Часть 1 6 страница

Если он надеялся прочесть нечто исповедальное, то был жестоко разочарован. Рози Дафф не относилась к девушкам, поверявшим «Дорогому дневнику» тайны сердца. На многих страницах перечислялись ее смены в «Ламмас-баре», дни рождения членов семьи и друзей, а также развлечения, вроде «вечеринка у Боба», «кутеж у Джули». Свидания отмечались так: указывалось время, место и рядом стояло слово «Он», сопровождаемое номером. В последний год она встречалась с номерами 14, 15 и 16, причем номер 16 явно был самым недавним. Он появился впервые в начале ноября и вскоре стал возникать регулярно три-четыре раза в неделю. «Всегда после работы», — подумал Макленнан. Ему нужно будет вернуться в «Ламмас» и поспрашивать, не видел ли кто, с кем Рози встречалась после закрытия бара. Он подивился, почему они не встречались в те дни и вечера, когда Рози была свободна. Кто-то из них двоих явно был настроен держать их отношения в секрете.

Он посмотрел на Дженис:

— Ну как? Что-нибудь нашлось?

— Ничего неожиданного. Все такое, что женщины покупают себе сами. Ничего из броской дребедени, которую дарят парни.

— А что, парни дарят кричащую дребедень?

— Боюсь, что так, сэр. Колючие торчащие кружева. Нейлон, от которого становишься мокрой через минуту. То, что нравится на женщинах мужчинам, а не то, что они выбрали бы себе сами.

— Значит, вот где я допускал ошибку все годы. Мне нужно было покупать панталоны в универмаге «Маркс и Спенсер».

Дженис не сдержала ухмылки:

— Можете меня поблагодарить за подсказку.

— Есть признаки того, что она принимала противозачаточные таблетки?

— Пока ничего похожего. Может, Брайан был прав, когда уверял нас в ее порядочности.

— Не совсем. Согласно заключению патологоанатома, она не была девственницей.

— Девственность можно потерять по-разному, сэр, — заметила Дженис, недостаточно храбрая, чтобы противоречить мнению патологоанатома, про которого всем было известно, что он больше думает о следующей выпивке и пенсии, чем о том, кто лежит у него на столе.

— Это верно. И таблетки могли быть у нее в сумочке, которая так пока и не нашлась, — вздохнул Макленнан и закрыл ящичек с романом и дневником. — Я посмотрю в платяном шкафу.

Однако спустя полчаса он пришел к выводу, что Рози Дафф не была барахольщицей. В ее шкафу были только самые современные вещи и обувь. В углу помещалась стопка романов в бумажной обложке, обещавших манящую смесь роскоши, богатства и любви.

— Мы зря теряем здесь время, — проворчал он.

— Мне осталось проверить всего один ящик. Почему бы вам пока не заглянуть в ее шкатулку с украшениями? — Дженис передала ему шкатулку в форме ларца с сокровищами, покрытую белой искусственной кожей. На верхнем подносике хранилась кучка серег разных цветов. Все они были большими и яркими, но не дорогими. На нижнем подносике лежали детские часики, пара дешевых серебряных цепочек и несколько новомодных брошек: одна напоминала кусочек трикотажа, проткнутый миниатюрными спицами, вторая — навозную муху, а третья — кошку-инопланетянку.

— Она любила серьги, — сказал Макленнан, закрывая шкатулку. — Но с кем бы она ни встречалась, парень не тратился на дорогие украшения.

Дженис потянулась в глубину последнего ящичка и вытащила оттуда пачку фотографий. Было такое впечатление, что Рози прошлась по семейным альбомам и отобрала то, что ей нравилось. Это была типичная смесь семейных фотоснимков: свадебная фотография родителей, маленькая Рози с братьями, различные семейные группы, снятые на протяжении последних трех десятилетий, и фотографии Рози со школьными подружками, весело машущими камере. Ни одной моментальной фотографии ее с парнями. Вообще никаких парней. Макленнан быстро просмотрел их и вновь засунул в пакет.

