Земля последней надежды

Хотя относительно высокие темпы миграции в Сибирь и связанный с этим прирост численности населения и свидетельствовали о том, что регион очень привлекателен для российских поселенцев, уско­ренное заселение Сибири началось только после того, как заселе­ние Черноземья почти достигло порога насыщения. В конце XIX и начале XX века поселенцы прибывали в Сибирь в основном из силь­но перенаселенных сельских регионов западной и центральной ча­стей России и Черноземья²². Сибирь, возможно, и была землей бла­гоприятных возможностей, но для некоторых она была еще и тер­риторией вынужденного переселения, а для многих - землей по­следней надежды. Многие переселенцы оказались на пороге нище­ты и голода, вызванных частыми неурожаями и эпидемиями, в сво­их родных регионах. Необходимо было выбирать между переездом на восток и смертью от голода и болезней. По результатам изучения миграции того периода, правительство сделало вывод, что из-за кризиса в сельских районах России всем сельским переселенцам необходимо разрешить добровольную миграцию²³. Однако преодо­леть трудности, связанные с удаленностью и климатом, было не­просто. Перспектива миграции в Сибирь пугала переселенцев.

Известный американский исследователь Джордж Кеннан (George Kennan) в своей книге о путешествии по Сибири описывает, как русские целовали землю перед пограничным столбом между Европой и Азией, прощаясь с Родиной, перед тем как отправиться в долгий холодный путь на восток (см. блок 5-1).

______________________ Глава 5. Сибирь - поле экспериментов и ошибок

Блок 5-1. Джордж Кеннан-старший: «По ту сторону сибирского рубежа»

«На второй день после нашего отъезда из Екатеринбурга, когда мы проезжа­ли редкий лес между селами Марково и Тугулимская, наш ямщик внезапно осадил своих лошадей и, обернувшись, сказал: «Вот граница». Мы спрыгнули с тарантаса и увидели стоящий на обочине квадратный столб из оштукатуренного или ошпак-леванного кирпича, высотою десять или двенадцать футов, с нанесенным на одной стороне гербом европейской Пермской губернии, а с другой - гербом азиатской То­больской губернии. Это был пограничный пост Сибири.

Ни один пограничный столб в мире не был свидетелем подобного множества людского страдания или прохождения мимо него такого большого числа людей с разбитыми сердцами. Свыше 170 000 ссыльных прошли этой дорогой с 1878 года и более полумиллиона с начала нынешнего столетия... Так как пограничный столб расположен примерно на полпути между последним европейским и первым сибир­ским этапами, стало традицией разрешать этапам ссыльных останавливаться здесь для отдыха и последнего прощания с домом и Родиной. Российский крестьянин, даже будучи преступником, крайне привязан к своей Родине; вокруг этого погра­ничного столба можно было стать свидетелем душераздирающих сцен, когда такой этап, возможно застигнутый в пути морозом и снегом, ранней осенью, останавли­вался здесь для последнего прощания. Некоторые давали волю безудержному го­рю. Другие утешали плачущих. Иные становились на колени и прижимались ли­цом к любимой земле своей Родины и набирали немного земли с собой в ссылку. А немногие прикасались губами к европейской стороне холодного кирпичного столба, будто навек прощаясь со всем тем, что он символизирует...

Сорвав несколько цветов у фундамента пограничного столба, мы вскарабка­лись в нашу повозку, сказали «прощай» Европе, подобно сотням тысячам до нас, и помчались прочь в Сибирь».

Источник: George Kennan. Siberia and the Exile System. Vol. 1. London: James R. Osgood, Mcllvaine & Co., 1891; reprint: Praeger Publishers, 1970. P. 50-54.

Даже сегодня жители отдаленных районов Сибири и россий­ского Дальнего Востока называют европейскую часть России «ма­териком». На протяжении всего периода царского правления засе­ление Сибири шло медленными темпами и часто в принудительном порядке. Большая часть населения была сосредоточена на западе Сибири, в относительной близости от центра, где климат был мяг­че²⁴ (средние январские температуры в Западной Сибири колеблют­ся в амплитуде от -15 до -20°, тогда как в Восточной Сибири темпе­ратура опускается до -30° и ниже). В других местах крупномас­штабные поселения создавались в непосредственной близости от линий коммуникации с Центральной Россией. Население городов, примыкающих к железной дороге, очень быстро росло в первое де­сятилетие строительства Транссиба. Старые сибирские города, уда­ленные от дороги, напротив, пережили экономический и демогра­фический спад²⁵.

8 Зак. 3

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя ______________________

Тем временем заселение Дальнего Востока оставалось неплот­ным и разбросанным. Хотя большинство статистических сборни­ков царского периода не проводят различий между миграцией в Сибирь и на Дальний Восток, известно, что строительство более или менее значимых поселений на Дальнем Востоке началось только в 50-х годах XIX века. Территория вдоль Амура была пред­метом постоянных споров с Китаем до 1858-1860 годов, когда Рос­сии удалось присоединить примерно 644 000 квадратных киломе­тров территории и провести демаркацию по реке Амур. Числен­ность населения на российском Дальнем Востоке того времени составляла всего 15 000 человек²⁶. Государство приложило значи­тельные усилия по привлечению поселенцев в этот отдаленный ре­гион. Уже в 60-х годах XIX века мигранты были освобождены от воинской повинности в качестве поощрения за миграцию на Даль­ний Восток²⁷. В 1883 году государство начало оплачивать переезд переселенцев на Дальний Восток, отдавая особое предпочтение земледельцам из Западной Украины, «изголодавшимся по зем­ле»²⁸. Тем не менее, регион страдал от заметно более низких тем­пов добровольного или принудительного заселения, чем Сибирь. К переписи 1897 года численность населения на российском Даль­нем Востоке едва перевалила за 300 000 человек²⁹. При этом боль­шинство этих переселенцев сосредоточились в Приморье, поближе к тихоокеанскому побережью³⁰.

К концу царского правления внутренние районы Сибири за пределами окрестностей Транссибирской магистрали были едва обозначены на карте, не говоря уже об их заселении. Разумеется, крупномасштабное заселение и, в конечном счете, урбанизация Сибири в царской России были просто невозможны, так как затра­ты на заселение, освоение и содержание такого огромного и холод­ного региона были слишком обременительны для рыночных сил. Несмотря на то что имперскому государству тоже были присущи централизация и администрирование, оно в основном придержи­валось рыночной ориентации. К тому же цари обычно имели боль­шие долги и правили империей, обходясь скудными средствами³¹. Только Советский Союз - тоталитарное государство с принужде­нием, заложенным в его сути, с высокой степенью централизации производства и распределения ресурсов и абсолютным отсутстви­ем стоимостных критериев - был действительно в состоянии поко­рить Сибирь. Плановые структуры и органы госбезопасности в массовом порядке отправляли людей из Европейской России в хо­лод и безмерную даль с целью заселения Сибири. Советский Союз был государством, строившим и обогревавшим города, используя энергетические ресурсы региона (богатые запасы нефти и газа, ме-

________________ Глава 5. Сибир ь - по ле экспериментов и ошибок

сторождения угля), и снабжавшим эти регионы, доставляя товары за тысячи километров по Транссибирской магистрали, а затем су­дами по сибирским рекам и, наконец, самолетами или вертолета­ми к отдаленным поселениям.