Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Изабелла Свон. Я быстро проскользнула в спальню, закрывая за собой дверь с несколько большей силой, чем хотела






Я быстро проскользнула в спальню, закрывая за собой дверь с несколько большей силой, чем хотела. Раздался громкий стук. Я прижалась спиной к двери, прикрыла глаза и вздохнула. Было такое чувство, что я полная идиотка, которая сбежала из комнаты, жалкая и слабая. Я даже не могла представить, что там внизу подумал о моей реакции Эдвард.

Нельзя отрицать, что слова Розали больно ударили меня. Она даже не ко мне обращалась, но все равно было больно. Она намекнула, что у Эдварда было много девушек, он сам признавал это при мне, но из уст Розали звучало все намного хуже. Словно Эдвард был очень плохим человеком и просто использовал меня, как и всех девушек до меня, а я такая глупая, что позволяю ему так поступать. Глубоко внутри я осознавала, что отдавать Эдварду свое сердце, позволить ему видеть то, что я всегда скрывала, не самый мудрый мой поступок, но я верила, что нарочно он не причинит мне боль. Ненарочно, однако, - это другая история. И я старалась не думать " а что, если", но Розали практически швырнула эти слова прямо мне в лицо. Что если он поймет, что я недостаточно хороша для него и решит быть снова с теми девушками, ведь я не стою таких проблем? Что если он пресытится мной и новизна ощущений исчезнет? Он двинется дальше и оставит меня в прошлом, как он всегда поступал? Я не хотела, чтобы Эдвард думал, будто я не верю в его любовь, ведь я видела ее каждый раз, когда мы встречались глазами. Но достаточно ли этой любви, чтобы удержать его? Я не знала.

Через минуту в дверь тихонько постучали, еле слышно, но я стояла, прислонившись к двери и почувствовала вибрацию. Я вскрикнула и подскочила, хватаясь за грудь. Руки начали дрожать, и я резко обернулась, хватаясь за ручку двери и медленно ее поворачивая. Нерешительно приоткрыв дверь, я в шоке широко распахнула глаза, когда лицом к лицу столкнулась с Розали. Я смотрела на нее с минуту, размышляя, что ей нужно. Было страшно, вдруг она пришла, чтобы накричать на меня, сказать, какая я глупая, когда никого нет поблизости. Она просто стояла там пару мгновений, разглядывая меня и не говоря ни слова. Я занервничала.

Потом она громко вздохнула, немного раздраженно, и я почти инстинктивно сделала шаг назад. Она двинулась за мной, и я быстро отскочила, когда Розали зашла в комнату. Она подошла к моей кровати, чтобы сесть, но внезапно замерла, разглядывая постель. Повернув голову ко мне, она приподняла брови.

- Ведь ты же не трахалась в этой кровати с Эдвардом? – спросила она. Мои глаза изумленно распахнулись от этих ее слов.

- Что, простите меня? – переспросила я. Она закатила глаза и застонала.

- Секс, Изабелла. У тебя же не было секса с этим придурком в этой постели, да? – она снова задала вопрос, перефразируя его. Она выглядела раздраженной от того, что ей пришлось это делать. Я с первого раза поняла, что она имеет в виду, просто была ошеломлена такой постановкой вопроса.

- Хм, нет. Я имею в виду, у нас не было… ну вы знаете… то есть, не было в этой кровати. – Нервно выдавила я. Она уставилась на меня с недоверием, а потом вернулась взглядом к кровати. Поколебавшись, Розали села на край, как будто она боялась этой постели.

- Ты серьезно? – спросила она, оборачиваясь и приподнимая брови. Я кивнула.

- Да, мэм, - мягко сказала я, переводя взгляд на пол. Мне было неуютно говорить об этом, особенно с ней, учитывая ее мнение об Эдварде и сексе. Она засмеялась через минуту, и я увидела изумление у нее на лице.

- То есть у Эдварда сейчас целибат, да? Бьюсь об заклад, его гребаная рука уже устала, - ухмыляясь, сказала она. Я сконфуженно глянула на нее, и она засмеялась, заметив выражение моего лица. – Ну ты знаешь, от того, что он дрочит.

Я нахмурилась. – Дрочит что? – Она уставилась на меня с недоверием, а потом снова расхохоталась, на этот раз громко. Я слегка прищурилась, ее смех мне не нравился, но когда она снова посмотрела на меня, я надела на лицо ту самую маску безразличия, к которой привыкла. Последнее, чего бы мне хотелось – это злить Розали.

- Господи, да ты совсем неосведомленная. Дрочить – значит мастурбировать. Ты же знаешь, что это, да? – спросила она. Я кивнула, мои глаза были слегка расширены в шоке от такого разговора. – Хорошо, потому что у меня нет желания объяснять тебе это дерьмо… Парни, черт побери, не могут без этого обойтись, особенно если любят секс, поэтому сами себя удовлетворяют. ЧАСТО.

Она снова засмеялась, покачивая головой. Я просто уставила на нее, ошарашенная всем этим. Она глянула на меня, очевидно ожидая подтверждения или отрицания услышанного. Я просто пожала плечами. – Я не знаю, - мягко сказала я.

Она вздохнула. – Да уж, думаю, не знаешь, - пробормотала Розали, голос был разочарованный и раздраженный. – Закрой дверь и садись рядом, я хочу кое-что тебе сказать.

Неуверенная, что ей нужно, я ощутила приступ паники. Повернувшись, я тихо прикрыла дверь, вернулась и села на кровать. Я положила руки на колени и обернулась, ожидающе смотря на нее. Она вздохнула и отвела взгляд, глядя в пространство.

- Знаешь ли, мой отец любил выбивать дерьмо из моей матери, - внезапно начала она. Мои глаза распахнулись, и я уставила на нее, совершенно не зная, что сказать. Она замерла, а потом продолжила, не глядя на меня. – Сколько себя помню, он жестоко с ней обращался. А она сидела тихо и все проглатывала, никогда не могла постоять за себя. Она позволяла бить себя, когда он хотел, без причины, еще и просила прощения. Он бросал ее всю в крови, в синяках, неспособную даже встать иногда, а она все терпела, как будто так и надо. Я ненавидела это, это выводило меня из себя, потому что я знала, что у других людей отцы так не поступают, и я ненавидела ее – за то, что она все терпела и принимала, будто иначе нельзя. Но ведь можно было, она просто даже не пыталась. Я думаю, она была жалкой и слабой, недостойной моего уважения. Я стыдилась называть ее матерью, стыдилась ее поведения так же, как и его. Он не трогал меня, игнорировал, но когда в один из дней он по пьяни поднял на меня руку и ударил, я ударила в ответ. Больше он никогда меня не бил.

Она остановила и быстро взглянула на меня, прежде чем отвернуться и продолжить. – Он умер несколько лет назад, погиб в долбанной аварии, в любом случае, я помню, что когда узнала о его смерти, я обрадовалась. Наверное, это неправильно, но я радовалась, что его нет. Я ощущала … свободу. Но когда я сказала матери, она заплакала, и я спросила ее, чем она расстроена, тогда я, как идиотка, подумала, что, может, я ошиблась и он выжил, и поэтому она плачет, но нет. Она сказала: " Роуз, детка, твой папа теперь на небесах". Я помню, как хохотала, понимая, что, черт побери, это подонок никак не может быть на небесах, а моя мать просто смотрела на меня, ошеломленная моим смехом.

Она хохотнула, качая головой. – Я не понимала ее слезы, а она не понимала мою радость. Она действительно была опечалена, расстроена его гибелью. Этот человек ежедневно издевался над ней, был жесток, распоряжался ею, а она, черт возьми, скучала по нему и хотела его вернуть. Я потеряла в тот день все остатки уважения к ней. Я поняла, что все эти годы она была не в своем уме, что ей промыли мозги и у нее развился комплекс жертвы, но ценить ее я больше не могла. Где была ее гордость, ее чувство собственного достоинства, чувство самосохранения? Доктор Каллен был единственным человеком, которого я уважала, как родителя. Думаю, ты не поймешь, для тебя это странно, ведь этот человек контролирует твою жизнь. В твоих глазах он, наверное, не лучше моего алкоголика-папаши. Но для меня он дорог. Я не могла рассчитывать на мать, которая ничем не помогала мне. Доктор Каллен делал для меня все, в чем я нуждалась, и хоть он никогда не говорил мне правду, думаю, это он решил проблему с моим отцом.