— Пойдемте, Дженис. Поищем себе более продуктивное занятие. — Он в последний раз окинул взглядом комнату, рассказавшую ему о Рози Дафф гораздо меньше, чем он надеялся. Просто девушка, мечтавшая о более увлекательной жизни, чем была у нее. Просто девушка, которая держала свои мысли при себе. Просто девушка, которая унесла свои секреты в могилу, вероятно тем самым защитив своего убийцу.

На обратном пути в Сент-Эндрюс радио в машине Макленнана внезапно затрещало. Он покрутил ручки, пытаясь сделать сигнал почетче. Секунду спустя громко и ясно прорезался голос Бернсайда. Казалось, он очень возбужден.

— Сэр?! Я думаю, мы кое-что обнаружили.

Алекс, Верд и Брилл закончили смену. Все время они заполняли полки товарами, не поднимая голов, искренне надеясь, что никто не узнает их по фото на первой странице «Дейли Рекорд». Они купили пачку газет и направились по Хай-стрит в кафе, где подростками проводили вечера.

— Знаете ли вы, что в Шотландии каждый второй взрослый читает «Дейли Рекорд»? — мрачно сообщил Алекс.

— Потому что первый не умеет читать, — фыркнул Верд, глядя на снимок с изображением их четверых на крыльце общежития. — Господи, только посмотрите на нас. Они могли бы сделать такую подпись: «Темные подонки, подозреваемые в изнасиловании и убийстве». Думаете, кто-нибудь, посмотрев на этот снимок, поверит, что мы этого не делали?

— Да уж, это не самое лучшее мое фото, — покачал головой Алекс.

— Тебе хорошо. Ты стоишь позади. Твое лицо едва можно различить. А Зигги отвернулся. Вот я и Верд на переднем плане, — проныл Брилл. — Поглядим, что наснимали другие.

Похожие снимки поместили «Скотсмен», «Курьер» и «Глазго Геральд», но, к счастью, на внутренних полосах. Однако их имена красовались на первых страницах всех газет, за исключением «Курьера». Вытеснить курс ценных бумаг и рекламные объявления с его первой страницы какое-то незначительное убийство никак не могло.

Парни медленно прихлебывали кофе с пенными шапками и молча тщательно изучали каждую строчку, посвященную их истории.

— Полагаю, могло быть и хуже, — наконец произнес Алекс.

— Что именно могло быть хуже? — недоверчиво спросил Верд.

— Они без ошибок написали наши имена. Даже имя Зигги.

— Тоже мне подарок! Ладно, согласен, что они не назвали нас подозреваемыми, но представлены мы в очень плохом свете, Алекс.

— Это прочтут все наши знакомые, — сказал Брилл. — И все от нас отвернутся. Если это и есть мои пятнадцать мгновений славы, можешь засунуть их себе, знаешь куда.

— Все и так должны были это узнать, — уточнил Алекс. — Ты же знаешь, что такое маленький городок. Деревенская ментальность. Людям нечем себя занять, кроме как сплетнями о соседях. Чтобы новости разошлись, здесь газет не требуется. Положительно то, что половина студентов университета живет в Англии и они ничего об этом не услышат. А к тому времени, как мы вернемся к занятиям после Нового года, это станет историей.

— Ты так думаешь? — Верд решительно сложил «Скотсмен» и положил на столик. — Так вот что я тебе скажу. Нам нужно молить Бога, чтобы Макленнан нашел убийцу и посадил его под замок.

— Почему? — недоуменно спросил Брилл.

— Потому что, если он этого не сделает, мы на всю жизнь останемся парнями, которых не смогли уличить в убийстве.

Брилл уставился на него с видом человека, которому только что сообщили, что у него неоперабельный рак.

— Ты шутишь?

