Позднее распространение 2 страница

В конце концов, Миларепа находит Марпу пашущего поле у своего дома. Он и его жена Дамема, оба видели сон о прибытии важного ученика, и Марпа, фактически, уже ожидает Миларепу. Но он не позволяет никому об этом знать. Когда Миларепа признается в зле, совершенном с помощью черной магии, и просит Марпу об обучении, тот заставляет его работать как чернорабочего до получения наставлений. Обращение Марпы с «Великим магом», как он теперь называет Миларепу, очень требовательное

и кажется неблагоразумным и резким. Объем работы все возрастает, пока в конце концов Миларепе не приказывают построить для Марпы сторожевую башню. Когда башня закончена, оказывается, что Марпа изменил свое решение; он требует, чтобы Миларепа разрушил башню и построил другую в новом месте. Так происходит четыре раза. Каждый раз, когда Миларепе приказывают разрушить предыдущую башню и начать строить новую, Марпа обещает, что, когда следующая башня будет закончена, он, конечно, даст Миларепе желаемое обучение. И каждый раз Марпа изменяет своему слову в самый последний момент.

Месяцы превращаются в годы, и тем не менее получение желаемых полномочий и наставлений не приближается. Тем временем другие ученики, обучающиеся у Марпы, как кажется, свободно получают то самое обучение, которого Миларепа так жаждет. Миларепа потерян, смущен и очень расстроен. Все же он остается с Марпой и старается выполнять каждое новое требование. Большие страдания Миларепы можно проиллюстрировать таким типичным примером. В одном случае Марпа дает инициирование Чакрасамвара (Chakrasamvara) группе людей. Миларепа, который только что закончил строить четвертую башню по приказу Марпы, говорит нам:

«В глубине души я думал, что теперь, когда я построил эту башню... я получу инициирование. Затем, поприветствовав ламу, я сел с другими. Лама обратился ко мне: «Великий маг, какой дар ты принес мне?» Я ответил: «Я отдавал вам уважение, строя башню... Вы обещали дать мне инициирование и наставления. Именно поэтому я здесь».

«Ты построил маленькую башню, которая тоньше даже моей руки. Это едва ли стоит Доктрины, которую я с большими трудностями принес из Индии. Если ты можешь оплатить мое обучение, дай мне плату. Иначе не останешься здесь среди тех, кого я ввожу в тайное учение». Говоря таким образом, лама ударил меня, схватил за волосы и вышвырнул. Я хотел умереть и плакал всю ночь. Пришла жена ламы, чтобы утешить меня»¹².

Все же, несмотря на мучения, преданность Миларепы своему учителю никогда не уменьшалась. В другой раз Миларепа пытался получить обучение, предлагая в качестве дара бирюзу, данную ему Дамемой. Марпа ответил побоями и вытолкал его из собрания. Следующим утром лама послал за Миларепой и спросил: «Действительно ли мой отказ учить тебя не вызвал у тебя неудовольствия? У тебя нет злых мыслей?»

«Я верю в ламу, — ответил я, — и не произнесу ни одного слова против. Наоборот, я полагаю, что нахожусь в темноте из-за своих грехов. Я — автор моего собственного ничтожества». Я заплакал. А он продолжил: «Что ты ожидаешь получить от меня этими слезами? Выйди!»¹³.

По мере того как шло время, и требования Марпы к Миларепе казались все более чрезмерными и неблагоразумными, расстройство Миларепы превращается в отчаяние и в конечном счете, в черную безысходность. Он несколько раз пытается убежать от Марпы и каждый раз возвращается, потому что понимает, что еще не должен никуда уходить. Единственным спасением в этой ситуации кажется жена Марпы, Дамема, которая проявляет постоянную доброту и любовь к Миларепе. Наконец Миларепа больше не может терпеть. Он решает, что его карма в этой жизни настолько черна, что он никогда не сможет получить обучение, которого желает. Он решает, что единственное, что ему осталось, это убить себя и надеяться, что в будущем возрождении его судьба будет лучше. Другие ученики Марпы отговаривают его, но Миларепа уже оставил всякую надежду и не может утешиться. Однако они остаются с ним, напуганные, что он выполнит свое желание умереть.

