Июня, Кортнево, дача Брумель, 10:34

Алиса зажала уши руками и смотрела на Брумеля. Тот тоже смотрел на неё. Перебрасывались взглядами.

«Сделай что-нибудь!»

«Не волнуйся, сделаю».

«Так сделай! Он совсем охамел!»

«Милая, сейчас замолчит»

«Не замолчит, пока ты его не заткнешь!»

Она что-то говорила, но Алекс не слышал – весь дом пронзали сигналы большого мобиля с эмблемой КЗБС, казенного транспорта Власиша. Биолог зажал гудок и не отпускал его, даже когда вышел из мобиля.

– Твою ж мать! Ник, хватит! – крикнул Алекс, во дворе он попытался сделать доброжелательный вид. Мнение жены не должно влиять на дружбу.

Власиш засмеялся, раскинул руки для объятий к подошедшему другу.

Обнялись, похлопали друг друга.

– Ты говорил, что приедешь с кем-то?

– Я и приехал. О, Алиса! Сколько лет, сколько зим!

– Привет, Ник. – Алиса обняла мужа.

– Так, семейство Брумель. Помогите мне, а? Пошли.

Он провел их к задней дверце мобиля и, открыв её, вытащил что-то вроде ванны. Она с легким скрипом выехала на свет, удерживаемая в воздухе антигравитацией. Брумели удивились. В емкости лежала красивая девушка в облегающем синтетическом комбинезоне. Глаза девушки чуть дрожали, но в остальном она спокойно лежала «солдатиком». Алекс прочитал надпись на груди: «C1M83RL1».

Алиса прижалась к мужу, отвернулась от непонятной гостьи. Алекс почувствовал трепет сердца жены. Он хорошо знал отношение Эллис к подобным вещам.

– Закатим вовнутрь? – сказал Никола и, с помощью джойстика на ванне, провел парящую обитель девушки в дачу.

Алиса кинула недобрый взгляд на Брумеля, тот лишь пожал плечами.

Власиш опустил ванну с синтетом на пол, нажал несколько кнопок. Летающая обитель синтета C1M83RL1 перестала дрожать и пленка, закрывающая девушку от внешнего мира, разорвалась. Синтет вздрогнула, раскрыла глаза.

– Вставай, милая. – Сказал Никола. – Активация.

– Я праснулась!

– Умница. – Сказал Власиш и помог девушке выбраться из ванны. Синтет стала рядом, сложив руки на животе. На плече Николы легла рука Алекса.

– Ник, надо поговорить. Вы, э…

– Кимберли! – сказала девушка звонким, детским голосом.

– Да, Кимберли. Я – Алекс. Пройдите с моей женой, – Брумель указал на супругу, – Алисой, в кухню. Я уверен, вам будет, о чем поговорить. А мне нужно обсудить кое-что с вашим хозя…

– Другом! – Перебил Никола и потянул Брумеля в соседнюю комнату.

– Что это такое? – сказал Алекс, когда женщины были уже на кухне и их не могли слушать.

– Это Кимберли. Синтет.

– Вот именно!

– Слушай… Брумель, я не верю, что ты заразился примитивной и глупой фобией от своей семьи. Смешно!

– Ник, я трезво смотрю на вещи. Вспомни восстание! Я ребенком насмотрелся на то, что творят эти…

– А ты знаешь, сколько людей погибало от автомобилей? А? Я имею в виду тех, кто ездили по земле? Ими век пользовались!! И ничего! То же самое, про любой другой транспорт могу сказать! От ударов тока…

– Нет, Власиш!! Нет! Машины управляются людьми! А эти, – он махнул рукой в сторону кухни, – с позволения сказать, люди – сами себе хозяева!

– Нет. Не сами. В них имеется ингибитор. Он подавляют… Скажем так, многое в них человеческое. Ты прав, дружище. Они не вполне люди – убивать не могут, не воруют. Эта – точно не может! Даже людям с её набором качеств сложно пойти на убийство. Не то, что ей с ингибитором.

– Все равно…

– Это – иррациональный, тупой страх! Замашки быдла! – Глаза за очками Николы зло сверкнули.

– Где ты её откопал?

– У себя на заводе.

– Разрешили?

– Брумель, я – главный биоинжинер того громадного позора отечественного синтетопроизводства. Мне можно. К тому же… её все равно хотели списать. Из-за браков. Тихо! Не бойся. Некоторые дефекты речи, фобии и, иногда, истерики. А поскольку её серия создавалась для воспитания детей, то такой набор не прошел ОТК. Я и забрал. Чего мне.

Брумель вздохнул.