— Я никогда не был серьезнее, — отвечал Верд. — Если они не посадят кого-нибудь за убийство Рози, все будут помнить, что мы были той четверкой, которая провела ночь в полицейском участке. Это же очевидно. Мы получим приговор «Не уличены» без суда и следствия. «Всем известно, что они это сделали, но полиция просто не насобирала улик…» — добавил он, подражая высокому женскому голосу. — Посмотри правде в глаза, Брилл. С тобой никто больше не ляжет, — ехидно ухмыльнулся он, зная, что бьет друга в самое больное место.

— Иди ты… Верд. У меня, по крайней мере, останутся воспоминания, — дернулся Брилл.

Тут их прервало появление Зигги, который вошел в кафе, стряхивая с волос капли дождя.

— Я так и подумал, что найду вас здесь, — произнес он.

— Зигги, Верд говорит… — начал Брилл.

— Все это не важно. Здесь Макленнан. Он снова хочет поговорить с нами четырьмя.

Алекс поднял брови:

— Он хочет утащить нас обратно в Сент-Эндрюс?

Зигги покачал головой:

— Нет. Он здесь в Керколди и хочет, чтобы мы явились в полицейский участок.

— Черт, — произнес Верд. — Мой старик взбесится. Я должен был сидеть дома и никуда не высовываться. Я не могу сообщить ему, что был у копов в каталажке.

— Скажи спасибо моему отцу, что нам не нужно возвращаться в Сент-Эндрюс, — сказал Зигги. — Он разозлился, когда к нам в дом заявился Макленнан, и закатил ему обвинительную речугу. Он вопил, что с нами не смеют обращаться как с преступниками, ведь мы делали все, чтобы спасти Рози. В какой-то момент я подумал, что он начнет хлестать его по физиономии номером «Дэйли Рекорд». — Зигги улыбнулся. — Прямо скажу, я им гордился.

— Он молодец, — согласился Алекс. — Так где сейчас Макленнан?

— Снаружи, в своей машине. Автомобиль моего отца припаркован сразу за ним. — Плечи Зигги затряслись от смеха. — Не думаю, что Макленнану доводилось когда-нибудь сталкиваться с личностью, вроде моего отца.

— Значит, мы прямо сейчас отправляемся в полицейский участок? — уточнил Алекс.

Зигги кивнул:

— Макленнан ждет нас. Он сказал, что отвезти нас туда может мой отец, но долго ждать он не настроен.

Десятью минутами позже Зигги сидел один в комнате для допросов. Когда они прибыли в участок, Алекса, Верда и Брилла отвели в отдельные комнаты и оставили под бдительным оком констебля. Встревоженный Карел Малкевич был бесцеремонно оставлен в приемной. Макленнан без обиняков заявил, что ему придется ждать здесь. А Зигги повели, зажав между Макленнаном и Бернсайдом, в допросную и оставили одного.

«Да, они знают, что делают», — грустно подумал Зигги. Изолировать его от других… ото всех… было верным способом выбить его из колеи. Хотя он держался раскованно, но чувствовал себя как натянутая струна. Он буквально вибрировал от дурных предчувствий. Длиннейшие пять минут его жизни закончились с возвращением двух детективов, которые уселись напротив него.

Глаза Макленнана яростно впились в него, узкое лицо осунулось от сдерживаемых чувств.

— Лгать полиции — дело очень серьезное, — начал он безо всякого вступления. Голос его звучал холодно и резко. — Это не только правонарушение. Это заставляет нас задаться вопросом, что еще вы хотите скрыть. Вы могли отдохнуть и все обдумать. Хотите пересмотреть то, что сообщили в предварительном заявлении?

Ледяной укол страха пронзил грудь Зигги. Они что-то узнали. Это было ясно. Но что именно? Он промолчал, выжидая следующего хода Макленнана.

Макленнан открыл папку и вытащил оттуда листок с отпечатками пальцев Зигги, подписанный им накануне.

— Это ваши отпечатки пальцев?

Зигги кивнул. Он знал, что теперь последует.

— Можете вы объяснить, как они оказались на руле и ручном тормозе «лендровера», зарегистрированного на имя мистера Генри Кэвендиша и найденного сегодня утром в парковой зоне промышленного предприятия на Ларго-роуд в Сент-Эндрюсе?