Марпа, хорошо знающий страдания Миларепы, часто тайно роняет слезы перед своей женой, выражая свою любовь «Великому магу». И на этот раз он снова плачет и говорит Дамеме: «Ученики тайного пути должны быть такими». Затем он призывает всех своих учеников прийти к нему. Хотя его приглашение также касается и Миларепы, тот не может заставить себя прийти, думая, что и в этом случае Марпа снова нападет на него словесно и будет бить его. Узнав об этом, Марпа говорит: «До настоящего момента он был бы прав. Но сегодня я не буду поступать так же, как прежде. «Великий маг» должен быть моим основным гостем. Пусть хозяйка пойдет и приведет его!»

Миларепа приходит, но он полон предчувствия, что это еще одна уловка и его ждут дальнейшие страдания. Вместо этого Марпа впервые говорит открыто о пути Миларепы и своей собственной преданности и любви к этому ученику.

«Если все тщательно рассмотреть, ни одного из нас нельзя обвинить. Я просто проверял «Великого мага», чтобы очистить его от его грехов. Если бы работа по сооружению башни была нужна для моей собственной выгоды, я был бы мягок, давая указания. Поэтому я был искренен. Как женщина, моя хозяйка также была права, будучи не способной переносить такое положение... «Великий маг» горел желанием религии, и он был прав в том, чтобы использовать любые средства для получения этих знаний... Его большие грехи стерты... Теперь я принимаю тебя и дам тебе мое обучение, которое является столь же дорогим для меня, как мое собственное сердце. Я буду помогать тебе провизией и позволю медитировать и быть счастливым»¹⁴.

Миларепа сообщает нам:

«Когда он говорил эти слова, я задавался вопросом, что это — сон или явь? Если это сон, то я не хочу просыпаться. При этой мысли мое счастье было безграничным. Роняя слезы радости, я пал ниц. Хозяйка... и другие думали: «Какие искусные средства и силу имеет лама, когда он хочет принять ученика! Лама сам — Живой Будда». И их вера выросла еще больше. Из любви ко мне они все радостно простерлись ниц перед ламой»¹⁵.

По этому случаю Марпа сказал Миларепе: «Сын мой, с самого первого мгновения я знал, что ты ученик, способный получить учение. Еще за ночь до того, как ты пришел сюда, я узнал из сна, что ты был предназначен служить учению Будды... Таким образом, мой лама и божество-хранитель послали тебя ко мне учеником»¹⁶.

Затем Миларепа получает обучение, которого он желал так много лет, и уходит в уединение, чтобы практиковать его. Его единственное жилье — любая уединенная пещера в горах, которую он может найти. Его единственная одежда — ткань из белого хлопка, поскольку его имя было Миларепа («Мила в хлопковой ткани»). Во время отшельничества он питается всем тем, что раньше смог получить в качестве милостыни в деревнях, и часто он живет только за счет чая, заваренного из дикой крапивы, растущей в горах. В зимнее время обильный снег на долгие месяцы отрезает его уединенное жилище, препятствуя любым контактам с людьми.

По мере роста известности Миларепы все больше и больше людей приходят посетить его. Иногда среди них встречаются местные монахи-прелаты и ученые, которые, следуя самым разным образам жизни организованного монашества, подозрительно относятся к Миларепе и ревнуют его к тому почитанию, которое он получает от своих учеников и от преданных ему мирян. Некоторые из этих монахов пытаются дискредитировать его и даже навредить; другие обретают любовь к нему и достигают взаимопонимания, они отказываются от монашеской жизни и становятся учениками йогина.

Спустя какое-то время вокруг Миларепы собирается круг преданных учеников. Подобно своему учителю, они отказываются от мира, носят хлопковую ткань как единственный предмет одежды, просят пропитание в деревнях и проводят большую часть времени в уединении и медитации. Ко времени его ухода складывается маленький круг близких учеников Миларепы, продолжающих его учение, среди них йогин Речунгпа (Rechungpa) и монах Гампопа (Gampopa).

Вплоть до своей смерти в восемьдесят четыре года Миларепа живет в отдаленных местах, занимаясь медитацией в течение дня и большей части каждой ночи. Его биография («Жизнь Миларепы») и собрания его песен («Сотня тысяч песен Миларепы», «Пьющий из горного потока» и «Удивительное путешествие») дают яркое и вдохновляющее описание его жизни в отшельничестве, показывая суровость и сложность такого существования, а также его радости и достижения.

