. Долго перескакивать с ветки на ветку стоствольного тополя – ах, как нежно и сладко звенят золотые листья, когда касается ветки нога, обутая в мягкий сапожок. Там, на седьмом небе, если боги-айыы будут благосклонны, дожидается шамана дух – айыы присылают вестника, если согласны выслушать просьбу. Ему и должен изложить шаман свое дело, а дух передаст сообщение на девятое небо – самим айыы, которые и решат, достоин ли помощи просящий.

Камлай, шаман, камлай! Стучи колотушкой в бубен. Пусть гудит твой бубен, гремит, разливая гулкие тяжкие звуки по ветвям стоствольного тополя.

Говорят, что именно ты, шаман, ходил к седьмому небу в те далекие времена, когда странным оружием чуть не уничтожили Сибирь. Так ли? Тогда, когда жил некий сумасшедший ученый – Николо Тесла.

Говорят, что изобрел Тесла такую хитрую штуку, плазмоид называется. Ну а всем известно, что если ученый что-то изобрел, то он не успокоится, пока свое изобретение в деле не испытает. И руки у него чешутся, и извилины в мозгах дыбом встают. Ни спать, ни есть не может. Подавай испытания, да и все тут! Говорят, что жил Николо Тесла около Нью-Йорка, на Род-Айленде. Ну подумать только, где Сибирь, а где американский полуостров! Но если разобраться, то Земля не такая уж и большая. Хотя и круглая. Ну, или почти круглая.

И вот, решив испытать свой чудо-аппарат, последнее слово науки и техники, нацелился Николо Тесла на Сибирь. Мол, местечко малонаселенное, тихое. Если что не так пойдет, то и без жертв обойдется. Все же беспроводная передача электрической энергии! Шутка ли сказать…

Говорят, спал ты шаман, но стоны ие-кыла, мать-зверя, разбудили тебя. И видел ты, как огненный шар спускается с небес, и выжигает леса, оставляя пустыню за собой. И горят люди, пытаясь убежать от страшного пламени, катаются по земле, силясь унять огонь, цепляющийся за одежду…

Страшно стало шаману. Жуть холодная обняла его, убаюкивать стала в льдистых ладонях. И взял шаман бубен, ударил колотушкою изо всех сил. Затанцевал, встряхивая одежды – чтоб звенели нашитые на платье фигурки, чтоб каждая звала иччи – пусть придут, пусть помогут. И, чтоб спасти людей от ужасной участи, отправился шаман на седьмое небо – передать с духом весть на небо девятое, богам-айыы. И подсказали ему айыы, где ожидать катастрофы. И обещали помощь.

Послал шаман весть, увел людей из опасного места. А утром, в предпоследний день июня, полыхнуло небо вторым солнцем, запылал жарко лес, затряслась земля. Но там, где было страшнее всего, людей уже не было. О тех же, кто оставался неподалеку, позаботились айыы, как и обещали – страшно было людям смотреть на горящую тайгу, ужас охватывал их от корч, что поднимали саму землю под ногами, но страхом все и закончилось.

Ты ли это был, шаман? В том, далеком 1908 году… Там, в районе реки, название которой сейчас известно каждому – Подкаменная Тунгусска. Или это предок твой уводил племена?

Камлай, шаман, камлай. Копи силу. Не один такой Николо Тесла. Не один плазмоид. Мало ли, вдруг еще что случится. И понадобится вновь идти к седьмому небу… Будь сильным, шаман.

* * *

Давайте продолжим. Ведь Сибирь велика, неужто цепочка ассоциаций окажется короче, чем сибирские реки?

Ссыльные. Кулаки. Дальше Сибири не сошлют! Чукчи. Белку в глаз!

Стоп! Чукчи – это тоже серьезно. Еще более серьезно, чем шаманы. Если в существование настоящих сибирских шаманов можно и не поверить – мало ли, что болтают в народе, а так ведь бабки-ведуньи чуть не в каждом селе живут, по всему миру мелкими чудесами пробавляются. И не сидят они годами в гнездах, обучаясь своему искусству. И могут переполох ребенку вылить или от заикания излечить, не обращаясь к айыы на девятое небо. Но чукчи – это, как говаривали на уроках марксистко-ленинской философии, объективная реальность, данная нам в ощущениях и существующая независимо от нашего сознания. Так кто же это – чукчи?

Чукчи

Если открыть распоряжение Правительства РФ от 17 апреля 2006 года за номером 536-р «Об утверждении перечня коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации», и ознакомиться с перечнем этих самых народов, то выяснится, что чукчи действительно являются объективной реальностью! Коренной малочисленный народ, располагающийся в перечне в конце (алфавит же!), между чуванцами и чулымцами. Но это если по перечню.

С точки зрения любого жителя Земли (кроме проживающих в Сибири), чукчи – это название коренных народов Севера и Сибири. То есть, если коренной, то автоматически – чукча.

И это вовсе не анекдотический вариант, не какая-либо попытка принизить остальные народности или даже самих чукчей. Это так же, как ответ на вопрос: что нужно сделать еврею, чтобы почувствовать себя русским? Множество евреев, уехавших из постсоветского пространства в Израиль, уже ответили на этот вопрос – там, в Израиле, и они сами, и дети их являются русскими. Может, внуки и будут евреями, но не факт. Русские – и все тут!