Зигги на мгновение прикрыл глаза.

— Да, могу. — Он замолчал, собираясь с мыслями. Утром, лежа в постели, он репетировал этот разговор, но все продуманные ответы вылетели из головы при столкновении с беспощадной реальностью.

— Я жду, мистер Малкевич, — произнес Макленнан.

— Этот «лендровер» принадлежит одному из студентов, который проживает в доме вместе с нами. Вчера мы его позаимствовали, чтобы поехать на вечеринку.

— Позаимствовали? Вы хотите сказать, что мистер Кэвендиш дал вам разрешение поехать на его «лендровере»? — вскинулся Макленнан, не давая Зигги ни секунды передышки.

— Не совсем так. — Зигги отвел взгляд в сторону, не в силах смотреть Макленнану в глаза. — Послушайте, я знаю, что мы не должны были его брать, но в этом нет ничего особенного. — Едва эти слова слетели с его уст, Зигги понял, что допустил ошибку.

— Это уголовное правонарушение. О чем, я уверен, вы знаете. Итак, вы украли «лендровер» и отправились на вечеринку. Это не объясняет, как он оказался там, где его нашли.

Дыхание Зигги трепетало в груди, как бьющийся о стекло мотылек.

— Я перегнал его туда для безопасности. Мы пили, и я не хотел, чтобы кто-то из нас сел за руль в пьяном виде.

— Когда именно вы его перегнали?

— Точно не помню. Вероятно, где-то между часом и двумя ночи.

— К тому времени вы должны были и сами достаточно выпить. — Макленнан разошелся. Чуть сгорбившись, он наклонился вперед, как бы наседая на допрашиваемого.

— Да, я, наверное, тоже перебрал, но…

— Еще одно уголовное правонарушение. Значит, вы лгали, когда говорили, что ни разу не покидали вечеринку? — Глаза Макленнана впивались в Зигги, как хирургический скальпель.

— Я уходил лишь для того, чтобы отогнать «лендровер», и тут же вернулся. Прошло не больше двадцати минут.

— Это никем не засвидетельствовано. Мы беседовали с другими участниками вечеринки, и лишь немногие видели вас. Полагаю, что вы отсутствовали гораздо дольше. Полагаю, что вы наткнулись на Рози Дафф и предложили подвезти ее.

— Нет!

Макленнан безжалостно продолжал:

— Произошло что-то, выведшее вас из себя, и вы ее изнасиловали. Затем вы сообразили, что она может обратиться в полицию и разрушить вашу жизнь. Вы запаниковали и убили ее. Вы понимали, что нужно избавиться от тела, и у вас был «лендровер», так что проблемы не возникло. Затем вы привели себя в порядок и вернулись на вечеринку. Ведь все случилось именно так?

Зигги замотал головой:

— Нет. Вы все искажаете. Я никогда ее не видел, никогда к ней не притрагивался. Я просто избавился от «лендровера» во избежание несчастного случая.

— С Рози Дафф произошел не несчастный случай. И вы в этом виноваты.

Покраснев от страха, Зигги запустил пальцы в волосы.

— Нет. Вы должны мне поверить. Я никак не связан с ее смертью.

— Почему я должен вам верить?

— Потому что я говорю вам правду.

— Нет. Вы излагаете мне новую версию событий, которая учитывает те факты, которые, по-вашему, я знаю. Не думаю, что это вся правда.

Наступило долгое молчание. Зигги стиснул зубы, чувствуя, как напряглись мышцы щек.

Макленнан заговорил вновь. На этот раз тон его был мягче.

— Мы собираемся выяснить, что произошло той ночью. Вам это известно. Прямо сейчас целая бригада криминалистов исследует каждый дюйм этого «лендровера». Если мы найдем там хоть одно пятнышко крови, один волосок с головы Рози Дафф, одну нитку ее одежды, вам долго не придется спать в своей постели. Вы можете уберечь себя и своего отца от большего горя, если честно расскажете нам все сейчас.

