Статус: закончен

Фэндом: Candy Candy

Персонажи: Терри/Кенди, Пати/Том, Арчи/Анни, Нил/Жоа, Альберт/Шанталь, Элиза и другие

Рейтинг: R

Жанры: Гет, Романтика, Повседневность

Статус: закончен

Описание:

Мой вариант продолжения аниме. Я верю, что они все-таки встретятся и найдут свое счастье, а вы?

Часть 1. Вослед уходящей любви

Никто не сможет нам вернуть те дни,

Когда, казалось, в мире мы совсем одни.

Ты не увидишь, как цветут весной сады,

И ты уходишь, торопясь на зов беды…

Это было трудное время. Пламя войны, которым была охвачена Европа, разрасталось. И они уходили. Один за другим. Молодые, полные надежд и жизни. Уходили, чтобы не вернуться уже никогда. Это было время слез.

Зима 1917 года.

Чикаго.

Холодное зимнее утро вступало в свои права, играя розовыми отблесками на выпавшем за ночь снегу. Громкий гудок поезда пронесся под сводами вокзала, разорвав сонную тишину, и растаял в морозном воздухе. Пассажиры заняли места в вагонах, и на перроне было пусто и тихо.

- Удачи тебе, Пати! До свидания, - Кенди в последний раз обняла подругу, с потаенной тревогой всматриваясь в осунувшееся бледное лицо.

Пати так и не смогла оправиться после смерти Стира. Ее перестали интересовать те вещи, которые она так любила прежде, и она становилась все грустнее и задумчивее. Стоя у окна, она часами смотрела на холодное, разрисованное морозными узорами стекло, за которым текла своим чередом жизнь. Жизнь других людей, которая кипела и бурлила. Люди плакали, смеялись, грустили, ругались, расставались, мирились. Но в этой жизни больше не было Стира. Стира - с его изобретениями, проделками, с его смехом и уверенностью, с его мечтами и надеждами - забрала война.

«Стир умер. Он не вернется. Он никогда не вернется. Стира больше нет».

Пати пыталась заставить себя свыкнуться с этой мыслью, смириться, но ничего не получалось. Она все сильнее замыкалась в себе, медленно утопая в невидимой пучине своего безмолвного горя. И только визиты Кенди, Арчи и Анни слегка отвлекали ее, вырывая на какое-то мгновение из объятий равнодушного оцепенения. Пати осунулась, превратившись из розовощекой толстушки в худенькую тень с карими глазами в пол-лица, и перестала смеяться.

В конце концов Кенди, Арчи и Анни решили, что нужно срочно что-то предпринять.

- Ты думаешь, это поможет? – неуверенно переспросила Анни.

- Не знаю. Но нужно попробовать. Ей нужно сменить обстановку, – назидательным тоном медсестры рассуждала Кенди. – Здесь ей все будет напоминать о Стире. Я написала мисс Пони и мисс Рейн. Они согласились.

- А вдруг она не захочет уезжать? – осторожно предположил Арчи.

- Я об этом уже думала, - Кенди чуть улыбнулась. - И у меня есть план! Я скажу ей, что мисс Пони и мисс Рейн очень нужна помощь. В общем-то, это правда. Вы же знаете, какая Пати умница, а там нужна учительница. Таким образом, все складывается просто идеально. Дети получат новую учительницу, а работа заставит Пати снова стать частью жизни.

- И все же, Кенди, у меня такое чувство, что мы играем человеческой душой, – прошептала Анни.

- Анни, мы не играем! Я бы никогда не стала играть такими вещами! Тем более моими друзьями! Но вы мне очень дороги. Все. И я не могу сидеть и смотреть, как Пати медленно умирает. Она же убивает себя! Так нельзя. И Стир бы этого не одобрил. Он ведь любил Пати.

Арчи грустно улыбнулся.

- Пожалуй, ты права. Теперь осталось только убедить в этом Пати.

Кенди приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Пати, как обычно, сидела у окна, сложив руки на коленях и отрешенно глядя куда-то вдаль застывшим взглядом. Кенди осторожно скользнула внутрь и бесшумно подкралась к ней.

- Привет!

Пати не вздрогнула, а просто медленно повернула голову, и на ее губах мелькнула слабая тень улыбки.

- Здравствуй, Кенди.

На коленях у нее лежала книга, раскрытая, как заметила Кенди, на той же странице, что и неделю назад.

«Боже мой, Пати… Что ты делаешь с собой?»

Кенди тряхнула головой, прогоняя тревожные мысли. У нее была цель, и она намеревалась достичь ее.

- Пати, у меня к тебе большая просьба. Дело в том… В общем… Я получила письмо от мисс Пони. У них недавно открылась школа, - Кенди замолчала, не решаясь продолжить, внимательно изучая взглядом лицо подруги.

- Я рада, – прошептала Пати, недоуменно глядя на нее. – Школа – это чудесно.

- Да… Но… Им нужна учительница. Но это довольно отдаленный район, да и городок небольшой, тихий и скучный. Мало желающих поехать в такое место, учителей сейчас везде не хватает. И… Я подумала… Я хотела бы, чтобы ты поехала туда в качестве учительницы.

- Я?!! – глаза Пати удивленно распахнулись.

- Да, ты.

- Но Кенди… У меня не получится.

- О чем ты говоришь? – перебила ее Кенди своим самым безапелляционным тоном. - Ты была отличницей в колледже Святого Павла. Ты столько читаешь, столько знаешь!

- Нет, Кенди, я не смогу.

- Пати, ты сможешь. Ты ведь даже не пробовала! Ты отлично ладишь с детьми. К тому же, это совсем недалеко отсюда. Дом Пони находится неподалеку от озера Мичиган. Там так красиво! Лэйквуд… Сад роз… Холм Пони… - Кенди мечтательно вздохнула.

- Но…

- Пати, я не настаиваю, но ты нужна там. Обещай мне, что подумаешь, хорошо? – Кенди поднялась и направилась к двери.

- Хорошо, – вздохнула Пати. – Я подумаю.

У порога Кенди обернулась.

- Стира больше нет, Пати, но твоя жизнь продолжается. Ты должна жить дальше. Думаю, Стир сказал бы тебе то же самое, если б мог. Он так любил жизнь. Сделай это, если не ради себя, то хотя бы в память о нем.

Пати вздрогнула, но ничего не ответила. Кенди вышла и тихо прикрыла за собой дверь.

Поезд медленно пополз по рельсам.

- Пати, пиши нам почаще!

Пати стояла в дверях, провожая взглядом удалявшийся перрон и махающие ей на прощание фигурки друзей.

- Мисс, вам лучше пройти в вагон. Здесь опасно находиться, - раздался позади строгий мужской голос.

Пати удивленно обернулась и увидела седого проводника.

- Да, вы правы. Прошу прощения.

Она вошла в вагон и опустилась на ближайшую скамью. В вагоне было мало пассажиров, а те, кто был, большей частью дремали. За окном медленно проплывали деревья, окутанные белым снегом.

«Ну, вот и все».

Пати и сама не знала, что заставило ее в итоге принять предложение мисс Пони. В тот вечер, после ухода Кенди, она долго думала. О себе, о Стире, о жизни, о Кенди и ее словах.

«Теперь будет другая жизнь. Да, именно другая. Стир… Стир остался в прошлом. Его смех… Дни в колледже Святого Павла… Все это теперь в прошлом и никогда не вернется. Стира больше нет. А мне нужно жить дальше. Кенди права, Стир бы это одобрил. Да. Стир хотел бы именно этого. Он так любил жизнь. Жизнь и… Кенди».

Колеса мерно стучали, вагон плавно покачивался, а Пати засыпала, уплывая в темноту, где не было света. Где не было ничего. После смерти Стира она больше не видела снов.

- Ну вот и все, - вздохнула Кенди и улыбнулась.

- Да, вот и все, – улыбнулся в ответ Арчи.

- Нет, все только начинается, – поправила их Анни.

- Верно!!! Очень надеюсь, что работа поможет Пати отвлечься, и она снова будет смеяться, любить. Она снова научится жить!

Кенди радостно засмеялась, подпрыгивая на одной ножке. И тут с дерева, под которым они стояли, упал огромный ком снега. Воцарилась тишина. Кенди молча стояла в своем красном пальто, припорошенная снегом, и была похожа на Санта-Клауса, врезавшегося в сугроб. Арчи и Анни издали какой-то сдавленный звук и, не выдержав, расхохотались. Кенди обиженно посмотрела на них, но тут же рассмеялась сама. Жизнь продолжалась.

