Понедельник. – Здравствуйте. Меня зовут Генчиков Игорь Валерьевич

11.24

Тук-тук!

– Лев Серафимович?

– Да.

– Здравствуйте. Меня зовут Генчиков Игорь Валерьевич. Майор. Военный комиссариат мытищинского района.

– А-а… Это, наверное, вы мне звонили в пятницу по поводу Милеева… спрашивали о диагнозе?

– Не я, но по моему поручению…

– Я не совсем понимаю цель вашего визита. Всё, что нужно, я вроде как пояснил по телефону. Зачем ради такого дела сюда ехать аж с Мытищ?

– А затем, что помощник мне доложил полнейшую чушь… Сказал, будто врач, с которым разговаривал…

– Это был я.

– …Промычал что-то невразумительное о «необходимости дополнительных анализов и времени на постановку диагноза».

– И что вас удивляет, майор?

– А то, что раньше на посланный военкоматом запрос о дополнительном обследовании призывника психиатрическая больница при вашем институте в течении трёх дней ставила диагноз, если он требовался, и высылала ответ. С поступления же Милеева прошло уже полторы недели, а официального заключения всё нет и нет!

– И что же в этом удивительного? Психиатрия достаточно тонкая, с размытыми границами наука, поэтому в некоторых случаях для постановки или опровержения диагноза требуется до сорока дней наблюдения… а иногда и больше.

– Что?! Какие ещё сорок дней?!

– А что касается Даниила Юрьевича Милеева, так его случай вообще требует особо тщательного изучения, так как он представляет исключительный интерес для НИИ…

– Вы тут сами что ли с ума посходили?! Какой к чёрту «исключительный интерес»?! Мы вам его на обследование прислали, чтоб вы доказали его притворство, а не для того, чтоб он вашей подопытной крысой стал!

– Игорь Валерьевич, во-первых, здесь вам не армия, а я не призывник, поэтому будьте так добры, отрегулируйте свой тон. Во-вторых, мне не совсем понятна причина столь пристального внимания к скромной персоне Милеева. Раньше вы никогда так не ратовали ни за одного призывника, чем же вам он так приглянулся?

– Ничем. Просто доказать, что он очередной трус, желающий притворством откосить от священного долга каждого мужчины – дело принципа!

– А-ах… вот оно в чём дело-то! Кажется припоминаю… Данил рассказывал о небольшом скандальчике, произошедшем в стенах мытищинского военкомата. Вы наверняка тот самый военный, что лично пообещал проследить за судьбой призывника Милеева, верно?

– Верно. У меня на рабочем столе дело Милеева отдельно лежит – дожидается. Пока я лично его налысо не остригу, не успокоюсь!

– Теперь понятно, почему вы его до сих пор не оставили в покое. Послушайте мой совет, отложите папочку с его делом подальше… или ещё лучше спрячьте – сами не заметите, как уже через день сможете спать спокойно, даже не вспомнив о существовании Милеева.

– Это у вас в психушке такой юмор?

– В НИИ психиатрии!

– Так чё с диагнозом, доктер?

– Ну-у… однозначно сказать не могу. Но расстройство личности определённо имеется. Вопрос только в том заключается, какое именно и как сильно заде…

– Короче, с вами всё понятно! Этот сопляк и вас вокруг пальца обвёл.

– А с чего вы вообще взяли, что он притворяется?

– Ха! А вы серьёзно полагаете, что он болен?! Или может, он в самом деле Бога видел?!

– Он этого и не говорил…

– Какая разница, что он там говорил?! Главное, что я этих притворщиков и сцыкунов чую, как запах дерьма в лифте, – вроде и хочешь, чтоб не воняло, а поделать ничего не можешь. Милеев нормальный с головы до ног!

– Майор, вы в своём уме?! Он – аль-би-нос! Он белый как мел, если вы до сих пор не заметили! И быть ему белой вороной в вашей пропахшей дерьмом армии до самого…

– Вот! Чего и следовало доказать!

– Что доказать?

– Что вы, доктор Исакó в…

– Исá ков!

– Неважно… Что вы, доктор Иса-а-аков, на его стороне. Мать Милеева те же слова, что и вы говорила – «белая ворона»… «белая ворона»… «сыночка обидят»… Но меня купить не смогла – всё свои бабки под нос совала… Но я – офицер российских вооружённых сил… Видимо, в медицине с принципами попроще, чем у нас, а, доктер?