Зигги чуть не разразился смехом. Этот ход выдавал с головой слабость позиции Макленнана.

— Мне больше нечего сказать.

— Ну-ну, сынок. Я арестую тебя за угон автомобиля и езду на нем без согласия владельца. Тебе придется внести залог и явиться в полицейский участок через неделю. — Макленнан оттолкнулся от стола. — Я предлагаю вам, мистер Малкевич, найти себе адвоката.

Неизбежно вторым оказался Верд. «Все дело в „лендровере“», — решил он, когда они молча ждали в комнате для допросов. Ладно, он поднимет лапки и возьмет все на себя. Он не позволит остальным страдать из-за его глупости. В тюрьму его не пошлют. Не из-за такой же ерунды. Назначат штраф, который он как-нибудь выплатит. Устроится на временную работу. Математиком можно быть и с криминальным прошлым.

Он сгорбился на стуле напротив Макленнана и Бернсайда, приняв по возможности беспечный вид. Сигарета повисла в уголке его рта.

— Чем я могу вам помочь? — поинтересовался он.

— Для начала правдой, — сказал Макленнан. — Каким-то образом из вашего рассказа выпало, что вы катались на чужом «лендровере» в то время, когда предположительно веселились на вечеринке.

Верд раскинул руки:

— Это же просто баловство. Юношеские забавы, мистер полицейский.

Макленнан стукнул по столу обеими руками:

— Это тебе не игра, сынок. Это убийство. Так что перестань прикидываться дурачком.

— Но, право, все именно так и было. Послушайте, погода была дерьмовая. Ребята отправились в «Ламмас-бар», а я кончал мыть посуду. Стоял в кухне, смотрел в окно на «лендровер» и вдруг подумал: почему бы нет? Генри далеко в Англии, никто не пострадает, если я позаимствую его машину на несколько часов. Поэтому я дернул на ней в паб. Остальные трое сначала рассердились, но когда увидели, что снег продолжает сыпать, решили, что идея не такая уж плохая. Так что мы покатили на вечеринку. Позже Зигги перегнал машину, чтобы уберечь меня от дальнейших глупостей. Вот и все. — Он пожал плечами. — Честно. Мы не сказали вам об этом раньше, потому что не хотели тратить ваше время на чепуху.

Макленнан яростно сверкнул глазами.

— Это сейчас ты тратишь зря мое время. — Он открыл папку. — Мы получили свидетельские показания от Хелен Уокер, что ты уговаривал ее покататься на «лендровере». Согласно ее словам, ты пытался ее обнять, сидя за рулем. Из-за этого ты частично потерял управление, так что машина пошла юзом и врезалась в бордюр тротуара. Хелен выскочила из автомобиля и бегом вернулась на вечеринку. Она заявила — здесь я цитирую ее слова — «Он потерял над собой контроль».

Лицо Верда исказила гримаса, и пепел сигареты упал на джемпер.

— Глупая девчонка, — сказал он, но в голосе его не было особой уверенности.

— Насколько ты потерял над собой контроль, сынок?

Верд выжал из себя смешок.

— Очередной вопросик с подвохом? Ладно, меня немного повело. Но одно дело — просто покататься в позаимствованной машине, а другое — убийство.

Макленнан смерил его презрительным взглядом:

— Это, по-твоему, просто покататься? Приставать к женщине, напугать ее до того, что она предпочла убежать в ненастье среди ночи, лишь бы не оставаться с тобой в машине? А что было дальше? Ты увидел Рози среди метели и решил проверить свое обаяние на ней? Только она этого не захотела и стала защищаться, — но ты ее одолел. А затем струсил, потому что знал — она может разрушить твою жизнь.

Верд вскочил на ноги:

— Я не обязан здесь сидеть и выслушивать эту чушь. Вас злоба душит. У вас ничего на меня нет, и вы это знаете.