Трудно понять, как нежный и тонкий, но упорно продолжающий медитировать человек — Миларепа, который провел большую часть своей взрослой жизни в горах в отшельничестве, мог стать источником учений настолько мощных, что они затронули всю последующую культуру. И все же произошло именно это. В последующие времена наследие Миларепы развилось в школу Кагью, которая с ее четырьмя большими и восьмью меньшими отделениями была одной из наиболее важных и влиятельных буддистских традиций Тибета, взращивая целые поколения настоящих учителей. Сам Миларепа стал наиболее любимым йогином Тибета, и его история жизни была известна каждому тибетцу. Его песни создали новый жанр в тибетском фольклоре и были известны и любимы не только теми, кто продолжил его наследие в горном уединении, но и многими другими.

НАСЛЕДНИКИ ДХАРМЫ РЕЧУНГПА И ГАМПОПА И ПОСЛЕДУЮЩЕЕ НАСЛЕДИЕ

Миларепа получил пророчество, что у него будет два основных ученика — Речунгпа, подобный луне, и Гампопа, подобный солнцу.

Речунгпа

Когда Речунгпа был ребенком, умер его отец, и это стало причиной больших страданий для него и его семьи. Речунгпа имел весьма большой опыт по части чтения и ходил по округе, читая людям тексты вслух в обмен на милостыню. Однажды, когда ему было одиннадцать лет, он заметил людей, собирающихся в пещере в долине. Он направился к пещере и, войдя внутрь, нашел там Миларепу, поющего песню реализации. Речунгпа почувствовал, что его сильно тянет к учителю, и он рассказывает Миларепе о своем горе и жизненных трудностях. Миларепа говорит с ним любезно, он рассказывает и о своей собственной ранней боли, о встрече с Марпой и о радости, получаемой в практике дхармы. Речунгпа видит в Миларепе своего духовного наставника, отца и учителя. Он не возвращается домой, но остается с Миларепой и учится у него, дает обет бодхисатвы и отшельничества, затем получает полномочия ваджраяны и начинает практику.

Дядя Речунгпы и его мать чрезвычайно рассержены этим ученичеством и однажды, связав, похищают его и возвращают обратно домой. Так как Речунгпе нельзя больше доверять и теперь нельзя отпускать его по-прежнему читать тексты, они говорят, он должен работать в поле. Такая работа была ужасной для юного человека, и он заболевает проказой. В конечном счете, мать и дядя выгоняют его из дома и говорят, чтобы он шел жить куда-нибудь в другое место. Речунгпа возвращается в пещеру Мила-репы и начинает учиться у него всерьез.

Однажды посетить Миларепу прибывают несколько индийских йогинов. Когда они видят, что Речунгпа болен проказой, они говорят ему, что в Индии есть учитель, который может дать ему практику для избавления от болезни. Речунгпа просит Миларепу разрешить ему совершить длинную поездку, чтобы получить это обучение. Когда Миларепа соглашается, Речунгпа отправляется в Индию. Хотя он очень устает во время этого похода, в конечном счете, он прибывает на место и находит Баличандру (Balichandra), гуру, которого рекомендовали йогины. Получая полномочие Ваджрапани и совершая практику, Речунгпа излечивается от болезни, т. е. достигает того, к чему он так стремился. Он возвращается в Тибет и снова идет к Миларепе. Теперь он решает оставаться со своим учителем, пока не достигнет реализации. Его мать и дядя еще раз пытаются вмешаться, но их отпугивает угроза Миларепы наслать на них проклятие. Речунгпа начинает практику с чистым сердцем.

После этого он проводит жизнь в медитации в диких и отдаленных местах. Чтобы получить пропитание во время своего отшельничества, он выполняет «практику просьбы милостыни одного типа (вкуса)». Это означает просить милостыню и относиться ко всем предполагаемым жертвователям, как щедрым, так и оскорбляющим, одинаково. Трангу Ринпоче (Thrangu Rinpoche) объясняет:

«Иногда он совершал особую практику одного вкуса, что означало просить милостыню ради пропитания. Иногда можно было найти хорошего жертвователя и получить очень хорошую пищу, и тебя могли попросить дать учение о дхарме, предоставив хорошее место и хорошее помещение, где можно было бы остаться. В другой раз можно было пойти просить милостыню, и любой человек мог сказать: «Почему ты всегда ходишь здесь, прося пропитания?» — отчитать и ударить тебя. При практике одного вкуса, вне зависимости от того, что происходит, хорошее или плохое, все имеет один и тот же аромат, так что человек развивает самообладание и учится правильно вести себя и в хороших, и в плохих ситуациях. Так, с этой практикой можно развивать реализацию через просьбу о милостыне»¹⁷.