– Думайте, что вам угодно…

– Ладно, что толку с вами разговаривать… Где Милеев лежит?

– В шестнадцатом… Спуститесь во дворик, второе здание слева, второй этаж. А что вы хотели?

– Скажите персоналу, чтоб меня пропустили к нему.

– Это отделение открытого типа. Свободный вход для посещения. Вы к нему что ли собрались?

– Если с вами бессмысленно говорить, может он подоходчивее окажется…

– Ну-ну… попытайтесь. Только поторопитесь, во время тихого часа вас попросят уйти.

– Всего доброго, доктер.

– Прощайте, майор.

Хлоп!

– Тупой солдафон!

12.03

– Данил, добрый день.

– Добрый.

– Помнишь меня?

– Да. Вы человек из военкомата, обвиняющий меня в притворстве… А если быть точнее, то Генчиков Игорь Валерьевич. Майор. Военный комиссариат мытищинского района.

– Значит помнишь… это хорошо. Ну как тебе в больнице?

– Нормально.

– А чем ты занимаешься сейчас?

– Просто сижу.

– Размышляешь о жизни?

– Нет, ни о чём не размышляю и не думаю. Просто наблюдаю из окна за людьми.

– Значит, не думаешь ни о чём?

– Просто наблюдаю. У всех такая разная внешность… и тела…

– Но ты ведь об этом думаешь, верно?

– Нет, просто смотрю.

– Но это же невозможно! Никто не умеет «просто смотреть».

– Хм-м… Если вы разучились думать лишь по необходимости, не засорять ум лишними размышлениями, то ведь это не значит, что остальные этого не могут? Вы это пришли обсудить? Или просто стараетесь начать разговор?

– Любишь прямоту? Ну что ж, мне это нравится. Прямота – признак настоящего мужчины, а не сопляка. Вед ты же мужик?

– Моя оболочка имеет строение мужского пола. Мышление тоже более характерно для мужчин… но сам себя я не отождествляю с каким-то именно полом.

– Та-а-ак, началось. Я-то надеялся, что с тобой получится нормальный разговор. Я не спрашиваю, есть у тебя член или нет. Я хочу знать, с кем имею дело – с мужиком или бабой?!

– Что вы вкладываете в понятие «мужик»?

– Пацан, ты с луны упал? Быть мужиком значит быть смелым, ответственным, не бояться трудностей и боли, уметь постоять за себя и близких, не прятаться за мамкин подол и самое главное – решать все свои проблемы самостоятельно… Ну, ты же настоящий мужик?!

– Соблюдать все вышеперечисленные требования в любых условиях я не вижу смысла. Поэтому я скорее всего не подхожу под ваше описание «настоящего мужика».

– Данил, ты что, хочешь опозориться?

– Опозориться? То есть стать объектом общественного недовольства и насмешек? Для меня не имеет особого значения, что обо мне думают. Вы или кто-то другой – кем бы вы меня ни считали, моя суть от этого не изменится. Назовите меня «слабаком», и я останусь тем, кем был… Назовите меня «настоящим мужчиной», и я так же останусь ровно тем, кем всегда был и буду…

– Ну хорошо-хорошо… Вижу, что ты умён и на банальное «слабо», как большинство, тебя не возьмёшь. Был бы глупцом, не сумел бы обвести вокруг пальца этих профессоров. Давай тогда поговорим как два взрослых человека… Ты ведь уже достаточно взрослый и сам давно выбираешь – что и когда делать, верно? Мамочку ведь не обязательно слушать? Мне, конечно, понятно, что мама у тебя одна… и она, само собой, боится за твоё будущее, боится тебя потерять… Ведь, насколько мне известно, ты у неё один, а мужика у неё нет?

– Нет, близких отношений и связей с мужчинами у неё нет.

– Вот поэтому она так и ратует за тебя – ты её смысл жизни. Но ты же умный! Ты должен понимать, что она не сможет тебя всю жизнь опекать, пора ей и о себе позаботиться… Поэтому если ты будешь жалеть и бояться оставить её одну, она так и не устроит личную жизнь… а заодно и ты. Не стоит её жалеть. Ты согласен?