- Я люблю тебя, Пати! - рассмеялся Стир, убегая за воздушным змеем.

Пати расхохоталась и бросилась следом.

- Давай быстрее! Пати, догоняй меня!

Она бежала все быстрее и быстрее. Ветер свистел в ушах. А Стир все удалялся. Она никак не могла догнать его.

- Стир! Подожди!

Пати кричала изо всех сил, но Стир словно не слышал ее. Он стоял на вершине высокого холма, смотрел на нее и весело смеялся. Пати цеплялась руками за траву, пытаясь взобраться на холм. Внезапно трава в ее руках стала превращаться в пепел. Пати подняла глаза и поняла, что холм горит. Трава дымилась. Огонь подбирался к вершине, где стоял Стир. А он стоял на месте и смеялся, словно не замечая бушующего вокруг пламени…

- Стир! Осторожно! Огонь!

Пати бежала изо всех сил, но огонь был быстрее.

- Стир!!!

Она наконец-то взобралась на вершину, но Стира на ней уже не было. Пати обернулась, ища его, и замерла от ужаса. Ей хотелось кричать, но из сдавленного горла не вырывалось ни звука. Огромное пространство было выжжено до черноты. И всюду лежали обугленные трупы.

- СТИР!!!

- Пати, смотри…

Она подняла голову. Стир летел на самолете, улыбался и махал ей рукой.

- Пати, это удивительно!

Она улыбнулась и помахала в ответ, но тут раздался пронзительный свист, и самолет с тянущимся за ним черным шлейфом стал падать на землю.

- СТИР!!! НЕТ!!! О, боже…

Раздался взрыв. Земля под ногами закачалась, заполонив воздух черной пылью, и к ней устремилась огненная волна…

Пати вздрогнула и открыла глаза. Подняв голову, она обнаружила, что за стеклом совсем рассвело. Колеса мерно стучали, прогоняя остатки сна. Хотя в поезде было довольно прохладно, она внезапно почувствовала, что задыхается, и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

«Кошмар. Это был всего лишь кошмар, - после гибели Стира ее часто мучили такие кошмары. Иногда она даже не спала ночами. - Боже, Стир!!! Ну почему это был именно ты?!!»

Ответа не было. Пати прижалась горящим лбом к ледяному стеклу. Поезд плавно покачивался, унося ее с собой. Через несколько минут она снова провалилась в сон, но на этот раз без сновидений. И только бледные утренние звезды равнодушно смотрели на нее из-за холодного стекла.

- Мисс… Мисс… Проснитесь. Мы уже приехали.

- Что? - Пати с трудом открыла глаза.

- Мы приехали. Ваша станция.

Рядом с ней стоял седой проводник.

- О, боже. Я так крепко заснула!!! Спасибо, что разбудили.

- Ничего, мисс. Бывает.

- Да. И все же спасибо.

Пати быстро прошла по вагону и спустилась на платформу. В то же мгновение поезд издал тревожный гудок, огромные колеса завращались, и состав пополз вдоль платформы. Пати долго смотрела ему вслед и внезапно ощутила себя очень одинокой.

«Ничего. Я справлюсь. Должна справиться».

Вздохнув, она повернулась и оглядела станцию. Вокзал был небольшим по сравнению с Чикаго и Майами, где жили ее родители и бабушка, но городок разрастался. Утро было холодное, но ясное. Солнце только встало и огромным огненным шаром висело над горизонтом, придавая небу нежный голубовато-розовый оттенок.

- Как красиво, - прошептала Пати.

Еще раз вздохнув, она подняла чемодан и направилась в город.

«Нужно найти повозку, чтобы добраться до дома Пони. Кенди говорила, что здесь все знают, где это находится. Надеюсь, она не преувеличивала».

Свернув за угол, она оказалась на главной улице. Двумя кварталами ниже того места, откуда она вышла, стояла повозка.

«То, что нужно».

Пати решительно направилась вперед, не сводя с нее глаз.

- С дороги!!!

Окрик раздался так внезапно, что Пати подпрыгнула на месте и неуклюже отшатнулась в сторону. Мимо пронеслась огромная тень. Пати взмахнула руками, пытаясь восстановить равновесие, но безуспешно. Подошвы ее высоких сапожек заскользили по обледенелой земле, и девушка, смешно взмахнув руками, рухнула в снег, сильно ударившись локтем. От боли на глазах выступили слезы. Закусив губу, чтобы не застонать, она попыталась подняться. Правая лодыжка отозвалась резкой болью, огнем пронесшейся по мышцам, скрутив их судорогой. Пати замерла, стараясь не делать ни единого движения. Боль немного утихла, но не прошла, растекаясь по телу нестерпимым ноющим эхом.

«О, Господи! Только этого не хватало!» - расстроенно подумала Пати и снова попыталась встать.

И тут над ее головой раздался смех. Медленно подняв глаза, она посмотрела на смеющегося. Им оказался мужчина. Вернее, парень.

«Мой ровесник. Может, чуть старше» - отстраненно заметила Пати.

Молодой человек был одет в обычную одежду ковбоев и широкополую шляпу. Ветер мягко трепал его длинные пряди непослушных каштановых волос, выбивавшиеся из-под шляпы, синие глаза блестели озорством и удовольствием от удачной проделки, а сильные руки уверенно сдерживали норовистого гнедого жеребца, нервно танцевавшего под ним. Он смотрел на нее и просто покатывался со смеху.

- Вы похожи на пьяного эльфа, рухнувшего со старого кедра в снег! Вы новенькая в нашей местности?

Молодой человек снова расхохотался. Боль ржавой пилой проползла по телу, и Пати почувствовала, как ее охватывает ярость.

- А вы похожи на недозревшего юнца, который не в состоянии понять, что его тупые шутки могут причинять боль другим!!! – гневно парировала она и, поморщившись от боли, с трудом выпрямилась.

«Кажется, кроме ушибленного локтя, я еще растянула лодыжку. Как больно!!!»

- Боже, неужели у вас нет чувства юмора?! Неудивительно, что вы приехали одна. Кому же захочется находиться рядом с такой сварливой старой девой?!

- Не тебе судить о моем возрасте и моем характере, нахал!

Пати медленно перенесла тяжесть тела на другую ногу и оперлась на неповрежденную руку.

- Вам помочь? – насмешливо осведомился парень.

- Спасибо, сама справлюсь.

- Я гоню табун, а вы шли наперерез и могли попасть под копыта.

- Если меня не подводит зрение, то табун идет в пяти метрах от меня. – Пати кивнула на проходящих в стороне лошадей.

- Ну что ж, вы правы! Я хотел немного подшутить над вами.

- Думать нужно, прежде чем так шутить!!!

Пати сильнее облокотилась на руку, но та внезапно сорвалась. Тихо вскрикнув, она инстинктивно вытянула вторую руку, но не смогла удержаться и снова упала. От резкой боли слезы хлынули ручьем. Над ее головой снова послышался смех. Пати разозлилась еще сильнее и, проигнорировав боль, выпрямилась.

- Но шутка ведь удалась!!! – парень все еще смеялся.

- Некоторые шутки причиняют людям сильную боль, – серьезно ответила Пати, отворачиваясь, и, наклонившись, подняла чемоданчик здоровой рукой.

И тут он заметил слезы, блестевшие на ее щеках. Смех резко оборвался.

- Вы больно ушиблись?! Я не думал… - обеспокоенно сказал он, спешиваясь.

- Очевидно, не думали.

- Я помогу вам.

- Спасибо, я справлюсь сама! А вы продолжайте смеяться. Шутка ведь удалась.

Пати гордо подняла голову и, осторожно переставляя ноги, прошествовала мимо, направляясь к повозке. Седой возница спал на козлах.

- Мистер…

Он не ответил.

- Эй!!! Мистер!!!

Мужчина вздрогнул.

- Что? Что случилось? – сонно пробормотал он, поднимая голову.

- Вы не могли бы довезти меня до дома Пони?

- До дома Пони?

- Да.

- Конечно, могу. Садитесь.

Пати с трудом забросила чемодан в повозку и забралась сама, тайком вытирая слезы боли. Украдкой оглянувшись, она заметила, что молодой человек по-прежнему стоит на месте, наблюдая за ней.

«Какой грубиян! - подумала она, нахмурившись. – Ужасно неприятный тип. Надеюсь, мы больше не встретимся».

Пати прижала ушибленную руку к груди, убаюкивая боль.

- Пошли!!! – раздался голос возницы.

Повозка заскрипела и медленно поползла вперед.