Хотя Речунгпа был преданным практиком, он подчас страдал от типичных взлетов и падений истинного медитирующего. Иногда его опыты приводили его к духовной инфляции и гордости. Однажды Миларепа пытался предупредить Речунгпу о потенциальных препятствиях в его практике и опасности падения в сансарное настроение. Речунгпа ответил: «Я — подобно птице (garuda) летаю в небе, и нет никакой опасности моего падения на землю. Я — подобно рыбе в воде, и нет никакой опасности от волн. С этими наставлениями медитации в уединенных местах в горах с йогинами для меня нет никакой опасности от любых препятствий»¹⁸.

Миларепа, признавая в этом выражении духовного высокомерия наиболее серьезное препятствие, оплакивает упрямство Речунгпы и сообщает ему о препятствиях, лежащих на пути его реализации.

Речунгпа также испытывает смущение от незнания того, что же является наиболее важным на его духовном пути. Когда Миларепу атакуют ученые монахи, Речунгпа расстраивается, что его гуру не владеет искусством логических дебатов и не может победить ученых, используя их собственные термины. Однажды он решает отправиться в Индию изучать логику и дебаты в монастыре, чтобы он мог вернуться и победить хулителей его гуру. Хотя его стремление имело добрые намерения, с точки зрения Миларепы, это было полностью бессмысленно. В ответ Миларепа говорит: «Не ходи в Индию изучать логику... Это всего лишь мирское мышление, и ты никогда не сможешь узнать все это... Это не приведет к состоянию будды. Лучшее, что ты можешь сделать, это оставаться здесь, заниматься практикой и медитировать»¹⁹.

Миларепа в конечном счете, дает Речунгпе разрешение снова совершить путешествие в Индию, но не для того, чтобы изучать логику. Вместо этого он посылает его на поиски определенных тантрических учений, которые дополнили бы и завершили учение, которое он получил от Марпы.

Все же, хотя Речунгпа и был преданным студентом, у него бывали периоды, когда ему казалось, что его преданность испаряется. Однажды, возвратясь из Индии с некоторыми важными тантрическими текстами, он видит Миларепу, вышедшего встретить его. Он чувствует себя очень гордым тем, что он совершил, и спрашивает, окажет ли гуру ему особую честь и преклонится ли он перед ним. Миларепа, самоотверженный и посвященный преподаватель, чувствует эту гордость и наносит удар по системе Речунгпы: когда Речунгпа находился далеко от их места уединения, учитель сжигает тексты Речунгпы. Это вызывает у Речунгпы гнев и негодование по отношению к своему учителю, от которых он не может избавиться. Только позже, когда сострадание Миларепы, достижение и любовь к его ученику больше не вызывают сомнения, Речунгпа смягчается.

Продвигаясь через эти подъемы и падения, Речунгпа упорно продолжает заниматься своей практикой и получает много реализации. В конечном счете, с разрешения Миларепы, он идет в Центральный Тибет, в долину Ярлунг (Yarlung), где проводит время медитируя в пещерах, давая обучение и полномочия и постепенно собирая учеников. Однажды Речунгпа встречает толпу людей, среди которых находится очень красивый, хорошо одетый монах. Этот человек говорит Речунгпе: «Ты, очевидно, серьезный практик. Но это — позор, что ты ходишь в такой рваной одежде и живешь такой трудной жизнью. Было бы намного лучше, если бы ты стал монахом». Согласно Трангу Ринпоче: «Речунгпа в ответ спел свою песню, в который сказал, что ему очень приятно сострадание к нему, но он йогин и ученик Миларепы и поэтому проводит время только в медитации. Если бы он должен был стать монахом, это было бы для него только внешним проявлением. Так что намного лучше быть тем, кем он на самом деле является, одетым в то, что на нем есть, и делать то, что он делает». Монах увидел очевидную реализацию этого растрепанного йогина и попросил его об обучении. Речунгпа ответил обобщением дхармы, которое он узнал от своего учителя.

Речунгпа сказал, что для того, чтобы практиковать дхарму, сначала нужно найти хорошего ламу, разыскать хорошего учителя. Когда найдешь хорошего учителя, следующее, что нужно сделать, — получить все учение, которое он имеет. Получив его, нужно практиковать его должным образом. Если человек может сделать все эти три вещи, то можно достичь состояния будды в текущей жизни. Этот монах стал очень хорошим практиком дхармы, великим медитирующим и сиддхом²⁰.