– А я и не жалею маму. Она, как и каждый человек на земле, должна вынести свои уроки. И моё наличие или отсутствие в её жизни лишь косвенно влияет на эволюцию её сознания… Мои поступки и выбор никак не зависят от желаний, страхов или надежд матери.

– Ну прямо-таки! Она же твоя мать, и я ни за что не поверю, что тебе плевать на её мнение.

– Наши тела соединены энергетическими каналами, которые частично сохранятся на протяжении всей жизни… и даже после моей или её смерти душа умершего будет «питать» оставшегося на земле родственника… Так же, как меня и её питают каналы предшествующих поколений?

– Это ты мне сейчас что-то типа про культ предков, как у китайцев, рассказываешь?

– Я отвечаю на вопрос о связи матери и меня. Из-за этой невидимой связи моя любовь к матери имеет другой уровень вибраций, чем к другим душам, но это вовсе не значит, что я стану вмешиваться в её жизнь. Она всё должна решать сама… как и я…

– Ладно, Данил, чёрт с ним! Допустим, тебе на неё, как и на остальных, плевать…

– Я такого не говорил, Игорь Валерьевич. Под «любовью» не подразумевается «равнодушие».

– Но ты же только что сам…

– Не путайте. Я сказал, что меня не волнует мнение окружающих, потому что мнение – это ничто, всего лишь мысль, которая не имеет значения и рано или поздно канет в Лету. Но меня не оставляет равнодушным сам человек, его душа, которая сама по себе является энергией Любви… Тем более что у каждого человека эта сущность одна и та же…

– Великолепно! Давай я тебе похлопаю – ма-ла-дец… дец, как мало! Тебе в актёры надо податься. Со сцены бы лучше смотрелось, чем в холле шестнадцатого отделения. «Давайте жить дружно, ведь все мы состоим из любви!» Ты эту х. ню кота Леопольда тёлкам загоняй, им понравится! Слушай, парень, если ты по-нормальному, по-взрослому говорить не хочешь, тогда я те попроще объясню. Твои эти сопли, что ты мне тут только что нёс с ангельской улыбочкой, на меня не действуют. Даю тебе слово майора российских вооружённых сил – или я заставлю тебя, сучонок, выполнить свой долг перед Родиной, хочешь ты того или нет, или я не…

– Зеркало.

– Что-о?!

– Я говорю, зеркало.

– Ты о чём?! Какое ещё «зеркало»?!

– Вы, «майор российских вооружённых сил», когда чистите зубы и умываетесь по утрам, наблюдая за своим отражением в зеркале, ни разу не усомнились, что видите именно себя? То есть вы, как и большинство людей, полностью соединили наблюдаемый в зеркале образ с собой. Всё очень просто – смотришь на отражение, видишь себя. Но секрет в том, что это не более чем отражение вашей внешности, так сказать, иллюзия вас. Вы тот, кто отражается, а не само отражение… Но обычно, когда люди смотрят в зеркало, видят себя.

– К чему это ты?

– Так же и с вашими убеждениями – они лишь отражение вашей жизни, а вы думаете, что являетесь с ними единой сущностью. Другими словами, принимаете отражение в зеркале за себя. А вы не пробовали представить себя самостоятельно, как если бы никогда не видели своего отражения? Представьте себя без всех ваших убеждений, а вдруг понравится?

– Это невозможно!

– Наоборот, это очень легко и приятно. Например, я сейчас разговариваю не с «майором российских вооружённых сил», то есть не с вашим отражением, а с вами – с человеком напротив. Попытайтесь и вы поговорить со мной не как с «вруном, что-то там должным Родине», а со мной – с человеком напротив.

– Милеев, что за чушь ты несёшь?!

– Игорь Валерьевич, если вы так уверены в правоте и вечности своих убеждений, что пришли убеждать в них меня, то, думаю, вам ничего не стоит попытаться поговорить со мной просто как один человек с другим, а не как майор с призывником. Почему бы не рискнуть?

– Ты ведь меня специально запутываешь?

– А вы специально упираетесь? Я просто даю вам возможность понять, что мир может быть устроен совсем не так, как вы думаете. А вдруг тот образ, который вы видите на фотографиях и в зеркале – подделка, а на самом деле у вас совершенно другие черты лица, цвет волос и глаз. Вы слепо доверяете стеклу и технике, не подвергая их реальность сомнению…

– Но ведь все зеркала не могут врать!