Бернсайд был уже на ногах и преградил Верду дорогу к двери. Макленнан откинулся на стуле.

— Не торопись, сынок, — произнес он. — Ты арестован.

Брилл сгорбился так, что плечи оказались выше ушей, — впрочем, слабая защита от того, что, как он знал, сейчас последует. Макленнан посмотрел на него долгим холодным взглядом.

— Отпечатки пальцев, — сказал он, — ваши отпечатки найдены на руле краденого «лендровера». Не хотите это прокомментировать?

— Он вовсе не краденый. Просто позаимствованный. Краденый — это когда вы не собираетесь его возвращать. Правильно? — дерзко уточнил Брилл.

— Я жду комментария, — напомнил Макленнан, игнорируя реплику.

— Я просто подвез кое-кого домой, ну и что?

Макленнан подался вперед, как пес, учуявший добычу:

— Кого?

— Девушку, которая была на вечеринке. Ей нужно было домой в Гардбридж, и я сказал, что отвезу ее. — Брилл сунул руку в карман куртки и вытащил листок бумаги, на котором, предчувствуя вопросы, записал, пока ждал, имя и адрес девушки. Казалось, что если он не назовет ее, а протянет записку, то ситуация станет менее серьезной — все будет немного понарошку. Кроме того, он сообразил, что если взять правильный тон, то можно вообще снять с себя подозрение. Мало ли что он осрамит девушку перед родителями. — Вот. Можете сами у нее спросить. Она вам расскажет.

— В котором часу это было?

Брилл пожал плечами:

— Не знаю. Наверное, часа в два.

Макленнан посмотрел на имя и адрес. Ни то ни другое ничего ему не говорило.

— Что произошло?

Брилл усмехнулся, намекая на мужское братство и взаимопонимание.

— Я отвез ее домой. Мы позанимались сексом. Затем попрощались. Так что, видите, инспектор, у меня не было никакой причины интересоваться Рози Дафф, даже если бы она мне встретилась. Я просто перепихнулся с девчонкой и был очень доволен собой.

— Вы говорите, что занимались сексом. Где именно?

— На заднем сиденье «лендровера».

— Вы пользовались презервативом?

— Я никогда не верю женщинам, когда они говорят, что сидят на таблетках. А вы верите? Конечно, я воспользовался презервативом. — Теперь Брилл почти совсем расслабился. Это была знакомая ему территория, где все мужчины — союзники.

— Что вы сделали с ним потом?

— Я выбросил его в окошко. Оставить его в «лендровере» значило выдать себя Генри. — Брилл видел, что Макленнан соображает, какой теперь задать вопрос. Он оказался прав. Его признание выбило у них из-под ног почву. Он не колесил по округе в поисках секса. Какой же мотив мог быть у него для изнасилования и убийства Рози Дафф?

Макленнан мрачно улыбнулся, отвергая поползновения Брилла на мужскую солидарность:

— Мы проверим ваш рассказ, мистер Керр. Посмотрим, подтвердит ли эта молодая женщина вашу версию. Потому что если она этого не сделает, все будет выглядеть совсем в ином свете. Картина прошлой ночи будет другая. Не так ли?

Несмотря на сочельник, ощущения праздника не было. Направляясь в булочную за пирогом к обеду, Барни Макленнан испытывал чувство, что его перенесли в параллельный мир. Витрины лавок сверкали яркими рождественскими украшениями, разноцветные огоньки радостно мерцали и переливались, на улицах толпились покупатели, сгибавшиеся под тяжестью объемистых пакетов с подарками. Но все это казалось ему чуждым. Их заботы не были его заботами: им-то есть к чему стремиться, кроме рождественского ужина, отравленного горечью неудачи. Прошло восемь дней со дня смерти Рози Дафф, а у него нет даже кандидата на задержание.