Мои глаза расширились, и я в шоке уставилась на нее. – Доктор Каллен убил вашего отца? – спросила я. Она оглянулась на меня, выражение ее лица было почти грустным.

- Думаю, да. Он никогда не затрагивал эту тему, не говорил об этом. Но столько странного в том, что мой отец погиб в аварии в лесу в тот самый день, когда я призналась доктору Каллену, что он ударил меня когда-то, - сказала она.

Мы снова сидели в тишине. Я обдумывала ее слова, а она просто смотрела в никуда. – Не люблю людей, которые не могут защититься. Они напоминают мне о матери, обо всем этом. Я подначиваю людей, нажимаю на их больные места, говорю грубые вещи, чтобы завести их, чтобы она разозлились и постояли за себя. Я задираю окружающих, чтобы они учились защищаться, прежде чем кто-то по-настоящему обидит их. Может это неправильно, но такая уж я, такой меня воспитали родители. Я уважаю только тех, кто защищается, кто не отступает. Поэтому я люблю этих ослов-мальчишек там внизу, поэтому я обрадовалась, когда ты дала мне отпор на Хэллоуин.

Она повернулась ко мне, и я кивнула, чтобы дать понять, что слушаю. Теперь ее действия имели смысл. Она видела, как опускается ее мать, как терпит, поэтому она доводит людей и судит их по тому, как они переносят это. Она ненавидит, когда люди напоминают ей мать. Думаю, ей больно от этих воспоминаний.

- Теперь я живу с дедушкой и бабушкой. Мать умерла, - быстро добавила она. – Но дело не в этом. Дело в том, что я люблю сильных людей, которые не позволяют собой руководить. Я обращаюсь с тобой, как и со всеми, но это неправильно, ты не такая, как все. Ты никогда не могла давать отпор. Прости, чтобы была с тобой такой сукой, ведь ты жертва обстоятельств, неправильно задевать твои больные места, заставлять тебя быть такой, какой ты не являешься. Это не твоя вина, и, должна признать, меня бесит, что в этом виноват человек, которого я уважаю как отца. Мне тяжело принимать это дерьмо.

Я с шоком смотрела на нее, удивленная извинениями. Она снова глянула на меня, по выражению ее лица трудно было что-то сказать. Я слегка улыбнулась, желая быть вежливой и давая ей понять, что принимаю извинения. – Я понимаю. Извиняться не стоило, но я ценю это и принимаю. – Мягко сказала я. Она кивнула, вздыхая. С минуту мы молчали, что нервировало меня.

- Он изменился, - сказала она через минуту. Я глянула на нее с удивлением, и она хмыкнула. – Я не могу лгать тебе и говорить, что он очаровательный принц на белом коне, потому что Эдвард Каллен определенно совсем не такой. С девушками он вел себя как подонок и порядочный осел. Но с тобой он другой, странно видеть его таким. Раньше он путался с этими девками в школе, чтобы просто их использовать. А теперь они для него пустое место. И мой Бог, это сводит их с ума. Но ему все равно, он ушел от этого дерьма. Было неправильно говорить тебе, что ты ему не нужна, потому что это не так. У нас с Эдвардом очень странная дружба. Если он будет нужен мне, я знаю, он поможет, стоит только мне подумать об этом. Точно так же и я. Но в то же время мы постоянно грыземся, задираем друг друга, просто мы такие. Мы оба цепляем людей, чтобы заставлять их бороться. И, кстати, могу тебя заверить, что он здоров, он всегда очень осторожен. Но к его члену я бы не прикоснулась, не могу даже думать об этом. – Она сморщила носик, лицо выражало отвращение, и я засмеялась. Она улыбнулась в ответ, покачивая головой.

- Не могу это представить.. Большинство девушек бегает за ним, но для меня он просто маленький раздражающий Эдвард. Скажи мне Изабелла, ты хоть дотрагивалась до его члена, пусть и не использовала его? – спросила она, ухмыляясь. Мои глаза с шоком расширились от такого вопроса.

- Э-э, я хочу сказать… нет, - быстро сказала я, качая головой. Она удивилась.

- Вообще? – спросила она. Я отрицательно качнула головой. – Ты его хоть видела? – я снова покачала головой и ее глаза сузились. – Он до тебя дотрагивался? – спросила она.

Я улыбнулась и непреднамеренно покраснела, мысленно ругая себя за эту реакцию. Она засмеялась. – Я … он касался меня… там… внизу. – Смущенно пробормотала я. Она ухмыльнулась.

- Но ты не прикасалась к нему? И даже не смотрела?? Вау… я удивлена, что он такой самоотверженный, - сказала она больше про себя, чем вслух. – Почему ты не касалась его и даже не посмотрела? Неинтересно?

Я виновато улыбнулась и нервно начала покусывать губу. Было не очень удобно говорить об этом с Розали, но она вроде бы искренне интересуется, в голосе не было издевки. Я смотрела на нее, думая, отвечать ли на вопрос, но через минуту поняла, что спросить мне не у кого, а это – шанс разобраться со всем, что накопилось в голове.

- Да, мне интересно. Но я никогда раньше не видела ни одного, я не знаю, что делать, с чего начать, - нервно сказала я. Она улыбнулась, понимающе глядя на меня.

- Знаешь, все, что тебе нужно – сказать Каллену, уверена, что он радостью покажет тебе, что надо делать, - сказала она. Мои глаза расширились от ее предложения, и она засмеялась. – Я серьезно. Я знаю Эдварда давно, он не стыдится этого дерьма. А с его реакцией на тебя? Клянусь, он кончит в штаны только от того, что ты попросишь его посмотреть или прикоснуться. Но я понимаю, что ты не готова к этому, поэтому можешь задавать мне любые вопросы, и я постараюсь ответить. Может, тебе это поможет.

Я с сомнениями смотрела на нее с минуту, размышляя. – А они… большие? – наконец спросила я. Когда вопрос слетел с губ, я резко залилась краской, смущенная, что спрашиваю такое. Она ухмыльнулась.

- Могут быть да. Они разных размеров, не бывает двух одинаковых. Я говорю это не из личного опыта, но ходит молва, что у Эдварда очень большой.

- Правда? – нерешительно спросила я. Она кивнула.

- Девчонки называют его Большой Каллен и отнюдь не из-за его самомнения. – Сказала она и замолчала, смеясь. – Этот придурок любит шутить, что у него девятидюймовый член, я думала он преувеличивает, до тех пора пока в школе не начали об этом говорить.

С минуту я сидела тихо, пытаясь представить в мыслях размер в девять дюймов (п.п.: около 23 см). Розали очевидно поняла, что я делаю, и ухмыльнулась, поднимая руки и показывая мне примерный размер пальцами. Мои глаза расширились от шока, и я впилась в нее взглядом, что еще больше ее рассмешило. Наверное, мне стоило обидеться, что она смеется, но в ее смехе не было иронии.

- Да, достаточно большой. Но пусть размер тебя не пугает. Элис, наверное, сказала бы, что размер не имеет значения, что-то типа, что важен не размер лодки, а погода в океане. Но я буду сукой и отвечу, что большой обычно лучше, но это если парень умеет им пользоваться, - сказала она. Я кивнула, все еще ошарашенная.

- А как он… помещается там? – спросила я, сбитая с толку, не веря, что такое возможно. Она улыбнулась и кивнула.

- Женщины растягиваются, чтобы приспособиться, - ответила она. Я кивнула, стараясь понять механизм.

- Но разве это не больно? – нерешительно спросила я. Совершенно ясно я переживала не только о боли, я привыкла к физическим мукам и это меня не пугало. Просто меня беспокоила неизвестность. Она вздохнула.

- Может быть больно в первый раз. Но если парень знает, что делать, боль можно облегчить. И не вся боль в сексе плохая, есть приятная боль, - сказала она. Я уставилась на нее, пытаясь понять. Она вздохнула. – Серьезно, не стесняйся и поговори с Эдвардом, гарантирую, у этого парня стеснительности нет.

Я улыбнулась. – Хорошо, - мягко ответила я, не уверенная, что у меня хватит смелости заговорить с Эдвардом об этом и окончательно не смутиться. Мы сидели тихо, а потом она прочистила горло и встала, расправляя одежду.