– Отчего же? Если кто-то влиятельный хочет, чтобы вы считали, что выглядите именно так, а не как на самом деле… Но вот вы встретили меня – «зеркало, которое ничего не отражает» и, соответственно, которое дает вам возможность самому решить – кто вы, как выглядите, кому что должны и как вам жить… Естественно, поначалу ваш мозг будет хвататься за старый образ, за старые убеждения, так как ничего другого пока ещё не придумал, а пустоты он не вытерпит. И то не факт, что новый образ окажется ближе к истине… Так с чего вы, Игорь Валерьевич, взяли, что я, вы или кто бы то ни был другой что-то должен родине?

– Но ведь это каждый знает! Это всем и так ясно! Лишь ты выпендриваешься!

– Совсем недавно «каждый знал, и всем было и так ясно», что Земля имеет форму блюдца и зиждется на трёх китах…

– Но мы же не средневековые варвары!

– Откуда вы знаете? Может, через тех же пятьсот лет какой-нибудь Вася Пупкин, летя к соседней галактике на своём звездолёте, назовёт обязанность отдавать полтора года жизни на беготню – варварским средневековьем? А насчёт того, что я выпендриваюсь… тех, кто первыми предположил о «круглости» Земли, тоже считали сумасшедшими выскочками, в то время как на самом деле они всего лишь задали себе вопрос: «А вдруг мир устроен совсем не так, как все думают?» Не ссылайтесь на «всех»… большинство людей как раз чаще всего безоговорочно доверяет видимому в зеркале отражению, и даже более того, боятся разбить его, думая, что если не станет зеркала – не станет и того, кто в нём отражается. Помню, как узнав во втором классе о воинском долге и обязанности защищать родину… то есть ту землю, где живёшь, я очень удивился.

– А что в этом удивительного?

– А то, что я не могу быть должным кому бы то ни было. Особенно если лично не занимал. Вы говорите о долге перед Родиной так же легко, как когда-то говорили колонизаторы о долге чернокожих белому человеку. Ведь в России вроде как рабство запрещено законом? Оказывается, нет… Если я кому-то и «должен», то только Богу… и то это очень приятный «долг», с которым я вроде и хотел бы рассчитаться, да не могу.

– Ну а если завтра нападут на твою страну, разве ты не станешь её защищать? С чего ты взял, откуда такая уверенность, что прямо сейчас не загудит сигнал воздушной тревоги и не начнётся война, а?

– А что такое «страна»? Политики и управленцы? Вот они-то пусть и воюют за свои амбиции, идеи и ошибки. Это у них есть враги, им вечно чего-то не хватает. Я хоть и не боюсь физической смерти, но не хочу лишаться Чуда Жизни ради кого-либо или чего-либо…

– Ну хорошо… не страна, а Родина? Твоя земля? Твой город? Твоя семья? Твой дом? Вот за что мужики берут в руки оружие!

– «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее». Деяния – глава четвёртая, стих тридцать второй. Родина? Клочок земли, который я назвал своим, поставил забор или провёл границу – ради них мне убивать? Земля не может принадлежать кому бы то ни было – она ничья и всех. Хотите её забрать? Пожалуйста… Заберите и начинайте считать её своей. Мне всё равно. Пусть на ней живут другие люди – моя радость и жизнь не привязаны к куску земли. Получается, что, по вашему убеждению, Игорь Валерьевич, если я перееду завтра, к примеру, в Германию и где-нибудь под Берлином куплю себе дом с садиком, а уже послезавтра между ГДР и РФ начнётся война, я должен взять в руки автомат и убивать русских только лишь потому, что у меня дом под Берлином? Или стать шпионом России, потому что родился и вырос в Москве? Где родился, там и родина? Так?

– Да…

– Тогда я гражданин планеты Земля, и Земля – моя Родина, а не Россия или другая страна – то есть когда-то кем-то документально очерченные границы. И кстати жаль, что я ограничен в передвижениях по планете из-за разделения стран на «свою» и «чужие». Душа не имеет роду-племени и места жительства. Мне защищать город? Но город – это люди, которые в нём живут. Если понадобятся, пусть уходят и живут в другом месте…

– Ты предлагаешь убегать, словно трусам?!

– Я ничего не предлагаю, а лишь говорю, что не держусь за место – забирайте, мне не нужно…

– Ну а твой дом? Если ты пять лет жизни потратил на него и теперь его хотят отнять?!