К тому времени известность Миларепы распространилась через Центральный и Южный Тибет. Среди людей региона, наряду
с Миларепой, говорят и о Речунгпе, известном в качестве первого ученика Миларепы. Речунгпа время от времени встречает людей, которые, не зная, кто он, высказывают стремление встретить известного Миларепу и его ученика Речунгпу. Иногда Речунгпа показывает свою личность, тогда как в других случаях он хочет избежать известности и внимания, которое следовало бы за ним, если бы люди знали, кто он. Основная цель Речунгпы, как и его учителя, состоит в том, чтобы продолжать практику
медитации в уединении с минимумом отвлечения. Тем не менее во время пребывания в Центральном Тибете Речунгпа встречает много жертвователей, некоторые из которых уважительно обращаются с ним, другие же пробуют манипулировать и управлять им или даже критиковать и бить его, когда он не соответствует их ожиданиям.

У Речунгпы, так же как и у его гуру, были трудности в отношениях с обычным монашеством, которое не одобряло его образ жизни и его дхарму. Однажды, когда он посещал Лхасу, пришло много людей, чтобы получить у него обучение. Вот что говорит Трангу Ринпоче:

«Монахи, живущие в Лхаса, отнеслись к этому очень ревниво. Они сказали: «Он, в отличие от нас, не давал никаких монашеских обетов, поэтому люди не должны получать от него обучение. Он не должен преподавать им!» Речунгпа ответил им: «Вот как могут ходить люди без обетов» — и начал ходить по воде, точно так же, как ходил по земле. Затем он сказал: «Я просто сплю в состоянии полного оцепенения, и это — то, как я вхожу и выхожу из дома». И затем он просто прошел сквозь стену дома. После того как он совершил эти чудеса, монахи поверили в него, получили от него обучение, стали отшельниками и получили способность развить очень хорошую реализацию»²¹.

Речунгпа также критиковал йогинов буддистов, которые рассматривали дхарму как возможность скитаться, собирать милостыню и наслаждаться простой жизнью. Однажды, когда он совершал паломничество по различным священным местам, чтобы практиковать там, несколько йогинов пришли присоединиться к нему.

Они сказали, что им нравится жизнь ничем не ограниченного йога, где они могут есть то, что любят [и] делать то, что им нравится. Речунгпа тогда ответил: «Да, жизнь йога — счастливая, но йог также должен практиковать дхарму. Если отказываться от практики, то быть йогом бессмысленно. Так что нужно практиковать дхарму очень тщательно, чтобы поддерживать обязательства. Если относиться к этому слишком просто, то можно обнаружить, что жизнь йога на самом деле не является легкой»²².

Опыты Речунгпы в Центральном Тибете очистили его карму и удалили многие из препятствий, которые отделяли его от Миларепы. Он в конце концов вернулся к Миларепе и нашел теперь, по словам Трангу Ринпоче, «очень устойчивую любовь, сострадание и веру»²³. Теперь Миларепа дает ему заключительное обучение, которое должен был дать. Затем он сообщает своему ученику, что, поскольку все обучение уже дано, Речунгпа не должен больше оставаться с учителем, а должен скитаться с места на место, преобразуя в отшельничестве обучение в практику. Миларепа говорит, что таким образом он будет наиболее полезен всем существам.

Тогда Речунгпа спрашивает Миларепу, кто будет хранителем его наследия. Миларепа отвечает, что у него много хороших учеников, некоторые из которых достигли состояния будды, некоторые достигли бодхисатва бхуми (bodhisattva bhumis), а некоторые только установили связь с дхармой. Из числа всех учеников некоторое превосходство, как хранители наследия, имеют Гам-попа и Речунгпа. Сам Речунгпа достигнет полной реализации и уйдет непосредственно в царство Будды, не оставив после себя тела. И его ученики йогины достигнут такого же, самого возвеличенного достижения²⁴. И хотя Речунгпа хочет остаться с Миларепой, учитель говорит ему, что он должен скитаться дальше ради блага других.