- Это я и хотела сказать, - она обернулась ко мне. – Не обещаю, что больше не буду сукой и не стану цепляться к тебе, это же я, но постараюсь быть более снисходительной к твоей… хм, ситуации, - сказала она. – И пусть сказанное не выйдет за пределы этой комнаты, а то твой бойфренд подумает, что я смягчилась. Не хочется бить его по девятидюймовому члену, чтобы это опровергнуть, до того как ты им воспользуешься. – Мои глаза расширились, и я моментально покраснела, а она ухмыльнулась, кивнув головой. Потом Розали прошла к двери и быстро открыла ее, застыв на месте.

- Ты чё б…ь шпионишь – с раздражением спросила она. – Думаешь, что она не сможет позаботиться о себе?

Я нахмурилась и обернулась, удивившись, когда увидела, что там стоит Эдвард. Он что-то пробормотал о летающих обезьянах, и я откинулась назад, смеясь, понимая, что он имел в виду. За эти годы я видела достаточно отрывков из Волшебника из страны Оз, чтобы сложить воедино эти кусочки. Они обменялись еще парой слов, она попыталась стукнуть его, а потом ушла, и он отпрыгнул в сторону, освобождая ей дорогу. Я просто стояла на месте, нервничая, вспомнив прошлую ночь и то, что впервые после нее мы остались наедине. Кроме того, в голове звучали слова Розали, и странно было сопротивляться желанию заглянуть в его штаны, чтобы увидеть его мужское достоинство. Все это глупо, но я не могла прекратить думать об этом, поэтому я просто стояла на месте, чтобы себя не выдать. Он подошел ко мне, и я покраснела, его близость только усугубила мои мысли. Очевидно, Эдвард все понял, так как он рассмеялся, что вынудило меня захотеть этого еще больше. Я понимала, что эмоционально еще не готова, что мне нужно постепенно двигаться к этому, но мое тело предавало меня и реагировало по-своему.

Он предложил пойти куда-нибудь, и меня шокировало, что он хочет вывести меня в люди, мы же должны быть осторожны, чтобы его отец ни о чем не узнал. Похоже, Эдвард об этом не думал. Он пошел принять душ, а я переоделась, нервничая и перерыв весь шкаф, чтобы найти хоть что-то приличное. Эдвард привык находиться с красивыми девушками, похожими на модели, и меня расстраивало, что я такой никогда не буду. Я отобрала некоторые вещи, достаточно чистые, чтобы надеть их. Потом распустила волосы и побрызгалась духами, но как накладывать макияж, я не знала, поэтому не стала и пробовать. Я не чувствовала себя на высоте, но спасибо Эдварду, он выглядел довольным, когда зашел и сделал мне комплимент.

Эдвард, без сомнения, был красив. Он надел зеленую футболку, которая подчеркивала его искрящиеся глаза, добавляя им яркости. Я была очарована им, удивляясь, насколько он удивительный и какая я счастливая, что встретила его. Он впустил меня в машину и разразился проклятиями в адрес водительского сиденья, а я постаралась не обращать внимания. Потом он извинился и предложил доставить мне оргазм прямо в машине. Он шутил, но я все равно была поражена его раскованностью и столь легкому отношению к предмету. Розали была права, когда говорила, что стыд у него напрочь отсутствует, и не стоит стесняться говорить с ним о сексе. Но в машине было не время поднимать этот вопрос.

Мы пошли на обед, и я сразу поняла по его выражению, когда мы проехали первый ресторан, что там оказались его знакомые, и он не захотел там появляться. По чертам его лица скользнула тень паники и он напрягся. Он старался скрыть это, но ему не нужно было играть передо мной, я понимала его и не обвиняла. Обед был замечательным, разговор - непринужденным, а еда - вкусной.

После ресторана мы пошли в кинотеатр, решив посмотреть фильм о мальчике по имени Гарри Поттер. Эдвард купил конфеты и газировку, а потом, что меня не удивило, мы сели в самый конец зала. Поначалу было так странно находиться на публике. Было шумно и темно, и людно, и только присутствие Эдварда позволяло мне не запаниковать. Не думаю, что он понимал, как сильно влияет на меня, но я-то знала, что без него не решилась бы на такое.

Мы съели его шоколадку и выпили содовую, а потом я сосредоточилась на фильме. В середине просмотра Эдвард наклонился и поцеловал меня, целоваться на публике было немного странно, но его это, похоже, не волновало. Это был сладкий поцелуй, нежный и страстный.

Дорога домой была быстрой и только на подъезде к Форксу я поняла, что все время говорила. Меня это удивило, обычно я молчала, а тут не давала Эдварду вставить и слова. Я посмотрела на него, опасаясь, что моя болтовня его раздражает, но он лишь улыбался и казался счастливым.

Дома мы с Эдвардом сразу направились на третий этаж, и я пошла переодеться. Я не привыкла носить облегающую одежду и чувствовала себя некомфортно в тугих джинсах. Я сняла все и разложила по шкафчиками. Потом остановилась у отдела с нижним бельем, раздумывая. Достав шорты и облегающий топ светло-розового цвета, я оделась. Доктор Каллен всегда устанавливал в доме комфортную температуру, было тепло, чему я всегда радовалась. В ванной я собрала волосы в хвост и пошла к Эдварду, входя к нему без стука. Эдвард сидел на своем столе. Он глянул на меня и резко закашлялся, большое облако дыма вырвалось изо рта. Я замерла и с шоком уставилась на него, понимая, что он курит марихуану. Он нечасто это делал, лично я наблюдала это всего трижды с того дня, как он вдыхал в меня дым. Он слегка покраснел, пока кашлял и старался восстановить дыхание. Я смотрела на него, немного обеспокоенная, пока он не махнул рукой, показывая, что все в порядке. Я нерешительно подошла и села к нему на постель, ожидающе глядя на него.

- Ты в порядке? – спросила я. Он прочистил горло и кивнул.

Он ответил, что все хорошо, его голос был грубоватым от дыма. Это напомнило мне, как он звучал тем утром, когда проснулся, еще сонный. Странно, но я находила это сексуальным. Он смотрел на меня с минуту, улыбаясь. – Ты офигенно красивая, Изабелла, - вдруг сказал Эдвард.

Я засмеялась и покраснела, смущенная его комплиментом. Я никогда не считала себя красивой, но Эдвард заставлял меня чувствовать себя такой. Я ответила, что это он делает меня красивой, пока он делал еще одну затяжку. Он уставился на меня, пытаясь понять, что я сказала, а потом выдохнул.

- Я люблю тебя, - абсолютно серьезно сказал он чуть громче, чем прошептал. Я верила его словам, верила каждой частичкой своей души. Он стоял возле своего стула и улыбался, а я боролась со слезами, которые наворачивались на глаза от счастья, не желая испугать его своей реакцией. Сердце бешено билось, когда я так смотрела на него, эмоции захлестывали.

- Я тоже люблю тебя. Очень сильно, - мягко ответила я. Он издал громкий стон, когда слова сорвались с моих губ и направился ко мне. Я испугалась, когда он споткнулся об один из своих учебников, валяющихся на полу и вскрикнул, снова закашлявшись. Упав на кровать, он начал тереть ногу.

- Ты в порядке? – нерешительно спросила я, потирая ему спину. У нас был такой чудесный вечер, и мне не хотелось, чтобы он был испорчен, чтобы Эдвард сердился. Он откинулся на кровать, а я попыталась быстро отодвинуться, не желая мешать ему и раздражать. Но не успела я шевельнуться, как он положил голову мне на колени.

Он поднял на меня глаза и выглядел расслабленным. Я улыбнулась, глядя в его глаза, и снова на меня нахлынули мысли о том, какая я счастливая, что он у меня есть. Не представляю, как такое могло со мной произойти, что я встретила столь красивого человека.

Наконец, через минуту он заговорил, прося об одолжении. Сначала это смутило меня, и я переспросила, что он хочет, понимая, что просьба будет новой и неожиданной. В любом случае, отказать я ему не смогу. Это чудесное создание очаровало меня, и ничто не изменит это. Он ухмыльнулся и попросил убраться в его комнате. Я засмеялась, радуясь, что он, наконец-то, это признал. Он вернул мне улыбку и повернул голову, зарываясь носом в мои коленки. Рукой он начал потирать бедро, и я ощущала его дыхание на оголенной коже. Я выгнулась, по телу понеслись разряды и остановились между ног, заставляя трепетать каждую мою клеточку. Я начала поглаживать его спину, пробежалась рукой по волосам, наслаждаясь их мягкостью и шелковистостью. Ему несомненно нужно подстричься, он сильно зарос со времени моего приезда, но все еще выглядел очаровательно.