– Вы уже ему отдали пять лет и теперь готовы отдать всю жизнь? Жизнь, то есть возможность наблюдать закаты, теплоту моря, запах осени, музыку Моцарта, за коробку из дерева или камня? Это равноценный обмен? Я лично не готов… потому что мой дом, то есть чувство безопасности, спокойствия и тишины, находится внутри меня. И в каком бы месте я ни был, дом будет со мной. Можете называть меня кочевником… это имя будет ближе всего к моему земному образу…

– Ну ладно дом… А дети?

– У меня их не будет. Я не смогу оставить след на Земле.

– Откуда ты можешь это знать? Хотя неважно… Допустим, у тебя есть дети. Неужели ты не станешь их защищать?!

– Стану, но ровно в тот момент, когда им будет угрожать опасность – не раньше.

– Милеев, ты скользкий, словно слизняк! Даже ухватить не за что…

– У меня нет долгов. И убивать другого живого человека, лишать душу телесной оболочки, я не хочу и не буду. Мне нечего защищать, потому что всё по-настоящему ценное находится внутри человека, а не снаружи.

– Вот именно! Ведь у тебя же есть своя Идея и Правда, которую стоит защищать!

– Разве вы ещё не поняли, что по большому счёту не имеет значения, за кого ты и на чьей стороне воюешь, ведь правду и идею можно найти в чём и где угодно. Как писал Лукьяненко, «просто выбери вначале, как ты хочешь видеть, и становись на ту или другую сторону». Победитель остаётся правым. Я ни за кого и я за всех… потому что неважно – победил ли, проиграл ли – все остаются в проигрыше. Неважно, ввязался ли ты в защиту или в нападение, суть в том, что, ввязавшись в бой, ты уже проиграл. Люди воюют, чтобы осталось то, что ценно именно для них, но это бессмысленно, потому что рано или поздно всё перестанет существовать. Где те «Римские Империи» – великие державы и вечные идеи, за которые люди с криком гордости бросались на копья, стрелы и пули? Нет ни единой причины, ради которой стоит обменивать Жизнь на смерть. Каждый из нас на земле не просто так, а с Миссией… и люди не имеют права так бессмысленно тратить благодать Жизни ради чего бы то ни было…

– Ну а свобода? Ведь мы и служим, и воюем, чтобы не стать рабами! Без свободы ты не сможешь и шагу ступить, не говоря уже о свершении Миссии… Поэтому свободу для начала нужно заслужить и, если потребуется, отвоевать, а отвоевав – сохранить. Именно за этим и нужна армия. Если бы все были такие как ты, то сам бы сейчас не разглагольствовал, а стирал портянки америкосам или фашикам!

– Если бы все были такие как я, то не нужно было бы ничего защищать, и армия потеряла бы всякий смысл. Война – это разве не отсутствие свободы? Когда человек вынужден заниматься не своим делом, а чем попало, лишь бы выжить – в бегах или с винтовкой в руке сложно наслаждаться каждым моментом и жить с воображением, голова забита мыслями о выживании и страхом смерти. Игорь Валерьевич, помните, как ваш отец однажды рассказывая о Великой Отечественной, упомянул эпизод в плену у немцев? Как он, будучи заключённым, участвовал в концерте для немецких солдат?

– Откуда тебе это известно?!

– Не это важно. Лучше вспомните момент, когда один из выступавших – скрипач, сыгравший так, что добрался до слёз уставших солдат, оторвав смычок от струн, прокричал в зал: «Вы убиваете не русских, евреев или англичан, а таланты, заложенные в нас, – музыку, которую мы не сочиним; книги, которые не напишем, картины, которые не…». Его пристрелили ещё до того, как он договорил. Но твой дед видел, как некоторые немцы, сумевшие уловить смысл русских слов, потупили взгляды. Их души, несмотря на идеологию и принципы того времени, знали – этот старик говорит правду. Когда человечество воюет, оно прожигает себя впустую, не выполняя своего истинного предназначения. Быть свободным – это значит иметь возможность реализовать все свои таланты и замыслы в реальность… когда нет границ для жизни с воображением… А война эти границы создаёт.

– Ты не… неправильно… Вроде и так, но… Мне не нравятся твои рассуждения! В них есть какая-то брешь, которую я никак не найду… и даже возразить толком нечего!