После обнаружения «лендровера» он даже не сомневался, что найдутся улики как минимум против одного из четверых студентов. Особенно после интервью с ними в Керколди. Их рассказы выглядели довольно правдоподобно, но ведь у них было полтора дня, чтобы договориться и отшлифовать свои версии. К тому же его не покидало ощущение, что он услышал не всю правду, хотя вычленить, где фальшь, было тяжело. Макленнан не поверил почти ничему из рассказа Тома Мэкки, но был достаточно честен, чтобы сознавать: это могло быть связано с глубокой антипатией, которую вызывал у него этот студент-математик.

Зигги Малкевич — с этим вообще дело темное. Если убийца он, то вряд ли тут чего добьешься без веских доказательств. Студент-медик не из тех, кто легко сдается. Казалось бы, версия Дэйви Керра рухнула, когда та девушка из Гардбриджа заявила, будто секса у них не было. Но Дженис Хогг, которую он ради приличия захватил с собой, была убеждена, что девица лжет, защищая свою репутацию. И точно, когда он отправил Дженис побеседовать с ней наедине, та сломалась и призналась, что позволила Керру заняться с ней сексом. Правда, удовольствие, судя по ее словам, получилось сомнительное. Что само по себе, отметил Макленнан, весьма любопытно: возможно, Дэйви Керр был вовсе не так удовлетворен и весел, как хотел казаться.

Самым перспективным подозреваемым представлялся Алекс Джилби, если бы не отсутствие улик, что он управлял «лендровером». Его отпечатки были по всему салону, кроме водительского места. Разумеется, это не обеляло его. Если Рози убил Джилби, он вполне мог прибегнуть к помощи друзей, и те бы наверняка не отказали — нельзя недооценивать крепость связывающей их дружбы. И если Джилби договорился с Рози о свидании, которое обернулось трагедией, то Малкевич — в этом Макленнан был уверен — не колеблясь пошел бы на все, чтобы защитить друга. Понимает Джилби или нет, но Малкевич его обожает, — Макленнан это нутром чуял.

Но одного чутья тут мало. После не слишком удачных допросов Макленнан уже собрался обратно в Сент-Эндрюс, когда его окликнул знакомый голос.

— Эй, Барни, я услыхал, что ты в городе, — раздалось с другого конца продуваемой ветром автостоянки.

Макленнан круто обернулся:

— Робин?! Ты?

Худощавая фигура в форме патрульного констебля появилась в луче света. Робин Макленнан был на пятнадцать лет моложе брата, но сходство их поражало.

— Думал улизнуть, не повидавшись со мной?

— Мне сказали, что ты на дежурстве.

Робин схватил руку брата и крепко потряс:

— Только что вернулся сдать рапорт. Подъезжаю — и вижу тебя. Пойдем, выпьем кофе, пока не уехал. — Ухмыльнувшись во весь рот, он хлопнул брата по плечу. — У меня есть кое-какая информация, думаю, тебе пригодится.

Макленнан нахмурился, глядя брату в спину. Робин, уверенный в силе своего обаяния, даже не стал дожидаться ответа брата и решительно направился к зданию, где размещалась столовая. Макленнан нагнал его у самой двери и спросил:

— Что за информация?

— Насчет студентов, которых ты собираешься привлечь за убийство Рози Дафф. Я решил тоже немножко поразнюхать, послушать, что о них сплетничают.

— Зря ты в это вмешиваешься, Робин. Это ведь не твое расследование, — попрекнул Макленнан, следуя за братом по коридору.

— Такое убийство всех касается.

— И тем не менее. — Если он провалит это дело, незачем, чтобы и его харизматический братец оказался замазан. Робин, с его общительностью и умением нравиться, продвинется по службе повыше, чем это удалось старшему брату. И он, несомненно, этого заслуживает. — Ни у кого из них нет правонарушений или приводов. Я это уже проверил.

Робин обернулся, когда они вошли в столовую, и вновь ослепил своей тысячеваттной улыбкой:

— Понимаешь, это моя земля. Я могу здесь вызнать у людей то, чего они никогда не расскажут тебе.

Заинтригованный Макленнан проследовал за братом в тихий угол к маленькому столику и терпеливо ждал, пока Робин возьмет для них кофе.