Том удивленно проводил взглядом гордо прошествовавшую мимо него девушку. Она явно была нездешней - всех местных жителей он знал наперечет.

«Интересно, кто она? К кому она приехала?! Явно из большого города. Вероятно, из Чикаго. Боже, но у нее действительно напрочь отсутствует чувство юмора. Какая жалость. Надменная неприступная старая дева! Смешно!!! А жаль, очень красивая…»

Том тряхнул головой, прогоняя фривольные мысли, и посмотрел вслед уходящей девушке. И внезапно заметил, что она идет неестественно мелкими шагами, явно оберегая правую ногу.

«Черт! Видимо, она действительно сильно ушиблась. Я не хотел, не думал, что так получится. Ну, да что там! Теперь уже ничего не исправишь! Скорее всего, она приехала на недельку в гости. Погостив, уедет, и мы больше никогда не встретимся. Так даже лучше. Главное, продержаться неделю, и все снова встанет на свои места».

Он проследил, как девушка, о чем-то поговорив с возницей, закинула чемодан в повозку и с трудом забралась сама.

- Том!!! Ты чего стоишь, как пень?!!

Он вздрогнул и обернулся - перед ним стоял Джеральд, один из погонщиков его отца.

- О… Ничего. Продолжаем путь!

Том вскочил в седло и направился к табуну, но в конце улицы слегка придержал коня и оглянулся, провожая взглядом медленно удаляющуюся повозку.

«А ведь я даже не узнал, как ее зовут», - внезапно подумал он, но тут же пожал плечами и, пришпорив коня, помчался за уходящим табуном, выкинув из головы странную надменную незнакомку. Его ждал отец и дети в доме Пони.

Пати смотрела на изъезженные повозками колеи старой дороги.

- А вам, мисс, зачем в дом Пони, если не секрет?

- Не секрет, - улыбнулась Пати. – Я - новая учительница.

- В самом деле? Неужели мисс Пони все-таки удалось найти учительницу для нашей школы? Хорошо! Мисс, здесь очень нужна учительница. Школа у нас одна, а детей много. А тут еще и учителей не осталось. Но теперь, слава Богу, все наладится!

- Надеюсь, - прошептала Пати.

- Да вы не волнуйтесь, – утешил ее старый возница. Из-под седых бровей на нее ласково взглянули добрые голубые глаза. – Люди у нас хорошие. Места красивые. Вам здесь понравится.

- Мне уже нравится.

- Как это вы решились приехать к нам? Вы ведь точно из большого города!

- Верно. Я из Чикаго. Моя подруга уговорила меня. Она так живописала эти места, что я захотела пожить здесь, – чуть улыбнулась Пати.

- А кто такая ваша подруга?

- Ее зовут Кенди.

- Кенди?! Уж не наша ли Кенди из дома Пони?

- Да, это она.

- Так вы ее подруга? Замечательно. Значит, все будет хорошо!!!

Пати лишь улыбнулась энтузиазму и вере, прозвучавшим в голосе старичка. В отличие от него, она не чувствовала себя такой уверенной.

- Простите, мисс, а можно личный вопрос?

Пати удивленно взглянула на возницу.

- Конечно.

- Вы замужем?

- Что?! – ошеломленно переспросила Пати.

- Вы замужем? – повторил тот.

- Нет, - смущенно пробормотала она.

- Будьте настороже. Здесь много молодых парней, так что нужно держать ухо востро. Времена нынче такие… Вы меня понимаете?

- Д-да, - едва слышно прошептала Пати и отчаянно покраснела.

- Но ничего, - ничуть ни смутившись и, казалось, даже не заметив ее неловкости, продолжил старичок. - Вы – подруга нашей Кенди, и мы о вас позаботимся. Нужно только сказать Тому, чтобы приглядывал за вами.

- Тому? - недоуменно переспросила Пати.

- Приемному сыну Паркера, - пояснил тот. - Он был большим другом Кенди. Уверен, вы подружитесь. Он – хороший человек. Работящий. Завсегда при деле, не то, что некоторая нынешняя молодежь…

Возница продолжал разглагольствовать о нравах, а Пати унеслась мыслями в прошлое. Повозка мерно покачивалась. Перед глазами плыл легкий утренний туман. Она не заметила, как провалилась в сон.

И снова выжженная земля… Она бежала все быстрее и быстрее. Трава под ногами превращалась в пепел, уносимый ветром.

- Стир!

Он стоял на вершине холма и улыбался, протягивая ей руку. Пати протянула свою. Еще секунда - и она дотянется. Чуть-чуть… Еще чуть-чуть…

Раздался взрыв, и земля содрогнулась. Пати упала лицом в выгоревшую траву. Когда она поднялась, все было тихо. Небо было синее. Чистое. Воздух звенел тишиной.

Она бросилась вперед. Там, на земле, лежало нечто странное, но она никак не могла разглядеть, что же это. Пати подходила все ближе и ближе. Черный обгоревший остов… Лопасти… Она с трудом различала все это - глаза застилали слезы. Внезапно она вздрогнула и почувствовала, что задыхается.

Внизу, у ее ног, прижатый обгоревшим пропеллером, трепетал белый шарф Стира…

- О, Боже… Нет! СТИР!!!

- Мисс! Мисс, что с вами?!

Глухой, словно идущий издалека, мужской голос ворвался в ее сознание, разбив сонное наваждение. Пати с трудом открыла глаза и поняла, что плачет. Щеки были мокры от слез. Возница наклонился к ней, в голубых глазах под густыми седыми бровями светилось беспокойство.

- Мисс! Все в порядке?

- Да.

- Вы кричали.

- Я прощу прощения. Все хорошо. Извините. Просто дурной сон.

- Понятно. Бывает.

- Да. Бывает. Не стоит волноваться, это пройдет.

Пати достала носовой платок, вытерла щеки и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной и неестественной.

- Мы скоро приедем? – отвернувшись, пробормотала она, пытаясь сменить тему.

- Да. Сейчас будет поворот, и вы увидите дом Пони.

Повозка начала медленно поворачивать.

- Вот и он.

«Дом Пони… Дом, где выросла Кенди. А теперь и мой дом. Мой дом».

- Все будет замечательно, - прошептала она, внимательно разглядывая старое строение, словно пытаясь убедить саму себя.

Во дворе резвились дети. Заметив повозку, они бросились к ней, радостно крича.

- Сэм! – закричал маленький мальчик, подбежавший первым. Он повернулся и помахал другим. – Это всего лишь старый Сэм! Это не Том! Привет, Сэм!

- Здравствуй, Дэниэл! – улыбнулся малышу старый возница. - А где мисс Пони?

- Сейчас выйдет. Мы думали, что это Том привез нам молоко.

- Том приедет попозже. А я тоже вам кое-что привез!

- Правда? И что? Что это? Сэм, ну говори же! – мальчик смешно надул щечки в притворной обиде, нетерпеливо подпрыгивая на одной ножке. Пати невольно улыбнулась.

- Это… - Сэм выдержал эффектную паузу, - …новая учительница! – наконец торжественно объявил он.

- Учительница? – разочарованно протянул Дэниэл. - Нет! Я не хочу учиться! А какая она?!

- Очень красивая и добрая, - заговорщически подмигнул ему старичок, словно открывая важную тайну. - Тебе понравится.

- Все равно я не буду учиться! – упрямо тряхнул головой тот. - К тому же, учительницы не бывают добрыми!

- Почему?

- Это скучно! Как вспомню уроки этой старой клуши мисс Питерс! – мальчик преувеличенно содрогнулся.

- В мире много прекрасных вещей, – мягко сказала Пати, выбираясь из повозки. - Как же ты узнаешь о них, если не будешь учиться?

Она осторожно оперлась на здоровую ногу и сняла чемодан.

- И какие же это вещи? – надулся Дэниэл, хмуро разглядывая ее исподлобья.

- Например, поезда. Звери, птицы, полеты, пирамиды, храмы…

- Все равно не буду! – упрямо пробурчал он. – Мне не интересно!

Сэм рассмеялся. Пати чуть улыбнулась. В этот момент двери дома открылись, и на пороге появилась невысокая полноватая женщина в темном платье. Ее плечи укутывала теплая шаль, седые волосы были тщательно причесаны и собраны в аккуратный узел на затылке, а из-за стекол больших очков смотрели внимательные серые глаза, и вся она словно излучала теплые волны доброты и участия. Она чем-то неуловимо напомнила ей бабушку, и Пати почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы. Она отвернулась, чтобы скрыть их, и сделала вид, что занята чемоданом. Дама спустилась с крыльца и быстро направилась к ним.