Вот и чукчи – для всего населения земного шара это и нанайцы, и манси, и ненцы, и нивхи, и эвенки, и эскимосы, и… В общем, весь перечень малочисленных коренных народов, да еще плюс все остальные коренные, которые благополучно немалочисленны. Например, буряты. Это они в Сибири – буряты. А стоит только покинуть родные места, как они немедленно становятся чукчами.

И чем так полюбились чукчи в дальних странах – неведомо. Может, все дело в том, что так хорошо ложится в строку: чукча, чум… И само выпевается: «А чукча в чуме ждет рассвета…». Четыре черненьких чумазеньких чукчонка из чума чапали, добычу сторожа… Ну, не черненькие они, и не чумазенькие. Но звучит-то как! Вот и присохло народное сердце к чукчам. Не враз и оторвешь.

Говорят, будто слово «чум», которым называют национальное жилище коренных северных народов, вовсе не коренного северного происхождения. Будто бы до XVI-XVII столетий чумы назывались по-другому, но потом в Сибирь пришли казаки. Вот они-то и назвали чум чумом. За совершенно чумовую ароматизацию. Или чумную…

Ну так, если подумать, не удивительно. Представьте только одежду – сплошь меха да кожа. Это вам не льняные подштанники, которые два раза в речку окунул – и они уже чистенькие и ароматненькие, травками пахнут. На худой конец – болотом. Кожмех так не постираешь. А уж запах такая одежда на себя берет, так и зубами не оторвешь, и «Ариэлем» не отмочишь.

Промысел опять же. Ведь зверь – это не только шкурка меховая да пушистая. У зверя еще много чего есть. В том числе и не слишком вкусно пахнущего. И нужно отделить это от того, чтоб шкурка – отдельно, на распялочках, а остальное – отдельно. Скажем, собакам на прокорм. Ну а аромат-то никуда, аромат остается.

Да ладно зверь. Рыба-то куда как хуже пахнет.

Но ведь в те времена и Париж ароматизировал отнюдь не «Шанелью». Говорят, что в Версале непривычные к густому (чумовому!) аромату гости и в обмороки падали. Великосветские дамы хрустальными палочками в прическах вшей давили. А, может, не только вшей – они ведь пользовались пудрой на муке, так что даже страшно представить, на кого охотились со своими хрустальными палочками.

В цивилизованной до мозга костей Европе городские мостовые делались с уклоном к центру – это чтоб нечистоты стекали. Так и жили: прохожие рядом с домами пробирались, дальше – повозки да всадники (не забудьте, что лошадь не только карету тащит или человека на спине, но она еще ест, и, соответственно, выдает на-гора продукт жизнедеятельности – весьма ароматный), а в самом центре улицы – ручеек, взбухающий иногда до реки, нечистот. Так что европейские города пахли – куда там чуму! Приезжего с ног еще за пару километров от палисадов с ног валило. А вокруг чума – тайга, с чистейшими, роскошными ароматами. Куда Парижу до сибирской тайги! Слабоват… И если разобраться, то по сравнению с Парижем у чумов был один недостаток – отсутствие хрустальных палочек. А так-то похожи. По крайней мере по запахам.

Да, так о чукчах.

Преподаватель одного из московских университетов рассказывал:

- Представляешь, у меня настоящий чукча учится! Только он на чукчу совсем не похож – два метра ростом, белый, глаза по семь копеек!

- Так какой же он чукча?

- Ну натуральный! Из Сибири приехал. Там у них племя совсем крохотное. Человек двести, не больше, как он рассказывает. То ли свае, то ли сваи…

- Сваи – это ж такие штуки, на которых в воде строят, нет?

- Да, но эти тоже – сваи. А, может, и не сваи…

В утвержденном государственном документе никакого племени с похожим названием нет. Но мало ли, что там запомнил университетский преподаватель!

- Так вот, эти чукчи – потомки ариев. Предтечи нашей цивилизации! Сохраняются там, в Сибири, свежезамороженные, как их семга в наших магазинах. И ничего… Красивые, кстати. Только длинные очень. Вроде бы европеоидного типа, но если присмотреться – нет. Пропорции не те. А так-то белый этот мой чукча! И очень толковый парнишка. Всем бы нашим такими быть.

Так-то вот. Не думайте, что чукчи – это обязательно с желтой кожей и глазами-щелочками, хитро поглядывающими из-под низко опущенных век. Чукча – это коренной житель Севера, Сибири. И точка!

Нет, не точка. Многоточие. Потому что есть еще один отличительный признак чукчи, столь же важный, как и место проживания. Настоящий чукча бьет белку в глаз без промаха. Настоящий чукча – феноменальный охотник, которого только подпусти к звериным угодьям, а он уже гору мехов добыл.