Учитель сообщает Речунгпе, что есть одно особое учение, которое он еще не дал ему. Пока они идут к месту, где он собирается представить это наставление, Речунгпа гадает, что же это может быть. Когда они пришли, «Миларепа поднял одежду, чтобы показать Речунгпе свой зад. Поскольку он так много практиковал, сидя на камне, вся кожа на его заду стала очень толстой и прочной. И он сказал: «Именно так и ты должен практиковать. Тебе нужен этот вид усердия»²⁵.

Речунгпа скитался по Центральному и Северному Тибету, медитируя и обучая. У него появилось много близких учеников, которые продолжили его наследие. Когда он умер, то, как и было сказано в пророчестве, он не оставил физического тела, а исчез в «тело радуги», отражение его очень большого достижения²⁶. Его наследие — наследие неорганизованного йогина — известно как «наследие устных наставлений Речунгпы». Среди его учеников — тринадцать особо духовных наследников. Один из наиболее законченных — женщина, которая старательно занималась, и после ее смерти также не осталось физического тела²⁷. Его наследие в Тибете длилось до времени китайского вторжения 1949 года. Речунгпа был определенно связан с традицией togdenmas, женщин-практиков йоги и женщин необыкновенной силы и достижения. Эти йогини следовали методам, разработанным Речунгпой специально для женщин-практиков, и они считали его основателем их особого наследия²⁸.

Гампопа

С точки зрения установленной непрерывности наследия Кагью Гампопа был наиболее влиятельным учеником Миларепы. Он родился в 1079 году в области Такпо (Takpo) и, таким образом, известен также под именем Такпо Лхадже (Takpo Lhaje, Доктор из Такпо).

Рис. 7.4. Гампопа, наиболее влиятельный ученик Миларепы, который объединил традицию учености Кадама с обучением медитации Кагью.

Его биография сообщает нам, что, будучи молодым человеком, он женился и имел одного ребенка. Однако, когда ему было всего около двадцати пяти лет, в области, где он жил, началась эпидемия чумы, и его жена и ребенок умерли. Безутешный, с новым и ярким пониманием смерти, он осознает, что поиск обычного счастья в миру не имеет смысла и обречен на неудачу. От этой мысли он в возрасте двадцати пяти лет принимает решение отказаться от мирской жизни и вступить в монашество.

Гампопа принимает традицию Кадам, установленную Атишей, и начинает вести жизнь последователя монашеской Винайи, изучая главные академические традиции буддизма и занимаясь медитацией. Его материально поддерживает участок земли, которым он продолжает владеть. Однажды весной он уходит в уединение в хижину, построенную около монастыря. В один из дней, выйдя из уединения и направляясь к монашеской земле, он слышит разговор трех нищих. Первый выражает желание получить обильную еду и питье, в то время как второй говорит, что хотел бы стать царем, подобно Цеде (Tsede), Тибета. Третий, однако, замечает: «Даже Цеде однажды умрет, поэтому его счастье не долгое. Если вы еще что-то собираетесь пожелать, желайте стать большим йогином, подобно Миларепе, которому не нужна ни одежда, ни человеческая пища. Его питают нектаром дакини, он ездит на спине белого снежного льва и летает по небу. Это по-настоящему удивительно»²⁹.

«От того, что он просто услышал имя Миларепы, волосы на теле Гампопы зашевелились, глаза наполнились слезами и особая преданность, не такая, какую он когда-либо чувствовал прежде, появилась в его сознании»³⁰. Сначала эти чувства парализуют его, и он оказывается неспособным двигаться. Когда в конце концов он возвращается в свою хижину отшельника, то оказывается неспособным медитировать, он продолжает постоянно и одержимо думать о Миларепе. Он возвращается в монастырь, находит этих трех нищих и расспрашивает их о личности, учениях и местоположении Миларепы. Они направляют его в горную область в Западном Тибете, где Миларепа находится в уединении. Продав свою землю за четыре унции золота, Гампопа начинает поиски своего учителя.

Калу Ринпоче так рассказывает о встрече Миларепы и Гампопы. В то время как Гампопа шел к Западному Тибету,

Миларепа давал учение в горах, окруженный множеством учеников. Он сказал им: «Через несколько дней превосходный монах, реальный бодхисатва собирается прибыть с юга для встречи со мной. Если бы кто-нибудь из вас смог помочь ему, это было бы очень хорошо и очень помогло бы вашему продвижению к просветлению».