Он вздохнул и, взглянув вниз, я отметила, что он закрыл глаза. – Только завтра. Уборка может подождать до завтра, - пробормотал он, крутя головой, словно он пытался зарыться в мои колени. Я улыбнулась и нежно погладила его. Его губы дрогнули, в уголках появились морщинки.

Моя рука спустилась по его спине и, застыв на мгновение, к бедру. Я не отвела взгляда, и увидела, как он открыл глаза. Он улыбнулся своей кривоватой улыбкой, когда увидел, как я смотрю на него.

- Хочешь кое-что сделать? – мягко спросил он.

- Например? – Он пожал плечами и вздохнул, отрываясь от моих колен. Встав с кровати, он подошел к столу, осторожно обходя книгу, о которую уже споткнулся. Снова взял свою марихуану, поджег и сделал затяжку. Через минуту он выпустил дым.

- Мы еще не закончили нашу игру в 21 вопрос, - сказал он. Я удивленно глянула на него и улыбнулась.

- Хорошо.

Он кивнул и выдавил улыбку, прежде чем сделать еще одну затяжку. Спрыгнув со стола, он подошел ближе и сел рядом со мной на кровать. Приподняв бровь, он вопросительно посмотрел на меня. Я улыбнулась, поняв, чего он хочет. Он медленно наклонился, на мгновение застыв, прежде, чем его губы приблизились к моим, и начал выдыхать. Я прикрыла глаза и вдохнула, принимая его дым в легкие. Я задержала дыхание и услышала, как он тихо засмеялся, оторвавшись от меня. Открыв глаза, я видела, что он все еще рядом, его нос почти касался меня. Я выдохнула, выпуская дым, и как только мои легкие очистились, он нагнулся и прижался к моим губам. Движение было таким сильным, что я откинулась назад, и мы оба засмеялись, потом он лег на меня сверху, углубив поцелуй. Я крепко обхватила его руками и ответила со всей страстью. Наконец он оторвался от меня и улыбнулся, нежно целуя меня еще дважды.

- Нет ничего сексуальнее, чем видеть, как ты вдыхаешь мой воздух. – Его голос звучал хрипло. От этого по спине побежали мурашки, и я громко застонала, когда он резко наклонился и припал губами к моей шее.

- Вопрос номер… - какой там, черт побери, номер? Без разницы. Ты тогда хотела меня поцеловать? Я, черт возьми, хотел, клянусь, и думал, что ты тоже хочешь, но не был уверен. Поэтому и не предпринял ничего. – Пробормотал он, пока его губы путешествовали по моей коже. Я вздохнула, пробегаясь пальцами по его волосам.

- Да, - нежно промурлыкала я. – Я… э-э.. думаю, я была напугана.

Он издал стон. – А теперь ты боишься? – спросил он. Я нерешительно замолчала, размышляя над ответом. Его дыхание обжигало шею, заставляя меня трепетать от макушки до пят.

- Да, - ответила я. – Но по другой причине.

Он оторвался от моей шеи и сел, приподнимая брови. Выражение его лица выдавало острый интерес. – Чего ты теперь боишься? – серьезно спросил он.

Я вздохнула, нервно покусывая губу. – Разве не моя очередь спрашивать? – спросила я. Он застонал, закатывая глаза.

- Просто ответь, пожалуйста, - попросил он. – Чего ты боишься?

- Я боюсь потерять тебя, - мягко сказала я, голос дрожал от нервов. Было тяжело признавать свое шаткое положение, быть такой уязвимой. Уязвимость не означала ничего хорошего для человека в моем положении.

Он вздохнул и пару мгновений напряженно разглядывал меня. Он оторвался от меня и сел ровно, быстро снимая футболку. Я удивленно наблюдала за его действиями, не зная, что он делает и что я не так сказала. Потом он лег рядом со мной на бок. Я тоже повернулась, и он притянул меня к себе, заключив в объятия. Я дернулась, но не от страха, а от неожиданности, и он ослабил хватку. Через минуту он поднял мою руку и приложил к своей груди, как раз туда, где сердце. Прижав ее, он внимательно смотрел мне в глаза. Выражение его лица ошеломляло, захватывало, в нем было столько любви. Его кожа под моей рукой была очень теплой, и я чувствовала биение его сердца.

- Ты чувствуешь это? – тихо спросил он. Я кивнула, удивленная его серьезностью. – Я никуда не уйду, Изабелла. Оно твое.

На глаза навернулись слезы, и я пыталась бороться с ними, но безуспешно. Она слезинка скользнула по щеке. Он улыбнулся и убрал ее кончиками пальцев. – Твоя очередь задавать вопрос, tesoro, - сказал он.

Я вздохнула. – А чего боишься ты? – спросила я, все еще держа руку на его сердце. Так удивительно было чувствовать его ритм, такой похожий на мой. Он выдохнул.

- Что тебе причинят боль из-за меня, - сказал он без раздумий. Мои глаза удивленно распахнулись, я не ожидала такого ответа. – Я боюсь, что отец разлучит нас, что что-то пойдет не так, если я попробую украсть тебя.

Мои глаза расширились еще больше. – Украсть меня? – с паникой спросила я. Он улыбнулся.

- Ну, точнее, украсть не совсем то слово, только не надо этой паники. Я имею в виду, вытащить тебя из этой ситуации, - сказал он.

Я уставилась на него и с минуту пыталась побороть надежду, которая зарождалась внутри. Опасно надеяться на свободу, рабы не бывают свободны. Рабов используют и от них избавляются, когда приходит время. Мы слишком много знаем, чтобы потеряться в этом мире. Я представила на миг, каково это быть вместе с Эдвардом, и поняла, что скоро кое-что случится. Он уедет, он уже почти взрослый, и у меня ничего не останется, когда он уйдет из моей жизни. Но все равно мысль о моей свободе было трудно принять.

- Шансов нет, Эдвард. – Сказала я через миг, пессимизм во мне смог задушить надежду. Он нахмурился от моих слов и сконфуженно глянул на меня. – Это не просто период моей жизни. ЭТО и есть моя жизнь. Я пришла в этот мир рабом, рабом я и покину его. Бесполезно пытаться это изменить, бессмысленно.

Он сощурился, а его лицо потемнело от гнева. Я была в шоке от внезапной перемены его настроения. В его глазах полыхал огонь, и это пламя испугало меня. Он резко поднялся, отодвигаясь от меня, и я убрала руку с его груди. Сердце бешено забилось, я была сбита с толку такой его реакцией, а он сел и яростно сверлил меня взглядом. – Не смей, черт побери, говорить так, - резко выдавил он громким голосом. Я просто смотрела на меня, неуверенная, что говорить или делать, и что именно было не так. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, но, судя по огню, горящему в его взгляде, это не помогало. – Я постараюсь, черт возьми, не злиться на тебя за это дерьмо, но не надо так больше говорить. Не смей сдаваться. Есть намного больше, чем жизнь в долбаном рабстве, целый мир для тебя, и ты должна бороться за него вместе со мной. Ты, мать твою, должна верить мне, а не говорить, что это бессмысленно. Потому что это не бессмысленно. Смысл есть, или зачем мы тогда здесь? Быть со мной для тебя бессмысленно?

- Нет! – почти выкрикнула я, мои брови нахмурились. Я не хотела, чтобы он так думал, так говорил. Он был всем для меня. Я резко села, глаза снова наполнились слезами. – Быть с тобой не бессмысленно. Ты единственное в моей жизни, что имеет смысл, Эдвард.

 

Он вздохнул и качнул головой, все еще расстроенный. – Я стою того, чтобы бороться? Потому что если ты не хочешь бороться, скажи мне сейчас. Я готов ко всему, что может произойти, но я не хочу делать это дерьмо просто так, если ты даже не хочешь попытаться.

- Конечно, ты стоишь того, чтобы бороться. – Сказала я и дрожащей рукой погладила его по щеке. Я ждала, что он оттолкнет меня, он все еще злился, но он этого не сделал. Он склонил голову к моей ладони и громко вздохнул.