За свои снайперские таланты чукчи прославились во время второй мировой войны. Если просуммировать урон, нанесенный сибирскими снайперами армии вермахта, то получатся весьма впечатляющие цифры. Вон был такой чукча – Тулаев Жамбыл Ешеевич, уроженец улуса Тагархай. Так только он один набил более трехсот немецких офицеров. Правда, если разобраться, то был Жамбыл Ешеевич бурятом, но в такие тонкости за пределами Сибири не вдаются. Зато за подвиги был удостоен звания Героя Советского Союза. И ведь таких «чукч» Жамбылов множество было на военных фронтах.

Вот только рассказывают ветераны, что не всех смогли наградить, как положено. Набьет, скажем, чукча-снайпер уже не три сотни, а три раза по три сотни. И надо бы его если не к звездочке Героя, то хотя бы к ордену представлять. А тут всплывает нелицеприятный факт: оказывается, герой-чукча сырое мясо ест, а то и кровь пьет! И цепенеет командир, воспитанный в изнеженной европейской части России. И не может он понять, что сама природа продиктовала чукчам диету. Это для европейца строганина – желудочные проблемы такого масштаба, что и современному унитазу не справиться. А для чукчи – старинное, веками проверенное блюдо, полезное для здоровья и сил прибавляющее. Правда, и мясо для строганины не в государственном магазине покупается, не валялось оно месяцами по разным морозильным камерам, пока его почернелой пленочной судорогой не стянет.

Сейчас бы, конечно, на гастрономические пристрастия снайперов и ухом не повели. Нынешние врачи-диетологи еще и не то пациентам прописывают! Ну а тогда… Сырое мясо? Кровь? Не положено! А жаль. Множество героев осталось неизвестными – и все из-за сырого мяса! Вот ведь как вредно иногда, оказывается, быть гурманами. Всю карьеру загубить можно. Хотя… а нужна ли она, та карьера, что от тарелки мяса зависит?

А чукчам тем, что с винтовками своими старенькими, типа «Арисаки» образца 1905 года, на фронт шли, стреляли по врагу точно, как по белкам в родной тайге – четко в глаз, чтобы шкуру не портить и заряды сэкономить, низкий поклон.

* * *

Вот такие они, чукчи. Два основных отличительных признака: коренной житель Севера, Сибири, и меткий стрелок, настоящий снайпер. А остальное уже частности.

Но что же, остановимся на чукчах? Или продолжим цепочку?

И сразу всплывает – сибиряки! Правильно, где Сибирь – там и сибиряки.

Сибиряк – это потомок тех, кто осваивал Сибирь. Изначальные корни сибиряков далеко от сибирских просторов. Чьи-то предки еще с Ермаком Тимофеевичем забрели в дальние края, чьи-то – беглыми крепостными были, что бежали со всех ног, бросив нехитрый скарб, в свободные земли, где никто не указ, а богатства несметные, чьи-то – из раскулаченных на волне коллективизации крестьян, посланных в Сибирь чуть не голышом, с пустыми руками (правда, не у всех руки были пустые – детей несли). Из разных мест собирались предки нынешних сибиряков. И корни их прижились, вросли в новую землю, да так вросли, что ни зубами не оторвать, ни бульдозером не выкорчевать. Намертво.

Чтобы быть сибиряком, недостаточно родиться в Сибири. Сибиряк – это нечто большее, чем просто место рождения. Кто-то и родился на бескрайних просторах, да не чувствует себя там на месте. Знаете, как белый медвежонок?

- Мама! А есть у нас в предках медведи-коала? – спросил как-то маленький белый медвежонок маму-медведицу.

- Нет, сынок, никаких коала у нас не было, - покачала головой медведица.

- Мама, а гималайские медведи есть?

- Ну что ты, маленький, конечно, нет!

- А, может, гризли? – медвежонок смотрит с надеждой, а на кончике носа уже дрожит слезная капля.

- И гризли нет.

- Мама! – медвежонок в отчаянии. – Ну, может, хоть бурые?!

- Да нет, сынок, никаких бурых. Все – чистокровные белые медведи. Вот как ты и я! – гордо отвечает медведица.

Медвежонок ревет, зарывается в густой белый мех мамы-медведицы, молотит лапами по снегу.

- Мама! Мама! Но почему же тогда я так мерзну?!

Бедный маленький белый медвежонок. И родился он на Севере, и предки его все – чистокровные белые медведи. А – мерзнет! Не для него северный край. Ему бы туда, в солнечное далёко, где сидят под эвкалиптами медведи-коала, жуют задумчиво эвкалиптовые листья. Там бы он был счастлив.

Так же и с сибиряками. Случается – слабоват корень окажется, и сорвался с места, бросил родные земли, пустился в дальние края, как кружащийся ветром осенний лист. Может, где и прирастет. А бывает – и родился не там, и корни, вроде, не те, а позвала душа – и бросился вслед «за туманом и за запахом тайги», и пропал – стал настоящим сибиряком. А настоящий сибиряк – он и в Африке сибиряк. Его сразу видно, как белого медведя среди коала. Дивная людская порода! Будто в отдельной форме отлитая, отшлифованная до слепящего глаз блеска, да и поставленная на постамент в назидание другим.

Основное отличие сибиряка от чукчи в том, что чукчей нужно родиться, а вот сибиряком можно стать.