– Потому что я обращаюсь к истинам души, а не разума… И вы чувствуете, хоть и не желаете признавать, что мир и свобода могут прийти лишь через Любовь, но никак не через войну.

– Не надо во всех бедах обвинять военных! Многие и на свободе остаются рабами!

– Но в мирное время хотя бы есть выбор – жить с воображением или отдаться добровольному рабству… Война же делает выбор сама!

– И что, святоша, по-твоему, теперь вообще надо перестать защищаться?! «Бери – не хочу» каждый, кому не лень?!

– Игорь Валерьевич, для начала нужно понять, что защищать-то на самом деле и нечего, так как самое главное отнять у нас невозможно…

– Самое главное?

– Да. Нас самих – душу и способность творить, жить с воображением. Свободу невозможно отвоевать – она или есть внутри, или человек сам себя заковал в цепи обязательств и правил, долгов и страхов. Это только кажется, что победа в войне даёт нам право остаться свободными победителями.

– А как иначе?!

– Настоящее поле боя находится внутри человека. Битва проходит не между добром и злом, а между разумом и душой. Что победит – доброта или алчность? Лёгкость или страхи? Любопытство или невежество? Воображение или автоматизм? Осознанность или сон? Быть в стороне от любой битвы, не тратя драгоценную жизнь на глупое противостояние во имя чего-либо, а наслаждаться в это время красотой цветов, неба или рек – вот настоящая победа. Пока одни убивали других ради «высшей» расы, а другие тех – ради иллюзорной свободы, бабушка из какой-то южноамериканской страны полола грядки возле дома… и узнала о том, что в Европе была жуткая, кровавая война, унёсшая миллионы жизней, лишь спустя несколько лет после падения Рейхстага… Прочитала из газеты… Подняла удивлённый взгляд на соседку и спросила: «А кто такой Гитлер? Арийская раса? Сталин? Геноцид? Концлагерь? Что это всё значит, я не понимаю… Хотя потом расскажешь, мне пора кормить скот…» Именно эта бабушка знала свободу от обязанности заниматься ерундой взамен спокойствию и радости Жизни. Игорь Валерьевич, ведь вы же сами были на войне, верно? Вы тоже стреляли и убивали людей?

– Да откуда ты это всё знаешь?!!

– Вам иногда снится небо Баграма – чистое, полное звёзд и божественной бесконечной глубины. Вы сидели на посту и курили сигареты одну за другой, пряча уголёк в ладони… И никаких мыслей в голове… Ведь именно этим война и прекрасна, правда? Всё понятно и просто, не надо думать самому, а всего лишь следовать приказам тех, кто думает за тебя… Никаких сложностей и проблем – есть чёрное и белое. Ты – «белый», убиваешь «чёрных» во имя правильных идей… Никто из вас, державших в руках оружие, тогда не задумался, что в войне не бывает «чёрных» фигур, так как обе стороны всегда считают себя «белыми». Вот и получается, что на шахматной доске столкнутся «белые» фигурки с «белыми», и уже неважно, кто победит… Важно лишь, сколько пешек останется в живых, когда одному из белых королей поставят мат…

– Я не поэтому воевал… и никогда не считал войну прекрасной. Война всегда необходимость!

– Откуда вы это можете знать? И кто вам об этом сказал – не тот ли, кто её затеял, а? Может быть, без неё можно было и обойтись? Но «пешки» обычно не привыкли задумываться «а надо ли?», «а зачем?» Поэтому «король» особо и не спрашивает, а просто издаёт указ – идти и убивать, идти и умирать… умирать за те вещи и земли, которые нам лишь кажутся нашими, а на самом деле ничьи… «ничья Земли»… И люди идут, не требуя ни голосования, ни даже голоса…

– А что мы – обычные люди – можем сделать?

– Не «мы», а «ты»… Хоть все люди и часть Единой Вселенной, но быть ли свободным или рабом – каждый решает для себя сам. Игорь Валерьевич, сами решайте, послушно и слепо следовать ли «необычным» людям, что стоят у власти… у которых наверняка амбиций, страхов и внутренней грязи больше, чем у большинства «обычных».

– А что ты предлагаешь? Заставить глав государств спрашивать разрешения на развязку войн у своих граждан? Например, путём голосования? Думаешь, от этого вооружённых конфликтов станет меньше?