- Тогда не говори больше это дерьмо, идет? Когда я говорю, что буду стараться вытащить тебя отсюда, я именно это и имею в виду. Я не просто нахожусь рядом с тобой, и когда говорю, что люблю тебя, это не простые слова. Господи, прости, что я накричал, но ты расстраиваешь меня, когда сомневаешься и хочешь сдаться. – Его гнев утихал и сменился тоской, грустью и болью. Он напряженно смотрел на меня, и я кивнула.

- Иметь надежду нелегко, - сказала я, желая, чтобы он понял. Он вздохнул, поднимая руку и накрывая мою ладонь на его щеке.

- Думаешь, я этого не знаю, tesoro? Но сделай одолжение, верь в меня хоть немного. Volere è potere, - сказал он.

- Что это значит? – спросила я. Он улыбнулся.

- Если есть желание, найдется и способ, - сказал он. – Отец постоянно повторяет это дерьмо. Он так отвечает в любой ситуации.

Я улыбнулась и кивнула. – Прости, что сомневалась, – промямлила я. Он пожал плечами.

- Нет крови, нет грязи, - ровным голосом сказал он. Оглянувшись на часы и вздохнув, он пробежался рукой по волосам. – Как насчет того, чтобы поспать? – предложил он, поворачиваясь ко мне. Я кивнула.

 

- Звучит замечательно, - сказала я. Он поднялся и включил центр, заиграла мягкая музыка – фортепиано. Он положил пульт и выключил свет. Потом забрался обратно на кровать и крепко обнял меня. Зарывшись в мои волосы, он вздохнул.

- Спокойной ночи, Изабелла, - нежно сказал он. В голосе была грусть, и я почувствовала себя плохо, когда поняла, что окончательно испортила настроение и воспоминания об этом чудесном вечере.

- Спокойно ночи, Эдвард, - пробормотала я. Слезинка скользнула по щеке, и я прикрыла глаза, не обращая на нее внимания. Его руки крепко обхватывали меня, словно никогда не отпустят. Так тяжело быть оптимистичной, когда у тебя такая жизнь.

И я погрузилась в глубокий сон, впервые за долгое время меня одолевали кошмары. Все началось с воспоминаний из прошлой жизни, болезненных, связанных с мамой. Но ее саму трудно было вспомнить. Казалось, прошла целая жизнь с нашей последней встречи, когда я могла видеть ее, слышать ее голос. Я переживала, что теперь она живет только в моей памяти, как воспоминание. Потом замелькали картины жестокости, мук, которые я испытала, убийства, которые видела и после которых убирала. Я вспомнила худшие из побоев, когда Джейн лупила меня по лицу, а Чарли хватал за волосы и тащил через двор. Ремни и кнуты, которые они любили использовать. Удары кулаками, пощечины, пинки и толчки. И кровь, много крови. Потом, из ниоткуда, появилось лицо доктора Каллена, гнев и отстраненность во взоре, когда он показывал свое оружие и целился мне в глотку, громкий щелчок, когда он нажал на курок.

Я резко села, очнувшись, и судорожно осмотрела темную комнату. Я дрожала и ощущала тошноту. В горле застыл ком, я выпрыгнула из постели и побежала в ванную Эдварда. Я рухнула на пол, и меня вырвало в унитаз. Через пару минуту я успокоилась и попыталась собрать себя воедино.

Я поднялась, коленки подгибались, тело словно мне не принадлежало, желудок сводило. Вернувшись в комнату, я уставилась на кровать и нахмурилась. Эдварда там не было, и учитывая, что он не последовал за мной, когда я побежала в ванную, можно было понять, что он ушел до этого.

Поколебавшись, я вышла в коридор. Этаж был погружен в темноту и тишину. Я тихо спустилась по лестнице на второй этаж. Я подумала, что он, может, пошел попить. Внезапно я застыла, когда услышала музыку.

Мелодия была тревожной и тяжелой, наполненной грустью, я не узнала ее, но в тишине дома она звучала зловеще. Стараясь быть тихой, я спустилась на первую ступеньку и села. Эдвард сидел на скамейке возле пианино и играл красивую тревожную мелодию, иногда поглядывая на ноты. Через миг музыка стала громче, он неистово долбил по клавишам, но потом также быстро сбавил темп, смягчив мелодию.

Я откинула голову на перила, обхватила коленки и наблюдала, как он играет. Это выглядело удивительно, слышать такую эмоцию, рожденную его пальцами. Он все еще играл эту мрачную музыку. Как только она кончалась, он начинал заново.

Мне было интересно, как часто он играет по ночам, часто ли выскальзывает из постели. Если Эдвард не будил меня своими кошмарами, обычно я спала всю ночь, не просыпаясь до восхода солнца. Он всегда так делает, это часть его жизни? Или я настолько его расстроила, что он не захотел спать со мной, не захотел быть рядом?

Веки налились, но я боролась со сном, не желая вставать и уходить. Музыка поглотила меня, не хотелось идти в постель. Наверное, я проиграла эту битву, потому что следующее, что я помню, как меня раскачивали. Я открыла глаза, испуганная и озадаченная. Я сразу увидела Эдварда и сконфуженно осмотрелась вокруг, узнав второй этаж. Он нес меня на руках. Я догадалась, что заснула, слушая его игру, а он нашел меня, когда возвращался наверх. Я посмотрела на него с извинением во взгляде, надеясь, что он не слишком расстроился, что за ним следили, пока он играл. Но он ослепительно улыбнулся.

- У нас есть кровати, tesoro, нет надобности спать на полу, - шутливо сказал он. Я улыбнулась в ответ.

- Я проснулась, а тебя нет, и потом я увидела, как ты играешь, и не хотела прерывать, - промямлила я, еле ворочая языком после сна.

- Ты могла спуститься, я бы не возражал. И прости, что накричал на тебя раньше, что расстроил, - сказал он. Он начал подниматься на третий этаж, я обхватила руками его за шею, и он сжал меня еще крепче.

- Все хорошо, - промямлила я. Он вздохнул, качая головой.

- Нет, не хорошо, - сердито ответил он.

Я тяжело вздохнула, но не стала спорить. Откинувшись ему на грудь, я прикрыла глаза, пока он заносил меня в комнату. Положив меня на кровать, он обошел ее и лег рядом. Он пододвинул меня ближе, и я зарылась ему в грудь, моментально погружаясь в сон.

Проснувшись через несколько часов, я приподняла голову и глянула на будильник. Было начало одиннадцатого. Я аккуратно выбралась из объятий Эдварда, стараясь не разбудить его, и слезла с кровати. Еле-еле пробравшись через бардак – слава Богу, что скоро мы его разберем – я вышла в коридор. Тихо прикрыв за собой дверь, я направилась к лестнице. Быстро перебирая ногами по ступенькам, я спустилась на первый этаж и услышала шум телевизора и гостиной. Там сидел Джаспер с пультом в руках. Он увидел меня и улыбнулся.

- Доброе утро, соня, - поздоровался он. Я улыбнулась.

- Доброе утро, Джаспер, - тепло сказала я. – Вы голодны? Я хочу приготовить завтрак.

Его улыбка стала шире. – Это было бы чудесно. И да, я голоден. – Сказал он. Я кивнула.

- Эмметт дома? – спросила я. Он склонил голову.

- Да, он в душе. Скоро спустится. – Я улыбнулась еще раз и, пробормотав " хорошо", пошла на кухню. Если Эмметт дома, нужно готовить намного больше – у него здоровый аппетит.

Я поджарила бекон и смешала ингредиенты, чтобы приготовить блинчики. Разбив несколько яиц в кастрюлю, я перемешала их. Когда я готовила и доставала фрукты для сока, Эмметт спустился по лестнице. Он болтал по телефону и замер в фойе, даря мне улыбку. Джаспер зашел из гостиной на кухню и сел на шкафчик рядом с плитой.

- Как прошел вчерашний день? – серьезно спросил он. – Что вы ребята делали? – Я подняла на него глаза и улыбнулась.

- Все было замечательно, - ответила я. – Он отвез меня на обед, а потом мы смотрели кино. – Он кивнул и счастливо заулыбался.

- Хорошо. Ты знаешь, я поначалу волновался. Эдвард никогда по настоящему не ходил на свидания с девушками, я даже не был уверен, знает ли он, что такое свидание. Я переживал, что в его понимании свидание – это перепихнуться с девушкой на парковке и купить ей потом Хэппи-мил.

Я удивленно подняла на него глаза. – Что? – переспросила я, не уверенная в значении слова " перепихнуться". Хэппи-мил, как я вспомнила, был едой из Макдональдса.