- Мисс Пони! Это новая учительница! – объявил Дэниэл, бросаясь к ней навстречу.

- Вижу, - мисс Пони остановилась рядом с повозкой и по-матерински ласково улыбнулась Пати. - Добро пожаловать к нам, мисс О’Брайен. Надеюсь, поездка прошла хорошо?

- Зовите меня Пати. Все было просто замечательно, если не считать небольшого неприятного инцидента.

В серых глазах пожилой леди блеснуло удивление.

- Правда? И что случилось? – с беспокойством спросила она.

- Ничего особенного, - попыталась развеять ее тревогу Пати, мысленно отчитав себя за совершенно ненужное упоминание о дурной шутке. - В городе какой-то молодой человек подшутил надо мной, - Пати попыталась улыбнуться как можно убедительнее. – Это была всего лишь глупая шутка. Не стоит беспокоиться, ничего страшного не произошло.

- Вы уверены?

Боль утихла, и Пати снова улыбнулась, но на этот раз улыбка получилась более искренней.

- Да.

- Странно, - задумчиво пробормотала мисс Пони. - Кто бы это мог быть?

- Не знаю, - Пати пожала плечами и едва не закричала от нового приступа боли, опалившей руку. - Он не представился, - быстро прошептала она и стиснула зубы, пытаясь справиться с ней, а затем устало оперлась о повозку.

- О, Боже, - спохватилась мисс Пони, заметив это. - Ну что же это я держу вас на улице? Пойдемте скорее в дом. Чай уже готов. Мистер Брикс, вы выпьете с нами чаю?

- Конечно, мисс Пони, - улыбнулся Сэм.

- Дети, пора завтракать!

Дети моментально забыли про игру и дружной толпой, смеясь и галдя, устремились к дому. Мисс Пони рассмеялась.

- Никак не могу приучить их к порядку! Мария постоянно ругает меня за то, что я их балую.

- Мария? – Пати удивленно посмотрела на нее.

- Мисс Рейн. Кенди должна была рассказать вам о ней.

- Да. Она говорила. Просто не упомянула ее имени.

- О, Боже, узнаю нашу Кенди. Она никогда не изменится.

При воспоминании о бывшей воспитаннице глаза мисс Пони засияли такой любовью, что Пати снова почувствовала себя одинокой, но тут же мысленно отчитала себя за эгоистичные мысли.

- Пати, мы с Марией приготовили вам комнату, - женщина неторопливо направилась к дому. - Надеюсь, вам понравится.

- Уверена, что понравится, - улыбнулась Пати, следуя за ней. - И обращайтесь ко мне на «ты», пожалуйста.

- Хорошо, - мисс Пони тоже улыбнулась, а затем повернулась к седому вознице. – Сэм, ты не знаешь, почему запаздывает Том?

- Паркер говорил, что сегодня у них какие-то срочные дела, - пояснил тот. - Он приедет попозже.

- Ну что ж. Тогда давайте пить чай.

Мисс Пони и мистер Брикс вошли в дом. Пати шла последней. На пороге она остановилась и обернулась. Над любимым Кенди холмом Пони сияло солнце, свежевыпавший снег блестел серебром.

«Теперь это моя жизнь».

- Ничего. Все пройдет, - прошептала она и закрыла дверь.

Пати с наслаждением вдохнула пряный аромат горячего чая и закрыла глаза, утопая в тепле, идущем от пылающего в огромном камине огня. В доме Пони было очень уютно. А если чуть сильнее опустить веки, то можно было представить, что она в далеком детстве в доме бабушки пьет чай с имбирными пряниками…

- Пати.

- …

- Пати!

- О? - девушка вздрогнула и открыла глаза. – Простите, я задумалась, - она смущенно посмотрела на мисс Пони.

- Ничего, - мягко улыбнулась та. - Хотите еще чашечку чая?

- Нет, спасибо. Я уже согрелась, - сонно пробормотала Пати и, не удержавшись, зевнула. – Прощу прощения.

- Боже, милая, да у тебя глаза слипаются! – озабоченно воскликнула мисс Пони. - Тебе нужно отдохнуть. Пойдем, я провожу тебя.

- Не стоит, - твердо возразила Пати. - Я найду дорогу, а вы лучше присмотрите за детьми.

- И верно! Пока эти шалуны чего-нибудь не натворили, - мисс Пони ласково улыбнулась, глядя на детей, поглощенных завтраком. - Поднимайтесь по лестнице и третья дверь направо.

- Спасибо, мисс Пони.

- Пожалуйста, дорогая. Отдыхай.

Пати направилась к двери, осторожно переступая и стараясь как можно меньше беспокоить поврежденную ногу, которая болела немилосердно, впрочем, как и рука.

- Пати! – заметив, что она уходит, Дэниэл тут же забыл о еде и бросился следом. - А ты расскажешь нам вечером историю? Про эти… Как их там? Пара… Пира…

- Пирамиды, - улыбнулась Пати. – Расскажу.

- УРА!!! – Дэниэл схватил ее за руку и весело подпрыгнул на одной ножке.

Пати побелела от боли и пошатнулась.

- Дэниэл, кто тебе позволил так фамильярно обращаться к новой учительнице?!! – сурово нахмурилась мисс Рейн. – И когда ты только научишься себя вести? Патриция старше тебя и к тому же является твоей учительницей! Обращаясь к ней, следует говорить «мисс О’Брайен», неужели это так трудно запомнить?!

- А она не возражает, – сконфуженно пробормотал Дэниэл, снова дернув девушку за руку. – Правда же, мисс?

Пати не могла вымолвить ни слова, боль накатывала волнами…

- Что с тобой, милая? - мисс Пони направилась к ней, на ее лице отразилась тревога.

- Ничего серьезного, - с трудом выдавила Пати. – Помните, я упоминала о глупой шутке в городе? Меня напугал какой-то молодой человек, я поскользнулась, упала и сильно ушибла руку, но это пройдет.

- Вам очень больно?

- Если честно, да.

- Я приглашу врача, – нахмурилась мисс Рейн. – Может быть, это что-то серьезное.

- Не думаю, - попыталась возразить Пати.

- Я все же приглашу, - твердо прервала ее сестра Мария. - Не стоит халатно относиться к здоровью.

- Хорошо, - у Пати не осталось сил спорить. – Я пойду отдохну.

- Иди, дорогая, - улыбнулась мисс Пони, а затем снова повернулась к детям. – А вы можете погулять. Скоро приедет Том.

Услышав ее слова, дети, радостно крича, бросились за своими вещами и гурьбой высыпали на улицу.

- Они любят Тома, а Том любит их. Он ладит с детьми, но ему приходится много работать на ранчо, поэтому времени для игр с ними у него не так уж и много, - пояснила мисс Пони, заметив удивленный взгляд Пати.

Пати кивнула и стала подниматься по лестнице.

- Хорошая девушка, - прошептал мистер Брикс, когда она скрылась из виду. – Мне она сразу понравилась. Только вот очень грустная.

- Да, - озабоченно кивнула мисс Пони. - Она недавно пережила страшную трагедию.

- И что же случилось?

- Кажется, кто-то из близких ей людей погиб на войне.

- Да, - тяжело вздохнул Сэм. – Война не щадит никого.

- Ей сейчас очень тяжело.

- Ничего. Время лечит. А где ее родственники?

- Кажется, ее родители живут во Флориде. Кенди упоминала, что они - небедные люди.

- Почему же она не поехала к ним?

- Кто знает? – задумчиво пожала плечами мисс Пони. – Иногда хочется уйти от всех и всего, что знакомо тебе, чтобы забыть о своей боли.

- Вы правы. Я, пожалуй, тоже поеду. Пора.

- Я провожу вас.

Мисс Пони набросила на плечи шаль, и они вышли из дома.

Комната была небольшой, но очень уютной. В углу стояла кровать, застеленная светлым покрывалом. Рядом с кроватью стоял шкаф, а напротив нее, на стене, висело большое зеркало. А возле самого окна удобно устроился небольшой письменный столик. Пати медленно подошла к окну и отодвинула занавесь. Отсюда открывался потрясающий вид на холм Пони.

Она распахнула створки и с наслаждением вдохнула морозный воздух. Все в этом месте неуловимо напоминало Кенди. Пати улыбнулась, вспомнив о подруге. Еще раз взглянув на холм Пони, она закрыла окно и направилась к двери. Ей хотелось посетить это место. Место, которое навсегда пленило сердце Кенди.