– Не факт… С помощью масс-медиа власти уже давно научились управлять сознанием людей… Подстроить парочку терактов, десяток статей с доказательствами… ба-бах!.. того и глядишь, пятьдесят один процент скажет «да!» войне… и юноши пойдут «жить» на полную катушку, быть счастливыми с автоматами в руках…

– О чём ты, чёрт тебя подери?!

– Всё о том же, Игорь Валерьевич, звёздном небе, которое многие для себя открывают лишь среди взрывов и пуль. Жизнь на войне прекрасна… ведь именно поэтому у вас об Афгане к ужасам воспоминаний примешана странная, необъяснимая тоска по тем дням… которая, на мой взгляд, вполне объяснима. Ведь тогда была чёткая понятная цель – победить и выжить. Не надо было задумываться о таких «мелочах», как смысл жизни – он сужался до одного-единственного мгновения «сейчас». Потому что «через пять минут» или «завтра» уже могло не настать. В те дни удивительно тонко осознавалась ценность и красота Жизни, которые почему-то с такой лёгкостью предаются в мирное время. Разве не потому что я сейчас говорю правду, вы молчите, Игорь Валерьевич? Не по этим ли причинам первые месяцы после возвращения вы вновь рвались в самое пекло «защищать интересы Родины»? Там хорошо… нет всех этих ЖКХ… маленьких зарплат… однообразия дней… и даже дружба там другая, так как все видят бессмысленность злобы и обид в сравнении с Жизнью. Каждая затяжка, каждый вздох и каждое слово на войне ценнее золота… Эту ценность жизни придаёт близость смерти. А в обычной жизни так почему-то не получается – время растягивается с мгновения… и уже появляются «завтра» и «вчера», а вместе с ними и страхи, боль, нужда… В будни с войны вы смогли привнести лишь одно – найти врага и во что бы то ни стало победить его. Вам кажется, что в победе и заключается смысл жизни. Разве не поэтому вы здесь – чтобы «победить» меня. Только вот я не воюю, так как мне нечего защищать… я пуст…

– Не… не… я не…

– Вы сказали, что воевать надо за свободу… но вот она попала к вам в руки – вы свободны, но совершенно не знаете, что с ней делать. Сколько лет прошло после возвращения, но вы до сих пор словно зависли между небом и землёй. Страх неопределённости и бессмысленности собственного существования приказал вам заковать себя в рабство обязательств и долгов: перед страной, родителями, супругой, детьми, службой, банками, домом, городом… Вы пришли уговорить меня пойти воевать за право быть рабом, но никак не за Свободу. К ней надо быть готовым, уметь расстаться со стабильностью и отправиться в никуда, если этого потребует Единое Движение Вселенной, Река Жизни…

– Бросить всё?!

– Что значит «бросить»? Оставить там, где оно лежало? Распрощаться с иллюзией собственности? Да… и освободиться. Кстати, с этой стороны война и катаклизмы бывают полезны – благодаря им люди учатся понимать, что действительно важно, а что нет. Лишившись «всего», люди вдруг обнаруживают, что жизнь продолжается, и этим они становятся на шаг ближе к воображению, к способности увидеть смысл слов «тлен» и «суета». Увидеть ужасы войны – горы трупов и выжженные земли, чтобы задать себе всего один вопрос: «Стоит ли всё это того, чтобы я мог считать этот клок Земли своим?» В войну, как бы не хотелось, люди уже не могут хвататься за искусственную стабильность физического мира… Так или иначе, война заставляет людей двигаться, учиться, чувствовать и размышлять – через боль, страх, страдание, но сознание человека начинает эволюционировать… уходить с насиженных мест, постигать Любовь.

– Бог нас учит войной?

– Мы и есть Бог – мы сами себя учим. Если людской мир готов накопленной злобой к войне, то быть войне. Если людской мир готов к урагану, то быть урагану… Что угодно, лишь бы заставить двигаться сонный, зазомбированный супермаркетами, телевизором и Интернетом людской муравейник. Землетрясения, бомбы и потопы силой выпихивают человека из комфортного анабиоза лишь с одной целью – заставить оглянуться кругом и попробовать жить с воображением, ценя лишь то, что есть прямо сейчас – саму Жизнь! Войны, природные и техногенные катастрофы – это симптомы болезни человечества…

– И ты думаешь, что изменения возможны?