- Что именно ты не поняла? – нерешительно спросил он, судя по его виду, он почти жалел, что сказал такое.

- Я пожала плечами. – Перепихнуться с девушкой? – спросила я. Он вздохнул и прикрыл глаза, но прежде чем я смогла услышать ответ, кто-то прочистил горло на пороге кухни. Я подпрыгнула и резко обернулась, мои глаза распахнулись, когда я увидела Эдварда. Он выглядел очень взъерошенным после сна, волосы торчали в разные стороны. Он был в одних шортах.

Я услышала, как Джаспер выругался, а Эдвард перевел на него взгляд. – Ты кто такой, гребаный Гестапо? – спросил Эдвард. – Что допрашиваешь ее и говоришь всякое дерьмо? – Джаспер вздохнул.

- Мне было любопытно, - ответил он, пожимая плечами. Эдвард закатил глаза.

- Без разницы. Я знаю, как обращаться с девушкой, - в его голосе звучали оборонительные нотки. Он повернул голову ко мне, и я увидела тревогу и любопытство во взгляде. Я не отводила глаз, сбитая с толку его взглядом, пока меня не осенило. Он сам не верил в свои слова и смотрел на меня, пытаясь выяснить, действительно ли он хорошо со мной обращался. Я улыбнулась, было что-то трогательное в том, как такой самонадеянный человек вроде Эдварда ищет во мне каплю уверенности.

- Запах еды! – закричал Эмметт, как только положил трубку. Он зашел на кухню, проталкиваясь мимо Эдварда и Джаспера. Он подошел прямо ко мне и полез к сковородке, пытаясь ухватить кусочек бекона. Не думая, я ударила его по руке, моментально застыв, как только сообразила, что натворила. Я помню, как мама часто била меня по руке, когда я была младше и пыталась украсть кусочек еды, не понимая тогда, что нельзя, поэтому и поступила так с Эмметтом, чисто инстинктивно. Я слишком хорошо знала, что будет, если поднять руку на хозяина.

Эмметт замер, офигевший от моего поступка, его рука так и застыла в воздухе. Я оглянулась на Джаспера, он выглядел не менее удивленным. Повернувшись, я увидела такое же выражение лица у Эдварда, он ухмылялся, пытаясь сдержать смех.

- Ты только что ударила меня? – нерешительно спросил Эмметт. – Потому что, клянусь Богом, думаю да, или у меня только что была галлюцинация.

От его слов Эдвард-таки не выдержал и разразился истерическим смехом. Джаспер тихо посмеивался про себя, а Эмметт не сводил с меня глаз, вопросительно приподняв брови, очевидно ожидая ответа. Я что-то бессвязно бормотала, от чего Эдвард еще больше расхохотался. Он подошел ко мне и обвил руками, целуя меня в макушку.

- Так с тобой и надо, придурок, - шутливо сказал Эдвард. Эмметт глянул на него и ухмыльнулся. Он быстро протянул руку и, стащив кусочек бекона прежде, чем кто-то успел среагировать, съел его.

- Да, у котят тут есть коготки, скажу тебе, - пробормотал Эмметт. – Нужно чертовски много храбрости, чтобы встать между мной и едой.

Я улыбнулась и собиралась уже извиниться перед Эмметтом за шлепок, но Эдвард заговорил прежде, не давая мне и рот раскрыть. – Это почему ты называешь ее котенком? – спросил он.

Эмметт растянулся в улыбке. – Потому что она похожа на гребаного котенка, вот почему. Такая милая и пушистая, и невинная на вид, а тут вдруг из ниоткуда появляются коготки, и она показывает своего маленького внутреннего хищника. Я имею в виду, она абсолютно безвредна, но совсем не беззащитна, понимаешь, о чем я?

Я в шоке уставилась на него от данной мне характеристики, а Эдвард продолжал смеяться. – Да, я знаю.

- Конечно, ты знаешь, она схватила тебя за яйца, - ответил Эмметт. Эдвард застонал.

- Розали что, не держит тебя на поводке, как сраную комнатную собачку? – резко переспросил Эдвард.

- Дерьмо, ей бы хотелось. Но я сам за себя решаю, как мужик, - ответил Эмметт, улыбаясь и кивая. Джаспер с Эдвардом громко расхохотались.

- Конечно, тебе бы хотелось, - сказал Джаспер. – А мне не стыдно признавать, что Элис окрутила меня вокруг пальчика, ты просто обманываешь себя, если сомневаешься, что в вашей паре именно Розали носит штаны. Ты даже хуже Эдварда. Он хотя бы признает, что попал. – Я нахмурилась, сбитая с толку, а Эдвард застонал.

- Э-э, еда готова? – сказала я, не понимая, о чем они говорят, и чувствуя себя, как будто я слышу то, что не должна была. Прозвучало больше как вопрос, чем ответ, но все поняли. Эмметт открыл шкафчик и достал тарелки, почти стукнув Джаспера дверцей. Тот спрыгнул со столешницы и отскочил, смеясь. Эдвард остался на месте, прижимаясь ко мне. Он наклонился и поцеловал меня в шею, пока его братья накладывали еду.

Мы с Эдвардом взяли завтрак последними и пошли в гостиную, чтобы поесть и посмотреть телевизор. После завтрака я убрала на кухне, а мальчики оживленно болтали. Благодаря Эмметту съели все, поэтому мне надо было только помыть тарелки и протереть кухню.

Эдвард зашел, когда я заканчивала, облокотился на дверной косяк и скрестил руки на груди. Он тихо наблюдал за мной, его взгляд словно сверлил меня насквозь. Я набралась храбрости и встретилась с ним глазами, моментально краснея.

- Ты закончила? – спросил он. Я осмотрелась и кивнула. – Готова вместе со мной заняться спальней?

Я улыбнулась и с энтузиазмом кивнула, чувствуя легкое возбуждение от перспективы обычной уборки. Для меня это много значило, что он, наконец, позволит мне убрать у него. Он скривился, чувствуя мой запал, и кивнул на лестницу, прежде чем развернуться. Я пошла за ним, тихо ступая следом.

Мы встали на пороге его комнаты, неуверенные, с чего начинать. Он вздохнул через минуту, нервно проводя рукой по волосам. – Слушай, я понятия не имею, что тут можно найти, поэтому я заранее извиняюсь, чтобы потом постоянно это не повторять, - сказал он. Я улыбнулась.

- Все хорошо, без проблем. – Ответила я, пожимая плечами. Он хмыкнул про себя.

- Я бы не был столь уверенным, - пробормотал он. Он зашел внутрь и начал сгребать всю грязную одежду, кидая ее в корзину. Я поколебалась, а потом прочистила горло.

- Не хочешь сначала отсортировать? – спросила я. Он застыл с парой брюк в руке и вопросительно приподнял бровь.

- Зачем сортировать? – уточнил он. Я улыбнулась.

- Чтобы я могла постирать. Ты должен разложить одежду по цветам. – Ответила я. Он нахмурился, что заставило меня засмеяться. – Кучка белой одежды и кучка цветной подойдет. – Подсказала я, пытаясь облегчить ему задачу. Было абсолютно ясно, что он понятия не имел, что делать. Эдвард вздохнул и, подняв руку, отсалютовал мне.

- Слушаюсь, мэм, - промямлил он. Я застыла, улыбка сползла с лица и я испугалась, что он подумал, будто я руковожу им, а ведь я только пыталась помочь. Он заметил мое выражение и снова вздохнул, взлохмачивая волосы. – Я просто шучу, расслабься. Я могу отсортировать одежду, просто я понятия не имел, что надо так делать.

Я кивнула. Он вернулся к вещам и вывалил их из корзины, ворча что-то под нос. Потом он начал разбрасывать их по кучкам, а я осмотрелась вокруг, думая, с чего начать. Я начала подбирать его учебники с пола и складывать их на стол. Складывая очередную стопку, я заметила свое имя на кусочке бумаге, выглядывающей из книги. Оглянувшись на Эдварда, который сосредоточенно раскладывал одежду, я снова вернула внимание к листочку. Мое имя было написано несколько раз. Выглядело как задание по математике, а на полях он писал " Белла".