Когда она спустилась в гостиную, там была только Лин Рейн, убиравшая со стола посуду.

- Пати, куда ты? - заметив девушку, спросила она.

- Я хотела бы сходить на холм Пони.

- О… Любимое место Кенди, - понимающе улыбнулась мисс Рейн. – Она частенько бывала там.

- Я знаю. Она много о нем рассказывала.

- Иди, но будь осторожна. Дорога там крутая.

- Я буду осторожна.

- А может, дождешься Тома? Вы бы познакомились.

- Еще успеем.

- Ну, хорошо.

Пати вышла из дома и направилась по тропинке в гору.

- Том! Ура!!! Том приехал!!! – взвизгнул Дэниэл, заметив знакомую повозку, остановившуюся у дома, и со всех ног помчался к ней.

- Привет, Дэниэл! Как дела? – Том подхватил малыша на руки и закружил в воздухе.

- Замечательно! А у нас новости: сегодня приехала новая учительница!

- Правда?! – глаза Тома заблестели смехом. – И что?! Она похожа на «старую клушу мисс Питерс»?

- Нет! – торжественно объявил Дэниэл. - Совсем не похожа! Она - красивая и знает про пара… Ну эти…

- Вот и славно! – хотя Том не понял, о чем шла речь, но улыбнулся. - Значит, теперь ты станешь учиться?!

- Нет!

- Нет?

- Нет! Учиться скучно!

Из дома вышла мисс Пони и неторопливо направилась к ним.

- Здравствуйте, мисс Пони, - Том отпустил мальчика, и тот убежал к остальным.

- Здравствуй, Том, - приветливо улыбнулась пожилая леди. - Как здоровье мистера Паркера?

- Хорошо. Я запретил ему заниматься тяжелой работой и строго за ним слежу. – Том нахмурился. – Кажется, он с этим смирился.

- Не может быть, – удивленно пробормотала мисс Пони.

- И тем не менее. А вы представите меня новой учительнице?

- Боюсь, что не смогу, - с сожалением улыбнулась та.

- Почему? – Том был удивлен.

- Она недавно ушла на холм Пони.

- О… Может, пойти туда?

- Не нужно, Том. Ей сейчас необходимо побыть одной. Завтра она приступает к занятиям.

- Вам следовало бы дать ей отдохнуть, мисс Пони.

- Я и хотела, но Пати настояла.

- Пати?

- Ее зовут Патриция О’Брайен, но она настаивает на том, чтобы мы называли ее просто Пати.

- Красивое имя.

- Она и сама очень мила.

Тому вспомнилась девушка, над которой он так неудачно подшутил утром, в мозгу невольно мелькнуло подозрение, что это могла быть новая учительница, но он отмахнулся от него. Слишком невероятным было такое совпадение.

- А какая она? – задумчиво поинтересовался он.

Мисс Пони удивленно посмотрела на него и задумалась.

- Милая. Тихая, скромная, добрая. Грустная…

Том вспомнил резкую отповедь незнакомки.

«Это точно не она, - решил он. – И о чем это я? Разве такая высокомерная гордячка может быть школьной учительницей в нашей глуши? Да она, наверное, не знает, с какой стороны к детям подходить!»

Том насмешливо покачал головой…

- Жаль, - пробормотал он.

- Что? – недоуменно переспросила мисс Пони.

- Что мы с ней так и не познакомились. Мне пора возвращаться на ранчо. Отец ждет. Сегодня пригнали табун.

- Иди, а не то мистер Паркер сам взгромоздится на жеребца, воспользовавшись твоим отсутствием! – усмехнулась мисс Пони, ласково взъерошив густую волну непокорных каштановых волос.

- Да свидания, мисс Пони.

- До завтра, Том.

Том направился к повозке. Усевшись на облучок, он помахал рукой наблюдавшей за ним женщине и дернул вожжи. Повозка медленно тронулась с места и, скрипя колесами, скрылась за поворотом.

«Ты была права, Кенди. Это прекрасное место!»

На холме никого не было. Пати нашла уютное местечко под большой сосной, где почти не было снега, и устало опустилась на мысок прошлогодней высохшей травы.

«Новая жизнь. Вот и началась моя новая жизнь. Какой она будет? Но Кенди права, мне уже давно пора было найти собственный путь в жизни. Надеюсь, я сделала правильный выбор. Подумать только – завтра я начну преподавать детям. Кажется, еще вчера я, Анни и Кенди сидели за партами в колледже Святого Павла. И вот уже я – учительница, Кенди – медсестра… Сколько же воды утекло с тех пор? Боже, как же счастливы мы были! В то время все было просто. А теперь… А теперь все иначе».

Пати вздохнула - пора было возвращаться. Она не знала, сколько времени уже сидит здесь. Солнце стояло высоко, кругом царила тишина, ветер трепал сосновые иголки. Пати подняла голову, подставляя лицо его ласке.

Мисс Рейн удивленно смотрела на подходящую девушку. Пати шла с трудом, чуть покачиваясь и заметно припадая на левую ногу.

- Пати, что с тобой?

- Ничего. Просто нога болит, - прошептала та побелевшими от боли губами.

- Нога не может болеть сама по себе.

- Это тоже последствия той идиотской утренней шутки, – с трудом выговорила Пати.

До дома Пони она дошла по инерции. Ей казалось, что ее ногу терзают раскаленными щипцами.

- Я упала утром и подвернула ногу.

- Ну-ка, пойдем в дом. Доктор уже приехал.

- Не стоило так беспокоиться.

- Он приезжает каждый день, чтобы проверить давление мисс Пони. У нее слабое сердце. Заодно осмотрит и тебя.

- Хорошо.

- Обопрись на мое плечо.

Пати с благодарностью приняла предложение мисс Рейн. Кое-как доковыляв до крыльца, она вошла в дом и с блаженным вздохом опустилась на стул. Мисс Рейн поднялась наверх. Спустя несколько минут на лестнице раздались шаги. Пати подняла глаза и увидела спускающегося вниз степенного высокого господина, в темных волосах которого белели седые пряди.

- И где же наша больная?

На нее весело взглянули добрые зеленые глаза.

- По всей видимости, это я, - вздохнула Пати.

- Очевидно. Меня зовут Эдвард Харрис. Я – местный доктор.

- Моя имя Патриция О’Брайен, можно просто Пати. Я – новая учительница.

- Вот и познакомились. А теперь давайте осмотрим ваши раны.

Он осторожно ощупал ее руку и лодыжку. Пати закусила губу, подавив стон.

- У вас очень сильный ушиб локтя и вывих и растяжение лодыжки, - хмуро констатировал доктор. - И с такой травмой вы еще и пошли гулять? - он укоризненно посмотрел на нее.

Пати горестно вздохнула.

- Хорошо. Потерпите. Сейчас будет резкая боль, но потом станет легче.

Доктор осторожно приподнял ногу Пати, взявшись другой рукой за ступню, и резким движением повернул ее. Острая боль обожгла лодыжку. Пати закусила губу, вцепившись пальцами в края стула, на котором сидела. Однако спустя несколько мгновений боль действительно отступила, хотя нога продолжала ныть. Доктор крепко перебинтовал ей лодыжку и локоть.

- Несколько дней покоя, никаких активных движений, - давал он указания, ни на секунду не отрываясь от своего занятия. - Передвигаться медленно и очень осторожно. Падать и ударяться запрещено. А теперь держитесь крепче, я отнесу вас в вашу комнату. Сегодня вам лучше вообще не ходить.

- Хорошо, - Пати послушно обхватила его рукой за шею.

Доктор легко поднял ее и направился вверх по лестнице. Войдя в ее комнату, он осторожно уложил девушку на постель и направился к двери, но у порога обернулся и строго погрозил ей пальцем.

- И помните – никаких активных движений, по крайней мере, неделю!

- Хорошо, доктор, - улыбнулась она.

Дверь тихо закрылась, и Пати осталась одна. Она потихоньку разделась, стараясь, как можно меньше беспокоить больную руку и, потушив лампу, легла в постель. Снова накатила грусть, но думать ни о чем не хотелось. Пати чувствовала себя одинокой и очень уставшей. Секунды мерно бежали одна за другой. Наконец ее веки отяжелели и медленно опустились, увлекая ее в мир серых снов, которые не приносили покоя.

Продолжение следует…

Часть 2. Решения, которые мы принимаем

Мы выбираем, нас выбирают…

Как это часто не совпадает.

Я за тобою следую тенью,

Я привыкаю к несовпаденью.