– Игорь Валерьевич, наверняка не знаю, но я верю в человека, верю в человечество. К тому же другого выбора у нас нет – или мы откроем себя душой, или… Вселенная начнёт сужаться. Мы ведь и живём для изменения, роста и нового – это и есть воображение. Человечеству необходимо прийти к свободе, то есть освободиться от лишнего груза важности материальных ценностей… прийти к тому, что каждый человеческий дух состоит из Энергии Любви. Когда это произойдёт, то и катаклизмы, и войны потеряют свой смысл – открытие в человек каналов Любви будет происходить естественным путём, а не через боль и страдание.

– Данил, но ведь войны были всегда, без них люди бы вымерли…

– Войны были не всегда. Просто человечество «помнит» себя не так давно. Да, воин есть внутри человеческого тела – это адреналин, заставляющий нас нападать или убегать в тот самый момент, кода мы сталкиваемся с опасностью. Но выбрать своим призванием профессию воина или военного – это ошибка.

– Да? И почему же?

– Потому что в момент поручения душе Миссии, то есть когда в нас закладывается Его Слово, оно не может содержать в себе убийство другого живого существа.

– А если это поможет жить и творить другим?

– Выполнять свою Миссию на Земле, воплощать его Слова, значит жить с воображением… жить, наслаждаясь всем, что ты делаешь в данный момент – пьёшь, идёшь, дышишь, слушаешь, говоришь… вбиваешь ли гвоздь… режешь ли помидор… тогда во все эти действия и в саму Вселенную сквозь человека просачивается Любовь… А попробуйте-ка убивать человека или животное с Любовью. Именно поэтому каждый военный с оружием или мясник – не выполняют свою Миссию, которая лежит совсем в другой сфере. Может быть, музыка… или программирование… садоводство… но точно не убийство.

– То есть если бы каждый следовал своему предназначению, то военных бы и вовсе не осталось?

– Не было бы заодно и милиции, судей и мясников.

– А кто бы тогда защищал других? Наказывал кто? Ведь если не будет регулятора человеческого поведения, воцарится полнейший хаос!

– Не нужен никакой регулятор, потому что он внутри нас. Каждый человек частица Вселенной, которая живёт по единственному закону – закону Любви… Если слушать свою душу, а не разум, и жить с воображением, то не понадобится никого судить, регулировать, бороться и уж тем более наказывать. Если люди вспомнят себя как Любовь, то каждый сам прекрасно будет знать, что можно делать, а что нельзя… без всяких там надсмотрщиков.

– Но всё это утопия! Этого невозможно достичь!

– Всё это реальность. И этого необходимо достичь.

– Ну ладно военные, но милиция – если уж и они перестанут бороться с преступностью, то не станет на Земле места для Бога… начнётся «Тёмное Средневековье» часть вторая!

– Бог – это скорее Любовь и спокойствие, но никак не борьба. Борьбой преступность победить невозможно. Страх страхом не задавишь. Не наказать, но помочь другому вспомнить, что такое жить с воображением, чистой душой, без наносного – страха и силы… Борьба это бесконечный процесс, пока одна из сторон не вспомнит, что «нечего на самом деле защищать», что «важное внутри», что даже лишив жизни, этого не отнять. Просто помните, что иоба воюющих всегда «белые». А значит, борясь – победить невозможно… Да, больной ум Гитлера и созданная им фашистская Германия были «побеждены»… А умерла ли вместе с ними идеология превозношения одних над другими? Побеждено ли разделение по национальному признаку? Побеждено ли общественное признание насилия и убийств «чужаков»? И то, что человечество начало просыпаться и осознавать свою божественную природу – заслуга воображения, но никак не борьбы. Допустим, у меня украли бумажник… Но это же не причина делать вору больно. Ведь он и пошёл воровать только от того, что ему страшно, он страдает, как страдает каждый, кто закрыт от своей души, от Любви… кто не знает, что является частью Бога… иначе бы он не стал воровать. Пусть забирает всё – может быть, это поможет ему увидеть себя, как Душу… а не свою алчность и мнимую силу.

– Именно поэтому у тебя ничего нет, Данил…

– Именно поэтому у меня есть всё, что мне нужно. Нет лишь одного – Его Слова. Но это меня не волнует… достаточно и блаженства истинной Свободы.