- Значит, я… - начал Эдвард. Я захлопнула книгу и быстро обернулась к нему, не желая, чтобы он подумал, будто я лажу по его вещам. Он держал в руке белую рубашку с небесно синими полосками и с опаской смотрел на нее. – Как ты считаешь, это цветное или белое? – спросил он. – А учебники надо сложить в ту сумку, - подсказал он, кивая на рюкзак возле кровати.

Я улыбнулась. – Это цветное, - ответила я. Потом осмотрела кучки. – Та белая рубашка с зеленым рисунком на спине тоже.

Он обернулся к вещам и сузил глаза. Вытащив рубашку, он переложил ее к другой порции белья и что-то пробормотал. Среди прочего я расслышала " вот херня" и постаралась сдержать смех, зная, что он не осилит такую работу без брани. – Какого хрена, можешь мне сказать? Для меня это гребаный белый, - раздраженно спросил он. Я улыбнулась и пожала плечами.

- На этикетке написано: " не использовать отбеливатель", - подсказала я. Пройдя к рюкзаку, я взяла его и поставила на стол, заполняя книгами. Он мельком глянул на меня, прежде чем вернуться к своему занятию.

- Ты не говорила мне читать эти долбаные этикетки, - проворчал он. Я снова еле сдержала смех, зная, что это только еще больше его разозлит. Понятно, что сейчас он чувствует себя не в своей тарелке, но ценила его попытки помочь мне. Я продолжила собирать книги, разбросанные по комнате, некоторые из них явно были из его персональной библиотеки. Было удивительно видеть столько книг – Эдвард не похож на человека, любящего читать. Я подобрала маленькую коричневую книгу с двумя золотистыми словами на обложке. Она выглядела довольно старой и была на иностранном языке. Я нахмурилась и внимательно рассмотрела ее, неуверенная, что с ней делать.

 

- Эдвард, это учебник? – нерешительно спросила я. Он оглянулся и застыл, когда увидел книгу. Потом издал смешок и качнул головой.

- Нет, этому дерьму в школе не учат, любимая. – Сказал он, посмеиваясь про себя и очевидно чему-то радуясь. Я снова глянула на обложку.

- Это итальянский? – Он перевел на меня взгляд и кивнул, не разрывая зрительный контакт. – Тогда что это? – спросила я.

Он снова засмеялся. – Это… э-э, - начал он. Потом замолчал и покачал головой. – Господи, да легче показать тебе, чем объяснить.

Я нахмурилась и опять осмотрела обложку, чувствуя нервозность от его реакции. Я открыла книгу и мои глаза моментально расширились, когда я увидела рисунок мужчины и женщины. Мужчина полусидел, а женщина, согнувшись под странным углом, склонилась над мужчиной. Я уставилась на картинку, пытаясь понять, что они делают. Мои глаза расширились, когда я поняла, что его голова была между ее ног, а она держала его мужское достоинство во рту. Удивленно вскрикнув, я отбросила книгу и отошла от нее. Эдвард глянул на пол, разглядывая изображение женщины с органами мужчины во рту, не сводя глаз с минуту. Я просто стояла на месте, сбитая с толку, когда он поднял на меня глаза и подмигнул.

- Насколько ты гибкая? – игриво спросил он, снова глядя на рисунок. Я резко выдохнула, и он захохотал, тряся головой. – Я шучу, - сказал он, наклоняясь и поднимая книгу. Он закрыл ее и бросил в ящик стола, вздыхая. – Это Кама Сутра, что-то вроде Библии секса. Если тебя это смущает, перестань рыскать по комнате, иначе найдешь еще и порно записи.

- У тебя есть порно? – спросила я, мои глаза удивленно распахнулись. После фильма " Ночи под ритм музыки" я хорошо знала, что такое порно. Он захихикал и кивнул.

- Да, у меня есть порно, Изабелла. У большинства мужчин есть. Черт, да и у многих сучек оно есть, даже если они не признаются, - сказал он, отворачиваясь и отходя от меня. Потом он резко встал и снова глянул на меня, виновато улыбаясь. – Я имел в виду, девушек, не сучек. Мой промах.

Я улыбнулась, пожимая плечами. – Все в порядке. – Я отвернулась и обвела взглядом комнату. Эдвард завершил сортировку одежды, когда я заканчивала с книгами. Я забрала корзину с белым вниз и загрузила стирку, предварительно отобрав вещи, которые были совсем не белые. Я просто отложила их в сторону, не желая обращать на это внимание, чтобы Эдвард не знал, что ошибся. Эдвард во всем стремился к совершенству, и ему бы не понравилось, что он что-то сделал не так, не справился. На втором этаже я пересеклась с Джаспером. Он рассмеялся, когда узнал, что мы с Эдвардом убираем его спальню и пожелал мне удачи, поскольку Эдвард очень своеобразный человек, со своими причудами.

Я вернулась в комнату с пустой корзиной и застыла в дверном проеме, когда увидела, что он валяется на кровати, с закрытыми глазами. Стоя на месте, я рассматривала его с минуту, восхищаясь красотой его мышц, татуировкой, контрастирующей на фоне белой кожи. Он приподнялся и открыл глаза, глядя на меня и лениво улыбаясь.

- Я выдохся, - пробормотал он. Я фыркнула и качнула головой, намекая, что он просто рассортировал две кучки белья, да еще и довольно плохо, и все. Он тихо засмеялся и сел. – Серьезно, это дерьмо требует много сил.

- Эй, все не так плохо, - пожала я плечами. Он закатил глаза и встал с кровати, пробегаясь рукой по волосам. Я начала заталкивать цветное белье в корзину и вынесла ее в коридор, чтобы не мешала. Выходя из комнаты, я заметила набор простыней, валяющихся в углу. Я подошла и попыталась забрать его, но Эдвард не позволил. Я замерла и оглянулась на него, пока он приближался и сам все собрал. Потом он вышел в коридор и кинул постельное белье на пол. Я удивленно посмотрела не него, не понимая, что он делает. – С этими простынями что-то не так? – нерешительно спросила я. Он застонал, покачивая головой.

- Они испорчены, - просто ответил он. Я не совсем поняла, но через миг до меня дошло, что он не планирует больше ими пользоваться. Эдвард достал несколько дисков и начал складывать свои DVD, а я пошла перестилать постель. Эдвард часто менял простыни и просто бросал их в ящик в прачечной. Я собрала белье и вынесла его в коридор, удостоверившись, что оно не смешается с выброшенным. Потом я направилась на второй этаж и достала из шкафа новый комплект, чтобы перестелить постель. Эдвард в это время закончил с дисками и подбирал музыку, чтобы послушать. Он что-то включил и внезапно заиграл громкий рэп, шум разносился по этажу, а он, похоже, получал от этого удовольствие. За последние недели я заметила, что пристрастия Эдварда в музыке очень разнообразны. Однажды он слушал кантри, а когда я переспросил об этой мелодии позже, он даже не вспомнил.

Потом он сел за стол и достал вчерашний пакет с марихуаной. Я закончила с постелью, а Эдвард закурил и сделал затяжку. Я ходила по комнате, собирая разные мелочи и раскладывая их по местам. Эдвард же откинулся на спинку стула и внимательно за мной наблюдал, что немного нервировало. Я не возражала, что он перестал помогать, я знала, что сама сделаю все лучше, но его взгляд сбивал с толку, я ведь знала его отношение ко многим вещам. Иногда у него на лице проскальзывало раздражение, и я знала, что он пытается сдерживать себя, чтобы не сорваться и не показывать, какой он привередливый. Я ценила, что он держал себя в руках, хотя часть меня ждала, что он вот-вот что-то вырвет у меня из рук, чтобы я не трогала.

Через несколько минут он отбросил окурок и встал. Песня сменилась, и он засмеялся, тряся головой. Я удивленно посмотрела на него, когда он начал негромко подпевать. Продолжив уборку, я тихонько улыбалась, наслаждаясь его голосом. Слова песни были вульгарные, как и большинство текстов в рэпе, который он слушал, но в его исполнении все звучало не так плохо.

Он опять начал помогать мне, подбирая вещи и раскладывая их. После того, как мы убрали все с пола, он снова сделал перерыв. Я решила отнести вещи вниз и начать стирку, вытащив предварительно прошлую партию. Когда я вернулась, Эдвард рассматривал свой встроенный шкаф. Он начал убирать вещи с пола в шкаф, а я, осмотревшись, заметила книгу, выглядывающую из-под кровати. Я подошла и встала на колени, приподняла одеяло, свисающее с постели, и заглянула под кровать. Мои глаза удивленно расширились, когда я заметила коробки. Я достала книги, несколько журналов и пару DVD, но не стала трогать коробки, не зная, что в них. Потом я расправила одеяло и рассмотрела вещи, которые только что нашла. На обложке одного из дисков я увидела полуголую женщину и судорожно вздохнула. Быстренько отложила его, но недостаточно быстро, чтобы Эдвард не заметил. Он захохотал, мотая головой.