— И что же ты вызнал?

— Эти твои ребятки не такие уж невинные младенцы. Их еще лет в тринадцать поймали на магазинных кражах…

Макленнан пожал плечами:

— Кто из детей не воровал из магазина…

— Это тебе не стянуть плитку шоколада или пачку сигарет. Это «Формула-1» по магазинным кражам. Они соревновались, подначивали друг друга на по-настоящему сложную кражу. В основном из маленьких магазинчиков. Причем ничего из этого им на самом деле не было нужно. От секаторов до духов. Так вот Керра-то и поймали за руку, когда он стащил банку с фингеррутом из бакалейной лавки. Остальную троицу взяли на улице, где они его ждали. Едва их доставили в участок, они тут же раскололись и повели наших в сарайчик, в саду у Джилби, куда складывали всю добычу. Ничего не было даже распаковано. — Робин недоуменно покачал головой. — Парень, который их арестовывал, говорил, что это прямо пещера Аладдина.

— Что было дальше?

— Родители нажали на свои рычаги. У Джилби папаша — директор школы, отец Мэкки играет в гольф с начальником полиции. Детки отделались строгим предупреждением, ну и, конечно, страху натерпелись

— Любопытно. Но вряд ли тянет на Большое ограбление поезда.

Робин кивнул, соглашаясь:

— Но это еще не все. Пару лет спустя произошла серия хулиганских выходок с припаркованными автомобилями. Владельцы возвращались и обнаруживали внутри надписи и рисунки на ветровом стекле, сделанные помадой. При том, что машины были заперты. Все закончилось так же внезапно, как и началось, примерно в то время, как сгорела одна из угнанных машин. Ничего конкретного тогда против этих ребятишек не было, но местный следователь полагал, что за всеми этими проделками стояли именно они. У них талант влипать в такие истории.

Макленнан кивнул:

— С этим спорить не буду.

Информация о машинах его заинтересовала. Возможно, кроме угнанного «лендровера», его подозреваемые успели в ту ночь посидеть и за рулем другой машины.

Робину не терпелось узнать обо всех подробностях расследования, но Макленнан ловко вывернулся. Разговор скользнул на накатанные рельсы: семья, футбол, что купить родителям на Рождество, и наконец Макленнану удалось уйти. Информация Робина была не слишком существенной, это верно, но подтвердила ощущение Макленнана, что за всеми подвигами бравых керколдийцев прослеживается нечто общее: жажда рискованных приключений. Такое поведение легко может перейти в нечто гораздо более опасное.

Однако ощущений мало — нужны серьезные улики. А таковых как раз и не хватало. «Лендровер» оказался для криминалистов буквально тупиком: они практически по винтику разобрали все его внутренности, но не нашли никакого подтверждения тому, что в нем была Рози Дафф. Всех охватило было воодушевление, когда на месте преступления обнаружили следы крови, но при внимательном исследовании выяснилось, что кровь — мало того что не Рози, но вообще не человеческая.

Слабая надежда забрезжила на горизонте день спустя. Домовладелец с Тринити-плейс, прибираясь на зиму у себя в саду, обнаружил засунутый в живую изгородь мокрый узел с тряпьем. Мистер Дафф опознал в нем вещи дочери. Теперь их передали криминалистам, но Макленнан понимал, что, несмотря на его резолюцию «Срочно!», до Нового года никто заниматься ими не будет. Еще одна незадача.

Он даже не мог решить, стоит ли предъявлять Мэкки, Керру и Малкевичу обвинение в угоне автомобиля. При том, что парни тщательно соблюдали условия своего освобождения под залог, он все-таки собрался их было привлечь, когда случайно подслушал разговор в полицейском клубе. От собеседников его заслоняла спинка дивана, но он узнал голоса Джимми Лоусона и Иэна Шоу. Шоу настаивал на том, что студентам следует предъявить все возможные обвинения. К удивлению Макленнана, Лоусон с ним не соглашался.