– Ладно. Пошли, а то жена меня поругает, что оставил с этой твоей Кимберли.

На кухне девушки, как оказалось, нашли общий язык и что-то обсуждали. Сверху прозвучал голос:

– Алекс, я заметил в нашем доме незарегистрированное биосинтетическое существо. Пожалуйста, зарегистрируйте его, иначе я обязан буду связаться…

– Спокойно, Амбер. Сейчас мы спустимся.

Алекс посмотрел на Николу. Тот выражал недовольство. Подошел к Кимберли и что-то проговорил ей на ухо.

Она сжалась, всхлипнула и заслезилась.

– Родная, так нужно… вспомни, как мы регистрировались у меня дома? Ведь не больно?

Девушка-синтет положила голову на плече своему хозяину и плакала. Он гладил её по волосам, и, в конце концов, нажал куда-то за ушами. Девушка вздрогнула, выпрямилась и перестала плакать.

– Пошли за мной. – Сказал Никола уже другим голосом, словно военный командовал подчиненному. Девушка послушалась. Они, кроме Алисы, спустились в подвал, где располагался процессор с красной надписью «4М83R».

– Надо было стул принести. – Сказал Брумель.

– Не надо. Постоит. Она сейчас в трансе. Так, Брумель, предоставь все мне. Скажи только, где у тебя контакты.

– Давай все же вместе. Долго объяснять.

Брумель приказал Амберу выпустить контакты и из паза в стене показались провода. Алекс вытянул их и передал Власишу. Биолог делал что-то совсем немыслимое: Кимберли по его приказу открыла рот и зажала зубами контакты. Процессор заработал, на мониторе показалась заполняющаяся лента прогресса регистрации.

Кимберли не двигалась, по её щеке текла слеза. Никола стер её пальцем.

– Может, ей больно?

– Не волнуйся. Нормальная реакция. – Власиш посмотрел на экран, где Амбер выдавал информацию о синтете. – Так, Брумель. Можем подняться наверх, это на час, не меньше.

– Пошли. Ты совсем не считаешь её за человека.

– Она человек за исключением времени, когда находиться в биосинтетическом трансе или коме. Тогда это механизм. А так – нормальный человек.

– Расскажи мне за её… отклонения.

– Баш на баш. Я тебе отклонения, ты мне – ситуацию на Юге.

Брумель вздохнул.

– Ты за этим её привез?

– Нет. Но приехал в большинстве и за этим. Говорю честно.

– Все хорошо.

– Брумель, моя мама, как три года назад, как ужаленная консервирует продукты. Отец на свой страх и риск ездил к друзьям по сербскому делу. Они говорят, что в письмах с Балкан упоминают тысячи турецких беженцев.

– Ключевые слова – три года назад. Вспомни: точно так же боялись, и ничего.

– Правильно – только кое-кто себе бункер отстроил.

– Скидкой было грех не воспользоваться. Да и родители половину помогли…

– Алекс, я не поверю, что ты выложил свои десять штук каров за просто так. Ты – журналюга, при чем не последний у себя в редакции.

– Власиш, сегодня жду тебя на чердаке, все покажу и расскажу.

– Покажешь?

– Да. Сменяем тему.

Они вышли на кухню, где сидела Алиса и гладила щенка. Жена грустила. Брумель заметил это сразу, хоть она и пыталась скрыть, Власиш же совсем не различил.

– О! – крикнул он так, что Алиса вздрогнула. – «С-236»! Хорошая модель.

– Это не модель. Это Рон. – сказала Алиса. И снова Власиш проигнорировал резкую интонацию, ничуть его не задевшую. Брумель иногда думал, что у Ника выработалась защитная реакция на человеческие чувства – он полностью их игнорировал, словно и в нем был чип ингибитор.

– Ну-с, Рон, иди-ка сюда.

Пес на руках Власиша занервничал.

– Отдай. – Сказала Алиса.

– Сейчас, сейчас… Так, мех из биошелка…

– Власиш Никола, хватит мучить моего пса! – Алиса выхватила собаку, которая лизнула её.

– Я и не мучил. – Сказал Власиш и рассмеялся. – Вы, все же, не привыкли к синтетам.

– Не называй его так. – Пес все ещё облизывал её.

– Товарищи, хватит. – Брумель поднялся из за стола с бутылкой коньяка. Предложил жене, но она отказалась.

– А я – только за… – сказал Никола, и они с Брумелем вместе сказали следующее:

– За партию, за Северную Сторону, за Мир! – и засмеялись.

Алиса вздохнула. Следующую рюмку они пили втроем.