- Сказал же я тебе, что ты найдешь порно, - он все еще смеялся. Я схватила DVD и быстро засунула его под кровать, что лишь рассмешило его еще больше. Он подошел ко мне и наклонился, доставая диск. Я покраснела и засмущалась, отворачиваясь. Эдвард протянул руку и взял меня за подбородок, поворачивая голову, чтобы увидеть мои глаза. Я смотрела на него, но видела диск уголком глаза, что заставило меня залиться румянцем еще сильнее.

- Хочешь посмотреть? – мягко спросил он, в глазах играли искорки. Мои глаза распахнулись от шока и я яростно закачала головой. Он захохотал и кивнул, отходя. Подойдя к столу, он положил диск в ящик. – Достаточно честно. Может быть в другой раз, - сказал он. Оглянувшись, он ожидающе приподнял брови. Я нервно покусывала губу.

- Может быть, - тихо ответила я. Он улыбнулся и кивнул, закрывая ящик. Я повернулась назад к вещам и начала разбирать их, раскладывая по местам. Через минуту у Эдварда зазвонил телефон, и он бросился к столу, беря трубку. Он вздохнул и ответил на вызов, поднося телефон к уху.

- Что такое, Бен? – спросил он. Была пауза, а потом Эдвард засмеялся, покачав головой. Эдвард начал говорить о каком-то учителе, а я попыталась отстраниться, чтобы не подслушивать. Не хотела, чтобы он подумал, будто я любопытная или не верю ему. Я достала пакет с фотографиями из-под кровати и подняла их повыше, показывая Эдварду. Он улыбнулся и кивнул в сторону ящика. Я повернулась в том направлении, но тут он прочистил горло и прикрыл телефон рукой. – Можешь посмотреть их, если хочешь, это просто фотографии братьев и Элис с Роуз, - сказал он. Я улыбнулась в ответ, пока он отвечал что-то Бену. Открыв пакет, я достала фотографии и села на край кровати. Быстро перебрала некоторые из них, улыбаясь, когда видела всех пятерых, гуляющих в парке или танцующих, или занимающихся чем-то еще. Там было несколько фотографий с Джейкобом Блэком, сомневаюсь, что Эдвард знал о них, иначе он бы их не хранил. Ребята были такие юные и беззаботные, но только не Эдвард. В его глазах была тоска, огонь, и кое-что, чего теперь не было. Он улыбался, но в улыбке была грусть и одиночество. Все говорили мне, что Эдвард изменился с тех пор, как встретил меня, и вот эти фотографии помогли мне осознать, что все говорили правду. Он явно был замкнутым и несчастным.

Потом я нашла фотографии, где Эдвард один, и застыла. Он был на ней во весь рост, снятый кем-то сбоку. Я заинтересовалась, знал ли он, что его фотографировали, потому что он не позировал для камеры. Он просто стоял на пляже, одетый только в купальные плавки, и смотрел на воду. Он был одинок, а на лице застыло мрачное выражение. Солнце ярко светило, так ярко, что его бледная кожа почти сияла. У меня перехватило дыхание, он был таким ослепительно ярким, и в то же время сломленным. Красивая фотография, с таким эмоциями. Я слышала выражение " картина стоит тысячи слов", но никогда раньше не понимала его, пока не увидела снимок Эдварда на пляже. Изображение безмолвно говорило само за себя.

Я была настолько очарована фотографией, что даже не заметила, когда Эдвард закончил разговор и встал позади меня. – Я был такой бледный, что просто ослеплял людей, - сказал он, глядя мне через плечо. Я подпрыгнула, испуганная его близостью, и повернула к нему голову. Он поднял руку и положил мне на плечо, потирая его пальцами. Я улыбнулась и снова вернула внимание к снимку.

- Ты был удивительный, - мягко сказала я. Он тихо засмеялся.

- Я был удивительный? А больше нет? – игриво спросил он. Приподняв волосы с плеча, он отбросил их за спину и наклонился к моей шее. Он покрывал кожу нежными поцелуями, посылая вспышки молний по моей спине.

- Ну разумеется, ты и сейчас удивительный, - с придыханием сказала я. – Но это по-настоящему красивая фотография.

Он засмеялся про себя и оторвался от моей шеи. – Можешь взять ее, - предложил он, пожимая плечами. Я обернулась и удивленно посмотрела на него.

- Правда? – переспросила я. Он улыбнулся и кивнул.

- Да. Я вижу этого придурка каждый день в зеркале, мне не нужна его фотография, - сказал он. Я расхохоталась, удивленная и пораженная. Может это был небольшой подарок, но для меня он много значил.

- Спасибо, - с энтузиазмом сказала я. Он засмеялся и кивнул, наклоняясь и нежно прижимаясь к моим губам.

- Не за что, tesoro. А теперь прости, у меня есть дела. Бен подъехал, чтобы забрать кое-что, что для него оставил мой отец. Я скоро вернусь, хорошо? – спросил он. Я кивнула, и он чмокнул меня еще раз, выходя из спальни.

Я пошла к себе в комнату и оглянулась по сторонам, раздумывая. Наконец, я положила фотографию в ящик с нижним бельем, зная, что там доктор Каллен будет искать в последнюю очередь. Не думаю, что он обрадуется наличию у меня фотографии с его полуголым сыном и при это не потребует объяснений.

Вернувшись к Эдварду, я закончила разбирать фотографии. Я сложила их обратно в пакет и засунула в ящик стола, неожиданно замерев. В ящичке сверху лежала кукла без лица, сделанная из соломы. Я сразу узнала ее, ведь у меня в детстве были только такие игрушки, их легко было сделать, если не было денег. Я аккуратно достала куклу, не желая сломать ее. Мне стало интересно, откуда у Эдварда такая вещь, он явно хранил ее специально. Я внимательно рассматривала ее, когда услышала сзади покашливание. Развернувшись, я встретилась взглядом с Эдвардом, стоящим на пороге с приподнятой бровью. По выражению его лица трудно было что-то понять, но он не улыбался, поэтому я предположила, что он не очень доволен. Я быстро отвернулась от него и аккуратно положила куклу в ящик, закрывая его. Не зная, что делать, я посмотрела на Эдварда. Он не двигался и просто рассматривал меня все с тем же непонятным выражением лица.

- Прости. Я не имела права трогать твои вещи, - мягко сказала я, не выдержав его молчания. Оно пугало меня, я боялась, что пересекла какую-то невидимую границу. Он ничего не говорил еще с минуту, что еще больше меня нервировала. Начала покусывать нижнюю губу, опасаясь его реакции. Я ведь знала, какой он, глупо было трогать его вещи без разрешения, видимо, он не хотел, чтобы куклу доставали. Тут он резко двинулся ко мне, и я интуитивно отступила, но он не остановился. Эдвард провел пальцами по моему лицу, целуя меня и захватывая мою нижнюю губу зубами.

- Тебе не поздоровится, если не прекратишь это дерьмо, - мягко сказал он. Я подняла на него глаза и заметила, что он смягчился, и стал напоминать самого себя с той фотографии, которую он мне подарил. – Моя мать делала этих кукол для детей, когда она работала волонтером. Все деньги, полученные от спонсоров, шли на саму программу, но ей жалко было детей, вот она и уделяла им свое внимание. Она делала такие куклы для маленьких девочек, просто потому, что они были дешевые и простые. У нас было достаточно денег, она могла купить любую игрушку, но мама всегда повторяла, что простое и сделанное руками самое лучшее.

Я удивленно посмотрела на него, ошеломленная этой историей о кукле. Он посмотрел на меня, и я улыбнулась. – Полностью согласна, простое и сделанное руками – самое лучшее, - нежно сказала я, неуверенная, что еще можно сказать. Он рассмеялся.

- Несколько месяцев назад я бы с тобой не согласился, - ответил он, качая головой.

- А теперь? – нерешительно спросила я, желая знать, о чем он думает. Он вздохнул и пожал плечами.

- А теперь все иначе.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.