Кенди не спалось. Свернувшись клубочком и закутавшись в одеяло, она смотрела в потолок. На стене мерно тикали часы, минуты плавно перетекали одна в другую. Внезапно в комнате мягко заструился теплый свет. Она чуть повернула голову и посмотрела в окно - из-за шторы медленно выползала огромная белая луна. Кенди решительно откинула одеяло в сторону, подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу, за которым разливалась чернильная темнота. Город спал, застыв в сонном беззвучии, подобно огромному медведю на зимовье. И только она никак не могла уснуть.

С того самого дня, когда они расстались в госпитале Святого Иакова, она запретила себе думать о нем. Днем работа и друзья захватывали ее полностью, не оставляя ни секунды на праздные размышления. Но ночью… Ночи были холодными. Нет, в квартире, где она жила, было тепло. Холод был внутри. В ее душе.

- Терри.

Кенди вздрогнула, поняв, что произнесла его имя в слух. Теперь она знала, что такое одиночество. Раньше она всегда чувствовала его присутствие, словно он находился рядом. В Англии, в Америке. Их не могли разделить океан и сотни миль между Чикаго и Нью-Йорком. Он приходил к ней во снах. В своем сердце она всегда чувствовала его поддержку, тепло и любовь. Его незримое присутствие.

«Одной любви недостаточно».

Кенди грустно улыбнулась промелькнувшей мысли.

«Значит, любовь не всесильна… или мы просто оказались недостаточно сильны, чтобы бороться за право быть вместе? В таком случае, достойны ли мы такой любви или получили то, что заслуживаем? Впрочем, к чему теперь все эти вопросы? Решение принято. Мое решение… и его решение. Все закончилось, Кенди. Признай это, наконец. Ты не можешь вернуть ногу Сюзанне. Ты ничего не можешь изменить. Ни ты, ни он. Поэтому забудь о нем и продолжай жить дальше. Вы больше не вместе. Все закончилось. Навсегда. Смирись с этим. Смирись».

Кенди вздохнула. Каждую ночь она читала себе эту проповедь, пытаясь забыть. Забыть его смех. Тепло его рук, обнимавших ее, когда он заставил ее сесть на лошадь. Скрытую нежность слов его редких писем. Тот короткий взгляд, когда она бежала вслед за поездом, уносившим его в Нью-Йорк вместе с Сюзанной. Что это было? Шепот судьбы, который они не услышали, потому что были так поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг? Потому что не желали услышать? И то последнее объятие в госпитале Святого Иакова перед тем, как расстаться навсегда. На мгновение ей показалось, что он ее не отпустит. Она хотела, чтобы он не отпустил ее. Она умоляла об этом каждой клеточкой своего тела, каждой частицей души, хотя и знала, как напрасна ее мольба. Он отпустил.

Кенди коснулась кончиками пальцев покрытого снежным узором стекла. Она понимала, что он не мог поступить иначе. Также, как и она. У них не было выбора. Их разделили любовь Сюзанны и ее жертва. Кенди не злилась на нее, но с того дня в ее сердце поселились пустота и боль. Только ее природная жизнерадостность и работа не дали ей впасть в депрессию. А сердце болело. Она запретила себе думать о нем, вспоминать о нем. Она отпустила его. Но ее сердце не отпустило. И в глубине души она знала, что никогда не сможет отпустить его из своего сердца.

Кенди тряхнула головой, пытаясь прогнать тоску. Ей нужно было подумать о другом. Несколько дней назад она приняла очень важное решение, и теперь ей предстояло сообщить о нем друзьям и мистеру Альберту.

«Надеюсь, они поймут».

- НА ВОЙНУ?!! Кенди, ты с ума сошла?! – Арчи заметно побледнел.

Они сидели в небольшом кафе неподалеку от ее работы. У Кенди был перерыв, и она пригласила Анни и Арчи пообедать вместе с ней. Она готовилась к этому разговору с самого утра, и вот час настал.

- Кенди, нет! Мы уже потеряли Стира. Мы не можем потерять еще и тебя! – в глазах Анни заблестели слезы.

- Пожалуйста, поймите. Я должна там быть. Анни, Арчи, я уже все решила. Я чувствую, что мое место там. К тому же, я вовсе не собираюсь погибать, –Кенди озорно улыбнулась.

- Но это может произойти. Это война, Кенди! Смерть не выбирает на поле боя, чью жизнь ей забрать! – очень серьезно перебил ее Арчи.

Кенди вздохнула.

- Я знаю, что смерть не выбирает. Но там люди. Арчи, Анни, я могу помочь этим людям. Вы же читаете газеты. Там так не хватает именно медиков. А я получила специальное образование! Я просто обязана поехать туда. Это мой долг. К тому же, я уже все решила. Я очень надеялась, что вы поддержите меня.

- Кенди…

- Я еще ничего никому не говорила и прошу вас тоже пока ничего никому не говорить. Я хочу сама рассказать обо всем мистеру Альберту. И еще. Прошу вас ничего не сообщать об этом Пати. Ей сейчас слишком тяжело. Рана от потери Стира еще свежа, и я не хочу, чтобы она переживала и расстраивалась за меня. И не нужно пока сообщать об этом мисс Пони и мисс Рейн. У них и без меня забот хватает.

- Хорошо, - расстроенно прошептала Анни.

- Ну, улыбнитесь же! Я ведь еще не умерла и даже не уехала, а у вас уже такие похоронные лица! – Кенди состроила рожицу, изображая лица Анни и Арчи.

Анни не выдержала и прыснула. Арчи чуть повел уголками губ.

- О, Боже! Уже почти два часа! Мой перерыв заканчивается, мне пора.

Кенди подхватила пальто и скрылась за дверью.

Арчи расплатился за обед и вместе с Анни вышел из кафе. Он молчал. Анни тоже. Проводив девушку до особняка Брайтонов, Арчи медленно направился вниз по улице. Идти домой не хотелось.

«Кенди уезжает на войну. На войну. А если она уже никогда больше не вернется? Нет! Нельзя об этом думать. Она вернется. Смерть не может забрать и ее! Может быть, Альберту удастся отговорить ее от этой затеи? Хотя о чем это я? Если уж Кенди что-то решила, то никто не собьет ее с намеченного пути. Она такая упрямая! Кенди… Кенди с ее золотыми локонами и зелеными глазами шаловливого эльфа и одновременно светлого ангела уходит на войну, где может погибнуть. И ради чего?! Ради каких-то дурацких политических разногласий в Европе?! Чертовы политики с их идиотскими амбициями!!! Не в состоянии решить даже самой ничтожной проблемы, не устроив при этом кровавой резни! И все, чтобы получить какую-то собственную выгоду, а потом обвинить во всем друг друга и жить дальше с чистой совестью, торжественно вписав свое имя в историю! Разумеется, уже после того, как тысячи людей заплатят за это своими жизнями!!! Да кого из них это интересует?! И одной из этих людей, возможно, станет Кенди! Нет, это немыслимо! Отвратительно! Ужасно! Глупо! Господи, как же все это глупо!»

Арчи медленно вошел в огромный холл чикагского дома Эндри. Здесь царили тишина и полумрак. Арчи прошел в гостиную и опустился на диван.

Вот уже полгода он учился в Чикагском университете, одновременно помогая дядюшке управлять семейным состоянием. Альберт страшно не любил всю эту суету с финансами, но поскольку обязанности главы семьи накладывали определенные обязательства, то мирился с ними, как с неизбежным и, к сожалению, необходимым злом. Арчи же это нравилось. Он любил строгую и упорядоченную атмосферу официальной деловитости. К тому же, у него было природное деловое чутье и прекрасные способности, которые никогда не подводили его. В университете он был одним из первых студентов. Преподаватели возлагали на него огромные надежды, очень гордились его достижениями и предрекали ему большое будущее. Месяц назад по настоянию миссис Брайтон и тетушки Элрой была объявлена их с Анни помолвка.

«Действительно, прекрасное будущее».

Арчи вздохнул и откинулся на спинку дивана, обитого красным сафьяном. Анни всегда любила его, и он это знал. Он до сих пор помнил ее взгляд, когда она услышала, как он пытался признаться в любви Кенди. Взгляд, полный беззаветной любви, ужаса и непереносимой боли. Кенди… Колледж Святого Павла… Как давно это было. Да, Анни любила его. А Кенди любила Терруза Грандчестера. А он? Кого любил он, Арчи? Арчи старался не думать об этом. Он боялся ответить на этот вопрос. Боялся, потому что знал, каким будет его ответ. И знал, что этот ответ уничтожит хрупкую иллюзию его устоявшегося благополучного мира, изменит его раз и навсегда. Но он не был уверен, что готов к этому.

