Предмет и цвет

Научное понимание света, цвета и колорита
давно пробивало себе дорогу в область искусства.
Выше говорилось, что на лекции Ф. Ф. Петрушев-
ского ходил П. П. Чистяков. Петрушевский пользо-
вался привычными понятиями о свете и цвете, но
всеже отмечал, что Эпикур понимал — цвет не
есть неотъемлемое свойство тел, так как тела не
имеют цвета в темноте. На занятиях же с худож-
никами-передвижниками Петрушевский мог дать
и научное толкование света и цвета. Оно было не-
привычным, обескураживающим. У Чистякова по-
являются записи о том, что каждый предмет не
имеет своей краски, а имеет свойство принимать и
отражать сродные лучи. Это не очень понятно.
Н. И. Пирогов говорил, что цвет не присущ предме-
ту, а атомы его имеют свойство пропускать цвето-
вые лучи. В это время Чистяков вырабатывал свою
художественно-педагогическую систему и научные
сведения как раз были ему необходимы. Система
Чистякова сложилась не сразу. Были раздумья,
поиски. Об этом свидетельствуют его записи, под-
час противоречивые. Но система, единственная в
мире, оригинальная, сложилась.

Что значит отделить цвет от предмета? Мы ви-
дим, что Солнце движется над нашими головами с
востока на запад. Но мы должны мысленно пред-
ставить, что Земля движется вокруг своей оси и
вокруг Солнца. Для этого необходимы некоторые
усилия мысли и знания. Мы видим, что яблоко
красное, но мы должны мысленно представить, что
красное — это наше ощущение, которое вызвала
световая волна, отразившаяся от яблока. Для этого
тоже необходимо некоторое усилие, знание и при-
вычка.

Художники Матисс, Ван Гог, Дюфи, Леже, Ни-
винский, Сарьян, Кузнецов отделили цвет от пред-

мета, они пользовались краской для того, чтобы
вызвать у зрителя те же ощущения, а значит,
и переживания, которые вызывали в действитель-
ности световые лучи, идущие от предметов, или
могли бы вызвать при определенных условиях осве-
щения и восприятия. Матисс ездил на Таити в
поисках сильного света. Он жил там три месяца,
наблюдал природу, думал, сделал один этюд в
обычной «европейской» манере и потом сформули-
ровал свое кредо. Матисс наносит на холст чистые
краски, дает им полную силу звучания и воздей-
ствия. Чтобы световые излучения от чистых красок
не вызывали у зрителя неприятных ощущений, гар-
монизирует их, находит величину каждого красоч-
ного пятна. Матисс отделил цвет от формы предме-
та, свел объемную форму к пятну, силуэту и тем
самым отделил цвет от предмета.

Не ведет ли метод Матисса к субъективному
произволу? Безусловно, нет. Наоборот, художник
призывал всех, претендующих на выражение своих
чувств, средствами красок глубоко изучать приро-
ду, чтобы быть способными вести цвет путями ра-
зума.

Подобно Матиссу Ван Гог в своих красочных
построениях также искал опору в ощущениях от
натуры. Ни Матисс, ни Ван Гог, ни Сарьян не ухо-
дили в беспредметные красочные построения, ли-
шенные всякого смысла, как это делают формали-
сты. Наше сознание связано с предметным миром
и во всяком красочном построении оно ищет смысл.

Наше знание того, что Земля вращается вокруг
Солнца, не уберегает нас от привычной мысли о
том, что Солнце идет над Землей. Так же и знание
того, что цвет не присущ предмету, не уберегает
насот привычной мысли о цветности предмета.
Привычка видеть предметы цветными воспитывает-
ся у нас со дня рождения, задолго до получения
знаний о свете и цвете. Но художники должны
усвоить истину о предмете и цвете так же хорошо,
как астрономы знают истину о Земле и Солнце.
Безусвоения этой истины невозможно было бы
дальнейшее развитие науки о Космосе и Вселен-
ной. Так и без знания законов света, цвета и ко-
лорита невозможно дальнейшее плодотворное раз-
витие искусства живописи.