Вскоре после этого Гампопа прибыл в область, где жил Миларепа. Он встретил одну из его учениц, которая слышала предсказание, и сказал ей: «Я прибыл с юга и ищу йога Миларепу. Не знаете ли вы, где он?» И женщина сказала: «Вы прибыли с юга, вы — монах... Вы, должно быть, великий бодхисатва, который, как сказал Миларепа, придет. Я помогу вам встретиться с ним. Он просил нас помочь».

Гампопа подумал: «Я должен быть очень особенным человеком, по мнению великого Миларепы, чтобы он сделал такое предсказание». Его распирало от гордости. Когда женщина привела его к Миларепе, йог смог увидеть настроение Гампопы благодаря своему необыкновенному знанию, и он не давал Гампопе аудиенции [две недели], даже при том, что тот был благородный монах. Ожидание охладило Гампопу, и наконец, сидя в своей уединенной хижине, Миларепа позвал его. Войдя, Гампопа с уважением поклонился три раза. Тогда Миларепа пригласил его сесть. «Здравствуй! Пей!» — сказал он, предлагая ему череп, полный Спиртного. Смущенный Гампопа колебался. С одной стороны, он не мог отказываться от того, что предлагал ему человек, к которому он прибыл, чтобы получить обучение. Но, с другой стороны, хороший монах не может пить спиртное. Какая ужасная дилемма. Миларепа настаивал: «Не сомневайся. Пей!» Таким образом, прекратив размышления, Гампопа выпил одним большим глотком полный череп спиртного. «Превосходно! Какой великий знак твоей способности ассимилировать все учение наследия!»

Калу Ринпоче заключает: «Гампопа оставался с Миларепой в течение очень долгого времени. Он получил учение, практиковал его, развивал глубокое понимание и достиг просветления»³¹.

Путь Гампопы.включал строгое дисциплинарное и академическое обучение монаха, а также медитации йогина в отшельничестве. Своей личностью и учением, которое он давал, Гампопа выражал объединенное сочетание этих двух направлений, что было необычно в Тибете в то время. Эта интеграция описана в его работе «Драгоценный орнамент освобождения» («Jewel Ornament of Liberation»), работе о стадиях его пути, которая получила большую известность в тибетской истории буддизма и все еще популярна сегодня. Миссией Гампопы было организовать эту 'интеграцию учений Кадам и Кагью. Для осуществления этой идеи он построил монастырь и рукоположил своих главных учеников. Согласно его биографии, почти все его основные ученики были рукоположенные монахи, следующие Винайе³².

Последующее наследие

Одним из основных учеников Гампопы был Тусум Кхьенпа (Tusum Khyenpa) (1110—1193), который получил монашеское рукоположение и продолжил монашеское наследие. Тусум Кхьенпа построил три монастыря Кагью: Цурпху (Tsurphu) около Лхасы, Карма Гон (Karma Gon) и Кампо Ненанг (Kampo Nenang), оба в Кхаме (Kham). Эти три организации стали основой Карма Камцанг (Karma Kamtsang), одного из наиболее важных направлений наследия Кагью.

У главного ученика Тусума Кхьенпы был студент, по имени Карма Пакши (Karma Pakshi). Этот человек был признан перевоплощением Тусума Кхьенпы. Впоследствии он был признан как первый Кармапа (Karmapa), а Карма Пакши считался вторым. Вообще, Карма Пакши считается первым перевоплощением, или тулку (tulku), признанным в Тибете³³. При этом втором Кармапе наследие Кармы Кагью приобрело свою силу и статус, частично благодаря его близким отношениям с монголами и тому, что он стал гуру сначала Монгка Хана (Mongka Khan), а позже Кублай Хана (Kublai Khan).

Третий Кармапа, Рангджунг Дордже (Rangjung Dorje) (1284— 1339), известен своей практикой и интеграцией традиций махамудра Кагью и учения дзокчен Ньингмы. В дополнение к получению наставлений махамудры, происходящих от Миларепы и Гампопы, этот учитель также учился у Ригдзина Кумарадза (Rigdzin Kumaradza), передового учителя дзокчена своих дней и гуру великого ламы Ньингмы Лонгченпа (Longchenpa). Синтез махамудры и дзокчена, выполненный Рангджунгом Дордже, снова и снова поддерживался каждым поколением учителей и остался отличительным признаком наследия Кагью до наших дней. Наследие Кармапов продолжается до настоящего времени, шестнадцатый Кармапа умер в 1981 году³⁴. Семнадцатый Кармапа пока еще молод и проходит традиционное обучение тулку (tulku)³⁵.