«Не готов, - мысленно усмехнулся Арчи. – Ты просто трус, Арчибальд О’Коннел! Самый обычный трус!!! А еще и смеешь мечтать о ней. Неужели ты думаешь, что Кенди полюбит труса? В таком случае, ты не только трус, но просто идиот!»

Эта безмолвная изобличительная отповедь вернула его мысли к Кенди и ее решению. Его не покидало смутное ощущение, что оно связано с ее разрывом с Терри, и это мучило и злило его.

- Арчибальд, что с вами? – раздался над его головой строгий голос мадам Элрой.

Арчи моментально выпрямился. Он так задумался, что совершенно не услышал, как она вошла. Тетушка стояла совсем рядом. Выражение ее лица, как обычно, было холодным и непроницаемым, но серые глаза смотрели внимательно, испытывающе, словно упрекая в чем-то.

- Ничего, бабушка, - пробормотал он, отводя взгляд. – Все в порядке.

- Вы больны? Вы так бледны…

- Все в порядке, - снова повторил Арчи. - Я просто немного устал.

- Вам следует отдохнуть.

- Да, бабушка. Я, пожалуй, последую вашему совету и отправлюсь к себе. Прошу меня извинить.

Арчи тихо вышел из гостиной, поднялся к себе в комнату и, не раздеваясь, бросился на постель.

«Одна надежда: Альберт отговорит ее от этого безумства».

Кенди в последний раз проверила истории болезней своих пациентов, передала дежурство и вышла из клиники. Дежурство заканчивалось поздно, поэтому на улице уже было пусто и темно. Снег искрился серебром и хрустел под ногами, а в темном небе сияли звезды.

«К морозу», - подумала Кенди и вздохнула.

После разговора с Арчи и Анни в душе остался неприятный осадок. И причиной тому была не только их реакция на принятое ею решение, но и то, что она не осмелилась им сказать. Она обратилась на призывной пункт еще несколько дней назад. Ее встретили с распростертыми объятиями, и через неделю она должна была отправиться во Францию. Кенди была счастлива, она никогда не искала легких путей. После разговора с Арчи и Анни она зашла в госпиталь Святого Иоанна и рассказала обо всем доктору Леонарду, с которым они остались друзьями, несмотря на то, что она больше не работала здесь. Тот был немало удивлен ее решением, но еще больше обеспокоен.

- Кендис, война – это не игра. Вы представляете себе, насколько это сложно и опасно? Это самый тяжкий труд – работать под пулями, без отдыха.

- А я и не отношусь к этому, как к игре. Я все обдумала, доктор Леонард. Я не слабая. Я окончила обучение и получила звание хирургической медсестры. Нас готовили именно к этому. И мое место там. Я не боюсь работы, вы это знаете.

- Да, знаю, - пробормотал доктор Леонард и как-то по-отечески грустно улыбнулся. – Ты была лучшей медсестрой в нашем госпитале. И только что ты это снова доказала. Мы все очень гордимся тобой, Кендис.

- Доктор Леонард, я бы попросила вас никому ничего не говорить. Я не хочу громких проводов.

- Хорошо. Когда ты думаешь поехать?

- Я уезжаю через неделю.

- Так скоро?! Ну что ж. Желаю вам удачи, мисс Кендис Уайт Эндри.

- Спасибо, доктор Леонард. Спасибо вам за все.

Кенди улыбнулась вспомнив, об этой беседе и дружеской поддержке доктора Леонарда, но теперь ее ждал еще один непростой разговор: ей предстояло рассказать о принятом решении дядюшке Уильяму Альберту. Кенди вздохнула и решительно повернула к дому Эндри. Она почти не бывала там, зная, что является нежеланной гостьей, хотя Альберт нередко приглашал ее переехать туда жить, но она предпочитала независимость и покой.

«Надеюсь, мне повезет, и я не столкнусь ни с мадам Элрой, ни с Лэганнами!»

Альберт откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул.

- Кенди, прошу тебя, подумай еще раз. Война – это страшно.

- Вы все словно сговорились! – воскликнула Кенди и раздраженно поморщилась. – Мистер Альберт, я представляю себе, что такое война! Ну, как вы не можете понять?! Там гибнут люди! Но не всегда они умирают на поле боя! Иногда они умирают в полевых госпиталях, потому что там не хватает рабочих рук. Умелых рабочих рук!!! Я многое умею. Я получила специальное образование. И я все еще не там!!! Мой долг быть там!!! Мое место – там!!! Я должна помочь. Простите, но я не могу оставаться в стороне, когда можно столько сделать для наших солдат. Я не имею права сидеть здесь, когда так нужна в другом месте.

- Но Кенди…

- Все уже решено, мистер Альберт, - твердо перебила его Кенди своим самым решительным тоном. - Я все уже решила. Я выбрала свой путь, когда захотела стать медсестрой. Я уезжаю через неделю, одобряете вы это или нет. Но мне было бы намного легче уезжать, зная, что вы поддерживаете меня.

- Кенди, мысленно мы всегда с тобой и переживаем за тебя. Ты – часть нашей семьи. Часть семьи Эндри. Я, как глава семьи, должен заботиться о тебе.

- Альберт, я уже взрослая и сама могу о себе позаботиться. Равно, как и принимать решения.

- Хорошо. Раз тебя не переубедить, придется поддерживать, – грустно улыбнулся Альберт, сдаваясь.

Они сидели в библиотеке – любимой комнате Альберта в огромном старинном особняке семьи Эндри. Кенди осторожно поставила дорогую чайную чашку из тончайшего фарфора на маленький столик.

- Спасибо, Альберт.

- Я только надеюсь, что твое решение никак не связано с разрывом с одним хорошо нам известным молодым человеком по имени Терруз Грандчестер. Кенди, этим ты не решишь проблемы.

- Альберт, я не пытаюсь сбежать от проблем. Я никогда так не делала. Не буду и сейчас. Мое решение взвешено и обдумано, и никак не связано с Террузом Грандчестером! – Кенди старательно выделила голосом последнюю фразу, назвав Терри полным именем, отгородившись им, словно щитом.

Альберт усмехнулся и внимательно посмотрел на нее. Кенди отвела глаза, устремив взгляд в морозную ночь за окном.

- Мне пора.

- Может быть, переночуешь здесь? Ты – Эндри, не забывай. Это и твой дом.

- Нет, спасибо, - вежливо отказалась Кенди и устало повела плечами. - Я не чувствую себя здесь дома. К тому же, это страшно не понравится мадам Элрой.

Она подняла пальто и вышла из библиотеки. Тихо прикрыв дверь, она оперлась на нее спиной и на секунду закрыла глаза.

«Нет, это не из-за тебя, Терри. Это не должно быть из-за тебя!»

- Что вы здесь делаете, мисс Кендис Уайт? – раздался знакомый суровый голос. – Вам было ясно дано понять, что здесь вы нежеланная гостья!

Кенди вздохнула и повернулась лицом к надменной леди.

- Я уже ухожу, мадам Элрой. У меня был важный разговор с Альбертом.

- Я бы просила вас больше здесь не появляться. Вы отказались от фамилии Эндри и утратили право пользоваться привилегиями нашей семьи.

- Я помню об этом.

- Она – часть нашей семьи, мадам, – раздался голос позади нее, и в дверях библиотеки появился Альберт. – Значит, она может появляться в этом доме, когда захочет.

- Но Уильям!

- Глава этой семьи – я, мадам, – холодно отрезал тот. - И именно я буду решать, кто является ее членом. Имя этой девушки Кендис Уайт Эндри. Я прошу вас помнить об этом.

- Не нужно, Альберт, - перебила его Кенди. - Имена и фамилии – это просто звуки. Я уже ухожу. Теперь вы меня увидите очень не скоро. Прощайте, мадам.

Кенди открыла дверь и вышла на улицу, вдохнув полной грудью морозный воздух. На душе было легко. Все было решено. Кенди улыбнулась и направилась вдоль улицы. Жизнь продолжалась. А в небе равнодушным серебряным светом сияли звезды.

Зима 1917 год.

Нью-Йорк.

В небе равнодушным серебряным светом сияли звезды. Снег звонко хрустел под ногами, переливаясь разноцветными искрами.

Терри остановился и поднял голову, подставляя лицо пронизывающему зимнему ветру. Он шел домой. Время приближалось к полуночи. С тех пор, как он снова вернулся в театр, он почти не бывал дома.

«Дом… А разве есть у меня дом? – с горечью подумал он, вспомнив свою почти пустую неуютную квартирку на небольшой улочке недалеко от Бродвея. - Дом там, где тебя ждет любящее сердце. Дом там, куда ты летишь, словно на крыльях».

После возвращения он работал, как очумелый. Репетиции, выступления и снова репетиции. Спектакли ставились в рекордные сроки, репертуар разрастался. Выступления проходили с фантастическим успехом. Терруз стал очень известным и популярным актером, критики и театральная богема прочили ему большое будущее. Поначалу Эдвард Стэнфорд, директор труппы, очень этому радовался и гордился, но… Потом он стал замечать и другое. Из глаз Терри ушла жизнь. Его игра была великолепна, но… бездушна. Как у марионетки. Он допоздна репетировал, загоняя труппу, не давая передышки ни себе, ни другим, а затем навещал Сюзанну и шел в бар на углу, где просиживал далеко за полночь над бутылкой вина, а ранним утром все начиналось сначала. Стэнфорд был уже не молод и видел многое. На его глазах на бродвейском небосклоне зажглось немало звезд, сгоревших в собственном пламени и канувших в забытье. Но к Терри он относился по-особенному. Ему нравился этот упрямый несговорчивый парень. Такой разный. Но с такой страстной душой! Когда он выходил на сцену, в груди замирало сердце. Однако теперь все было иначе. Все изменилось. И в первую очередь сам Терри. Он замкнулся в себе и почти ни с кем не разговаривал, если не считать «да», «нет» и коротких пустых реплик на иные вопросы. Он репетировал, играл, навещал Сюзанну, пил в баре и уходил в ночь, унося с собой скрытые в его сердце печали.

Снег хрустел под ногами. Фонари слепили ярким светом, казавшимся еще ярче от окутавшей все вокруг темноты. Была почти полночь, и Терри шел вперед. Он не знал, куда идет и зачем. С того мгновения, как он расстался с Кенди, он вообще не знал, как и зачем живет. Зачем встает утром? Зачем идет в театр? Зачем играет? Теперь его это не интересовало. Его не интересовало больше ничего.

Терри свернул за угол и остановился перед домом с высоким крыльцом. Здесь жила Сюзанна Марлоу. Механически, словно лунатик, он поднялся по ступеням и постучал. За дверью раздались быстрые шаги, и она распахнулась.

- Терри! - расцвела в улыбке миссис Марлоу, увидев его. – Ты сегодня очень поздно. Сюзанна спрашивала о тебе несколько раз. Обычно ты приходишь раньше. Мы волновались.

- Сегодня мы много репетировали, - голос Терри был ровным, равнодушным и усталым.

- Да, конечно. Ты ведь теперь много работаешь. Сюзанна в гостиной. Она отказывается ложиться спать, пока ты не придешь, – миссис Марлоу с легкой грустью посмотрела на стоящего перед ней красивого молодого человека и тихо добавила. – Она очень любит тебя, Терри.

- Я знаю, - Терри отдал ей плащ и направился в гостиную.

Сюзанна сидела у окна, держа на коленях раскрытую книгу. Несколько мгновений он стоял в дверях, молча рассматривая девушку. Приглушенный свет лампы делал ее похожей на маленькую девочку. Этакую прилежную ученицу младших классов. Впечатление усиливало строгое темное платье, несколько смягченное белым кружевным воротничком.

«Девушка, которая спасла мне жизнь, - Терри грустно усмехнулся. – Если это можно назвать жизнью. Ох, Кенди…»

Он закрыл глаза и внезапно отчетливо увидел перед собой изумрудное пламя, в глубине которого поблескивали смешливые бесовские искорки, и золотые кудри с запутавшимся в них, да так и не сумевшим освободиться солнцем.

Терри вздрогнул и тряхнул головой, прогоняя видение. Такое случалось с ним постоянно. Иногда он слышал на улице ее смех и бросался искать ее, но потом понимал, что ему просто послышалось или смеялась другая женщина. Он видел ее всюду и везде. В лицах прохожих, в стеклах витрин, в свете рампы. Во всех женщинах и девушках, которые встречались ему. Ее глаза, ее руки, ее жесты, ее смех. Она преследовала его, словно наваждение. А может быть, это его сердце не отпускало ее, цепляясь за воспоминания, как за последний хрупкий мостик, связывающий их? Он любил ее. Но Кенди больше не было. Кенди ушла. А с ним остались Сюзанна и холодная горечь слов «Я сделал свой выбор».

Терри сделал шаг вперед. Сюзанна вздрогнула, подняла голову, и на ее грустном фарфоровом личике, как по мановению волшебной палочки, расцвела улыбка бескрайнего счастья, превратившая это хрупкое существо в красавицу.

- Терри! Я уже подумала, что ты не придешь, - прошептала девушка, в огромных синих глазах стояли слезы.

- Прости, мы много репетировали, - пробормотал он дежурное оправдание.

- Не извиняйся, я понимаю. Новый спектакль?

- Да. «Много шума из ничего». Шекспир.

- Шекспир – это прекрасно.

- Да.

Терри опустился на диван, рядом с креслом, в котором сидела Сюзанна. После несчастного случая она передвигалась в специально сделанном для нее инвалидном кресле, и каждый раз, видя ее, он ощущал угрызения совести, сожаление и вину. Бесконечную вину.

- Как там мистер Стэнфорд?

- У него все замечательно.

- Правда? Я рада.

- Да.

Разговор не клеился. Впрочем, так было всегда. Сюзанна замолчала и отвела глаза, глядя в разрисованное снежным узором окно, за которым плескалась ночь. Терри молча смотрел на ее тонкий профиль.

«Вот она. Сидит совсем рядом. Красивая… Милая… Нежная… Любящая… Прости меня, Сюзанна. Прости за то, что из-за меня ты осталась без ноги и больше не можешь играть в театре. Прости за то, что когда я смотрю на тебя, то вижу золотые волосы и изумрудные глаза другой. Прости за то, что не люблю тебя».

Терри опустил голову. Тишина и покой этого дома душили его. Он задыхался и вдруг совершенно отчетливо понял, что еще секунда - и он не выдержит чувства вины и безысходности, застывших в обвиняющем молчании этих стен.

«Выйти отсюда… Я хочу уйти отсюда. Любой ценой. Просто уйти».

- Ты, наверное, ненавидишь меня, Терри? - внезапно, не оборачиваясь, спросила Сюзанна.

- Ненавижу?! – недоуменно переспросил он. - О чем это ты?

- О том, что из-за меня ты расстался с Кенди.

- Сюзанна, я не ненавижу тебя. Я сам сделал выбор. И я выбрал тебя, - он резко поднялся. - А теперь прости, но я хотел бы пойти домой. Я очень устал.

- Да, конечно, - пробормотала девушка, удивленно глядя на него.

- До свидания.

Терри быстро направился к двери. На пороге гостиной он обернулся. Сюзанна задумчиво смотрела ему вслед, а за окном ночь улыбалась ЕЕ улыбкой. Он вышел и тихо закрыл за собой дверь.

Миссис Марлоу все еще была в холле. Терри взял свой плащ и направился к двери. Услышав его шаги, она подняла голову и посмотрела на него, в ее глазах удивление смешивалось с беспокойством, которое она безуспешно пыталась скрыть.

- До свидания, миссис Марлоу, - вежливо кивнул Терри, остановившись у двери.

- Ты уже уходишь, Терри? Может, останешься на чай?

- Спасибо, не хочется. Я очень устал. До свидания.

- До свидания.

Он вышел на улицу. Миссис Марлоу подошла к двери, глядя, как он быстро спустился по ступенькам и пошел вниз по улице, и, тяжело вздохнув, закрыла дверь.

Когда она вошла в гостиную, Сюзанна по-прежнему сидела у окна, глядя в темноту.

- Он ушел?

- Да, милая.

Миссис Марлоу подошла к дочери и ласково погладила ее по голове.

- Все в порядке?

- Да, мама. Все хорошо.

- Пора спать, милая.

- Да. Я знаю, - прошептала Сюзанна, по-прежнему глядя куда-то вдаль застывшим взглядом.

«Что же все-таки произошло в госпитале Святого Иакова?» - гадала миссис Марлоу.

Ни ее дочь, ни Терри не говорили о том дне, но это было и не нужно. Сюзанна очень изменилась. Сначала она была очень счастлива, просто сияла. Но дни шли… Ее улыбка померкла, а затем и вовсе исчезла. Терри навещал ее каж